***
-Добро пожаловать в наш ресторан, у вас заказан столик? - миловидная брюнетка с короткой стрижкой "под мальчика" ослепительно улыбнулась не в меру серьезному Ньюту и буквально излучающему счастье Томасу. Блондин недовольно покосился на напарника и подумал, что если Томас не перестанет так светиться, то его можно будет использовать как электростанцию для всего Нью-Йорка. Доктор Манхэтен, блин. Вот что происходит с людьми, гадости которых срабатывают. В общем-то, Ньют должен был это предугадать. Не в меру тихий и послушный Томас с утра не насторожил только потому, что Ньют сам засиделся за отчетами и криминальными сводками почти до четырех, а в девять старательно вливал в себя ударную дозу кофеина, в тщетных попытках хоть как-то мыслить без фонового шума и двоения в глазах. В четыре часа дня в голову Ньюта начались закрадываться подозрения, что что-то идет не так, но Томас был настолько мил и заботлив, а самому Ньюту до такой степени хотелось или спать, или умереть, что он предпочитал верить, что при всем своем врожденном скотинизме, Томас начал с пониманием и сочувствием относиться к напарнику. Хотя бы на один день. Но тут грянул вечер. В первые две минуты, когда в комнату, где Ньют отчаянно ебался с протоколами и отчетом для Британского начальства, зашел Томас с какой-то непонятной черно-белой хреновиной на плече, Ньют не обращал на него ровно никакого внимания. Мало ли, какие твари ходят по дому, это не повод отвлекаться. Ньют был очень занят, обкладывая висящий компьютер витиеватыми выражениями, выученными во время работы с русской спецгруппой. Когда же Ньют поднял усталые, покрасневшие глаза на напарника, собираясь рявкнуть чтобы тот скрылся с его глаз ко всем хренам, ибо дедлайн у него во вторник, а сегодня суббота и у него конь не валялся, то застыл с открытым ртом. В глазах у блондина явственно читался актуальный вопрос "что это блять?". А Томас широко-широко улыбался. И сейчас, стоя (покачиваясь) на высоченных каблуках, в черном длинном платье, парике, размалёванный, как портовая шлюха, Ньют стоял возле Томаса, сжимая его руку и старательно изображал счастье. Судя по сочувственным взглядам окружающих - получалось не очень. -Да, конечно, - очаровательно улыбнулся девушке Томас, приобнимая Ньюта за талию и собственнически кладя руку на его бедро. Ньют сжал зубы, стараясь подавить желание отгрызть наглецу конечность. Может, даже все. -Проходите, аукцион скоро начнется, - девушка еще раз улыбнулась и махнула рукой в сторону просторного почти заполненного зала. Томас закусил губу и подмигнул вмиг покрасневшей девушке и, хватая начинающего уставать на "орудиях пыток" Ньюта за руку, повел (потащил) в указанную сторону. -Если что, это была не моя идея, - полушепотом начал оправдываться Томас, после того, как они присели за маленький круглый столик для двоих, - я был решительно против и настаивал, чтобы на это задание пошла Соня, но Пейдж была непреклонна. Она сказала, что не доверит это задание беременной женщине с неустойчивой психикой. -Ага, - кивнул Ньют, беря в руки бокал красного вина, - как трупы полосовать, так это Соня может, а как сходить прищучить какую-то задрыпанную мафию, так она "бедная несчастная беременная женщина". Таких, как она, обычно, в морг под прикрытием не устраивают. Томас закусил губу, стараясь сдержать улыбку. Конфликт между Соней и Ньютом произошел еще в первый день и, видимо, продолжался до сих пор. Девушка, с криками "в нашем отделе блондинка должна быть только одна" попыталась перекрасить волосы парню зеленым перманентным маркером, но того вовремя спас Томас, оттащив от нее напарника и успокоив Соню тем, что "эта зверушка заморская, не здешняя, явно крашенная. Мало ли что в их Британии там сейчас модно". На том и порешили. Но с тех самых пор Ньют стремительно исчезал из поля зрения, стоило только белобрысой шевелюре Сони мелькнуть где-то за углом. -А именно я? Почему тебя нельзя было в платье нарядить? - недовольно буркнул Ньют через полчаса молчания, когда гостей прибавилось, а слева от ребят обосновались потрепанно-грозного вида парни, старательно прячущие пушки в нагрудных карманах. -Ну, ты просто... - Томас ненадолго задумался, отрывая взгляд от неприятного вида мужчины с горделиво поднятым носом и напряженным взглядом из-под нахмуренных бровей, стоящего в противоположном конце зала в тени, - изящнее. Тебя было легче загримировать под девушку, - брюнет перевел насмешливый взгляд на растерявшегося от таких откровений Ньюта и продолжил, - движения у тебя более плавные, да и с координацией проблем нет. Не думаю, что было бы очень весело, если бы я запутался в платье и с громкими возгласами, которые приличные леди уж точно не позволяют себе, рухнул на пол. Ньют