Подарок для самого слабого

— Итак, молодые люди, — Гарри уселся за стол и закинул ногу на ногу, с удовольствием оглядывая Джеймса с Сириусом, — в том, что ваши каникулы пошли псу под хвост, виноваты исключительно вы сами. Ведь именно вашими стараниями я сейчас здесь, а не в очередной горячей точке. Ваши родители отдали мне на откуп ваше свободное время, и я хочу торжественно объявить вам, что отныне его у вас попросту нет. Посему вопрос: куда вы намерены поступать? — В Академию Авроров, — ответил за них обоих Сириус. — Мать чуть удар не хватил, когда она узнала, что я не хочу на экономический. — Хороший выбор, сам мечтал об аврорате курса с пятого. Заниматься нужно любимым делом, а жениться на той, с кем намерен прожить жизнь. — На Снейпе, — ввернул Джеймс, у которого мозг закипал от мысли, что этот грязный ублюдок когда-нибудь войдет в его семью. Не иначе, как Лили посодействует. — Женятся на женщинах, — спокойно парировал Гарри. — С мужчинами заключают брак. И не нужно уводить разговор в сторону, для этого у вас слишком мало опыта — я все-таки имею дело с матерыми преступниками, а не просто с зарвавшимися подростками вроде вас. — Мы не… — возмущенно начал Сириус. — Не подростки? Не зарвавшиеся? Склонен не согласиться. Вы — незрелые, жестокие малолетние засранцы, не умеющие ценить то, что имеете. — Ты говоришь так, будто мы с Лили тебя морили голодом и не давали карманных денег, — Джеймс сложил руки на груди и глядел исподлобья. — Я не стану обсуждать свое детство ни с кем, даже с тобой. — Да Лили за близких порвать готова, в жизни не поверю, что она стала плохой матерью! — взорвался Джеймс. — Она этого чертова Снейпа защищала так, будто… — Хватит. Ваше расписание на летние каникулы, — Гарри протянул им пергамент. — Ознакомьтесь, начинаем завтра. — Силовые упражнения? Артефакторика? ЗЕЛЬЯ?! О, ну боевая магия — это еще куда ни шло, но зелья я учить не буду. А вот на Снейпа, выполняющего своим тщедушным тельцем упражнения, я бы взглянул не без удовольствия, — заметил Сириус, заглядывая Джеймсу через плечо. — Северус собирается стать зельеваром, а не аврором, у него своя программа. — А силовые упражнения — исключительно с членом в заднице, — едва слышно пробурчал себе под нос Джеймс, но Гарри его все равно услышал. Повисла гнетущая тишина. — Я тоже был борзым и считал, что мне все сойдет с рук, — очень спокойно заметил он. — Пока наставник, старик Аластор, не выбил мне зубы, попутно объяснив, что можно делать с болтливыми мальчиками, имеющими такой удобный недостаток. К счастью, на словах. — Да как ты… — задохнулся Джеймс. — Если тебе приятно трахать этого тощего урода, то это еще не значит, что… — Раз, — медленно произнес Гарри. — Что… — Два. Джеймс понятливо замолчал. — Отлично. Итак, правило первое. Раскрывать рот, только когда я к вам обращаюсь. Второе — тема моих отношений с Северусом — табу. Наедине можете перемыть нам все кости, но ни в моем, ни в его присутствии делать этого не стоит. Третье — вы будете из кожи вон лезть, если хотите чему-нибудь научиться, а не просто быть мажорами при богатых родителях. Аврорат — клоака. Какими крутыми вы ни были в своем болоте под названием Хогвартс, в учебке вас раздавят. Или же вы сбежите оттуда, поджав хвост. — Что-то мало похоже на правду, — скептически заметил Сириус, но было видно, что сомнения в собственных силах у него все-таки есть. — Ты и вправду такой крутой? — Такой — это какой? — Ну… скафандр, все дела. — Скафандр? — Ну, доспехи, — Джеймс показал на себе, что он имеет в виду. — Полиморфная броня? Она выдерживает подрыв на противопехотной мине с потерей всего десяти процентов мощности. Питается личной силой мага. — Ты убивал людей? — А ты хочешь стать аврором, думая, что сможешь этого избежать, Сириус? — вместо ответа спросил Гарри. — Это страшно? — Страшно умирать, зная, что тебя ждут. К остальному можно привыкнуть. И если для того, чтобы выжить и вернуться, нужно выучить, как сочетаются между собой стимулирующие и восстанавливающие зелья, думаю, можно и перебороть в себе