Дважды умереть нельзя или История одного призрака

Первым делом я освоила телевизор. Мариса ушла на работу в восемь часов. Было десять часов утра, когда Эмма с сонным видом явилась в гостиную. Она растрёпанная присела ко мне на диван и сказала: - Давай дружить. После слов «бомж» и «заразная» воспринимать сказанное было как-то странно. - Прости… - Эмма заметила моё молчание. - Да ладно тебе, всё хорошо. Будем дружить! – дружелюбно ответила я. - Тебе лет тринадцать, да? А мне восемь. У меня никогда не было старшей сестры и таких взрослых друзей. «Вообще-то мне триста шестнадцать. Ну раз на то пошло, то мне шестнадцать. Неужели я так молодо выгляжу?» Но вслух я этого не сказала. - Эмма, какое сегодня число, - спросила я. - Двадцать первое, вроде, - ответила девочка. -Июнь? -Долго же ты спала! Август! – воскликнула девочка и добавила грустным тоном, - в школу скоро… Я задумалась. Было так же интересно, какой сейчас год. Мои раздумья прервала Эмма: -Ты посиди тут, а я пойду газету принесу. Печатные новости слишком старомодны, но мама почему-то их выписывает. Странный она человек. Девочка скрылась за дверью. Да, было странно сознавать, что не только печатные новости сохранились в конце двадцать первого столетия, но и то, что почта работает… Девочка вернулась с бумажным свёртком. Она протянула его мне. - На, почитай. Может, что-то интересное найдёшь. Я пойду оденусь. Я взяла бумагу в руки. «Ирландские вести. Просторы Килларни» В самом верху первой страницы была напечатана дата. Меня удивило, что сейчас двадцать второе( а не двадцать первое, как сказала Эмма) августа две тысячи сотого года! Двадцать второй век! Три года прошло с моего исчезновения с Земли. Даже не верится, что целые годы я провела в толкающихся белых стенах. Время тогда шло мгновенно! Я стала листать газету. На пятой странице я увидела знакомую фотографию. «Известный итальянский поэт посетит Килларни в последний день лета. В самом центре города, на главной площади состоится праздник в честь поэзии Ирландского края. Ежегодно здесь собираются самые любимые поэты, писавшие стихи о нашей прекрасной стране. Мы привыкли каждый год видеть одних и тех соотечественников, но с разными произведениями. В этом году нас посетит совсем юный, совсем недавно начавший свою поэтическую деятельность человек. Кроме того, он итальянец! Стихи о наших краях он представит как в оригинале, так и на английском. Джорджио Моретти. Не пропустите! Тридцать первое августа, полдень, главная площадь…» Молодой итальянец. Я просто не верила своим глазам. С фотографии на меня смотрел Нерайо! Именно таким он и был до смерти, только глаза у него на фото были открыты. Он стал зрячим. Жаль, очень-очень жаль, что газета черно-белая… -Ну что, интересно? Еженедельный хлам, лишнее место в мусорке только и занимает, - прибежала ко мне Эмма. Она была одета в короткое платьице голубого цвета, что отлично сочеталось с её глазами. В её густых тёмных волосах застряла расческа. Вид у неё по-прежнему был лохматый, но забавный. -Иди сюда, я расчешу тебя, - с улыбкой сказала я Эмме. Сначала я попыталась вспомнить прически, которые я делала своей Анабель, но потом я опомнилась. В этом столетии такие прически не носят совсем, и вряд ли у Эммы есть все необходимые вещички, чтобы сделать ей прическу, модную почти четыре столетия назад. Когда я была призраком, я часто наблюдала за людьми. Несколько раз я наблюдала за тем, как девочки плетут друг дружке косы. «Ну что ж, попробую», - подумала я и начала вспоминать плетение косы в деталях. Это была не обычная коса. Французская. И у меня она получилась! Эмма протянула мне резинку-бантик голубого цвета. Образ был завершен. На меня смотрела