Принцесса с Глубинных троп

Никогда бы не подумала, что эти слабые существа из мяса и костей могут ходить, как будто не ведают усталости. Но путь до столицы пролетел так быстро, словно в каждом солдате проснулся внутренний голем. Армия рвалась в бой, и я вполне разделяла кровожадные мысли всех этих смертных — мне и самой не терпелось раздавить в лепешку сотню-другую мерзких тварей, выползших из подземелий. Лишь упавшая тьма остановила наше неумолимое наступление, и мы были готовы продолжить его с первыми лучами солнца. На привале я, как обычно, встала на караул у палатки Стража, развлекая себя мысленными картинами расплющенных голов и изредка любуясь мягким зеленоватым свечением новеньких кристаллов, когда моя мягкотелая подруга тихо позвала меня вовнутрь. Я с трудом заползла в это убогое и шаткое строение, потихоньку ворча, пока Середа не призвала меня к молчанию. Я удивилась, но послушалась — голос нашего командира был слишком серьезным, чтобы продолжать мои обычные шутки. — Шейла, я должна попросить тебя об одолжении, — если бы я пристально не следила за ней более полугода и не знала ее так хорошо, я бы решила, что она нервничает. Но такое, безусловно, было невозможно. — Разумеется, я помогу ему… тебе, — поправилась я. Она кивнула и положила сцепленные в замок пальцы на колени. — Во время сражения в городе мне придется присматривать за Алистером. Не брать его в бой будет политически неверно, но его жизнь слишком важна, чтобы полагаться на случай. Однако есть еще кое-кто, чью спину мне хотелось бы прикрыть… Именно это я и хочу поручить тебе. — И чью же недолговечную жизнь мне придется спасать? — спросила я ворчливо. — Лелианы. Ее талант не должен пропасть так бездарно. Если бы я могла, я бы запретила ей идти в Денерим, но она ведь смертельно оскорбится. — Талант? Ты имеешь в виду ее дурацкие песенки? Середа тихо фыркнула. — Они не дурацкие, милая моя. Эти песни будет распевать полмира, если у нас все получится. И, тем не менее, я имела в виду другие таланты. Я взяла с нее слово, что она будет оказывать разного рода услуги Стражам и Ферелдену. Нельзя, чтобы такой даровитый агент погиб от случайного удара. И еще… На тот случай, если я все-таки не вернусь… Я оставила вот в этом сундучке письма. У тебя шансов уцелеть больше, чем у кого-либо из нас. Прошу, доставь их адресатам. Она замолчала, сосредоточенно разглядывая свои руки. Сказать, что я тогда удивилась, значит, сильно преуменьшить. Я чуть не взорвалась фонтаном булыжников! — Оно что — боится?! — от негодования я забыла, что нужно понижать голос, и Страж недовольно на меня шикнула. — Оно боится, — подтвердила она и подняла на меня взгляд. — Но это неважно, Шейла. Потому что оно будет исполнять свой долг до конца. Мой главный страх не за свою жизнь, моя дорогая. Я боюсь, что могу не успеть всех защитить и погибну прежде, чем убью Архидемона. Что не уберегу короля, что инструкций, оставленных в письмах, будет недостаточно, чтобы быстро поднять страну на ноги, что целая куча планов и идей так и останется нереализованной… Я переполнена страхом, моя каменная подруга. Но когда начнется бой, я о нем забуду, и моя слабость останется здесь, в пустой палатке. А поэтому я обязательно выиграю и уцелею. — Это хорошо… — сказала я, помолчав. — Меньше всего мне нужен твой страх. Иначе я тоже начну бояться, что маленькая болтливая гномка глупо сгинет где-то на грязных улицах, залитых кровью и нечистотами. Я присмотрю за твоей рыжей подружкой. А письма ты либо отправишь сама, либо сожжешь. Страж улыбнулась, а потом ее лицо снова приобрело твердость камня, которая мне так нравилась. — Спасибо, Шейла. Ты можешь идти. Я кивнула: — Спокойной ночи, командир, — и вышла. Никогда не устану радоваться тому, что я голем и не умею испытывать сомнения. Хорошо, что командир тоже чуточку голем. Пусть и забывает об этом иногда.