Стихийник.

Пушистые облака, отдалённо похожие на вату персикового цвета, замерли на фоне голубого неба. Лёгкий ветерок подхватил горстку травы, что я до этого сорвал и протянул ему на раскрытой ладони. Я сидел на крыльце дома, в котором мы остановились на ночь в своём походе, и прокручивал в памяти моменты былого разговора, что произошёл между мной и Аталем за несколько дней до отправки. Аталь снова пытался спровадить подросшего щенка дикой животины, но тот ни в какую не хотел уходить. Старик его и подпихивал, и рявкал на него, но тот только опускал свои уши с кисточками и укладывался на землю, показывая и смирение, и упёртость в то же время. - Дедуль, да оставь ты его! – прикрикнул я, выглядывая из открытого окна. Старик что-то проворчал на непослушного и обернулся. Его глаза в мгновение распахнулись в страхе, а рука скользнула в сторону, меня тут же отпихнул поток воздуха назад, а окно захлопнулось перед носом. Скоро Аталь поднялся на второй этаж, готовый высказать мне очередную нотацию по поводу моей безрассудности. - А почему ты не спрашивал, кто я? – я смотрел на него, сидя на полу. Полуэльф так и замер с открытым ртом и решительностью в глазах, которая начала быстро таять. - Зачем? – на меня смотрели уже спокойно. - Как зачем? А если я был убийцей в прошлом? Или кем похуже? Мало ли кто… - начал, но меня перебили. - Ты испугался. - Что? - Ты испугался, когда появился тут, - произнёс, перемещаясь к печке, где в глиняном горшке тушилось мясо. Цокот когтей Клубка заставил меня отвлечься, а Аталь продолжил говорить только тогда, когда проверил готовящееся блюдо и уселся рядом с печью, прислоняясь спиной к стене. - Испуг и растерянность – вот, что я увидел. А после того, как ты начал здраво мыслить, ты не кинулся на меня с расспросами, угрожая моей жизни, а спокойно дождался, когда я сам тебе всё расскажу. К тому же, я не слепец, всё то время, что ты тут пробыл, я не заметил за тобой признаков кровожадности, склонности к насилию или что-то, что было бы связанно с психическими отклонениями. - Говоришь как специалист, - недоверчиво покосился на него, с сомнением сощурив глаза. Старик почему-то усмехнулся, наблюдая за моей реакцией. - Я по призванию лекарь, - тепло улыбнулся и вдруг пополз на руках и коленях в мою сторону с хитрой мордой. Клубок завалился на живот и по-пластунски так же пополз в мою сторону, беря пример с полуэльфа. - Какого?.. – постарался отодвинуться, но уперся спиной в бок лавки. Старик довольно усмехнулся, приблизившись, и схватил меня за щёки. - Фолько не фэто! – попытался отбиться, но тот стал меня щекотать. Ненавижу! Сколько я катался и выплакал слёз в припадке смеха – не счесть! И скоро он меня бросил на полу, умирающего от болей в боках и щеках, а сам отправился накрывать на стол, довольно насвистывая себе. - О чём задумался? – его голос вырвал меня из мыслей, а рука на моей голове заставила зашипеть кошкой и дёрнуться, но меня всё равно успели схватить в охапку и усадить между ног, прижав руками к себе. Оставалось только пыхтеть от недовольства. - Волосы уже совсем скоро отрастут, можно будет собирать в косу, - проговорил мерно надо мной, убрав мне локон за ухо. - Куда мы завтра? – вздохнув и признав поражение, спросил я. Меня сильнее притиснули к себе и опустили острый подбородок на мою макушку. - С завтрашнего дня будем идти около двадцати суток вдоль леса, переправимся через ущелье и спустимся с горы за парочку дней, там будет небольшое гномье поселение, которое занимается прибывшими с других планет и материков. Там остановимся ненадолго, нужно будет пополнить припасы, а потом уже можно будет пойти прямой дорогой до озёр. - Да… Не близкий путь, - подвёл я итог, таки выпутываясь из его рук. Пусть и тепло, и мягко, и более защищено себя чувствую, но всё равно как-то неловко. Предстоящие дни показались мне одной полосой, которая редко чем-то относительно ярким разбавлялась, как серый холст каплями других цветов. Дорога нам предстояла не самая ровная. Иногда при слишком жаркой погоде мы углублялись в лес, не теряя при этом из виду его конец, но чаще шли всё же среди травы, которая была мне по