Свет по ту сторону.

      Утро в доме Дормундов началось с того, что прибежал слуга от соседей с вопросом, не видел ли кто Кэтрин. Ее служанка, когда пришла как обычно к ней в комнату, чтобы помочь одеться, не нашла там девушку. Ее не было нигде в доме или в саду. Встревоженная мама Кэтрин пыталась понять, куда же делась дочь с самого утра, а потом обнаружила в шкафу изорванное платье. Все дружно решили, что девушка поссорилась с женихом или узнала что-то о нем и сбежала.       Сибилла понятия не имела, чем закончилась ее вчерашняя попытка замести следы. Во время завтрака она только и думала о том, что нужно зайти в последнюю комнату и посмотреть, что с Кэтрин. Оставлять ее просто так было нельзя, иначе рано или поздно ее найдут, и тогда Сибилле придется несладко. Надо было решаться. На какую-то долю секунды она подумала, что можно дойти до дома няни и рассказать ей всё, как она и просила, но девушка тут же откинула эту мысль.       Почти ничего не съев, она извинилась, поднялась наверх и прошла по коридору, где вчера ночью так упоительно танцевала в темноте. Эти мысли она старалась задвинуть как можно дальше, поскольку, если она начинала размышлять об этом, то все сильнее и сильнее чувствовала, как начинает сходить с ума от осознания нереальности и невозможности произошедшего.       Девушка подергала ручку двери, но та не поддавалась. Сибилла почувствовала одновременно и страх, и затаенное облегчение от того, что ей хотя бы сейчас не придется входить туда. Если происходящее в ее собственной комнате не пугало, а больше завораживало девушку, то воспоминания о нахождении в этой комнате взаперти заставляли содрогнуться.       Она решила попозже взять у Лены ключ и зайти туда вместе со служанкой. После долгих раздумий она поняла, что может доверить это только своей горничной, которая ни за что не проболтается графу или матери о том, что увидит.       Сегодня к девушке должен был прийти ее учитель рисования, и она с нетерпением ждала нового урока. Они использовали разные техники и разные жанры, так что ей никогда не было скучно.       Мсье Лермон уже второй час рассказывал графской дочери тонкости изображения весеннего пейзажа. Они вместе пытались отразить на бумаге свежесть цветущей яблони, сочную траву и маленький прудик. Они не первый день занимались именно этим пейзажем, и вскоре работа была закончена.       Сибилла отнесла картину в дом, чтобы та подсохла без угрозы быть испорченной на улице. В библиотеке лежали еще несколько предыдущих работ совместного труда девушки и ее учителя, и она решила взглянуть на них, чтобы проверить прогресс.       Взяв в руки акварельный рисунок дома, который она закончила в прошлом месяце, девушка тихо вскрикнула и уронила его на пол. Вид на дом был сделан с того самого места, где Сибилла читала книгу, впервые увидев кого-то в окне. На ее рисунке можно было, вглядевшись, заметить, что портьера на том самом окне отодвинута. Она точно помнила, что не пыталась изобразить ничего подобного.       Взяв себя в руки, девушка решила, что это, возможно, просто мазок лег таким путем. С опаской она взяла следующую картину – натюрморт. Лишь только взглянув на нее, Сибилла глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Ее страхи подтвердились – в золоченой вазе на столе отражался силуэт. Она брала картину за картиной, и на каждой из них присутствовал элемент, которого не должно было там быть. – Я посмотрел твою новую работу, мне очень понравилось, – отец тронул ее за плечо, вместе с ней смотря на картину в ее руках. – Перебираешь старые рисунки? – Да, мне кажется, в них что-то не так, – сказала Сибилла. Она уже поняла, что музыку в этом доме никто кроме нее не слышит, но могут ли они видеть те тонкие детали, так выбивающие ее саму из колеи? – Почему ты так думаешь? – отец взял две первые работы и сравнил их с той, что была в руках у девушки, – возможно, они не идеальны, зато теперь я вижу, что ты, несомненный, продвинулась. Я уверен, ты талантлива.       Сибилла недоверчиво посмотрела на отца, а потом перевела взгляд на свою первую работу. На были изображены отвесный склон и море в вечерние часы, когда сумерки уже спускаются, но пока еще достаточно света, чтобы разглядеть волны, набегающие на берег. Там, на песке у подножия откоса рядом с перевернутой лодкой застыл мужской силуэт, повернувшись спиной. Девушка была абсолютно уверена, что такого в ее задумке не было.       