***
Ньют усиленно делал вид что работал. Для кого он делал этот вид, оставалось загадкой, ибо в комнате он был один. Мысли в голове никак не хотели складываться в правильном порядке, чтобы написать очередной рапорт в Лондон. Буквы разбегались в разные стороны, слова никак не хотели склеиваться в более-менее структурированное предложение, имеющее хотя бы толику смысловой нагрузки и объясняющее, чем они вообще тут все занимаются. Выходило только что-то вроде «Мой напарник идиот, но в новом пока не нуждаюсь, лучше пришлите мне немного гетеросексуальности. Хотя бы пару граммов», но это уж точно нельзя был отсылать в офис. Но очень хотелось. Ньют просиживал штаны перед компьютером уже второй час, изредка перемещаясь на кухню за кофе и попутно раздумывая как вымолить у начальства, чтобы Томаса, наконец, выпустили из его бетонной клетки обратно в хищные лапы улиц, потому что мотаться одному без вечного трепа Томаса было уже скучновато, хотя полезно для ушей, в которые не заливали тоннами ненужную информацию из Википедии или с вывесок в неблагополучном районе. Вырвало из мыслей Ньюта дребезжание телефона, отброшенного куда-то вглубь стола, так что блондину еще пришлось с грустным вздохом разгребать завалы бумаг прежде, чем удивиться скрытому номеру. Недоуменно пожав плечами, Ньют ответил. — Агент Броун, чем могу помочь? — Ньют постарался придать голосу чуть больше безмятежности, но вышло все равно как-то удивленно. — Зайдешь в кафе "Жаровня" на сорок восьмой улице, — незамедлительно отозвался хриплый мужской голос с американским акцентом. Ньют нахмурился, — в мужском туалете, в третьей кабинке справа в сливном бачке флешка. На ней вся информация. Надеюсь на тебя, ты последний мой шанс, агент, — мужчина судорожно кашлянул и отключился, в то время как Ньют ошарашенно смотрел в стену, стараясь сложить всю полученную информацию и понять, не подстава ли это. Выйдя в коридор, Ньют в нерешительности замер перед дверью на кухню, где с самого утра обосновался Томас, наотрез отказавшийся отходить от холодильника и розетки дальше, чем на метр, раздумывая, стоит ли рассказать все напарнику прежде, чем пойдет на такой риск. Услышав характерное недовольное сопение, которое характеризовало настроение Томаса как «хуже бывают только одиннадцатые сезоны сериала», Ньют понимающе ухмыльнулся и, просунув голову в дверь, радостно спросил: — Эй, набыченная королева драмы, я в магазин, тебе прихватить чего-нибудь? — Ньют оценивающе посмотрел на хмурого полуголого Томаса, который взгромоздился на высоком стуле, как на жердочке, и улыбнулся еще шире — ничего его не меняет. И пусть будет так. Пока что. — Жизнь мне новую прихвати, — недовольно буркнул Томас, поднимая взгляд на Ньюта, от чего тот потеплел на пару градусов, — и вафли. Ньют кивнул и, демонстративно тихо прикрыв дверь, сбежал из квартиры, размышляя, правильно ли он делает и во что это все выльется. Будет очень-очень неприятно, если их жизнь, только устаканившись, снова покатится ко всем хренам. Флешка оказалась на месте, как и говорил тот самый странный парень. Новенькая, сине-серебряная. Ньют не заметил ничего подозрительного вокруг, отметил качество кофе в этой самой «Жаровне» и даже обзавелся номером миловидной официантки, который чисто из вежливости положил в карман и выкинул в урну через пару улиц. Отчего-то было страшно. Казалось, что вот он, рубеж, через который если перейдешь, то залезешь в самую гущу событий, последствия которых разгребать придется долго и нудно, подключая не только мозг, но и всю удачу, логику, интуицию, шестое, восьмое и сорок девятое чувство спецагента. Отчего-то хотелось немедленно пойти к Томасу, вытребовать себе блинчики и хотя бы на пару часов забыть о том, что завтра им снова придется гоняться сломя голову за бандитами, стрелять в людей, а потом врать в глаза незнакомым людям и понимать, что они закопались в ложь по уши. Ньют со вздохом закатил глаза и отмел подальше навязчивые философские мысли, которые никогда ни к чему хорошему, кроме эмоционального кризиса, не приводили, и вставил флешку. И тут же об этом пожалел. Ньют был в полной заднице, потому что теперь у него на руках было почти полторы тысячи официальных документов, доказывающих и подтверждающих о всех военных преступлениях, когда-либо совершавшихся со времен Третьей Поправки. У Ньюта на руках был материал, способный закопать все правительство и армию целиком, с потрохами, не давая им шанса даже оправдаться. У Ньюта были все документы, чтобы разнести всю систему, выстраиваемую столетиями. Разнести по камушкам. И Ньют совершенно не знал, что с этим всем ему сейчас делать.***
