Принцесса с Глубинных троп

Середа шла по лагерю, совершая свой ежевечерний обход: от шумной, хохочущей молодежи и гномов — к одинокому костру Морриган, угрюмо торчащей фигуре Шейлы и палатке Стэна. Меня она почему-то всегда оставляла напоследок. Странно, за несколько месяцев в дороге у нас уже завелись свои традиции, и они мне нравились. Сейчас она вернется к общему костру, посмеется вместе со всеми, подарит ласковый взгляд соскучившемуся по ней Алистеру, а потом принесет мне крепкий свежезаваренный чай и спросит о здоровье… Безупречно-учтиво, как на светском рауте. Поинтересуется моими делами и мыслями, внимательно выслушает, обронит свои ремарки — деликатные и теплые, до тех пор, пока я сама сохраняю деликатность. Едкие, но по-прежнему корректные, если я, по ее мнению, начинаю лезть не в свое дело. Грубости, и, упаси Создатель, брани я от нее не слышала ни разу. Даже распоясавшегося Огрена или расшалившегося Зеврана она ставила на место с ледяной вежливостью. Вот и попытку обсудить их с Алистером отношения она пресекла решительно, но мягко. Я беспокоюсь за мальчика, но иногда, глядя на его счастливую улыбку, думаю — может, это и к лучшему? В его памяти останутся хотя бы эти минуты покоя, нежности и радости. Это лучше, чем постоянные боль, кровь, грязь, холод и голод. Не знаю, зачем она это затеяла, но вряд ли она действительно влюблена. Каждый раз, когда мне кажется: вот оно, проявление настоящих чувств — любви, благородства или гнева, оказывается, что ею снова движет расчет. Ах, Создатель, хотела бы я ошибаться! Когда я спросила ее, почему она помогла мне отыскать Анейрина — одинокого эльфа, затерянного в огромном лесу — она ответила: — Ты слишком много о нем думала. И слишком сильно смаковала свою вину. Это часто мешало тебе мыслить здраво. Думаю, было бы неплохо, если бы ты отыскала и своего сына. Эта часть прошлого тоже сильно тебя гнетет… Это можно будет устроить, когда мы разберемся с Мором. — Спасибо за заботу, милая, — растрогано сказала я. Но Середа прибавила: — С холодной головой ты гораздо полезнее. Практицизм в чехле из дружелюбия — вот что она предлагала мне вместо настоящей дружбы. Не самый худший заменитель — ведь он действовал в обе стороны. Я могла на нее рассчитывать так же, как она на меня. То, что я ей не нравилась, я поняла еще в Башне. Тогда я подумала, что она опасается за свое место лидера, ведь я гораздо старше и опытнее ее. И лишь после Пика Солдата стало ясно — в чем настоящая причина. В лагере, наедине, я осудила ее решение сохранить жизнь спятившему магу крови. Она выдержала паузу, словно подбирая слова, и ответила: — Мне странно слышать это от тебя, Винн. После того, как ты стала сосудом духа, я решила, что твои воззрения на магию гораздо шире общепринятых. Ты не можешь не понимать, насколько ценны его знания для Ордена. — Но он мучил людей! Своих же друзей-Стражей! — С их согласия и ради того, чтобы спасти других Стражей, — парировала Середа и, снова помолчав, добавила. — Должна заметить, Винн, что твои убеждения несколько… текучи. Я слышала твои рассуждения о магах и церкви, и знаешь… Мне показалось, что ты не слишком стойкая эквитарианка. Я вспыхнула от негодования: — Если я порой испытываю сомнения, это не значит… — Сомнения и непоследовательность — разные вещи, — спокойно перебила она меня. — Кому, как не тебе это знать, ты же наставляла молодежь. А ты часто позволяешь себе быть непоследовательной: то фривольно шутишь с Алистером, то обижаешься на точно такие же шутки Зеврана. — Это тоже разные вещи! — попыталась возразить я, но она снова не дала мне слова. — По большому счету, твой моральный облик — твое дело, Винн. И я не пытаюсь тебя осуждать. Но ханжество — это худшая разновидность самообмана. Можно лгать другим, но только не себе… — А ты уверена, что сама никогда себе не лгала? — с возмущением спросила я. — Никогда — это слишком долго, — улыбнулась Страж. — Но я выросла во дворце, ты не забыла? Там лгать себе смертельно опасно. Ведь ты сам — это единственное существо, на которое ты можешь полностью положиться. Ее слова меня пристыдили и заставили задуматься — в них было много правды. Кислой на вкус, как ягоды клюквы. Такую правду не хочется принимать. Но она полезна. Именно тогда я решила, что взаимовыгодный союз порой ничем не хуже сердечной дружбы. Наш Страж далеко пойдет. А поэтому я буду ей максимально полезна. Во-первых, потому, что дело, за которое мы взялись, по-настоящему важное. А во-вторых… Грешно отказываться от такого союзника.