Улучив момент, когда обитатели дома разошлись по своим делам, Сибилла позвала Лену и вместе с ней отправилась к запертой комнате. Ключ подошел, и девушка, оставив горничную следить за тем, чтобы дверь не захлопнулась, вошла внутрь. Она ожидала увидеть Кэтрин, испуганную, поседевшую или даже мертвую, но в комнате никого не было. Даже следов ее пребывания в виде сдвинутой мебели, снятых чехлов, отодвинутых портьер, ничего.       Им пришлось уйти из комнаты, и Сибилла так и не объяснила служанке причину своего внезапного поступка, как и того, зачем ей понадобилась в этом Лена. – Сегодня я вновь встретил мистера Солтвуда в городе, – сообщил за ужином граф, только что вернувшийся из короткой поездки, – он обещал посетить нас завтра за ужином. – Это замечательно, – радости графини Дормунд не было предела, – я попрошу миссис Уэйн приготовить что-нибудь праздничное. – О, пожалуйста, мама, только не делайте из этого представление, – устало сказала Сибилла, – я не хочу, чтобы наш гость подумал, будто вы собираетесь объявить о помолвке после одного обеда. – Я рада слышать, Сиби, что ты уже не так рьяно препятствуешь появлению в доме этого молодого человека. – Папа, а вы поедете на охоту? – поинтересовался Питер. В поместье охоты были редкостью, и мальчик жаждал поучаствовать хотя бы в одной из них. – Я пока не знаю, – ответил граф, – но если молодой наследник Солтвудского имения останется здесь надолго, то, я уверен, мы найдем для этого время. – Здорово! – воскликнул мальчик, – вы ведь возьмете меня с собой? – Питер, тебе не кажется, что еще рано думать об охотах? – озабоченно спросила мать. – Да ладно вам, Питеру же уже двенадцать, – Сибилла решила поучаствовать в обсуждении, – и ведет он себя вполне как самостоятельный молодой человек.       В ответ на эти слова Питер сразу выпрямился и приосанился, а девушка лишь улыбнулась про себя, заметив его реакцию.       Несмотря на все свои отрицания, Сиби была взволнована предстоящим посещением молодого графа. Ее отец не стал бы так настаивать, если бы это не был достойный молодой человек, и девушка решила довериться его мнению. Она легла пораньше, чтобы выспаться и выглядеть хоть чуть-чуть менее уставшей, чем обычно. Она рассчитывала, что сон сотрет темные тени, залёгшие у нее под глазами. Но ее надежде не суждено было сбыться.

***

      Ровно в половине двенадцатого девушка проснулась от громкой музыки. Она приоткрыла глаза и, хотя она лежала, повернувшись к окну, сразу увидела свет, заливающий комнату. Сибилла повернулась в постели и поняла, что, как она и ожидала, свет исходит из зеркала. Она встала и медленно подошла к нему. Свечи ярко пылали не только на комоде, но и во всей комнате.       «Сибилла», – низкий голос прошептал ее имя, от чего мурашки побежали по рукам.       Девушка прикоснулась к зеркалу и, преодолев уже знакомое чувство, прошла сквозь него. На миг ей стало трудно дышать, когда она погрузилась лицом в мембрану, отделявшую две комнаты друг от друга.       Оказавшись внутри, она первым делом обернулась и посмотрела назад. Зеркало не отражало света комнаты, а оставалось абсолютно черным. Она прикоснулась рукой и почувствовала, что ладонь проваливается в пустоту. И только в этот момент Сибилла заметила, что ее рука не обычного цвета, а как бы просвечивает. Она оглядела другую руку и ногу, приподняв край ночной рубашки и поняла, что это свойственно всему ее телу.       Приняв это как факт, поскольку удивляться чему-либо было уже поздно, она прошла вперед и осмотрела комнату. Мебель, портьеры, постельное белье – всё было в точности, как у нее. Она нагнулась, чтобы открыть нижний ящик комода, куда положила лепестки бутона розы, найденного на подушке, и фиолетовый венок. Внутри действительно лежал венок, но вместо лепестков она увидела целый бутон. Сибилла взяла его в руки, поднялась, и в этот момент за ее спиной раздался голос. – Ты пришла, – голос был низкий и бархатистый. Девушка оцепенела, боясь повернуться. – Ты можешь не бояться, я тебя не обижу, – уверил ее обладатель голоса. – Как не обидели и Кэтрин? – тихо спросила Сибилла, все еще не оборачиваясь. – Ты сама просила меня это сделать, – усмехнувшись, ответил незнакомец. – Это была не я. Я не знаю, что со мной происходило. – Быть может, ты все-таки повернешься ко мне? Или я так и должен разговаривать с твоей спиной? – Я в ночной рубашке, – немного помедлив, ответила она. – Ты боишься, что я не смогу держать себя в руках? Поверь, мне и сзади видно достаточно. – снова усмехнулся мужчина.       