В темных тонах

Прошла неделя. Она была невыносима. Все в этом месте напрягало меня. Все вокруг были будто призраками этого места, все кроме господина Токагаме, он всегда ярко контрастировал на фоне борделя, будто бы заполнял это место. Его тучное тело всегда было облачено в дорогую одежду, слишком помпезную, вычурную, даже смешно становилось от такого, ведь «Лунную нимфу» никогда не посещали знатные люди. Его характер, его жестикуляция, все это было сильной шероховатостью на гладкой поверхности заведения. Несмотря на весь этот образ, что он создал вокруг себя, это был всего лишь образ. Под маской добродушного человека скрывался деспот, работникам было запрещено общение и какие-либо лишние контакты друг с другом, этот деспод боялся заговоров, боялся, что о нем могут говорить за его спиной. За любой контакт он наказывал, наказывал сильно и беспощадно, это я видела на примере девушки, которую выводили из подвала, на ней виднелись заживающие синяки и раны на всем теле, кроме лица, она была нагой и ужасно худой, не знаю сколько она провела там без еды и воды, но при её виде Токагаме лишь усмехнувшись сказал «Ей давно стоило сбросить вес.». Единственное, что упрощало мою жизнь на тот момент — я не работала, вернее не работала с клиентами по прямому назначению, только разносила напитки и еду, но то было не жалостью хозяина, а всего лишь очередным его страхом, что клиенты разочаруются из-за «такой девственницы, как я», ведь я ничего не умела и это играло мне на руку. Токагаме пугал меня, что прежде, чем «ты выйдешь в плавание», он сам научит меня всему, что должна знать женщина в ублажении мужчины. Но несмотря на все это я была уверена, что я успею придумать и воплотить в жизнь план побега, но за всю неделю ко мне не пришла ни одна идея. В качестве официантки я знала и видела все помещения первого этажа, и как бы это грустно не звучало, но никаких лазов и проходов на свободу не было, только высокие заборы и окна с решетками. Настоящие же выходы отсюда охранялись, наемники стояли денно и нощно на своём посту, вариантов побега не было от слова совсем. Медленно, с каждым днём на меня все больше и больше накатывало отчаяние. Но сдаваться было нельзя, у меня есть цель, у меня есть семья, я должна выбраться отсюда во что бы то ни стало. А спустя ещё пару дней случилось то, что было самым большим моим кошмаром.

***

Начался самый обычный день для этого места. Ранний подъём, уборка до открытия, помощь на кухне, вся эта рутинная работа из-за постоянности которой казалось, что прошло с момента моего прибытия много лет. Но в это утро что-то пошло совсем не так. Протирая столы, я заметила как по лестнице быстрым шагом спускается девушка, одна из работниц: невысокая, бледная, но с макияжем, который повторялся на лицах каждой из её коллеги. — Иди за мной. Прошептала бесцветным голосом она и отвернувшись от меня пошла. С небольшой задержкой, из-за ступора, я догнала её. Я шла на шаг отставая от неё, но обратив внимание на особую сдержанность в её движениях, я подумала о том, что она действительно не отличается от других, все эти женщины были одинаковыми. Лица, волосы, одежда, движения. Я подумала о том, на сколько это ужасно, но мысль моя не была закончена. — Пришли. Она слегка подняла руку и указала на дверь перед нами. Я знала, что находилось за этой дверью — ванная. — Ванна наполнена, помойся. Я не понимала зачем мне мыться именно сейчас, посреди рабочего дня. — Я не думаю, что это нужно сейчас. Чуть дрогнувшим от догадки в голове голосом произнесла я, смотря на лицо девушки, будто бы не причастному ни к чему в мире. — Это приказ господина. Судя по всему это и вправду оказалось тем, чего я так боялась. Тело тряхнуло от волнения и неуверенно я схватилась за ручку двери. Я была готова уже тогда впасть в истерику, но нельзя было этого допустить, нельзя быть слабой сейчас. Столько мыслей пронеслось у меня в голове, пока я открывала злополучную дверь, пока девушка стоящая рядом не начала говорить. — Там лежит одежда, я буду здесь, позови когда закончишь. Я дрогнула от её голоса, повернула голову чтобы ещё раз посмотреть на её лицо, все ещё никаких эмоций. Зайдя в помещение я увидела наполненную ванну, от воды шёл легкий пар, было душно, жарко, но то скорее было из-за волнения, страха, ужаса, все эти чувства смешались во мне. Мандражирующими руками я сняла одежду, просто скинув её на пол, а затем в беспамятстве окунулась в горячую воду. В голове роились мысли о том, как мне избежать всего этого, как испариться, сбежать, просто исчезнуть. Но никакого выхода не было, вся моя жизнь просто превратилась в комнату без дверей. Помывшись и все ещё не придя в себя, я начала надевать подготовленную мне одежду, это было кимоно, такое же, как у всех этих девиц, такое же… Меня пробило на беззвучную истерику, спустившись на колени я плакала, смотря на ткань, все сильнее захлебываясь слезами. Закрыла рот руками и просто поддалась своим эмоциям, сидела на полу и плакала. Мне казалось, что время остановилось, хотелось чтобы мир забыл про меня, но легкое касание к моему плечу вернуло меня в реальность. Это была та самая девушка. Повернув своё заплаканное лицо к ней я не знала, что мне говорить, она видимо тоже, поэтому минуту мы просто смотрели друг другу в глаза. Внезапно, она присела на корточки, мягко положила ладонь на плечо, обернулась на дверь, а потом вновь направила свои голубые глаза, безумно красивые глаза, на моё лицо. — Трудно только вначале. Потом будет легче. А теперь поднимайся, нужно привести тебя в порядок. Она улыбнулась мне, а в голосе появились подбадривающие нотки. Только в этот момент я подумала не только о себе, но и о ней, она ведь тоже человек, у неё есть своя история, возможно семья, как и у остальных девушек. Я и вправду не думала об этом, но сейчас, осознав это, по позвоночнику у меня прошёл холодок от собственных мыслей. Девушка, чьё имя я наверное никогда не узнаю, заплела мои волосы и сделала макияж. За это время я немного успокоила бушующий океан в себе. Прежде чем уйти из комнаты, я напоследок посмотрелась в зеркало, и вправду, я бы сама себя не узнала из всех этих работниц в общем зале. Тяжелый судорожный вздох вырвался из груди, вновь хотелось плакать, но теперь я точно знала, как я покину это место.