ненависть к предмету, не находишь? Сириус и Джеймс переглянулись. — А крутые заклятия против темных магов покажешь? — Темный маг — такой же человек из плоти и крови, как и светлый. Вектор силы определяет род, источник. Это никак не относится к тому, плохой человек или хороший. Я лично знаю светлого мага, не брезговавшего воевать руками детей. — Я имел в виду Пожирателей, — поправился Сириус. — Маман говорит, что они рыцари, воюющие за соблюдение традиций, а по мне так они обычные фанатики, ненавидящие магглов. Регулус, чувствую, попытается и тут оправдать надежды маман. — А ты? — Если ты действительно сын Джея, то должен знать, что — я, — угрюмо ответил Сириус. — Если же с возрастом я стал заносчивым мудаком, пекущимся о славе рода и чистоте крови, то… то я не хочу об этом знать. — Не стал, — с усмешкой успокоил его Гарри. — Так покажешь крутые заклятья? — спросил Джеймс, которого разговоры о родовой чести вообще никогда не волновали, как и остальных Поттеров. — Или мы только и будем, что корпеть над книгами? — Посмотрим на то, как вы будете усваивать остальное. Эти занятия — искупление той глупости, что вы совершили, пустив в ход темный артефакт. Северус мог погибнуть. Джеймс хотел ответить что-то в духе «туда ему и дорога», но вовремя вспомнил о правилах, озвученных Гарри. — И помимо Северуса, — продолжил он, внимательно глядя то на одного, то на второго, — мог погибнуть еще один человек. Любой человек, молодые люди. Это могла быть Лили, Регулус… да кто угодно! Как вы вообще додумались вот так, не просчитав наперед последствия, пустить в ход такую мощь? Рисковать чужой жизнью, да и своей тоже — верх идиотизма. — Своей? — переспросил Джеймс, немного испуганный, но упрямо не желающий признавать свою вину. — Я мог убить вас, приняв за врагов. Вас мог убить тот, кто оказался бы на моем месте. О том, что это мог быть кто угодно, я уже упоминал. Темный сильный маг, магическое существо… да будь партнером Северуса какой-нибудь инорасник, от вас бы мокрого места не осталось! — Д-демон? — А ты наивно считаешь, что их не существует? — Гарри усмехнулся, видя, что Сириуса проняло. — Почитай хроники Рода. Не так, как ты делаешь все, чего требуют от тебя обязанности наследника — спустя рукава — а внимательно прочти, что за существа стоят у истоков каждой чистокровной фамилии. Блэки — не исключение. Джеймс и Сириус недоуменно переглянулись. — Вижу, семейные предания вы воспринимали как детские сказки, а покопаться в хрониках не удосужились. Что ж, всему свое время. Свободны. Завтра ранний подъем, советую лечь пораньше. Наследники бросились вон из кабинета, наперегонки направившись в библиотеку. Гарри им вслед лишь усмехнулся. Он и сам когда-то был в шоке, узнав, откуда в их мире вообще взялась магия и как простые люди научились ею управлять. *** Через неделю Блэк с Поттером ходили за Гарри хвостом, задавая тысячи вопросов, что страшно злило Северуса — его, его Гарри проводил целый день с этими недоумками, терпеливо объясняя им иногда такую элементарщину, что противно было слушать. Северус и не слушал. У него как раз начала получаться одна довольно смелая задумка, и он дневал и ночевал попеременно в лаборатории и библиотеке, делая сложные вычисления и экспериментируя. Иногда в той же библиотеке он пересекался с недоумками, рыщущими в архиве или перебирающими тома по артефакторике, но зачастую враждующие стороны были так увлечены процессом познавания нового, что сил и времени на конфликты у них не оставалось. Они просто занимали столы, стоящие в разных концах просторной рабочей зоны, и занимались каждый своим делом. Северус подозревал, что не последнюю роль в том, что чертовы придурки потеряли к нему интерес, сыграл Гарри. Пару раз Сириус и Джеймс выползали из дуэльного зала еле живые и украшенные такими яркими синяками, что ни на какое заклятие списать их не удавалось. Видимо, процесс воспитания не всегда шел гладко. Леди Блэк заняла позицию строгого нейтралитета и ни во что не вмешивалась, игнорируя редкие жалобы со стойкостью спартанки. Регулус