Сердце Сиби готово было выскочить из груди, ноги едва слушались ее, она медленно повернулась. Перед ней стоял высокий темноволосый мужчина и, нахально приподняв бровь, смотрел прямо ей в глаза. Его взгляд завораживал, как удав лишает воли кролика, только лишь смотря на него. В отличие от нее, он выглядел абсолютно нормальным, кисти рук и лицо были такого цвета, какого и должны быть у человека, и не просвечивали. И еще девушку не покидало странное чувство, что она уже где-то видела его. – Кто Вы? – спросила она, начиная смутно вспоминать. – Ты знаешь, кто я. Я Теренс Марлоу. Это была правда. Она вспомнила. Портрет с лицом этого человека она видела в детстве, когда-то давно он висел где-то в дальнем коридоре, а потом его сняли и оставили в комнате, а дверь заперли. – Вы умерли больше сотни лет назад. В том пожаре, когда погибли несколько десятков человек, я права?       Когда-то в поместье было три этажа, наверху находились большая бальная зала и еще несколько спален. Пожар случился как раз во время бала. Огонь распространился так быстро, что многие не успели выбраться и сгорели заживо. Сгорел, в том числе, и хозяин дома – Теренс Марлоу. Имение перешло его дальнему родственнику, которому пришлось перестроить дом и полностью снести третий этаж. Предок Сибиллы не стал слушать рассказов о проклятье, нависшем над домом, и правильно сделал. Уже через десять лет жизни на этой земле он смог сколотить себе состояние. Так поместье Марлоу стало поместьем Дормунд. – Как видишь, я выгляжу более живым, чем ты, – сказал он, но, увидев испуг в глазах девушки, добавил, – не переживай, ты тоже живее всех живых. – Что происходит в этом доме? – она, наконец, задала свой главный вопрос. – Дом просто живет своей жизнью на протяжении вот уже ста двадцати лет. Мы никогда не мешали хозяевам, с такой любовью поддерживающим порядок в этом поместье. Никто не думал, что здесь вдруг появится кто-то, кто обнаружит нас. – Нас? Здесь не только Вы? – ужаснулась она. – Все кто погиб при пожаре и после него, остаются здесь. Кстати, твоя подруга тоже здесь. Ты так хотела от нее избавиться, что я решил тебе помочь. – Я не хотела, чтобы она умерла! – Разве? – недоверчиво протянул Теренс, – А вот я уверен, что хотела. – Это Вы все сделали со мной? Я никогда не причинила бы никому вреда! – отчаянно вскричала Сибилла. – Я? Я вообще не могу ничего заставить тебя делать. Я хотел, чтобы мы встретились, это правда. Но пришла сюда ты по собственной воле, потому что тебе было любопытно. В тебе есть связь с домом, ты можешь чувствовать его жильцов, но все поступки совершаешь только ты сама. – Вы сказали, Кэтрин здесь, – после короткого раздумья сказала девушка, – это значит, она умерла? – Да, именно это я и имел в виду, – коротко ответил Теренс. – То есть, существует второй дом в доме, где живут призраки? И пройти можно только здесь? – Да и нет. Существует множество мест, где можно попасть из нового дома в старый, это – лишь один из них. Но пока для тебя он останется единственным. – А почему я так выгляжу? – Сколько же у тебя вопросов. В принципе, это и понятно. Ты так выглядишь, потому что для нас – призрак ты. Я выгляжу точно так же, когда захожу в новый дом. – И часто ты это делаешь? – Последнее время все чаще, – Теренс улыбнулся и добавил, – тебе пора, свечи начинают гаснуть. Так ты поймешь, что пора возвращаться, если, конечно, придешь сюда еще. Ты ведь придешь?       Сибилла не ответила. Она не могла прийти в себя от всей новой информации и была уверена, что не отойдет еще долго. – Так ты придешь? – мужчина схватил ее руку, когда девушка уже порывалась пройти сквозь зеркало.       Сибилла обернулась и снова встретила взгляд холодных глаз, смотревших прямо в глубину ее души. Она уже прошла сквозь мембрану, а он все еще держал ее ладонь. В конце концов, девушка коротко кивнула, не уверенная, что Теренс увидит ее ответ. Но он улыбнулся и прижал к губам ее руку. Она отошла от зеркала, и догоравшие свечи, наконец, погасли.