…но воспоминания сочатся из прошлого, черня и пачкая настоящее… © Дэниел Киз – «Цветы для Элджернона».
Двери лифта с неприятным лязгом разъезжаются, и Алмаз покидает зеркальную кабину на этаже сердечно-сосудистой хирургии. После того, как у деревянной стойки он называет свое имя, дежурная медицинская сестра вежливо просит его пройти в комнату ожидания. Оставшись наедине самим собой, в голову блондину сразу же полезли дурные мысли. Молодой человек старательно пытается отвлечься на какой-нибудь бесполезной мелочи - вынудил себя читать журнал о моде. Выходило херово. Это были самые длинные, тягостно-противные пять минут его жизни. Вскоре к нему вышла врач и торопливо принялась объяснять, что днем у пациента ухудшилось состояние здоровья и пришлось срочно перевести в реанимацию. Пока посещение больного запрещено. – Не переживайте, вот увидите, все будет в порядке!.. Он отважно цепляется за жизнь, – произнесла молодая женщина и подбадривающе похлопала по плечу. Как-то сгладить сказанное не удалось. Все слова, все жесты были безжалостными. Ошарашенный, Алмаз только молча кивнул. А что еще ему оставалось делать?.. «…отважно цепляется за жизнь…» – когда смысл фразы дошел до блондина, его лицо исказила гримаса боли. Молодой человек думал, что замер на одном месте - прирос к земле. Но все было совсем не так. Позеленев, медленно сполз по стенке и рухнул прямо на пол. Плакал внутри - без рыданий, без слез.***
Вдоль реки тянулась узкая асфальтовая дорожка. Сейя и Рей шли молча, не обмениваясь ни единым словом. – Что ты собираешься делать дальше? – неожиданно нарушила тишину девушка. Они остановились и посмотрели друг на друга: пронзительно, холодно. В тяжелой, угрюмой атмосфере парень грубо отрезал: – Ничего. – Ничего, – повторила Хино. – Врешь! Ты всерьез думаешь, что я поверю тебе?! – А что тебе не нравится?.. Делаю - плохо, не делаю тоже. Прошу, определись уже, Рей, – отмахнулся Коу. С него было довольно. Парень прытко отвернулся от нее и пошел дальше. – Подожди, не смей никуда уходить, – проронила с нервным смешком. Девушке, казалось, что у ее ног разверзлась бездна. – Мы еще не закончили разговор. – Нет, закончили, – хмыкнул, не остановившись. – Если хочешь что-то узнать, поинтересуйся у священного огня… – бросил ироничным тоном, – может, простит предательницу. – Я не допущу, чтобы ты причинил вред Мамору… и Усаги, – не выдержала Хино. И решительно двинулась следом. «Коу прав! Ничего… ничего, все в этом мире поправимо, даже смерть не является концом. Мой долг, как воина позаботиться о счастье принцессы… и принца. Я все исправлю! Я должна засунуть куда подальше это проклятое чувство к Мамору!» – размышляла Рей. Это и значит любить, правда?.. Спина прямая, походка уверенная. Девушка улыбалась. Она обгоняет Сейю. Провожая взглядом тонкую фигуру Рей, он отчетливо видит твердость. Парень хмурится.***
Неделя выдалась просто адская, приемное отделение больницы постоянно было переполнено, и рабочий день Мамору затягивался на много дольше положенных часов. Сменившись, он чертовски уставший плелся к выходу, когда в комнате ожидания заметил лучшего друга. Бледный, обхватив голову руками, тот сидел на плиточном полу. От увиденного, по телу побежали мурашки. Шаркая, направился к Алмазу. Первым желанием брюнета было наброситься с расспросами, но слова застряли комом в горле. Он смог выдавить из себя только: – Привет. Блондин, сидевший напротив него, поднимает осунувшееся лицо - взгляд ничего не выражающий, и едва слышно шепчет: – Привет. Чиба осторожно помогает Принцу подняться, аккуратно усаживает в крело и дает время, чтобы немного прийти в себя. – Держи, – заботливо проговорил Мамору, протягивая Алмазу кружку. – Пей, – подзадоривая. Друг покрутил ее в руках, понюхал содержимое, а после сделал маленький глоток. Скривился. – Редкостная гадость, – пробормотал он, возвращая. – Кисель… клубничный, – забирая кружку обратно. – Прости, но ни кофе, ни чая я у медсестер не нашел. А успокоительное средство отмел сам... Поговорим?.. Прошло много, ужасно много времени, прежде чем Алмаз сдавленно прохрипел: – Не о чем. – Боюсь, что есть. Ты… встретил своего брата? «Что за бред я несу!» – вихрем пронеслось в голове Мамору. Алмаз удивленно приподнял брови. – Сапфира? – продолжил брюнет, будто не своим голосом. Чужим. «Опять это имя!» – мысль, впившись острой иголкой, забеспокоила память. Каким-то инстинктом Чиба почувствовал: сейчас снова случится это. И тут же его цепкие пальцы ловко схватили ладонь блондина и сжали с такой силой, что хрустнули косточки. Пространство, словно онемело. Казалось, во Вселенной они остались одни. И перед глазами Мамору, и перед глазами Алмаза застыла картина - обломок из того мира. – Что за глупости?! Сапфир, любой, кто встанет на пути нашей миссии, и даже ты… – договорить не дают. – Алмаз, – умоляюще. – Вся эта миссия может быть большой ошибкой! Это вовсе не то, чего мы хотели достичь! Нас просто использовали! Алмаз! – собеседник всеми возможными способами пытается быть услышанным. – Алмаз, выслушай то, что хочет сказать Сапфир! Выслушай, что твой младший брат увидел в будущем, – обратился голос. – Сапфир, что же случилось в будущем? – снисходительно. – Брат, – темно-синие глаза полны надежды… потом ужаса [1]. Вспышка очень сильной боли резко вытолкнула Мамору из объятий видения, продолжила пульсировать - по нарастающей. Озноб пришел вместе с жаром. Одежда мигом пропиталась потом, хоть выжимай. Терпеть было невыносимо. Чиба согнулся пополам, уткнулся лицом в коленки. Невинный предмет сервиза выскользнул у него из руки и, соприкоснувшись с полом, разлетелся на множество осколков. Ярко-красная жижа растеклась на белой плитке, словно кровь. Молодой человек кричал, вот только крика своего он не слышал. Веки его потяжелели, и Мамору погрузился в бездонную темноту. [1] - использован отрывок из 86 серии или 2 сезон 40 серия.