аккуратненькая девочка в голубом наряде. И тут мне вспомнилась Лили и её сестра… Пока я плела косу, у меня не было времени подумать о чем-то, кроме косы. А думать было надо. Нерайо воскрес и, похоже, намного раньше меня! Хотя, могут ли три года быть большой цифрой? Раньше, чем три года назад, Нерайо не мог вернуться. Быстро же он поднялся. Или же это был не он? И почему именно ему дали вторую жизнь? Хотя, этот же вопрос я могу задать и про себя. За что мне вторая жизнь, как я её заслужила? Почему Нерайо приезжает именно сюда, где я оказалась. Именно в ближайшее время. Почему? Почему Ирландия, а не Италия? Может, на поэзию об Ирландии натолкнула Нерайо я? Нет, ну действительно, с чего бы итальянцу писать стихи об Ирландии? А может, это вовсе и не Нерайо… Но не только Джорджио Моретти интересовал меня в те минуты. Меня волновало моё место пребывания. Мне в голову пришла одна мысль. Она заключается в том, что я нахожусь там, где в конце тысяча семисотых был мой дом. Это вполне возможно. Город расширялся и затронул ближайшие деревни. Но вряд ли я найду здесь следы пребывания моей семьи. - Ух ты! Красиво. А ты умеешь заплетать, - восхищалась своим внешним видом Эмма, она стояла около зеркала, - а две такие сможешь? Я опомнилась. Две? Две чего? Косы? -Наверное, тебе сейчас? -Нет, давай потом. А сейчас я хочу кушать. Эмма повела меня на кухню. Выделила фартук. Открыла передо мной холодильник и с довольным видом заявила: -Готовь! Я стала думать, что я вообще могу приготовить. -Ой, а ты готовить умеешь? – опомнилась девочка. -Боксти. -Что это? – недоверчиво спросила Эмма. -Это самое простое и вкусное блюдо, - ответила я. Да уж, «Боксти» я готовить умею. -Что нам нужно? – уже доверчивым и весёлым голосом спросила девочка. -Картофель, масло, - перечисляла я, - сода и мука. Зелень и соль тоже не помешают. - У нас всё это есть! Должна признать, я никогда ещё не готовила на современных удобствах. Электричество, плиты… Но и это у меня получилось. Должна признать, мамины «Боксти» были бы куда вкуснее… Мы поели и пошли играть. Эмма была так рада, что осталась дома не одна, что с радостью научила меня играть в электронные игры. В нашей игре присутствовал интернет. Я знала, что в интернете можно найти всё. Мне стало интересно про Джорджио Моретти. Я попросила девочку помочь мне найти информацию об этом поэте. Можете себе представить, что именно на этом моменте кончился интернет! -Ой… В летний дом мы берём ограниченный интернет, чтобы хватило до сентября. Но, к сожалению, он кончился раньше. И для Эммы окончание интернета было плохой новостью: в игры она теперь не поиграет до переезда на квартиру. До того, как пришла хозяйка дома, мы с Эммой прибирались в доме. Мыли стёкла, протирали пыль. А всё-таки современная химия является отличным помощником хозяйкам. -Ой, а вы чего тут убираетесь, - раздался неожиданный голос Марисы. Она зашла через открытую дверь, - и дверь нужно закрывать. -Ой, да кто к нам войдёт-то! – возразила Эмма маме. Наверное, Мариса подумала о том, что кто угодно может сюда войти. Например, я. Мариса не ожидала, что я и Эмма приберёмся в доме. Но прибраться было нужно. Через два дня они переезжали на квартиру в центр города. Ну, или почти в центр. Мы пообедали каким-то салатом, который купила хозяйка, и котлетами. После обеда мы с Марисой отправились на чердак искать мне одежду. - Лет девять назад у меня был такой же размер, как и у тебя. Одежду, что мала, отправили сюда. Пусть и не модная, не новая, но тебе нужно же что-то одевать, - говорила хозяйка, раздвигая коробки на чердаке. - Вы так добры ко мне. Любой другой уже давно отправил бы меня в полицию, в больницу… -Нет, ну что ты! Мне