Принцесса с Глубинных троп

— Шах! — объявила я торжествующе. Эдукан задумчиво посмотрела сначала на меня, потом снова на доску, и передвинула башню: — Мат. Я огорченно поджала губы и развела руками: — Третья партия подряд, Середа! А говорила, что не сильна… — Когда мы играли с отцом, я всегда ему уступала, — пожала она плечами, аккуратно складывая потемневшие от времени фигурки в коробку. — Он зачитывался шахматными задачками, а мне казалось, что это скучно: число стратегий и сочетаний ходов велико, но все же ограничено. — Живыми людьми играть интереснее? — поддразнила я ее. Неплохое вино из погребов Башни развязало мне язык и настроило на легкомысленный лад. Да и обстановка здесь была вполне умиротворяющей: жарко натопленный камин, мягкие шкуры под ногами, ряды стеллажей, доверху забитых книгами — почти как в малом читальном зале Кинлоха, открытом только для чародеев. — Конечно. И намного сложнее, — спокойно согласилась она, закрывая резную крышку. — Мной ты тоже играешь? Середа вздохнула и откинулась в низком, сделанном на заказ кресле, сложив локти на подлокотники. — Какого ответа ты ждешь? Если я скажу «нет», ты не поверишь. Если «да» — обидишься. Так что, я лучше промолчу. Может, поговорим о том, что тебя на самом деле волнует? Мне кажется, ты все еще напряжена. Все было не так, как ты себе представляла? Неужели он тебе не обрадовался? Игривое настроение мгновенно улетучилось. Настала моя очередь вздыхать: — Нет, напротив! Но я убедилась: мой сын — взрослый мужчина, уважаемый и искусный маг. Мне нечему его учить и нечего ему предложить… Боюсь, для меня нет места в его жизни. Эдукан недоуменно подняла бровь: — Но у тебя есть, что предложить! Свою политическую поддержку, например. Ты — видная фигура, архимаг, одна из победителей Мора. Очень перспективный союзник. Я поникла. Ну, разумеется… Восхищение во взгляде Риса забудется нескоро. Но видел ли он меня за этим блестящим фасадом? Немолодую, сомневающуюся и одинокую женщину? Середа прищурилась и сказала: — Значит, ты просто струсила и сбежала. В ее голосе не было неодобрения — она всего лишь констатировала факт. И я не стала оправдываться. Зачем? Отпив большой глоток, я кивнула: — Мой мальчик — вовсе не мой. Но я все равно благодарна, что ты помогла мне его разыскать. Было приятно узнать, что с его жизнью все в порядке. За мной должок. Она тихо рассмеялась и тоже пригубила вино. — Какие могут быть счеты, Винн? Я ведь обещала, что сделаю это… А как прошла встреча в Камберленде? Меня немного позабавило желание Стража посплетничать о магах, но я решила удовлетворить ее любопытство. Тем более, эта тема всерьез меня беспокоила. Обсудить ее с кем-то беспристрастным было небезынтересно. Эдукан выслушала мой рассказ с предельным вниманием, а потом спросила: — Скажи, а что изменилось в мире за последние десятилетия? Храмовникам утверждали дополнительные полномочия или магам ужесточали условия жизни? — Нет, — удивленно ответила я. — Ничего такого. — То есть, — она поставила бокал рядом с опустевшей доской и посмотрела на меня так, словно не верила в мои слова, — для накала страстей не было никаких предпосылок? И дело просто в стечении обстоятельств? — Противоречия копятся веками… — Я не поняла, куда она клонит, а потому начала сердиться. У меня возникло ощущение, что я вновь оказалась за столом переговоров в Коллегии Магов. И мой оппонент знает больше, чем я. — Они могут копиться и дальше — веками. — Голос Середы звучал отстраненно, словно она решала в уме шахматную задачку. — Но, судя по тому, что ты рассказала, недовольство растет лавинообразно. Даже несмотря на послабления, оказанные магам после Мора… Я помню Башню Кинлох, Винн. И магов крови, которые там прятались. Они не были похожи на доведенных до отчаяния людей. Скорее — на экзальтированных фанатиков. Протест и неповиновение — всего лишь формы защиты, но фанатизм взращивается извне. Страх смерти, как правило, сильнее жажды перемен. Для того чтобы обыватель его пересилил, нужен кто-то, умеющий убеждать. Вряд ли в этом маги устроены как-то иначе. Я задумалась, подлила себе вина, сделала еще несколько глотков. Страж молчала, глядя на огонь, и на ее губах играла мрачная улыбка. — Ты хочешь сказать, что кто-то раскачивает эту лодку? — нарушила