пояс. Первое время я с опаской косился на неё, не зная, что меня может поджидать, но скоро стало безразлично. Аталь не разрешал уходить без него в лес, пусть даже и мог меня в считанные секунды найти при помощи вездесущего ветра. Так что мне приходилось лишь отдалённо наблюдать за гудением древних великанов, шуршащих своими кронами с молодыми листочками. На третий день похода я попытался закопать ненавистную мне книгу с гномьим, которую старик решил прихватить с собой и давать мне её по вечерам на привале для изучения и «скрашивания досуга». Но идея провалилась, не успел я яму закопать. Аталь надрал мне уши и прочитал лекцию о дорогостоящей и очень полезной макулатуре, так с тех пор я брал её в руки только под его чутким наблюдением. Через пять дней я начал скучать. Ни дождей, ни рек, ни живности, только трава зелёная по одну сторону и гудение древнего леса по другую. На шестой день я начал проявлять интерес к учёбе, и от осознания этого хотелось выть. На двадцатые сутки я услышал ближе к обеду шум воды. Аталь одёрнул меня от того, чтобы куда-то бежать и спешить, понапрасну тратя силы, потому как это лишь слух уловил, а идти предстояло ещё день-два. Наш путь растянулся всё из-за моего тела ребёнка, который просто не выдерживал долгие походы, отчего приходилось делать по две остановки днём, вместо одной. Ближе к вечеру следующего дня я почувствовал прохладу, которой тянуло от горной реки. Бурный поток шумел так, что первое время закладывало уши, а Аталя я и вовсе понимал только по чтению по губам. Прозрачные воды с лёгким голубым оттенком бурлили, плескали брызги на берег, оббиваясь о здоровые валуны, что лежали на дне и массивно выступали на поверхности. На закате мы решили остановиться, разбив стоянку поодаль от воды. На мои увещевания Аталь смог отыскать более-менее спокойный не глубокий участок реки, в который можно было зайти и ополоснуться. У меня всё тело после столь долгого похода чесалось, прося отмыть его как следует. Так что не обращая внимание на слова старика о том, что вода ледяная и лучше мне в неё не заходить ногами, я выхватил из его рук кусок мыла, скинул с себя на сырой, травянистый берег одежду и начал намыливаться, в первую очередь разобравшись с волосами. Аталь не стал брать с меня пример, но всё же так же ополоснулся полностью, умудряясь не ступать в воду. Ноги, конечно, скоро окоченели, но позже, сидя на слегка колючем, тёплом покрывале, я только блаженно вздыхал, ощущая лёгкость и бодрость. Старик быстро развёл костёр, придвинув меня поближе и натянув шерстяные носки мне на нижние конечности, прежде втерев какую-то согревающую мазь. Самому мне ничего делать не приходилось, Аталь прекрасно и ловко справлялся со всем, даже не думая просить у меня помощи, было видно, что он уже бывалый ходок по диким местам. Заснул я быстрее, чем сготовилась каша. На следующий день мы шагнули с первыми лучами солнца вдоль реки. Я шагал впереди – так было Аталю спокойнее. Ближе к полудню я стал замечать, что прибрежная часть словно утопала, в то время как лес был всё выше и выше. Мы спускались в ущелье. Голубое небо, редкие кучевые белые облака, скалистые стены, усаженные, то тут, то там зелёными кустарниками и маленькими деревьями, и река, что уменьшилась вдвое. Камни под ногами иногда скользили, иногда заставляли запинаться, отчего старику не раз приходилось меня хватать под руку, чтобы не дать упасть. Весь день мы шагали так, прерываясь пару раз на привал, а ближе к закату мы, наконец, увидели вдалеке домишки. Поселение было рядом. В наш перевалочный пункт мы ступили на восходе солнца, предпочтя переночевать всё же вне стен. Аталь отчего-то не хотел задерживаться среди народа даже на ночь, пусть мы и пошли в первую очередь искать место отдыха, желательно с ванной комнатой в спальне. Пришлось поднапрячь мозги, так как Аталь задался целью тренировать меня по пути, заставляя читать и переводить чуть ли не каждое встречающееся нам слово, написанное на языке подгорного народа. А чтобы я не потерялся среди весьма оживлённого потока разумных существ, меня усадили к себе на шею. Время от времени я замечал на себе