наоборот в плюс держать тебя у себя. Я сталкивалась с потерей памяти, но всегда лечила пациентов с коллегами. А тут такой шанс. Всё же это корысть с моей стороны, держать тебя у себя, без надзора высококвалифицированных специалистов и оборудования… - говорила Мариса, но я её перебила. -Ну что вы! Я только рада, что меня не используют в качестве лабораторной мышки. А оборудованию, излучению и тому подобному не всегда можно доверять, - сказала я. Но я с трудом верила своим словам, ведь память у меня даже больше, чем цела. Все знания, полученные от призрачной формы, остались со мной. Было неудобно, противно, мерзко обманывать хозяйку дома, человека, что приютил меня. Но я не могла иначе. Интересно, как она собирается меня лечить? - Раз уж на то пошло, как мне тебя называть? – спросила Мариса, распаковывая одну из множества коробок. -Я не знаю… Может Роза? Роза, красивое имя. Возможно, меня так зовут. -Роза? Ну раз тебе это имя пришло в голову, значит велика вероятность, что тебя так и зовут. Мариса открыла коробку, забитую аккуратно сложенными тряпками. Она достала первую и развернула. Блуза? - Вот туника. Мне кажется, но, похоже, она тебе как раз, - Мариса протянула мне бирюзовую ткань. Красивый нежный цвет и какие-то узоры цвета чуть темнее, чем основной цвет. - Вот ещё туника, а это вот свитер. Ой, моя любимая кофточка, как жаль, что она мне мала, - хозяйка протягивала мне одежду. - Спасибо, спасибо, - благодарила я. -Не стоит благодарностей, держи джинсы. Они очень давно вышли из моды, но прекрасно сочетаются с этой блузкой, - Мариса продолжала давать мне вещи, - Эмма это носить не будет, знаю я её, а тебе нужно что-то на время. Ну не ходить же тебе в том театральном платье! Возможно, ты, Роза, актриса. Может, после репетиции в театре ты не успела переодеться и попала в ужасную историю. Но ткань очень странная. Наверное, это особый театр. - Возможно, - неужели моё платье так сильно не похоже на современное? -Ой! – воскликнула Мариса, - это моё любимое платье! Она протянула мне короткое вечернее платье лёгкого пошива. Нежно-голубое без рисунков. -Но тебе нужна ещё и обувь, - говорила Мариса. Я и забыла, что на мне сейчас тапочки хозяйки. Когда мне подарили жизнь, мне дали ровно столько же, что было на мне в момент смерти. Ну, плоть тела с сердцем оставили и только… - Какой у тебя размер? – поинтересовалась Мариса. - Я не знаю. - Ну, ножка у тебя, вроде, не большая. У меня была пара балеток. Хозяйка стала рыться в других коробках. -Вот, вроде ещё целы, примерь, - сказала она и протянула мне обувь. Должна признать, обувь красивая, мой размер, но неудобная. Раньше такой не было… И всё-таки меня всё устраивало. Я приобрела небольшой гардероб, соответствующий двадцать первому веку. Так сказала Мариса, ибо писк моды двадцать второго века уже совсем другой. - Послезавтра мы переезжаем, - в третий раз объявила мне мама Эммы, - тебе деваться некуда, Роза, ты поедешь с нами. Будешь присматривать за Эммой. Дело в том, что я работаю во всех больницах города. В здешней больнице я работаю с июля по август. Отсюда добираться до работы очень удобно, к тому же здесь места красивые. Но у центра города намного лучше: и школа недалеко, и до всех больниц почти одинаковое расстояние. Часто мне приходится дежурить ночью, а Эмма одна… Ну ты меня понимаешь. -Да, понимаю. Вот так я и устроилась на работу няней для Эммы. Плата – проживание, пропитание. Странно, что утром мне говорили о ценности вещей и о недоверии, а вечером уже и ребёнка с квартирой доверяют. Вот только… Разве в летнем доме нет ничего ценного? А телевизор, компьютер, холодильник? Возможно, это слишком старые модели. Их и отправили куда не жалко.