Подарок для самого слабого

Время летело с ужасающей скоростью. Мимо сознания проходило все, что не касалось Северуса: поступление Джеймса и Сириуса в Академию Авроров, их странные отношения (они то ходили в синяках, то страстно целовались в укромных уголках старого дома и сада), задумчивые взгляды ни во что не вмешивающейся Вальбурги и ее частые отлучки, визит Карлуса Поттера, его расспросы о будущем. Гарри видел только его, своего еще совсем юного супруга, ловил каждое движение, каждый жест. Он лично присутствовал на защите гранта перед комиссией университета, помог купить все необходимое, хотя от его денег Северус все равно отказался, приняв в подарок лишь несколько полезных книг, которые не смог купить на вырученные от продажи зелий средства. Гарри тревожно следил, как все больше удлиняется цепочка артефакта, болтающаяся на худой шее, покрытой темными засосами, жадно отвечал на постоянное желание Северуса заняться любовью, выполнял все его прихоти. Будь на то его воля, он бы вообще не отпускал того от себя, держал бы за руку, обнимал, но Северус проявлял завидную рассудительность, жадно читая все подряд, зная, что после того, как Гарри исчезнет, вход в библиотеку Блэк-холла будет ему закрыт. У Гарри сердце ныло каждый раз, как он ловил на себе отчаянный полный любви взгляд. Они оба знали, что их время истекает, что его преступно мало. Иногда Северус бросался к нему, почти заставая врасплох, срывал мантию и прижимался всем телом, отчаянно требуя любви. И Гарри брал его прямо так — в кресле, поддерживая за худые ягодицы, умирая от нежности, скользившей в каждом их движении. Вот и сейчас Северус взобрался сверху, небрежно отлевитировал на ближайший стол тяжеленный том, взмахом палочки заставил их одежду лечь у кресла опрятными стопками и принялся поглаживать оба их члена. — Ты превращаешь меня в животное. Я не понимаю ни строчки из трактата Гауфмана, а ведь еще полгода назад я бы дал отрубить себе руку просто за возможность заглянуть в него. Давай же, верни меня в рабочее состояние. Пока ты меня не трахнешь… — Я просил тебя не употреблять это слово, — перебил Северуса Гарри, призывая из ящика стола склянку со смазкой. — Хорошо, — тот знакомо закатил глаза и чуть приподнялся, давая лучший доступ чутким, аккуратным пальцам. — Вылюби из меня дурь, Гарри. И побыст… ре… е… О черт, никогда не привыкну к тому, как это хорошо. М… хватит. Дай мне его… Северус медленно опустился на крепкий член, на мгновение замер, прикрыв глаза, а потом, ухватившись за широкие плечи, сразу взял сумасшедший темп, низко постанывая. — С ума по тебе схожу, — шептал он Гарри в губы, — Мерлин, как же я… как я тебя… Гарри, прикрыв глаза, крепко ухватил Северуса за чуть округлившиеся за последние несколько недель ягодицы и резко насадил на себя, безошибочно попадая по внутреннему центру удовольствия, заставляя кричать и извиваться на его члене, как саламандра в огне. Несмотря на больший опыт, выдержки Гарри не всегда хватало на столь страстного нетерпеливого партнера, откровенно наслаждающегося их любовью. Стыд Северуса куда-то пропал, превратив замкнутого закомплексованного подростка в чувственного экспериментатора. Вот и сейчас, обхватив его шею руками, Северус жадно двигался, постанывая и прикрыв глаза, а Гарри чувствовал, что уже на грани. Стиснув вожделенную задницу, он кончил в несколько безумных сильных толчков, и прежде, чем Северус успел зло зашипеть, выражая недовольство таким исходом, вздернул его вверх, заставляя полностью подняться на колени, сполз ниже в многострадальном кресле и вобрал его член в рот. Уже через секунду Северус страстно трахал его в горло, ухватившись за спинку кресла и одновременно насаживаясь на пальцы. Сперма текла по его худым бедрам, капала Гарри на живот, но это никого совершенно не волновало. — О… о БОЖЕ! — тонкое тело скрутила такая сильная судорога, что обивка кресла жалобно заскрипела. — Гарри, черт… Рот наполнился терпким семенем, Северус стонал, запрокинув голову и вцепившись Гарри в волосы, внутри у него все сжималось короткими сладкими спазмами, а Джеймс выбрал именно этот момент, чтобы ввалиться в кабинет с самой довольной рожей. — Простите, что помешал, — произнес он без капли раскаяния. — Но прибыли мои родители, и леди Блэк… — Пошел. Вон, — коротко приказал Гарри, накидывая Северусу на плечи свою мантию. — Это кабинет, а не спальня. И дверь надо закрывать, — прозвучало