Принцесса с Глубинных троп

Я мчалась, сломя голову, по этим жутким коридорам, пока не нашла выход на крышу Башни. Быть запертой в крепости — это уж слишком! За последние несколько суток на меня свалилось столько, что тяжесть потолка над головой едва не оказалась последней травинкой, ломающей хребет галле. Холодный ветер сразу же прохватил до самых костей, но облегчения не принес. Меня все еще мутило после отравы, которую пришлось выпить утром в тронном зале, во рту стоял тошнотворный вкус скверны. Да и все тело, казалось, провоняло ею насквозь. Я подошла к высокому квадратному зубцу, обессиленно навалилась на камень и несколько раз глубоко, со свистом, вдохнула промозглый воздух. Только тогда в голове немного прояснилось. Двор внизу перестал кружиться шальным палым листом, а горизонт вернулся на свое место. Было бы здорово, если бы на свое место вернулась и моя голова… Лучше с мозгами. Потому что такой тупицей, как сейчас, я еще никогда себя не ощущала. Слабым утешением служило то, что раньше задумываться было просто некогда: я шла к Посвящению долго и трудно — сначала сильверитовые шахты и полчища порождений тьмы, потом рейд по тракту и разбойники. Но все затмевали темницы твари, с которой ушла моя сестра: моя верная малышка-Серанни, покинувшая ради меня клан! Мысль об этом до сих пор лежала на плечах упавшим деревом, мешая распрямиться. И лишь сейчас я дала себе труд подумать — что же натворила, и по-настоящему ужаснулась. Слишком часто я принимала необдуманные решения, за которые приходилось расплачиваться. Но ведь все, что я делала — это пыталась защитить тех, кто был мне дорог! А в ответ родичи изгнали меня из клана, немногочисленные друзья струсили и отказались от мести, а сестра… Сестра просто бросила меня, оставив сходить с ума с беспокойства. Выходит — все было зря? И любовь, и самопожертвование, и чужая кровь? Я сжала кулаки. А главное — зря дала Стражам слово, зря прошла Посвящение и зря впустила в свое тело эту мерзость? Ради кого мне теперь убивать тварей? Ради чего мстить?! Где-то там, на границе видимости, темнел лес Вендинг. Место, которое окончательно перестало быть мне домом. Я вцепилась в него долгим отчаянным взглядом, а потом не выдержала и разревелась, сползая по стене, сотрясаясь всем своим оскверненным, навеки грязным телом, обхватывая плечи руками в глупой попытке согреться. Что со мной не так?! Почему вся моя жизнь полетела к драному сильвану в дупло?! — Будь оно все проклято! Чтоб оно все в Тень провалилось! — яростно хрипела я между приступами рыданий, не понимая, кого именно проклинаю. А потом услышала чьи-то шаги, быстро поднялась на ноги, вытерла слезы и отвернулась. Кто-то не дошел до меня пару метров и остановился. Я покосилась и увидела Эдукан. Страж встала, прислонившись к каменному парапету грудью, задумчиво глядя куда-то вдаль. И зачем ей понадобилось притащиться именно сюда и именно сейчас? Я решила отмалчиваться и делать вид, что мне все равно — может, она заскучает и уйдет? — Красиво здесь, — сказала Командор, вволю намолчавшись. — Жаль, холодно. Впрочем, на поверхности все время холодно. — Что? — От неожиданности я все же с ней заговорила. — Когда я только вышла из подземелья, меня больше всего потрясло не небо, как Огрена, и не запахи, как Сигрун… Холод и ветер. В Орзаммаре всегда тепло и сухо. На Глубинных тропах прохладнее, и иногда бывает довольно сыро, но я никогда там по-настоящему не мерзла. А здесь, — она усмехнулась, все так же глядя за горизонт, — я мерзну почти постоянно. Впрочем, уже привыкла. — И к чему ты это сказала? — поинтересовалась я враждебно. Она повернулась ко мне. — Скучать по дому — это нормально, Веланна. — Ты что, решила, будто знаешь, что у меня в голове?! — бросила я, перенаправляя свою злость на это бесцеремонное существо. Страж снова усмехнулась, подняла ладони в примирительном и добродушном жесте. — Прости, но понять, что тебя беспокоит, нетрудно. Вся твоя жизнь только что улетела моровому волку под хвост. Как у каждого из нас, в свое время… Но это, конечно же, не умаляет глубины твоей печали и остроты твоих переживаний. Я уставилась на нее с подозрением, но лицо гномки было серьезным. — Ты издеваешься надо мной, что ли?! — воскликнула я с бешенством, до