умилительные взгляды со стороны дамочек, одна даже подошла к нам ради знакомства, но потерпела фиаско, натолкнувшись на холодную вежливость моего родственника, отчего в расстроенных чувствах свалила восвояси. «Рычащая сталь» - гласило название на вывеске над входом в таверну, написанное на гномьем. Аталь даже не стал снимать меня со своих плеч, так и вошёл внутрь. Убранное, вполне сносное помещение с деревянными столами и табуретами и стойкой, за которой суетилась гномиха. Люда было раз-два и обчёлся, что нам только на руку. Старик быстро поговорил с хозяйкой сего места, договорившись, что к закату мы уберёмся, а потому платить за ночь не станет, как и заказывать себе еду. Гномиха брякнула что-то на своём и стукнула о столешницу стойки ключом. Аталь не стал ей отвечать, отдав одну небольшую серебряную монету. Через некоторое время в моём распоряжении была целая ванная, пусть и из дерева сделанная, но со знакомыми трубами, с помощью которых можно было набрать как холодную, так и горячую воду. Аталь посмотрел на мою светящуюся счастьем мордашку снисходительно, сказал, чтобы я никуда не уходил, и смылся за покупками. Прошло около часа, прежде чем я покинул место омовения. Натянул на себя штаны с лёгкой кофтой светлых тонов дерева, волосы расчесал гребнем. Хотел снова от нечего делать взяться за книгу, но услышал доносящийся из-за окна голос. Выглянув, увидел на просторной улице среди снующего туда-сюда народа разодетого парня, который своей расцветкой больше на клоуна или попугая походил. Он громко вскрикивал, зазывая на пяти разных языках всех желающих посмотреть на выступление приехавшего театра империи. Так как делать было нечего, а в хорошо охраняемом поселении мне просто ничего не угрожало, то можно было в очередной раз ослушаться старика, черканув быстро записку о моём месте пребывания. Натянув лёгкие полусапожки на ноги, схватил ключ и выскочил из комнаты, запер дверь, сунул в щель записку и кинулся на местный ресепшн. Гномиха по-доброму усмехнулась на мой корявый гномий, которым я просил передать ключ эльфу, и приняла просьбу. На улице я уже догнал того глашатая, который успел уже довольно далеко отойти, спросил у него, куда идти и бегом отправился в сторону площади, ловко лавируя между ног взрослых. Площадку, на которой расположились актёры цирка, никакого не театра, на мой взгляд, окружили зрители, основной массой которых были дети, так что я не привлекал много внимания, продираясь через всех вперёд. Отрешившись от окружающего меня, наблюдал за происходящим. И было на что посмотреть. Я успел застать молодую девушку, которая танцевала на канате. Ничего лишнего, только грациозная пластика гибкого стройного тела, прелестная улыбка и возникающий восторг от каждого её прыжка или прогиба. Но она скоро закончила, и на её место вышел факельщик. Он показывал чудеса управления зажженными головками, которые крутил на цепях, палках, подкидывал как мячики голыми руками. Мужчина явно был огневиком, а потому мне скоро наскучило, ведь весь эффект от того риска, которому себя подвергали подобные циркачи, пропал. И когда из шатра на площадку вышла пара: мужчина и женщина, я заскучал, рассматривая лёгкое летящее красное платье девушки. Но когда они вдруг схватились руками, и мужчина подкинул свою партнёршу в воздух на метра три без страховки, я чуть не вскрикнул от неожиданности, а сердце так и забилось в груди, отдавая в рёбра. Она, подобно лепесткам розы в полёте, прокрутилась, вскинула птичкой руки и приземлилась ногами на плечи мужчины, замерев на мгновение. И вот она вдруг накреняется вперёд, падая на землю, но партнёр не подвёл, перехватил её поперёк пояса и снова подкинул, раскрутив. Я с замиранием сердца следил, как девушка, словно послушная, податливая кукла вертелась в руках своего кукловода. Лёгкая, улыбчивая, тоненькая, с огненной гривой волнистых волос, что сливались с её нарядом, и делали из неё, то лёгкие лепестки роз на ветру, то жаркое, страстное пламя. Всё пронеслось перед моими глазами настолько стремительно и завораживающе, отчего я не сразу понял, что они окончили, когда замерли в объятиях друг друга. Только громкие