* * *
Мамору отчетливо ощущал, что сердце его практически полностью истощено и разрушено, готово вот-вот остановиться. – Люблю тебя… – одними губами прошептал молодой человек. Такая простая клятва верности и перерождения. Чиба в последнем рывке отдал все свои жизненные силы Сапфиру, и нить жизнь с мелодичным звоном натянулась до предела - могла порваться в любую минуту. Но ему было все равно, он уже пообещал Усако, что они всегда будут вместе. И он будет ждать ее, будет искать ее, преодолевая пространства и века, храня верность и любя всем сердцем.* * *
Изумруд боялась. Безумно боялась за Алмаза, за Мамору, за этих отчаянно смелых подружек. «Господи, прошу, чтобы они не задумали, помоги им…» – безмолвно прося, девушка на ватных, едва державших ее ногах брела вдоль улицы. Глубоко уйдя в свой страх, она не сразу почувствовала, что что-то не так, оказалось, уткнулась носом в чью-то грудь… причем грудь определенно мужскую. Зеленоволосая медленно подняла голову и зависла с неприлично округлившимися глазами и открытым ртом, не моргая, уставившись на человека перед собой. «Это была любовь с первого взгляда!» – именно так она будет говорить своим детям, повествуя историю знакомства с их папочкой. Парень был невысок, скульптурно сложен и уникально красив. А самое главное волосы: платиновый блондин - ее слабость. – Простите, – он улыбнулся ей искренне-открытой улыбкой, – не подскажите, где находится ближайший полицейский участок. Вы, наверное, мне не поверите, но на меня с неба упала девочка. Мы с братом совсем недавно перебрались в Токио, и я еще очень плохо ориентируюсь в городе. – Ох, что?.. – только и смогла выдавить из себя Изумруд, продолжая все также таращиться на собеседника. – Да вот, – парень осторожно приподнял руку, в которой сжимал ладошку ребенка. – Кстати, меня Ятен зовут. – Изумруд. И вправду, девчушка… девчушка с розовыми волосами - теперь она уже вовсю рассматривала малышку. Память зеленоволосой услужливо подсказала. – Крольчонок!* * *
Подруги терпеливо дожидались, пока Алмаз распрощается с Изумруд. – Каков твой план, Усаги? – обернувшись, осведомился молодой человек. – Ну, я еще не придумала, – сконфуженно пролепетала Цукино. – Шутишь, – укорил он блондинку. – Конечно, нет! – шумно возразила Усаги. – Или ты считаешь, что я бы позволила Мамо-чану страдать и умирать?! – Тогда решай скорей, – молодой человек демонстративно сложил руки на груди, будто показывая, что иначе он помогать не собирается. – Алмаз-сан, помещение, оно какое? – негромко интересуется Ами. – Отличный вопрос, – ухмыльнулся он. – Вход один. Выход - тот же. Барная стойка, сам зал и кладовка. – Хорошо, – кивнула синеволосая. – Порядок такой: на мне туман, Рей с огнем на подстраховке, Усаги - противоядие. – Ами-тян, ты - невероятна! – радостно вскрикнула Цукино и порывисто обняла Мизуно. – Девочки… – глухо бормочет Хино, запуская руку в карман платья, нащупывает жезл и удивленно распахивает глаза: священный огонь, неужели он простил ей предательство… опять. – …превращаемся! – заканчивает Усаги, с улыбкой глядя на брюнетку. – Эй, подождите, а я, – спешно бросил Алмаз. – А ты, – прыткий поворот, после которого в кольце рук Цукино лишь воздух. Ами подошла ближе к возлюбленному… и беглое касание мягкими губами по его щеке. – Остаешься тут… Сила Меркурия! – Сила Марса! – Лунная призма, дай мне силу!* * *
Хино Такаши подошел к больничной койке и бумажным платком с тумбочки вытер кровь, текшую из ноздри Мамору. Сын то приходил в себя, то опять впадал в забытье. Золотое сияние, окутавшее его, стремительно угасало. Томоэ Соичи грустно выдохнул и бесшумно покинул палату. Медику было ясно, ждать осталось недолго.* * *
