На небе только и разговоров, что о море и о закате. Там говорят о том, как чертовски здорово наблюдать за огромным огненным шаром, как он тает в волнах. И еле видимый свет, словно от свечи, горит где-то в глубине «Достучаться до небес», Кёртиз
***
— А все-таки, он был прав. — Сев на ступеньки лестницы ведущей на второй этаж, сказала Саша. Она посмотрела на Эма, который листал тетрадь в кожаном переплете. — Кто? — Бродский. — Она направила взгляд в сторону старенького стеллажа набитого разной литературой. — И в чем же? — Не отрываясь от записей спросил ее Калинин. — Вещи приятнее, не причиняют боли… — и как раз в этот момент парень порезал палец краем страницы, от чего прозвучал характерный цокающий звук. — Я похоже поспешила со своими умозаключениями? — Виновато взглянув на него девушка поднялась с своего места. — Задам глупый вопрос, но есть ли у тебя аптечка? — Саша кивнула и подняв рюкзак, раскрыв боковой кармашек рюкзака, достала перекись и платок. Пока она совершала весь процесс первой помощи, что в данном случае звучало очень нелепо, Михаил попытался найти имя владельца сей вещицы на страницах, между строк, и на форзаце. Нигде не было написано имен вообще, да и содержание было довольно странным, как будто кто-то пересмотрел тв3 или РэнТВ и решил все это изложить на бумаге. При этом вперемешку с историей СССР и свержением Николая II. Та еще «сказочка» вышла. — Вот, — девушка улыбнулась, сжав руку, и посмотрела на Михаила. — Что это вообще? — Хотел тебя спросить. Нашел на стеллаже с книгами. — Он протянул ей тетрадь. Саша посмотрела на обложку с буквой «M». Она хорошо помнила, что изучила каждую книгу в доме, а этой тетради не видела. Даже после поминок, когда она задержалась на ночь в доме, и от скуки вспоминала свою жизнь пролистывая книги, с стеллажа в гостиной, вместе с бутылкой вина и приступом депрессии… Ничего подобного здесь не было. Возможно, что кто-то подкинул позже, но для чего?***
Достался громкий и частый стук. Я открыл дверь. Перед мной был какой-то странный тип в плаще с которого ручьями скатывалась дождевая вода. Да, в этот день ливень никак не мог закончиться, хотя в том месяце была засуха, так что ничего удивительного не было. Он просил переночевать, но как-то неуверенно, и долго извинялся передо мной за что-то. Я, как врач, предположил, что он заболел пока был под дождем. Предложил ему расположиться в комнате на первом этаже, и даже предложил чаю с вареньем, но он отказался. Ночь была беспокойная, этот человек попросил чернила и всю ночь что-то быстро записывал, изредка отходя в сени и выкуривая по одной сигарете за час. Я и сам не мог уснуть, так как был болен бессонницей уже месяц. На утро, я его уже не обнаружил, но он оставил на кухонном столе эту тетрадь. Я решил, что это какой-то знак, но изучив понял, что незнакомец и правда был в горячке. Как ушел, я так и не понял.***
Миша посмотрел в окно, за которым было темно от туч. А ведь еще час назад они умирали от, неестественной апрелю, жары и прикрывали руками глаза. — Видимо поход в магазин откладывается до утра. Девушка кивнула и отодвинула тетрадь на край. Она не считала, что этот предмет является чем-то особенным. Однако остаток неприятный от "чтива" был. Саша почувствовала себя пустой, как будто ее и нет вовсе. — Я захватила с собой сок и вафли. И бутылку вина еще. Ну, просто полагала, что будут какие-то казусы. — Она поймала удивленный взгляд парня, и только пожала плечами. — Раз в году выпить можно же. Они расположились в комнате Саши. На кровати было постелено старенькое, но чистое, покрывало. Стол пустовал, так как все было вывезено уже давно. На стуле сейчас красовался рюкзак и сумка Михаила. В шкаф Саша не заглядывала, но если бы открыла, то обнаружила ружье и гитару с автографом Высоцкого. Ее ей так же отправил отец, от которого после восемнадцати лет она ничего не слышала, да и не хотела. Крупные капли дождя били в окно и изредка была вспышка молнии и доставался грохот грома. Они пили вино, так, из горла. К чему вся эта эстетика? Сейчас было хорошо, и можно было все. Никто их не слышал, и никто не видел. Саша начала напевать что-то из Scorpions, чуть фальшивя, но по-своему, и как-то особенно. Возможно ей в голову ударил алкоголь, а может компания не смущала. Михаил усмехнулся. Она сейчас выглядела так, словно обнажила душу, и протянула ему свое сердце. Никогда в жизни он еще не был так счастлив тому, что кто-то в пьяном угаре поет. — Миш, я тут подумала, — она стянула свитер, под которым была только майка, и обняла парня. Их тела были слишком близко, и можно было почувствовать, что их дыхание участилось. — Давай поспим? Или что там, пере... Не. Саша положила голову на плечо Эма, и тихо засмеялась. Пустая бутылка упала на пол. Они повалились на подушку. Какие там задние мысли, когда желание спать берет верх. — Я хотела спросить, — она взглянула ему в глаза. — Ты когда-нибудь, хоть раз в жизни, мечтал о том… Чтобы кто-то был просто счастлив? — Наверное. Счастья достоин каждый. Даже последний мудак, и тот кто не знает о этом понятии. — Я боюсь… Миш, что если мы не реальны? Что если я проснусь в своей постели, а меня будет ждать только прошлое, и рыже-белый кот? Или ты проснешься, а рядом никого, и ждет новый город? — Она уткнулась парню в грудь. Он промолчал. Все ведь было возможно. Может быть этого ничего нет. Нет Саши, дома, нет даже Сергеича там, в Питере. Что если все это безумный сон? А он проснется в своей комнате, от будильника и просьб матери поторопиться в школу. Нет, этого не может быть. Просто пьяный бред. Почему-то стало проще дышать, стало теплее. Новые размышления о том, как было бы круто отправиться на море. Как здорово было бы найти человека, который прекратит вечный бег в поисках счастья, о котором так волнуется Саша. Она тот самый человек, но до которого ему слишком далеко. Она человек "Было бы круто, но нет возможности". Ведь, все в ней настолько хорошо, как будто Творец вырезал ее для того, чтоб над ним поиздеваться. В конце этой истории, они не будут вместе.