иногда присоединялся к веселой компании, но потом его пригласили в гости Уэссексы, по дочери которых он безнадежно сох, и тот поспешно ретировался из ставшего небезопасным дома: в лаборатории постоянно что-то взрывалось, в дуэльном зале на стенах иногда появлялись подозрительные бурые брызги, а хозяйка этого небольшого балагана, казалось, не видела в происходящем ничего странного. Северусу было одиноко. Он чувствовал себя чужим в этом роскошном доме, полном удивительных чудес (исчезающая комната, окна которой выходили на заброшенный двор, которого не было в окрестностях, чего только стоила!), хотя особняк, казалось, его принял. Он видел Гарри во время трапез и недолго — вечером, перед сном, когда тот заходил спросить, как у Северуса прошел день. Будто ему действительно было интересно! Вон, возится со своими недоумками… Но Северус терпел — поступлением в университет не шутят. Где он еще найдет такую библиотеку и лабораторию? Где его будут кормить три раза в день и спрашивать, все ли у него есть для продолжения экспериментов? И все-таки Северус бы предпочел, чтобы Гарри был только его. Сидел с ним в библиотеке, спокойно читал что-нибудь в лаборатории, а не пропадал неизвестно где с безобразно довольными недоумками — Поттером и Блэком. Ведь, в конце-концов, это они провинившиеся, заслуживающие наказания придурки! Ведь это к Северусу притянуло Гарри! Почему же тогда… На этом он обычно обрывал мысль, потому что никаких обоснованных претензий к Гарри у Северуса придумать не получалось, а необоснованные звучали глупо и по-детски. Северуса не зря распределили на Слизерин. Факультет быстро воспитывал изворотливость и умение любыми путями добиваться своего даже у тех, кто обычно ложился грудью на амбразуру. Северус стал наведываться в учебный класс, где Гарри гонял наследников двух темных родов, не щадя их самолюбия. После нескольких подзатыльников они даже перестали задавать вопросы о том, что Северус делает на их занятиях. Гарри рассказывал очень увлекательно. И об артефактах, и об их применении в бою, так что Северус тоже слушал с интересом и даже задавал вопросы. Через некоторое время он даже поймал себя на том, что ожесточенно спорит с Блэком о роли зелий в изготовлении защитных амулетов, причем не переходя на личности. Гарри при этом лишь улыбался. Хуже всего было по ночам. Ворочаясь на сбитых простынях, Северус представлял себе, как Гарри однажды станет совсем-совсем его. Магически заключенный брак был достаточно надежной гарантией даже для такого собственника, как Северус, а потому он просто мечтал о том времени, когда его можно будет заключить. В то, что Гарри уйдет в свое время, а он все забудет, не верилось ни на единый миг — разве можно такое стереть из памяти? Да и прирожденный дар к Окклюменции, который он развивал с подачи матери с двенадцати лет, должен был помочь удержать в памяти самое главное. Времени оставалось все меньше — Северус это чувствовал. Да и чертов «Резак», как называл артефакт Гарри, день ото дня весил все меньше и все больше ослаблял петлю-удавку. Наверное, скоро он расширит кольцо настолько, что его можно будет снять, и тогда Гарри просто исчезнет. При мысли о том, как долго ему ждать следующей встречи, Северуса охватывала паника. Нужно было что-то делать, как-то остановить все это. Ему уже было мало редких целомудренных объятий и родственных поцелуев в лоб. Хотелось большего. Хотелось всего. Но Северус трусил. Он так боялся отказа и насмешек, что перестал ходить к Гарри вечерами — ему казалось, что если тот заметит его состояние, то просто скажет, что Северус еще не его муж. Что его супруг — взрослый и отважный, опытный, мудрый, гениальный, что ему, семнадцатилетнему, еще расти и расти до истинного величия того Северуса Снейпа, который имеет право желать Гарри. Несколько раз он почти доходил до двери своей спальни, желая быстро пересечь темный коридор, зайти в соседнюю комнату и просто… просто взять то, что когда-то будет принадлежать ему единолично. Но жгучий стыд, осознание собственной никчемности не давали