Как только воительницы в матросках скрылись из виду, Алмаз хорошо известным ему маршрутом бодро рванул прямиком на кухню бара. «Наивные, в таких помещениях всегда два входа!» – он не скрывал своего триумфа.* * *
Зал "Черной Луны" встретил их прохладой и чарующей мелодией: …Навсегда! Ты останешься в моем сердце, И я буду любить тебя… За одним из столиков вольготно устроился Мудрец. …О, как я люблю тебя. Вместе, вместе - вот как все должно быть! Жизнь без тебя для меня означала бы лишь горе…* – Красивая песня, – раздается его хриплый голос. – Красивая… – повторяет Усаги. – И все-таки ты разочаровала меня, принцесса. Тоже. Я думал, что ты не настолько глупа, как Дариен, чтобы разрушать свою жизнь ради любви, – сухо произнося, мужчина порывисто встает. Голубые глаза Сейлор Мун глядели на него абсолютно равнодушно. – Ну что ж, пожалуй, начнем, – громко сказал Мудрец. В этот момент волна черного света устремилась на воительниц. От внезапной и мощной атаки они отлетели к стене и сползли по ней наземь. – Будь я врагом, вы были бы уже мертвы, – замечает мужчина. – Но милая Серена, должна жить долго и несчастливо, также как меня заставил… – Хватит, Мудрец! Как мне все надоело, – перебивает Алмаз и холодным лезвием кухонного ножа касается его шеи. – Где антидот? – Не кипятись, мальчишка, – с легкой издевкой говорит мужчина и утомленно закатывает глаза. – Она дала мне силы и весьма настоятельно просила вас не убивать. – Эх, была не была. Вы будете жить и "наслаждаться" последствиями своих действий, как когда-то я по вине Сапфайра… Ах да, жить, но не все! А дальше, все происходило быстро, слишком быстро, за несколько секунд. В ладонях Мудреца совершенно из ниоткуда появляется по ампуле. Правая рука его резко сжимается в кулак, слышится характерное звяканье стекла, и сквозь крепко стиснутые пальцы начинает сочиться кровь. – Мыльный дождь! – подрываясь с места, вскрикнула Сейлор Меркурий. Помещение мгновенно наполнилось туманом. – Дух огня! – следом за ней закричала Сейлор Марс. Левую руку мужчины обдало пламенем и он, рефлекторно дернув ею, роняет противоядие. Алмаз тут же, как только заметил падающую ампулу, бросился за той. Он еле успевает ее поймать, но при этом сильно ударяется об пол. И лишь поднявшаяся на ноги Сейлор Мун не двигается. – Эй, принцесса, ну как? Один умирающий - два лекарства! Два умирающих - одно лекарство! Что будешь делать? – в победном оскале прошипел Мудрец. – Отомстили за пережитое вами в другом мире? – пробормотала Цукино. – Да, – четко выговорил мужчина и бегло посмотрел на Алмаза и Сейлор Мун. – А теперь вы решайте, чье противоядие: Мамору или Сапфира? – Сапфир, ты отравил Сапфира?! – орет молодой человек. – Что, дошло, наконец-то… А хочешь, открою тебе еще один секрет? Ваше с ним знакомство - то же моих рук дело. Хм, у него и так проблемы со здоровьем в этом мире, а он, вон каким живучим оказался, – продолжал глумиться мужчина. – Вот Мамору-кун догадался обо всем сразу… Сил терпеть у Алмаза больше не хватило. Он одним рывком встает и подлетает к Мудрецу, вздергивая его - удерживает одной рукой. Откуда в нем взялось столько сил?.. – Алмаз, стой! – до одурманенного яростью разума, пробивается тихий голос. – Сейчас ты должен спасти младшего брата! Рука слабеет, он выпускает из хватки мужчину. Потрясенные ситуацией Ами и Рей замерли. Усаги же запрокинув голову, рассматривала серый потолок - на губах печальная улыбка. – Я опять проиграла… Мамо-чан. Ты знал, что кошмар прошлого повторится… И поэтому не оставил мне выбора… Ты не хотел, чтобы Сапфир погиб из-за тебя… Дрожащие руки девушки вытирают выступившие слезы. Что толку плакать, ведь слезы не могут вернуть ей любимого.* * *
Тело, укрытое белой простыней, санитары выносят из палаты. Мамору умер тихо, во сне… равно в четыре часа дня. * – использован перевод песни Aretha Franklin - "I Say a Little Player".