это, правда, уже из коридора. — Никакого воспитания, — проворчал Гарри, прижимая разомлевшего Северуса к себе. — Даже злиться не могу, — зевнув, признался тот. — У тебя потрясающий рот. — Спасибо на добром слове, — подхватив его под ягодицы, Гарри направился в спальню — он родственников не приглашал, о визите они его не уведомляли, значит, могут и подождать. Время, когда он поголовно был всем должен, давно миновало. *** — Мистер Поттер-Блэк, — лучезарно улыбнулся Карлус Поттер, поднимаясь навстречу вошедшему в гостиную Гарри. — Позвольте представить, моя супруга — Дорея. — Зовите меня по имени, — поцеловав ручку миловидной даме, чем-то очень напоминавшей ему Нарциссу Малфой, он присел в свободное кресло и перевел взгляд на сосредоточенную Вальбургу. — Что-то случилось, моя леди? — Думаю, нам пришло время поговорить, Гарри, — ответила та, раскрывая веер. — Поверь, мы ценим твою заботу о нашем душевном равновесии, но мы должны знать правду. — Вы все равно ее забудете, если «Резак» сработает так, как нужно. — Так почему бы тебе не сообщить ее нам? — С какой целью? — Гарри терпеть не мог, когда на него давили, но это были его родные, пусть он никогда их и не знал. В нем текла их кровь, он пользовался магией обоих родов и был за многое им благодарен. Не в последнюю очередь — за материальное благосостояние. — Мы могли бы предпринять некоторые шаги для обеспечения рода, пока… пока вы не станете его главой, Гарри, — подала голос леди Поттер. — Наша фамилия не так родовита и богата, как, скажем, Блэки, но, поверьте, нам тоже есть, что вам оставить. Так, чтобы никто до этого не добрался, пока вы не достигнете совершеннолетия. Гарри задумчиво посмотрел на каждого из присутствующих, гадая, как давно они догадались о том, что умрут рано и при загадочных обстоятельствах. По всему выходило, что давненько. — Почти сразу, — с грустной улыбкой ответила на его мысли Вальбурга. — Прошу прощения? — Мы сразу поняли, что жить нам осталось от силы лет двадцать, когда ты только переступил порог этого дома. Да и перстень главы объединенных родов наводил на неприятные мысли. Мы все мертвы там, в том недалеком будущем. Все, кроме, пожалуй, Сириуса. Моему первенцу никогда не стать главой рода, я всегда это знала. Но ни Джеймса, ни Регулуса, ни нас троих в будущем нет. Скорее всего, ты нас даже не помнишь. Следовательно… лет пять, не больше. — Как? — коротко спросил Гарри. — Я наблюдала за тобой в течение почти полутора месяцев, — ответила Вальбурга, расправив складки пышной юбки. — Ты держишься уверенно, знаешь дом, знаком с правилами этикета, но последнее — явно наносное. Ты не похож на человека, впитавшего аристократизм с молоком матери, чего никогда не произошло бы, будь жив хоть один из здесь присутствующих. Ты тут же, безо всяких условий принял Северуса и сосредоточил все свое внимание на нем одном, игнорируя Джеймса. О мисс Эванс ты даже ни разу не спросил, из чего я делаю вывод, что ты их не знаешь. Родители для тебя — лица с фотографий, ты оказался не готов принять реальных живых людей в их качестве, ведь у живых есть недостатки. Более-менее снисходителен ты лишь к Сириусу, тебя не удивила ни его горячность, ни упрямство, ни неприязнь к Северусу. Следовательно, он знаком тебе лучше всех остальных. Вывод очевиден: ты рано остался сиротой, воспитывался в простой семье и пережил сложные времена, в том числе и в финансовом смысле, ведь ты всегда доедаешь все до последней крошки, как и Северус, кстати. Ты властен, не привык прислушиваться к чужому мнению, жесток и авторитарен. Ты одиночка, Гарри, значит, родом тут и не пахнет. Особенно — если учесть род твоих занятий. Ты воин, привыкший рассчитывать исключительно на свои силы, а за спиной у тебя лишь супруг. Гарри молчал несколько долгих минут, а потом произнес: — Вы все знаете сами. Зачем вам мое подтверждение? Вальбурга вздохнула, переглянулась с Дореей и ответила: — Вижу, я не зря пресекла все попытки Альбуса Дамблдора увидеться с тобой. Мне кажется, этот старик сыграет не последнюю роль во всем том кошмаре, что скоро произойдет. Очень уж он хотел узнать будущее. Мы же не собираемся ничего менять — против судьбы идут лишь безумцы. Мы просто хотим попытаться спасти то немногое, что еще осталось от былого величия двух древних фамилий. Глядя на наших избалованных наследников, я даже рада, что ты вырос совершенно другим. — Я рос на войне, моя леди. Да, я сирота. Сириуса