усмехнулся. Это было бы эпично. Так же эпично, как и проваленное задание, простреленные головы и не очень веселые последствия. Томас нахмурился и снова попытался найти взглядом того хмурого парня, но того возле стены уже не было. Хваленая интуиция Эдисона била тревогу. Что-то в нем было явно не то, и хоть арестовывать человека только потому, что "мне кажется, что твоя хмурая рожа подозрительна", было, конечно, в духе Томаса, но не очень законной и уместно. В данном конкретном случае. -Убедил, сойдемся на мысли, что платье мне идет больше, чем тебе, - рассмеялся Ньют, замечая, как расслабляется Томас и, наконец, начинает привычно много разговаривать. -Ловлю тебя на слове, - хмыкнул брюнет, откидываясь на спинку, - да ешкин кот, когда уже эта ерундистика соизволит начаться.***
Они справились быстро. Даже подозрительно быстро, учитывая то, что в зале находилось не меньше дюжины мафиози и все они были при оружии. Наверное, тут спасла оперативная Нью-Йоркская полиция, приехавшая как раз именно в тот момент, когда началась пальба. Впрочем, Томас был рад, что никого из гражданских не зацепило, аудитория отделалась лишь легким испугом. Мафиози попались довольно глупо. Это надо же было додуматься на официальном вечере, под камерами слежения (Томас самолично их туда два дня назад привинтил), подписывать бумаги о купле-продаже нескольких партий оружия. Возможно, ребята были слишком самонадеянны, или глупы - этим теперь занимается следствие, а думать, что станется с преступниками никак уже не входит в полномочия агентов Глэйда. Они - вояки, вся юридическая часть вопроса лежит отнюдь не на их плечах. Гораздо больше Томаса тревожил тот парень. Внешность того была слишком запоминающейся, чтобы не запомнить его ранее, а поведение - то вообще вызывало слишком много подозрений. Курносый парень был поразительно спокоен, когда началась пальба. Сдвинулся в тень и пристально наблюдал, как бы оценивал. А после, когда полиция допрашивала оставшихся и перепуганных гостей, вообще исчез, и никто из посетителей заведения не смог вспомнить ни его имени, ни его самого. Все это было до чертиков странно. Зайдя домой, Томас открыл уже было рот поделиться своими соображениями с Ньютом, но наткнулся на жалостливый взгляд ореховых глаз. Парень уже успел стащить с себя парик, разуться и стереть с припухших губ помаду и теперь выглядел как недо-трансвестит. -Помоги мне, - жалостливо протянул блондин прежде, чем Томас попытался прокомментировать увиденное, чтобы окончательно смутить настрадавшегося за этот вечер напарника, - я уже дышу через раз, развяжи этот чертов корсет. Томас усмехнулся, разворачивая напарника к себе спиной и поддевая пальцами тонкую шнуровку, распутывая узлы. Напряженные мышцы спины блондина подрагивали, когда Томас случайно задевал кожу ногтем или подушечками пальцев. Тогда же Томасу подумалось, что нормальные спецагенты не должны быть настолько чувствительны к прикосновениям. После третьего же узла Ньют судорожно вздохнул полной грудью и издал тихий стон облегчения, получая желанный доступ к кислороду. -Я начинаю уважать женщин, - потирая плечи, признался блондин, когда Томас все же справился с "орудием пыток" и помог стянуть чертово платье через голову, не запутавшись в нем. Теперь Ньют стоял перед Эдисоном встрепанный, перемазанный косметикой и в один черных боксерах, которые отказался менять на мужское кружевное белье с чулками, - если они так страдают только ради того, чтобы их наконец трахнули, я готов помочь всем нуждающимся. Томас расхохотался. -Иди уже, смывай штукатурку, альтруист-сексоголик, - Томас шутливо шлепнул опешившего от наглости напарника Ньюта по заднице, проходя на кухню и ставя чайник, - если решишь организовать общество помощи женщинам с воздержанием, то позови меня. Я обещаю со всей честностью исполнять долг. Из коридора послышался одобрительный хмык и обыденное "Мне две ложки сахара. И достань печенье из стиральной машинки, пока я не постирал эту заначку". Томас облокотился на стол и прикрыл глаза. Может, все не так уж и плохо? Может, все не катится к хренам?***