я тишину. — О да. Раскачивает лодку, мутит воду и подает ложные надежды. Странно, что Церковь не сделала нужного вывода. Надо написать Лелиане. Середа пошевелила дрова кочергой и при этом так ткнула в прогоревшее полено, как будто хотела его убить. — И кто же это может быть? — спросила я все еще недоверчиво и невольно поплотнее закуталась в шаль. — У кого достаточно средств и возможностей, чтобы рассылать своих представителей в разные уголки мира? Кому выгодно, чтобы Тедас погрузился в хаос войны, и кто сам при этом останется в стороне от конфликта? Есть лишь два подходящих игрока такого уровня: кунари и старый добрый Тевинтер. Зная Стэна, я бы назвала Тевинтер. Кунари слишком презирают магов, чтобы вовлекать их в свои планы… Боюсь, у нас на подходе очередные серьезные проблемы, Винн. — Почему ты уверена, что им это выгодно? Середа фыркнула: — Ничто так не помогает выходу из упадка, как серьезные трудности у соседей! На этом можно сделать прибыль, это до небес задирает политические активы. Кроме того, это сплачивает народ. И не будем забывать о дешевой рабочей силе в виде беженцев. Магов-беженцев, в том числе… Причин уже хватает за глаза, но уверена, что есть и другие, о которых я даже не догадываюсь. – Я… подумаю над твоими словами. Возможно, ты преувеличиваешь. Очень на это надеюсь, — проговорила я упавшим голосом. Душа болезненно сжалась от недобрых предчувствий. Середа всегда рассматривала худший вариант развития событий, но… Слишком уж это было похоже на правду. А Страж вздохнула и вновь повернулась ко мне. — Будем разбираться, когда придет черед. Боюсь, мои руки здесь связаны. Ах, но как же жаль, что чародеям сейчас не до исследований! — сказала она огорченно, встала и подошла к полке за новой бутылкой. — А Вейсхаупт, как обычно, своими знаниями делиться не спешит — для того, чтобы изучать их книги, нужно перебраться в крепость на постоянное жительство… Наше подразделение находится в информационной изоляции. А мне бы весьма пригодились толковые теоретики. От Андерса с Веланной в этой области толку немного, а Авернус слишком привык действовать неспешно. Ему не хватает собственных знаний, нужен доступ к библиотекам разных Кругов. Боюсь, это невозможно даже с моей протекцией… — С каких пор ты так заинтересовалась магией? — в очередной раз удивилась я. Эдукан поставила на столик бутылку и принялась расхаживать по кабинету, как делала в минуты сильного душевного волнения. — С тех пор, как мне рассказали, что скверна частично восстанавливает гномам связь с Тенью. Мы видим сны и можем пересекать Завесу. Знаешь, не так давно мне вновь представилась эта возможность… Очень своеобразный опыт. Нас забросила туда странная магия — магия порождений тьмы. Без ритуала, без лириума! И порождение — из новых, разумных — тоже туда угодило… Как и почему? Неужели, они получили связь с Тенью вместе с разумом?.. Откуда они вообще появились? На что они способны? Чего они добиваются? Мне необходимы ответы на эти вопросы! — она хлестко ударила кулаком по ладони, а потом хмуро прибавила. — Но мои подземные экспедиции пока не принесли результата. А самое прискорбное: я вынуждена отправлять Стражей в патрули по Ферелдену — гонять разбежавшихся порождений тьмы, в то время как в моем эрлинге творится что-то непонятное и опасное… — Это… поразительно. — Я покачала головой и вновь до краев наполнила свой бокал. Мне и хотелось бы разделить с ней ее досаду, но моя голова была забита более насущными вещами. Например, очередным визитом в Коллегию магов. Я должна поделиться с другими чародеями новыми подозрениями! Но Середа, казалось, не заметила моего равнодушия, продолжая разгуливать перед камином. — Тайна происхождения скверны тоже пока остается тайной, несмотря на все усилия Авернуса. Как бы я хотела, чтобы она исчезла отовсюду и навсегда! Справедливость говорит, что она противна природе нашего мира, и я ему верю… На этих словах я снова оживилась. Что-то глубоко внутри отозвалось на упоминание этого имени, горячая волна толкнула в сердце, и я перебила Эдукан: — Несчастное создание! Его следовало бы вернуть обратно в Тень! Зачем ты вообще позволяешь духу жить жизнью смертного? Ничего, кроме страданий, ему это не приносит! Она бросила на меня быстрый и острый взгляд и снова