…Всегда быть вместе не могут люди…*
Коридор: пустынный, светлый, длинный - в нем гулким эхом раздаются шаги. Усаги ненавидела этот коридор, он неминуемо вел ее туда, где лежало тело самого дорогого для нее человека. – Усако, – доносится абсолютно спокойный голос. Голос был высокий, но мягкий, без резких ноток. – Не плачь. Выше нос. Я буду ждать тебя. Я буду искать тебя. В другом мире, в другой жизни, в любой версии действительности. Всегда. Та нервно вздрагивает. Открывает рот, собираясь что-то сказать, и беспомощно выдыхает. Мысли и сердце далеко… Но все-таки Цукино тихонько роняет: – Простите… простите меня, Хино-сама. Блондинка низко опустила голову, буквально спрятала лицо в руках. – Усаги, – подойдя, мужчина осторожно приобнял девушку и повел из больничного морга на выход, к стоянке автомобилей, – давай-ка такси отвезет тебя домой. Цукино кивнула и поняла, что ее ни в чем не обвиняют, а наоборот, поддерживают. И осознавая это, на душе становилось только паршивее.* * *
…Скажи, зачем же тогда мы любим…*
Она сидела, распростершись грудью на столике. Лицо на сцепленных запястьях, профиль спрятан под каскадом густо-черных волос. – Рей, – позвали негромко. Молчание. Сев за стол напротив нее, посетительница бара "Черная Луна" заметила небольшой раскрытый блокнот, на листке которого был набросан эскиз - ее портрет. – Поговорим? И вновь молчание. Прошло еще около минуты, прежде чем Хино неторопливо отняла лицо от рук, упершись пустым взглядом куда-то в стену. Чуть намокшие от слез паутинки волос налипли на щеки. – А давай. Что обязательно нужно было так поступать? – Да, Рей, обязательно было так поступать? – вопросом на вопрос ответила Сецуна. – Я люб… – Ни по какой причине! – перебила Мейо и очень внятно произнесла: – Никогда, ни за что, ни в коем случае не должны вы были этого делать! Урок усвоен?! Хино ошарашенно замерла. – Я лишь исполняю волю Серебряного кристалла. И ты исполни ее. Все, что тебе остается это жить. Живи счастливо. Ради Усаги, Мамору, будущего… – добавила Сецуна. – Хорошо, – как-то равнодушно согласилась Рей. Молчание снова обняло их. – Прощай, – сказала Хино, нарушая тишину. – Нет, ты должна говорить: «До свидания», – глухо ответила Мейо, вставая. – До свидания, Рей. Когда Сецуна выходила из помещения, то отметила, что Рей опять уронила голову на руки и беззвучно зарыдала.* * *
…Любви все время мы ждем, как чуда…*
– Мисс, – встревоженно окликнул девушку водитель такси и стукнул пальцем по рулю автомобиля. – Приехали. Усаги отвлекаясь от своих размышлений, выпрямляется в пассажирском кресле и опускает стекло. Угол тихого жилого района. Огромный дом семьи Цукино, вокруг ни души. Блондинка медленно оглядела его, как будто видела впервые. «Я не должна быть здесь! Я должно быть с ним!» – в голове ее все никак не укладывалось осознание того, что она больше не коснется любимого, не сожмет его руку, не услышит голос, не ощутит дыхания и биение сердца. – Мамочка, папа, Шинго… и вы простите меня… тоже, – глухо шепчет Усаги. – Извините, но не могли бы вы отвезти меня к полицейскому участку Адзабу, – произнося, аккуратно нащупывает возле себя сумочку. – Мне оставили подарок, и я желаю использовать его… достойно. – Да, конечно, – пожимая плечами. Желание клиента - закон! – Спасибо, – негромко благодарит Цукино. – Не за что, – бросает водитель и заводит машину. Автомобиль плавно трогается с места. Блондинка же оборачивается к дому и не сводит с него глаз, пока тот не срывается из виду.* * *
…Одной единственной ждем, как чуда…*