ему сделать эти несколько шагов. Он просто не мог разрушить себя до основания, не перенес бы мягкого, вежливого отказа, потому что с того самого утра, когда они проснулись вместе, Гарри держал Северуса на расстоянии. Северус мог сколько угодно уговаривать себя, что ему хватает просто видеть Гарри, исподтишка любоваться им, слушать его рассказы об артефактах и боевой магии, но в глубине души он знал — этого ему преступно мало. *** Получилось! У него получилось! Прекрасный кулон на длинной витой цепочке вспыхнул синим, когда Сириус послал в него луч Ошеломляющего, и с легкостью отразил его. Стекло в книжном шкафу, конечно, треснуло, но обычное Репаро моментально помогло делу. Он сделал это! Свой первый настоящий защитный артефакт! Убедившись, что Джей ушел к себе в спальню (они с Эванс могли часами болтать по сквозному зеркалу), Сириус решил поделиться новостью с Гарри. Тот действительно сможет оценить. Ведь он говорил, что Сириус очень способный, просто раздолбай и лентяй. Пусть Гарри проверит, как эта штука работает! И тогда… тогда он подарит игрушку Джеймсу. Просто так. Как другу. Дверь в главное крыло была незаперта — правильно, чего Гарри бояться в собственном доме? — и потому Сириус недолго думая направился на поиски. В этой части дома он не был со смерти отца, но когда-то знал ее как свои пять пальцев. Решив, что, несмотря на поздний час (около полуночи, ну и что? У него же ПО-ЛУ-ЧИ-ЛОСЬ!), Гарри еще не спит, он прокрался мимо гостевой спальни (не хватало еще, чтобы Снейп пронюхал, что Сириус пришел к его ненаглядному Гарри — мерзкий ревнивец все испортит). В спальне было тихо и пусто. Подумав, что самозваный наставник решил перед сном прочесть что-нибудь интересное, Сириус направился к кабинету. Тот был уютным и идеально подходил для того, чтобы скоротать вечер. Уж лучше, чем огромная мрачная гостиная — точно. Входная дверь оказалась заперта, но одержимого желанием похвастать своими успехами Сириуса подобная мелочь остановить не могла — он знал еще один путь в кабинет, отец сам ему когда-то показал. Пробравшись узким ходом, начинающимся за рыцарскими доспехами в коридоре этажом ниже, он преодолел крутую винтовую лестницу, отодвинул секретную задвижку и на пробу заглянул в крошечное смотровое окошко — как раз над книжной полкой. Через мгновение он понял, что Гарри сейчас ну никак не сможет порадоваться его успехам. Ему было просто не до этого. Мучимый странной смесью любопытства и отвращения, Сириус не спешил уйти обратно. Честно говоря, он совершенно забыл о своем достижении, потому что все его внимание было теперь приковано к происходящему на широком сафьяновом диване гоблинской работы. Отец когда-то его очень любил. А теперь на этом диване любили… Сириус зажмурился, помотал головой и снова взглянул, надеясь, что ему показалось. Но нет. Снейп, этот чертов худой фестрал, раскинулся на шедевре гоблинского искусства как… бледный паук в паутине и, упираясь затылком в мягкий подлокотник, тихо стонал, а на лице его при этом было написано такое сладкое страдание, что Сириус ущипнул себя, чтобы убедиться, что ему не мерещится. Темная футболка обтягивала широкие плечи Гарри так же плотно, как простые хлопковые брюки — его зад. Сириус никогда ни у кого раньше не видел такого совершенного тела, как у него, но сейчас весь ужас происходящего не позволял почувствовать себя ущербным — Гарри нежно вылизывал шею Снейпа, будто та была сделана из, например, мороженого. Снейп всхлипывал совсем по-девчачьи и что-то шептал одними губами, прикрывая глаза. Его мантия валялась у дивана, давая невольному зрителю в полной мере насладиться видом его тощей груди и ног-спичек. Сириус мысленно плюнул, но что-то мешало ему просто так взять и уйти. Проявить тактичность. Какая тактичность может быть, когда Снейп, извиваясь, как змея, стаскивает с Гарри майку? Сириус зажал себе рот, чтобы не присвистнуть при виде татуировки, украшавшей широкую спину — две переплетенные змеи образовывали знак параграфа, но сам Сириус видел там лишь две буквы S. Инициалы того