На обломках того мира

Виновато посмотрев на отца, Рей покинула комнату ожидания и отправилась вслед за подругой. Хино всегда считала Усаги доброй, заботливой и до жути отзывчивой особой. Но сегодня что-то в ней перемкнуло. Ибо теперь, когда речь шла о Сейи - в особенности о нем, подруга начинала злиться. Движения и фразы становились более резкими, а в голубых глазах появлялись искры гнева. «Могла ли Цукино дойти до конечной точки не возврата - до финальной черты, где: слезы, проклятия, крики, готовность убить?..» – от одной этой мысли у Рей по всему телу бегают тысячи мурашек. – Усаги, – обеспокоенно зовет Хино. Остановившись, блондинка оборачивается. Выглядит вполне вменяемой и спокойной. Рей удивлена такой быстрой смене настроения. – Ты, правда, сможешь убить Сейю? – брюнетка просто не может не спросить ее об этом. Цукино поднимает брови аж под свою странную прическу. Еще чуть-чуть и они бы достигли туч. – Да ни в жизнь! – звонко фыркает в ответ. Волнение сдулось, словно воздух из проколотого воздушного шарика. И все-таки… – Честное слово? – недоверчиво бормочет Рей. Судя по виду Усаги, она едва сдерживается, чтобы не развернуться и не удариться лбом о стену и этим самым выразить свое возмущение. Но вместо этого… – Честное слово! – заявляет она, голосом полным привязанности и капельки грусти, а потом, подойдя ближе, обнимает Хино. Крепко-крепко. – Усаги! – глубокий вздох. – Рей? – глубокий выдох. Блондинка чуть отстраняется, и их взгляды встречаются. Брюнетка рассматривает лицо подруги такое нежное, честное и сильное. Усаги сильная. В ней есть человечность, и нет страха. И поэтому она никогда не перейдет грань дозволенного. Никогда. А вот она… «Пожалуйста, пойми, что происходит в моем сердце! Пожалуйста, вспомни, ужас нашего прошлого!» – взмолилась Хино. Рей открыла рот, но не смогла сказать ни слова. Прикусывает губу, чувствуя, как ярко красным цветом запылали ее щеки. На какое-то мгновение она выглядит потерянной, но буквально в то же мгновение возвращается к себе обычной. – Эй, Уса-тян, так мы идем спасать твоего прекрасного принца? – из проема двери торчит светлая макушка Минако. Вскоре, показываются и все остальные. – Ребята, спасибо, – улыбается Цукино. – Ну… зачем же еще нужны друзья?! – весело хмыкает Алмаз.

***

На улице наконец-то прекратился дождь, но плотные, серые тучи по-прежнему заволакивали небо, не оставляя ни щелочки, ни просвета. Обхватив себя руками, Лайт Селена сидела скамейке и смотрела вдаль. Время, отведенное ей, истекло слишком быстро. Женщина закрыла глаза. *Королева Серебряного Тысячелетия вбежала на дворцовую площадь. На миг ей показалось, что из тела кувалдой вышибли душу. Ведь то, что парило в воздухе, оказалось Серенити. Безусловно, дочка мертва. Ноги не держат. Она теряет опору и падает. – Серенити, – тихо шепчут губы. Женщина вставляет в Лунный жезл Серебряный кристалл. На ее руку опустилась чужая ладонь. Слух резануло грубым голосом: – Прошу, Ваше Величество, позвольте мне, создать счастливое будущее… Только для меня. Королева Серенити вздрагивает и хмурится от досады. Собеседника это позабавило. – Я не перестаю удивляться силе твоей любви, Кей**, – пошатнувшись, она поднимается с колен. – Поговорим? – Нет! – сухо бросил он. – Говорить нам не о чем! Просто верните Серебряный кристалл, он принадлежит мне! – Не тебе, – спокойно поправляет женщина. – Твоему брату. – Луна, Земля, Золотой и Серебряный кристаллы… Серена - и все для Дариена. Как-то многовато будет, – зло шипит в ответ, дергая Королеву Серенити на себя. – Смирись, – попытка оттолкнуть, но парень перехватывает руку и, развернув женщину в противоположную сторону, заводит за спину. Другой забирает Лунный жезл себе. – Ты можешь изменить мир, но не чувство. Оно бессмертно. Одумайся, Серена, она не любит тебя. Отпусти… – Замолчите! – раздается крик. – Замолчи! Хватит! Следующие мгновение напоминало замедленное кино. Его рука коснулась ее спины. Последовал сильный толчок. Хрупкая фигура стремительно падает, а потом ударяется головой о бетон. Она лежала с раскрытыми глазами, в них: ни печали, ни страха. Лишь жалость. Разгневанное лицо Кея, изумленное лицо Берилл начинают плыть и превращаются в темное пятно.* Холодный ветер, взбудоражил кожу, словно легкий шлепок, возвращая ее обратно. Женщина открыла глаза.

***

Берилл обнаружила Серенити в общем коридоре на четвертом этаже, в компании друзей, а еще вместе с Зойсайтом и Кунсайтом. – Принцесса, кое-кто хочет увидеть тебя? Усаги оглядывается на зовущий ее голос: – Ты… – Я, – звучит невозмутимо. Красноволосая ждала. Блондинка рассеянно кивнула. – Усаги! – попробовала возмутиться Хино. – Рей… я скоро, – роняет Цукино. Они покидают здание больницы и направляются в сторону парка - тот расположен напротив. Сквозь тяжелые серые тучи выглянуло солнце. Из припаркованного на обочине автомобиля играет тихая музыка: – Вот оно, солнце! / Вот оно, солнце и я говорю: «Все хорошо» [1]. Слова песни показались Усаги издевательскими. В этом ярком солнце не было ничего хорошего, да и быть не могло. Цукино часто заморгала, чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из глаз, вновь. Всю дорогу блондинка идет на полшага сзади той, которую когда-то звали Королева Погибель. Ее шаги легкие, почти невесомые. Иногда красноволосая косила глаза, чтобы убедиться с ней ли еще Принцесса Луны. Берилл проводит Цукино к установленному месту. Вокруг никого, кроме… Завидев девушек, Лайт Селена встает. Она пересекает расстояние, что разделяет ее и дочь, и кладет руки на плечи Серенити. – Здравствуй, милая… И прощай! В последний раз Усаги затянуло в водоворот воспоминаний. * - обозначение для флэшбэка. ** - имя, выбранное мной для Сейи. Кей (или Кой) – является богом-воплощением небесной оси, вокруг которого вращаются облака и ходят по небесам Гелиос (Солнце) и Селена (Луна) – будем вольно трактовать мифологию. [1] - использованы слова из песни The Beatles – "Here Comes the Sun".