побелевших пальцев вцепившись в посох. — Ни в коем случае. — Она даже бровью не повела. — Я просто хочу напомнить, что для всех ферелденских Стражей Орден стал… выходом из тяжелой ситуации. Иными словами, нам всем есть, о чем горевать. Даже Андерсу, хотя по нему и не скажешь. Она улыбнулась, словно приглашала посмеяться вместе, но я лишь презрительно фыркнула. Улыбка Командора похолодела. — Тебе многое придется оставить в прошлой жизни, и высокомерие в том числе, Веланна. Здесь нет ни элвен, ни шемленов, ни дургенленов — только Серые Стражи. Твои новые братья и сестры… — Откуда ты знаешь эти слова? — с удивлением перебила я ее, забыв о свой злости. — Мне довелось провести некоторое время среди твоих сородичей. И она рассказала мне про долийский клан, который вышел из леса, чтобы воевать с Мором наравне с людьми и гномами. Я была потрясена. И даже не фактом, что элвен помогали шемам — договор есть договор. А тем, что услышала о Хранителе Затриане, о котором у нас ходили лишь смутные слухи и легенды. — Такой впечатляющий потенциал был израсходован на глупую месть, — с огорчением добавила она, завершая рассказ. — Ну и почему же ты тогда поддержала духа и оборотней, а не моего сородича, раз он тебя впечатлил? — спросила я недоуменно. — Потому что Затриан отправил меня и мой отряд на верную смерть. Потому что лгал и мне, и своему клану. Потому что слишком дорожил своим бессмертием и рисковал ради него своими же подопечными. Ненадежный союзник, на мой вкус. — Гномка пожала плечами. — Впрочем, в конце концов, он меня удивил, когда все же согласился снять свое проклятие. — Он был бессмертным! — почти не слушая ее, воскликнула я с восхищением. — Как эльфы древности! И пожертвовал собой ради своего народа… Эдукан снова отвернулась к парапету и вздохнула. — Я спросила Ланайю, новую Хранительницу клана — какими знаниями он делился с сородичами на Арлатвене? — Она выдержала паузу. — Никакими. Только высокомерно поглядывал и сидел на своей мудрости, как глубинный матриарх на яйцах. — Ты не можешь знать, что он пережил за все эти века! — мгновенно ощетинилась я. — Может, он убедился, что эти знания нельзя передавать неподготовленным? — Так почему же никого не подготовил? Я склоняюсь к мысли, что не так уж сильно и отличались его знания от ваших, нынешних. Ему бы изобретать что-то новое, благо времени хватало, а не цепляться за прошлое и месть… Впрочем, как я заметила, долийцам, как и гномам, свойственен консерватизм. Наши народы предпочитают копаться в куче щебня, надеясь найти там бриллиант. Да что-то ничего толкового пока никто не нашел. Если бы не это «мы», я бы разгневалась еще больше. Но меня и так затрясло от злости. — Мы утратили почти все, что дает право именовать себя народом — землю, историю, культуру! Да как ты смеешь говорить об этом так презрительно?! — Мы тоже, — негромко напомнила гномка. — Мы даже язык свой где-то потеряли. Хотя, нам, безусловно, повезло, мы сохранили главное. — И что же? Свой город? Богатство? — спросила я надменно. — Достоинство. Я задохнулась от негодования, а она продолжила, возвысив голос и не давая мне возможности ее перебить: — Я далека от того, чтобы гордиться своими предками, Веланна, хотя не сомневаюсь в их былом величии. И знаешь почему? Как бы они ни были великолепны, они все потеряли. Вина это или беда — уже неважно. Я живу здесь и сейчас. И постоянно оглядываться через плечо на покрытые пылью руины считаю глупым. Потому что смотреть надо только вперед. В новую жизнь. Только там и цель, и утешение, и смысл. И мало просто смотреть: нужно двигаться к своей цели — как можно быстрее и настойчивее. И тогда мы сами станем теми предками, которыми будут гордиться наши дети. Предками, которые оставили им нечто стоящее. Я задумалась. А потом сказала: — Тебе легко говорить — ты уже вошла в легенды! И Мор остановила, и Архидемона убила. Слышала, тебя даже Совершенной дома прозвали. А что делать мне? — А что ты хочешь делать? — ответила она вопросом на вопрос. — Я… не знаю… — почему-то растерялась я. — Мне думается, что ты — прирожденный защитник, Веланна. И если это действительно так, то ты попала туда, куда нужно. Мы снова замолчали. А потом я сказала: — А здесь и правда холодно… Спустимся вниз?