Какая-то девка, не прекращая, выла в микрофон, явно представляя себя популярной певицей на пьедестале с армией фанатов, а на самом деле не вытягивала даже ля второй октавы, были слышны звон стаканов и шум толпы. Томас был вообще не в настроении слушать все это, но Бренда строго-настрого запретила шевелиться и вставать с места до ее прихода, потому что знала — в таком настроении Томас может вляпаться в полное дерьмо по уши и даже не успеть моргнуть. Но она опаздывала, и у Томаса сдавали нервы. У Томаса было столько мыслей в голове, что вылить их кому-нибудь в уши было просто жизненно необходимо, иначе была велика опасность взорваться. Томасу было до одури тяжело осознавать, что один он вряд ли разберется во всей этой фигне, что свалилась на его темноволосую голову, и поэтому ему нужен, жизненно необходим был совет со стороны от знающего человека. И единственным кандидатом на роль слушателя была давняя знакомая Бренда, спасавшая Томаса из ситуаций похуже одним простым способом — слушала и не плевала на его чувства с высокой колокольни. И когда она все же появилась, Томасу, не смотря на все ее предыдущие подвиги, очень хотелось ее придушить. Но тогда бы он лишился слушателя, поэтому отложил свою весьма заманчивую задумку на потом, в список обязательных дел. Бренда была невероятной. Настолько невероятной, что когда они только познакомились, Томасу пришлось привыкать к тому, что есть такие умалишенные, взбалмошные и удивительные люди. Бренда была всегда и везде, успевала огромное количество вещей за ужасно короткий срок, а на все вопросы «как?» отвечала, что нужно всего лишь иметь при себе маховик времени (пообщавшись с ней немного чуть ближе, Томасу уже не казалось бредовым это предположение, ибо другого логического объяснения этому электровенику он дать просто не мог). Бренда была всегда рядом, когда было нужно. Бренда была почти совершенством, если бы только так отчаянно не была влюблена в собственную свободу. Впрочем, в этом был какой-то свой определенный шарм, так надолго завороживший Томаса и положивший начало их многолетней непростой дружбе. А еще Бренда очень хорошо знала Галли, то, что он сделал, и именно она не бросила тогда Томаса. За что Эдисон был благодарен ей по гроб собственной жизни. И именно сейчас она внимательно слушала, невесомо касаясь подрагивающей руки Томаса, напряженно хмурилась и пила разбавленный виски. — А еще я не знаю, рассказывать ли обо всем этом дерьме Ньюту или пускай все так и останется, — горестно закончил свой монолог Томас, прикладываясь очередной раз к бокалу и растерянно оглядывая помещение, словно вспоминая как он тут оказался. — Он тебе нравится? — Бренда внимательно проследила, как Томас чуть вздрогнул, и невесомо улыбнулась, находя ответ на свой вопрос, — он тебе нравится. И знаешь что, не смей рушить то доверие, что сейчас между вами. Ты должен пойти и рассказать ему обо всем прежде, чем натворишь много бед, — Бренда провела рукой по короткостриженным волосам и горестно вздохнула, — ты же знаешь, что бывает, когда напарники не честны друг с другом. Томас кинул быстрый взгляд на подругу и кивнул. Он знает. Знает, что Бренда потеряла своего единственного и любимого напарника только потому, что он вообразил себя новым Джеймсом Бондом с кучей секретов, вообразил, что выплывет из всего дерьма сам, «не тревожа» остальных, за что и получил пулю в лоб и пару отрубленных конечностей. Томас это знал, но не понимал. — Ты же понимаешь, что это гораздо серьезнее, — Томас прикусил щеку, задумываясь, — раскрыть все свои секреты, рассказать о самом страшном позоре и предательстве в моей жизни это не то же самое, что забыть грязные носки в ванной. Это все равно, что обнажиться и ждать, когда тебе любезно воткнут нож в грудь. — Вот именно, в грудь, а не в спину, так и делают друзья, — резко бросила Бренда, — расскажи ему все, от начала и до конца, — девушка судорожно вздохнула и замолчала. Повисла пара минут неловкой тишины, которые разорвал ехидный смешок и не менее ехидное, — так и знала, что ты перебежишь на голубую полянку. — Боже мой, заткнись, Бренд, — незамедлительно отозвался Томас, бурча что-то в стакан и пытаясь не краснеть под хитрым взглядом, — ты бы видела его задницу, встал бы даже у тебя. Бренда только громко рассмеялась в ответ.***