села в свое кресло. Мне показалось, смена темы разговора ей не понравилась. Но Середа совладала с раздражением и негромко спросила: — Ты уверена, что уничтожив тело, я вернула бы духа в Тень? Разве не хуже для него было бы неприкаянно бродить в нашем мире? У него были сомнения. И я решила — пусть лучше находится под моим присмотром. Убить всегда успеется… — Она помолчала, а потом поинтересовалась, — Ты считаешь, он и в самом деле страдает? Справедливость говорил о чуждости и неприятии, но никогда — о страдании… Ему здесь интересно, и он настроен на диалог. Но я вижу, что он так же далек от понимания человеческой натуры, как если бы сидел за Завесой… Я нахмурилась: — И как ты планируешь с ним поступить дальше? Ты же понимаешь, что рано или поздно тебе придется решать проблему с духом, запертым в трупе? — А как поживает твой дух Веры, Винн? — спросила она внезапно, насмешливо склонив голову набок. Я окончательно вспылила: — При чем тут это?! — И тут до меня дошло. — Погоди! Ты же не хочешь сказать, что… Эдукан молча улыбнулась уголками губ. — Это неразумно! — воскликнула я. Середа выдержала паузу, а потом терпеливо промолвила: — Ты сама рассказывала мне, насколько нестабильна психика Андерса из-за того, что он — идеальный сосуд духа. Что именно из-за этого в вашем, в общем-то, дружелюбном к магам Круге храмовники следили за ним с удвоенным вниманием и часто держали взаперти. Но он умудрился притянуть демона даже в карцере! Я вижу в этом идеальное решение проблемы. Сосуд заполнится благожелательным духом, как это случилось с тобой. Андерс инфантилен, но неглуп и добр. Справедливость тоже стремится улучшить этот мир. Почему бы им не делать это вместе? Им и сейчас нравится проводить время в обществе друг друга. Я посмотрела на нее с ужасом, и Страж добавила с оттенком неудовольствия в голосе: — Разумеется, я не собираюсь им приказывать. Мне кажется, они придут к этому сами. — Только не говори, что ты не начала подталкивать их к этому решению… — тихо произнесла я. Эдукан внимательно на меня посмотрела и спросила серьезно: — Что именно тебя смущает, Винн? Мне казалось, уж ты-то легко сможешь меня понять! Где, по-твоему, я совершаю ошибку? Я поставила бокал на столик, прислушиваясь к своим ощущениям. А потом медленно заговорила: — Дух Веры никогда и никаким образом не проявлял себя прямо — не более чем дружественное теплое плечо. Он не мешает мне быть мной. Но… когда я думаю о Справедливости и Андерсе, мне почему-то становится страшно. Они не смогут сосуществовать молча. Они изменят друг друга, Середа! Она вздохнула, вновь поднялась с кресла, начав расхаживать взад и вперед, и я поняла, что она по-настоящему рассержена: — Хорошо, что ты предлагаешь? Убить Справедливость и усмирить Андерса? Просто потому что по отдельности они нестабильны и представляют потенциальную угрозу? А вместе могут принести проблемы еще большие? Или пустить все на самотек и просто посмотреть, что из этого получится? Если знаешь, как здесь следует поступить — говори. Если нет — не нужно меня обвинять. Меня кольнуло раскаяние. Страж и вправду зачастую поступала на редкость неэтично. Но она почти не ошибалась и всегда несла ответственность за свои действия. — Должно быть другое решение, но я его не знаю, — сказала я как можно мягче. — Прости, я не должна была тебя упрекать. Я, как обычно, буду верить, что ты что-нибудь придумаешь. — О да… — протянула она с мрачной иронией. — Перекладывать ответственность — это вы все мастера. — Но я всегда готова помогать тебе! — возразила я запальчиво. — В самом деле? — Середа остановилась и вновь пронзила меня острым взглядом. — Тогда раздобудь мне списки и описания древних артефактов, которые хранятся в разных Кругах. Особенно меня интересуют те, что касаются Тени и магии крови. — Ох, Создатель! Зачем тебе это?! — Я невольно всплеснула руками. — Я хочу раз и навсегда разобраться со скверной, ты же слышала. Это — моя главная цель. Так ты поможешь? Я надолго задумалась, а потом с тяжелым вздохом покачала головой: — Это ужасно, Середа! Ты ведь понимаешь, насколько это незаконно и опасно? Но я слишком тебе верю. У тебя хватает недостатков, но ты и вправду хочешь, как лучше, и у тебя это неплохо получается. Я помогу. Андрасте спаси и помилуй нас…