-Знаешь, что самое отвратительное в работе спецагента? - спросил расслабленный Томас у подпирающего барную стойку Ньюта в каком-то дешевом баре, который был далек от центра Нью-Йорка и идеала. Они сидели тут уже больше двух часов и уже успели изрядно накидаться и дойти до стадии разговоров по душам, что делать категорически не стоило. Для их же чертовой безопасности и душевного равновесия. -То, что у нас руки по локоть в крови и в кошмарах нас преследуют мертвые дети с глазами жертв? - вопросом на вопрос ответил Ньют, опрокидывая еще один стакан с порцией виски и чуть морщась от обжигающего чувства в горле. Вокруг царил полумрак подвального заведения, раздавался звон кружек с пивом, громкие голоса пьющих и напивающихся. Воздух здесь насквозь пропах дешевым пивом и мужским потом. Чуть поодаль, за покерным столом, расположилась большая компания на вид солидных людей, которая своим гоготом и гомоном не давала услышать тихий, но размеренный голос Эдисона и Ньюту приходилось наклоняться, чтобы расслышать говорившего. А еще он вообще не понимал, как нелегкая их занесла именно сюда. -Да не, это все херня, - буркнул Томас, кидая удивленный взгляд на напарника и делая себе заметку понаблюдать за спящим Ньютом и удостовериться, что это предположение - плод фантазии, а не пугающая реальность, - самое отвратительное то, что ты все про всех знаешь, а морду набить не можешь. Сразу возникнут вопросы. Ньют повернулся к брюнету, непонимающе нахмуриваясь и жестом прося продолжать, развивая эту мысль. Томас, вздохнув, принялся объяснять. -Вон, видишь того толстого мужика, которому грозит облысение в ближайшие два-три года? Да-да, в отвратительном синем галстуке под коричневые туфли. И не смотри на меня так, я обязан в этом разбираться, - фыркнул парень, замечая скептично вынутую бровь блондина, - Только за прошлый месяц он купил девственность тринадцати девушек младше четырнадцати лет. А это бешенные бабки, Ньют. И уголовная ответственность. Плюс нарушение всех моральных запретов, хотя кто сейчас на них не плюет с высокой колокольни, - Томас невесело усмехнулся, прикусывая щеку, - А вон через столик от него сидит парочка. Мужчина женился третий раз за последние пять лет, со всеми предыдущими женами разводился с большим скандалом. У женщин находили побои, внутренние раны и следы психического насилия. Мужу же хватало ума и денег все проплачивать следствию и дело заминали, оставляя женщину ни с чем. Томас обернулся, подзывая бармена к себе и прося повторить, когда его взгляд зацепился за странно знакомый силуэт в углу заведения. Все тот же курносый парень. Один, не считая громадной кружки светлого пива и смартфона. Томас чуть вздрогнул, когда мужчина поднял глаза и посмотрел прямо в глаза брюнету. Это было... странно. Томас поспешил отвернуться, обещая себе, что обязательно разберется с этим позже. Наверное. Ньют же нахмурился, сильнее сжимая стакан в руке. Нет, он знал о всех несовершенствах этого мира, более того, он с ними сталкивался самолично и не раз. Но все же, это было совершенно не корректно со стороны Томаса, при любом удобном случае напоминать об этих несовершенствах только разомлевшему в объятьях алкоголя Ньюту. Да и вообще людям. В отличие от хороших моментов, дерьмо в жизни случалось с каждым поголовно. А еще, это было не корректно потому, что Ньют начинал верить, что все хорошо. Ну, насколько все может быть хорошо у человека, жизнь которого может прерваться в любую секунду из-за любой мелочи. Но даже с этим можно научиться жить. Отношения Томаса и Ньюта сложно было назвать идеальными, но главное, что они были. Хоть что-то, хоть какие-то эмоции, хоть что-то человеческое в их инкубированном, продуманном и просчитанном мире. Наверное, это ценилось между напарниками больше всего - эмоции. Когда вам друг до друга нет дела, это может стоить жизни. Когда между вами есть хоть что-то, пусть то же раздражение или ненависть - с этим уже можно работать. -Его жена тоже хороша, - как ни в чем ни бывало продолжал Томас, словно не замечая транс, в который впал Ньют, - к двадцати переспала практически со всеми директорами, банкирами, экономистами и адвокатами в городе, которые ей могли бы быть хоть как-то выгодны. Та еще сука, но именно такие нужны этим зажравшимся в собственном величии ублюдкам. Суки, которые сядут им на шею и не слезут, пока не получат свое. Видимо, любовь в этом мире снята с производства, - Томас глубоко вздохнул и, со стуком ставя пустой бокал на стойку, повернулся к неестественно бледному блондину, - а теперь яйца в зубы и давай работать. Если мы сегодня сумеем пристрелить максимум одного человека, Бен обещал расцеловать нас в обе щеки. Ты же хочешь, чтобы тебя засосал красивый парень, - подмигнув, Томас спрыгнул с высокого стула и дернул Ньюта за руку. Ньют, уже выйдя из своего транса, пропустил ехидное замечание про Бена, который в последние две недели уж слишком активно вился вокруг него и строил глазки, закатил глаза. -Ну, если ты все же меня посвятишь в суть задания, может, я и начну что-то делать, - парень легонько пнул не в меру веселого и привлекающего к себе внимание, Томаса. Тот лишь фыркнул. -К черту, так веселее, - отозвался брюнет, вытаскивая из-за пояся пистолет и целясь в мужчину из компании за покерным столом, - всем лежать, тут сейчас будет очень горячо. Прозвучал первый выстрел. И все снова покатилось к хренам.