знаю плохо, но действительно встречал его уже в сознательном возрасте. И да, он никогда не был главой рода. Но и он, и мои родители отдали свои жизни за мою. Так что верно — манеры у меня не блещут, каюсь. Как-то не до того было. — Мерлин, да при чем здесь манеры? — нервно воскликнула Дорея, поднимаясь из кресла и принимаясь мерить комнату крошечными шажками. — Нам надо решить, как защитить тебя, нашего единственного наследника! Как сделать так, чтобы ты не погиб вместе… вместе с Джеймсом, — она всхлипнула, достала кружевной платок и, промокнув глаза, быстро взяла себя в руки. — Наш внук не должен погибнуть. Карлус, не молчи! Вал была права, права, понимаешь ты это? — Как только Джеймс заключит брак, мы проведем ритуал кровной защиты. Полагаю, Госпожа пойдет нам навстречу, приняв мою жизнь в обмен на жизнь наследника. — Я, — Дорея побледнела, но решительно сжав кулачки, встала рядом с ним. — Я с тобой. — Нет, моя дорогая… — Дорри права, — медленно произнесла Вальбурга. — Вы в векторном кольце, она все равно долго не проживет без тебя. Я помогу с ритуалом. — Да вы что, из ума все выжили? — ужас пополам с яростью хлынул из Гарри, как лава из вулкана. К тому же ему только сейчас стало понятно, что за защита такая «материнской любви» дважды спасла ему жизнь. Особенно если учесть, что Нарцисса Малфой тоже урожденная Блэк. — Я не выжила из ума, — Вальбурга с усмешкой посмотрела на него, продолжая обмахиваться веером с таким видом, как будто речь сейчас шла о походе по магазинам, а не о темном ритуале с человеческими жертвоприношениями. — Но, безусловно, со временем это произойдет. Блэки, в отличие от Поттеров, не некроманты. Мы не ведем свой род от Певереллов, а потому мой разум, боюсь, не выдержит контакта со столь сильной сущностью, как Госпожа. Со временем я сойду с ума, как и прочие Блэки, слишком далеко зашедшие по пути саморазрушения. Надеюсь только, что это произойдет до того, как я потеряю Регулуса. Смерть наследника, Гарри, это… — Мерлин, лучше бы ваши сыновья, дамы, никогда не шутили с древними артефактами! — Гарри закрыл лицо ладонью и замолчал, пытаясь подобрать слова. Впрочем, за полтора месяца он узнал о Блэках и Поттерах достаточно, чтобы осознать — те не отступят. Как не отступил бы он сам, оказавшись на их месте. — Артефакты, изобретенные людьми, не действуют на гоблинов, иначе те давно попали бы к нам в рабство, — проигнорировав последнюю фразу Гарри, сказал Карлус, обнимая жену. — Предлагаю составить магический контракт с ними, который обяжет нас провести ритуал, даже если мы сами забудем о его необходимости. — Я против, — сказал Гарри. — Понимаю, — кивнула Вальбурга. — Но в данном случае желание главы идет вразрез с интересами рода, так что прошу нас простить, но мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы род жил. А вам, лорд Поттер-Блэк, неплохо было бы позаботиться о том, чтобы наши старания не оказались напрасными. Вы — последний представитель двух древних фамилий, состоящий в браке с мужчиной. Вот что должно волновать вас в первую очередь — будущее, а не прошлое, которое вы все равно не можете изменить. — Да я же меняю его прямо сейчас! Это из-за… из-за путешествия сюда я рос без бабушек и дедушек! — Вы росли, крепли и оказались настолько магически сильны, что приняли два рода. Это главное. Мне жаль, но вам придется смириться. — Мне придется с этим жить, — процедил Гарри, понимая, что ничего сделать не сможет — времени слишком мало. — Жить — вот что важно, верно? — Дорея подошла к нему и нежно погладила по щеке. — Мы очень тобой гордимся, Гарри. Все мы. Ты похож на нашего общего предка, Сирраха. Он был воином, невероятно сильным магом и основателем рода, который потом дал две сильные ветви — Поттеров и Блэков. Мы верим, что с твоим рождением наши семьи снова вступят в эпоху процветания. Гарри не знал, что на это ответить. Он привык решать все с позиции силы, тратя время на уговоры лишь с Северусом, но в этом конкретном случае он понимал — от него ничего не зависит. Он жив, его спасла загадочная «материнская любовь», и внятное объяснение этому чуду не мог дать даже Дамблдор. Что ж, спасла его действительно любовь, любовь двух вымирающих семей к своему единственному прямому потомку. — Спасибо, — просто сказал он, касаясь губами нежной ладони своей еще очень молодой и красивой бабушки. — Что ты, милый, — улыбнулась та. — Ты же наш. За такое не благодарят.