самого Северуса Снейпа, что с такой жадностью сейчас прижимался к нему всем телом. — Гарри, — позвал тот тихо и требовательно. Так, будто имел на это право. — Ты мой, — выговорил он четко, несмотря на сбившееся дыхание. — Северус, — Гарри улыбнулся этому уроду так тепло и нежно, что в этот самый момент Сириус понял — они с Джеймсом для Гарри пустое место. Во всяком случае, в данный момент времени. Потому что никогда, ни разу за все три недели их знакомства Гарри ни на одного из них не посмотрел хотя бы с интересом, не то что ТАК. — Северус, чьим еще я могу быть? — Ты… ты с ними! — видимо, это должно было прозвучать обвиняюще, но оттого, что в это же время Гарри лизнул сосок Снейпа, вышло жалобно. — Не могу же я посадить их на цепь в подвале, так хоть делом заняты, — заметил Гарри, сжимая пальцами там, где только что касался губами. Снейп охнул и выгнулся, но упрямиться не перестал. — Ты мой, тебя притянуло ко мне… — Потому что я тебя люблю, Северус. Ты — моя семья. Часть меня, моя отдельно живущая совесть. — И поэтому ты бегаешь от меня как от чумы. Гарри почти лег на него сверху, жадно целуя, и уже через минуту Снейп стонал и извивался под ним как ящерица. — Глупый, — переведя дыхание, сказал он через минуту, когда Снейп, похоже, уже забыл, о чем спрашивал. Во всяком случае, взгляд у него стал совершенно безумным, щеки и шея покрылись лихорадочным румянцем, а пальцы судорожно сжимали широкие плечи. Будто от такого можно убежать, даже если захочешь. Но Гарри не хотел. — Я до последнего надеялся, что смогу удержаться. — От… ох… от чего? — От соблазна сделать тебя своим. Стать тебе настолько близким, что нам обоим будет больно, когда мы расстанемся. Я боялся ненамеренно выведать какие-то твои тайны, услышать от тебя что-то такое, чего взрослый ты бы мне никогда не простил. Ты еще очень юн, Северус. Не отрастил еще броню, не научился закрываться. Я не хочу навредить тебе, сломать внутри тот еще хрупкий стержень, которому предстоит держать тебя всю жизнь. Тебе придется многое пережить, и я не хочу множить твои беды. — Избегая меня, ты меня не осчастливливаешь… благодетель… чертов, — Снейп выдыхал рвано, в такт ласкающим его рукам. — Я все равно не смог удержаться, — выдохнул Гарри ему в шею, снова прихватывая бледную кожу губами. — Ты такой… ласковый, невинный, нежный и в то же время — тот же. С ума по тебе схожу, Северус. Мой Сев… Снейп потянулся к его губам, как бледный, выросший во тьме цветок — к солнцу. Обхватил руками за шею, что-то жарко шепча ему в губы, и выглядел при этом… почти красивым. Гарри осторожно уложил его обратно на диван и уперся лбом в его лоб. — Я… Гарри, пожалуйста. — Чш-ш-ш, потерпи. Сириусу не было видно, что он там делает, но догадаться было несложно — тонкая нога Снейпа, лежавшая поверх бедра Гарри, задрожала, будто от нечеловеческого напряжения, мощные руки Гарри напряглись, совершая знакомые каждому юноше движения, и вскоре тонкий стон слился с мощным рыком, знаменуя достигнутое этими двумя удовольствие. Когда Гарри снова устроился на Снейпе, опираясь лишь на локти, чтобы не придавить, и глубоко, жадно его поцеловал, Сириус понял одну вещь — тот готов убить за этого тощего бледного паука. Помоги Мерлин тому, кто решится покуситься на драгоценного «Сева». Со смесью стыда и досады он понял, что возбужден, и, пробираясь обратно по узкому темному потайному ходу, гадал, как его могла завести подобная гадость — сын Джея только что отдрочил Сопливусу, а он, Сириус, настолько возбудился от этого, что ему больно идти. Решив, что Джеймс обязательно должен быть в курсе, он свернул в еще один тайный ход, сокращающий путь из покоев главы рода на половину наследника, и почти побежал. Возбуждение туманило голову, представлялись то мощные плечи Гарри, то, прости Мерлин, густой румянец на цыплячьей груди Снейпа. Только этим и можно объяснить, почему вместо того, чтобы взахлеб рассказать об увиденном, он, ворвавшись в комнату друга, завалился рядом с ним на кровать, отобрал книгу, которую тот читал, и крепко его поцеловал.