выкрики восторга и аплодисменты заставили меня очнуться. - Красиво? – я не сразу понял, что это ко мне обращались, причём на демоническом языке, на котором ранее мне приходилось говорить только при изучении грамоты. Ответа не последовало, так что я обернулся в сторону и столкнулся с взглядом шоколадных глаз, которые неотрывно смотрели на меня. Парень лет двенадцати стоял рядом, чуть склонившись и заглядывая мне в глаза. Волосы по пояс цвета тёмного дерева разбавляли пряди пепельного, глаза в тон волос, слегка заострённые ушки и еле заметно выделяющиеся клыки при открывании рта. - Завораживает, - с запозданием ответил привычно на эльфийском, на что паренёк заметно растерялся, явно не поняв меня. – Да, - произнёс уже на демоническом. – Доставляет удовольствие; сразу видно, что профессионалы своего дела, - замолчали. Я так и смотрел на него, ожидая продолжения, ведь не мог он вот так просто заговорить со мной. Парень отвёл глаза, вздохнул и робко произнёс. - А ты… Не хотел бы познакомиться с ними? – я скептично выгнул бровь, что он заметил, мельком бросив на меня взгляд. – Я просто с ними путешествую… И мог бы… - я огляделся и увидел, что зрители стали расходиться, а потому и мне пора было уходить, может быть, ещё успею до возвращения старика. - Не могу. Если задержусь, меня будут искать. И тебе лучше поверить мне на слово, что тут всё поставят на уши в переполохе, - грусть мелькнула в его взгляде, обращённом на меня, и вдруг сменилась решительностью и надеждой. - Тогда я могу тебя проводить? – секунда-две и я решил, что лучше согласиться, чем отказаться и слушать что-то ещё, ведь он явно не собирался отстать от меня. Для карманника или кого похуже он слишком хорошо одет, пусть и просто рубаха с просторными штанами, а ткань явно дорогая, потому как подобное можно было увидеть только на зажиточных разумных. Неужели, представитель одиночек богатеньких родителей, который решил завести дружбу хотя бы на время, так как более долговечной нет и в помине? Не слишком ли тогда мелкого выбрал? Паренёк представился как Дар. Чистокровный демон, которого чрезмерно заботливые родители впервые отпустили в путешествие с другом семьи, и оный был как-то связан с теми циркачами. Шестьдесят четыре года. На этом я постарался не сбиться с шага и не закашлять, так как живое существо в таком возрасте я как-то привык представлять более взрослым, как умственно, так и внешне, что не сказать о новом знакомом. Я уже видел нужную таверну, когда он задал вопрос, на который, судя по неуверенности, кое-как решился. - Как тебя отпустили так спокойно? Тебе ведь не более двадцати, да? Я не знаю точно, как проходит взросление у эльфов, но… - Ты хоть что-нибудь знаешь? – он замер, смотря на меня пустым взглядом. Каюсь, не стерпел, но его мямлянье начинало выводить из себя. – Взрослый лоб уже, а таких простых вещей не ведаешь, - он расстроился, хоть и постарался улыбнуться, но уж больно жалко это вышло. Хотя, что я хотел от ребёнка? Ребёнок, как есть. - Не обращай внимания, - отмахнулся беспечно, сделав вид, что не заметил перемены. – Не двадцать, меньше, - это его отвлекло, пусть и не сильно. – Мне туда, так что… Спасибо, что проводил, - с некоторой заминкой произнёс. - Марель, постой! – окрикнул, когда я уже сделал несколько шагов от него, так что пришлось обернуться, смотря, как он спешно приближается. – Ты сколько тут пробудешь? - День. Потом мы пойдём дальше, - он потянулся к затылку и скоро вытянул из-под ворота тонкую цепочку, отдающую лёгким голубым цветом, а на ней болтался зелёный кристаллик. Выглядело всё тонкой, явно ручной, работой. Очень дорогой работой. - Возьми. Если мы скоро не встретимся вновь, я узнаю тебя по нему через много-много лет, - и пока я пытался придумать, как бы отказаться, он шагнул ко мне и быстро защёлкнул цепочку у меня на шее. - Эй! Какого чёрта?! – возмутился, а когда он меня клюнул в макушку, так и вовсе хотел заехать ему кулаком меж глаз, да только он сбежал прежде. Аталя я не застал в комнате, он вернулся туда позже, сразу заметив на моей шее новую вещичку, замок которой, кстати говоря, мы так позже и не смогли открыть.