Место, в котором оказался Мамору главенствовал сумрак, только впереди, словно из ниоткуда, струился мягкий молочный свет. Мимо него проходили другие люди и бесследно растворялись в этом сиянии. «Свет в конце тоннеля!» – молодой человек едва заметно улыбнулся. Движимый инстинктом, Чиба также сделал несколько шагов по направлению к сиянию, но был остановлен невидимой преградой, будто в стену уперся. Кто-то или что-то решительно требовали, чтоб он остался. – Почему? Я же мертв… – на красивом лице застыла растерянность. Все разрешилось само собой…* * *
…Хотя должна, она должна сгореть без следа…*
В узком, темном, переполненном людьми коридоре раздались уверенные шаги. Дав добро на встречу с подозреваемым, старший инспектор Кунсайт проводил удаляющийся силуэт грустным взглядом и скрылся в своем кабинете. Берилл сообщила ему, что Серенити явится и та действительно пришла к нему… к Сейи. Девушка вышла на освещенную лестницу и лихо сбежала по ступенькам вниз, в подвальные помещения - ее цель камеры. Дойдя до нужной двери, толкнула ту и шагнула в тишину. Но тишина эта не была пустой - была наполнена напряжением и оживлением. Сидящая на полу за решеткой темная фигура парня при ее появлении порывисто поднялась. – Куколка! Усаги глубоко вздохнула: – Мамору умер. Сейя ничего не говорит. Цукино с ловкостью и изяществом достает из сумочки пистолет, наставляет на парня и продолжает: – Прошу, пожалуйста, больше не копируй жизнь Мамо-чана, дальше живи своей… – Куколка, прекрати! – крикнул Коу и сильно нахмурился. Не нравится ему этот тон в голосе девушки: печальный, мрачный, безысходный - сжимающий тисками его сердце. Блондинка не обратила на него никакого внимания и механически пробормотала: – …не умирай. Как бы то ни было, во что бы то ни стало живи… Живи… живи… Люблю тебя. Она наводит дуло пистолета на себя одним четким, выверенным жестом. – Эй! Ты! Кунсайт! Сюда! Кто-нибудь! Сюда! – орет Сейя с ужасом и бьется телом о решетку. Пытается ухватить рукой. Все тщетно - в пальцах воздух. Рука тверда. Палец наживает на курок. Выстрел.* * *
…Скажи, нам сколько пришлось скитаться, Среди туманных миров скитаться, Затем, чтоб мы с тобою мы друг друга нашли?..*
…Завидев ее, Мамору испытал шквал разных эмоций. – Усако! – на мгновение он обрадовался, увидев любимую. Но радость сменилась огорчением от осознания того, что Усаги тоже мертва. – Зачем? Ты могла жить… – В мире, где нет тебя, что мне было продолжать искать? – Цукино улыбнулась. Молодой человек пересек расстояние, разделявшее их, и положил руки на плечи девушке. – И все равно. Тебе не стоило… – Мамо-чан, – не дав ему договорить, – там, где нет тебя, меня тоже нет… Мы пройдем этот путь до конца… Вместе… Прости, просто я такая эгоистка, – заметила она сбивчиво, прижимаясь к нему. – Нет! – Чиба взял в ладони ее лицо, разглядывая каждую любимую черточку. – Я тоже еще тот эгоист. Мне весьма приятно, что эти упрямые губки, любопытный носик, несносный характер… последовали за мной. – Мамо-чан? – Да?…Скажи, узнать мы смогли откуда, Узнать мы смогли откуда, Что ты - моя, а я - твоя любовь и судьба?..
– А как мы познакомимся? Снова, – спросила Усаги, кладя голову ему на плечо. – Как?.. – Мамору стиснул ее в объятиях и начал нашептывать на ушко: – Ну, однажды теплым майским днем я буду шагать по Верхнему Ист-Сайду [1] с севера на юг, собираясь выпить где-нибудь чашку чая. Ты будешь идти той же улицей только с юга на север, разглядывая яркие витрины бутиков. Мы встретимся точно посередине - у цветочного магазина… Чувствуешь, аромат красных роз… На тебе белое платье, а на мне черный смокинг. На миг, лишь на короткий миг мелькнет смутный отблеск утраченных воспоминаний… Привет, моя девушка. – Привет, мой парень. Их объятия были крепки, а поцелуй был наполнен нежностью и любовью. Молочный свет наклонился над ними, окутывая и рассеивая в новый мир… * – использованы строчки из песни Леонида Дербенёва - "Ищу тебя". [1] – квартал в Манхэттене (Нью-Йорк, США).