Ньют не знал, откуда начинать копать и именно поэтому начал штурмовать эту тему со всех фронтов. Подняв на уши всех своих информаторов, до которых смог дотянуться за такой короткий срок, Ньют поставил новый рекорд (если бы кто-то считал), добыв первую зацепку за шестнадцать часов и восемь кружек кофе. И первую зацепку звали Алби — владельца телефона, с которого был совершен звонок. Вообще, Ньют надеялся, что тот самый хакер окажется умнее и сумеет переадресовать сигнал телефона хотя бы на пару штатов подальше, но нет, он будто ждал и желал, чтобы его нашли. И сейчас Ньют стоял на пороге дешевого клуба с весьма сомнительной репутацией и совершенно идиотским названием, которое парень постарался забыть сразу же, после того как увидел — такое не должно оставаться в памяти и травмировать его эстетическое чувство прекрасного. Оглядываясь по сторонам и замечая тонны дури, дешевый алкоголь, из-за которого тут воняло хуже, чем в обезьяннике, и обдолбанных людей, Ньют уже жалел, что не решился выловить Томаса из его пучины «супер важных дел и сериалов» и вывести на прогулку в такое не очень приятное место. Хотя, зная Томаса, он бы пришел в восторг. Особенно после такого долгого ничегонеделания. Но Томаса рядом не было, и поэтому приходилось справляться самому. Тяжело вздохнув, Ньют отодвинул шторку, разделяющую основную часть клуба от весьма вместительной комнаты, и шагнул внутрь. Его там уже ждали. В нос сразу ударил запах кальяна, дорогих сигарет и секса. Ньют поморщился: не самый лучший букет запахов для помещения, но выбирать не приходилось. Темнокожий мужчина небрежно развалился на кожаном диване, по-хозяйски закинув ноги на стол и совершенно спокойно взирая на гостя. — Специальный агент Броун, — скептически осмотрев потенциального собеседника, привычно отрапортовал Ньют, — пришел по вашу душу. — Все законно, — небрежно бросил мужчина, даже не потрудившись изобразить удивление или вежливость, — можете придираться, сколько вам вздумается, ничего на нас не найдете. Ньют покачал головой: он бы в этом не был так уверен. Но сейчас ему было не до каких-то сальных клубов, пусть этим занимается доблестная полиция или ФБР, у него итак забот по горло. — Я не за этим сюда пришел, — Ньют присел на диван напротив мужчины, заметив удивление в его глазах, — у меня к вам ряд вопросов немного на другую тему. И считайте, что это не официальный визит правительства. Мне от вас нужна только информация. — Интересно, — протянул Алби, крутя в пальцах сигарету и, наконец, поднимая глаза на Ньюта, — что же нужно от меня федералам, кроме того, чтобы, наконец, прикрыть мой клуб? Коньяка? Ньют вздохнул. Ему до одури надоело возиться с подобными кретинами, думающими, что они умнее всех. Нет, серьезно, бандиты есть бандиты, у них есть связи и полное отсутствие совести. Но правительство хуже — они такие же бандиты, только с законом в руках и полномочиями, позволяющими прижать всех, кто хоть как-то оступился, по их мнению. Но разводить демагогию по этому поводу было совершенно бесполезно, на каждый аргумент все равно найдется другая правда. — Не откажусь, спасибо, — кивнул Ньют, — с номера, зарегистрированным на вас, несколько часов назад мне поступил довольно странный звонок, — парень принял из рук подошедшей девушки бокал и благодарно кивнул, — что вы можете сказать на этот счет? Алби хмыкнул, сделал глубокую затяжку, после чего откинув голову, выдохнул дым вверх, явно не спеша отвечать. Ньют поднес ко рту бокал, незаметно принюхиваясь и мысленно тяжело вздыхая. Идиоты. Все случилось слишком быстро. На Ньюта набросились со спины, заставляя пригнуться и откатиться в сторону, доставая пушку из кобуры и стреляя в руку нападавшего. Мужчина сдавленно зашипел и выронил пистолет, зажатый в руке. Совершенно спокойный Ньют перевел ствол на все также невозмутимо сидевшего мужчину и закатил глаза. — Наркота в коньяке? Идиот с координацией бегемота, нападающий со спины? Вы серьезно думаете, что я настолько непроходимый кретин? Или корона на голову давит? — Ньют испытывал глухое раздражение и желание пристрелить Алби на месте. Особенно, когда тот довольно рассмеялся. — Присаживайтесь, агент Броун, это была всего лишь безобидная проверка. Даю слово, что вас больше не тронут, — Алби в примиряющем жесте поднял обе руки, — ну что ж, будем сотрудничать. Ньют, поколебавшись еще пару мгновений, глубоко вздохнул и, опустив пистолет, вернулся на место. Если этот шоколадный мудак ему ничего толкового не скажет, то ей-богу, его королевская выдержка покатится ко всем хренам.