Я король дороги, я король от Бога, В ад или рай — сама выбирай! Ария — Король Дороги
Глава 18
Тао удерживал лидирующую позицию целых двадцать кругов, потом его сменил Чанёль. Должно быть, зрители в залах наблюдения на общих станциях ревели от восторга — Ифань без особого труда мог себе это представить. Несмотря на переменчивую удачу в своей карьере, Чанёль пользовался неизменной популярностью у поклонников Формулы Определения. Чанёль продержался на лидерской позиции ровно до середины гонки. Потом его обошёл Хань, вызвавший тем самым прилив энтузиазма у Чунмёна. Чунмён чуть ли не сюсюкал на канале связи и хвалил Ханя то так, то эдак без устали. И даже не смотрел на таблицы. И плевать хотел на то, что Чонин шёл пятым, а Тао болтался во второй десятке с перегревшимся движком. Пришлось Чонину и Ифаню самостоятельно отправлять Тао в трубу охлаждения. — Не слишком ли ты расслабился? — тихо поинтересовался у Чонина Ифань. — Дыши ровно. У меня ещё полно времени. Скоро условия изменятся немного, а трассу я знаю. — Может быть, но ты ещё ни разу не вылетел и идёшь в рваном стиле только на расчётах — я волнуюсь. Это не тот способ, которым можно выиграть гонку. Ты идёшь так, словно молоко расплескать боишься. Просто дай себе свободы, слышишь? Ты гоняешь не так. Меня не обманешь. — Я не собираюсь вылетать вообще. Я собираюсь победить «чисто». Без единой ошибки. Просто подожди немного. — Уверен, что сможешь обойти Ханя? — И его. И любого другого. Это моя гонка, не волнуйся. — Не могу. Уж прости. Как ты? — В порядке. Я же сказал — не волнуйся. Болид тоже в порядке — ты сам его проверял. — Ладно, я жду. Покажи всем, что ты вернулся по-настоящему. — Ну я же всё ещё Король Трассы. Или уже нет? — На канале связи прозвучал тихий и немного грустный смешок. — Просто в это только мы вдвоём и верим, да? — Ты всё ещё лучший, Чонин. Не думай ни о чём и просто гони так, как ты любишь. — Не могу. Не думать. О нём. Но, может, оно и к лучшему, тебе не кажется? — Только если он способен это оценить. Но если нет, то к худшему. Чонин, он не нужен тебе. Правда. Тебе ничего не нужно. И никто тебе не нужен. У тебя уже есть всё. Не повторяй своих прошлых ошибок, пожалуйста. И не смешивай гонки и чувства. Ни к чему хорошему это не приведёт. — Нет у меня ничего, Ифань. Чунмён прав — я никому уже не нужен. И понадоблюсь резко и всем только тогда, когда выиграю. Но это как-то... жалко, что ли. — Ты раньше этого боялся, но сказал недавно, что страх стал другим. Или ты по-прежнему боишься, что ничего собой не представляешь в отрыве от своих побед? Правда, что ли? — Уже не уверен. Поглядим, что дальше будет. Я думал... думал, что нужен ему. Даже без побед. Но чёрт его знает... Что будет, если я не выиграю? — Ты проиграешь. Всё просто, Чонин. — Но гонка от этого не станет хуже. — Не станет. Если не считать того, что она перестанет быть честной. Чонин, прямо сейчас на этой грёбаной трассе нет ни одного гонщика, который был бы лучше, чем ты. Ты должен выиграть. Понятия не имею, откуда в твоей голове столько чуши и нелепых сомнений, но если ты не выиграешь сегодня, эта гонка будет полной подставой. Хань, конечно, очень талантливый мальчик, но он ещё не готов с тобой тягаться по-настоящему. Ты можешь уступить ему, если тебе так хочется, но такая победа ничему его не научит. Только хуже сделает. Потому что он всё равно поймёт, что победа эта была липовой. Как шуба с чужого плеча или подачка. Не надо делать глупостей, хорошо? И эта победа нужна тебе больше, чем кому-то ещё. Ты должен почувствовать это. И ты должен вернуться полностью. Не на словах. По-настоящему. Выкинь всё из головы и просто позволь своим стремлениям вести тебя. Сам увидишь всё собственными глазами. И увидишь то, что вижу я отсюда. Хорошо? Просто забудь эти два чёртовых года. Вообще всё забудь. Ты всё ещё Король Трассы, вот и будь им. — Убедил, — отозвался после долгой паузы Чонин. Его болид рванул вперёд с хорошо знакомым Ифаню напором, в истинном стиле Чонина. По-настоящему. — Ну наконец-то, — слабо улыбнулся Ифань и с чувством облегчения откинулся на спинку кресла. — С возвращением, Кай. Трасса по тебе соскучилась. — Вы видите то же самое, что вижу я? — разорялся на общем канале Бэкхён. — Вы действительно видите это? Вы видите эту резкую перемену? Словно на машине времени на два года назад, ведь так? А посмотреть было на что. Чонин перестал маяться дурью. Ход его болида больше не казался неровным и резким. Он шёл уверенно и с хищной грацией, не замедляясь ни на миг даже в поясе астероидов. Вертикальное вращение, горизонтальное, вокруг продольной оси болида... Филигранное управление, сложные фигуры, красота и рациональность. Вот теперь не только Ифань, но и все могли видеть настоящего мастера, который вернулся на трассу спустя два года. Дрифтинг, прохождение двойной спирали чисто и без нестыковок, стрелой сквозь секцию «маятников», снова вращение и безупречное прохождение узких ворот. Три секунды, чтобы обойти соперников и догнать Ханя. И ещё одна секунда, чтобы обойти и Ханя. Две секунды, чтобы уйти вперёд, наращивая скорость. — Какого чёрта! — зарычал на канале связи Чунмён. — Он с ума сошёл? — Что... это же... — растерянно пробормотал Хань. Ещё не дошло, но скоро он тоже всё поймёт. Быть может. — С возвращением, Кай, — тихо отметился на межкомандном канале Чанёль, который тоже вспомнил подлинный стиль Чонина. Ещё бы он не вспомнил, ведь гонял вместе с Чонином в одной команде. — Я уж думал, что ты не вернёшься вовсе. Никогда. — Мне тоже так казалось, не волнуйся, — отозвался Чонин и увеличил разрыв до семнадцати секунд. А до финиша оставалось восемнадцать кругов. — Если бы вы знали, что творится сейчас на станциях наблюдения Империи Антарес, — продолжал вещать в прямом эфире Бэкхён. — Они смеются и плачут одновременно. Кажется, Кай всё-таки вернулся. Ну, если мои глаза меня не обманывают. Как и ваши глаза — всех вас. Даже намёка на неровности не осталось. Только посмотрите на эти чёртовы таблицы... Нет, вы ж посмотрите! На это стоит посмотреть. Двадцатисекундный отрыв! Дайте мне выйти в иллюминатор! Что-то мне подсказывает, что нас ждёт новый рекорд. И нет! Ну вы посмотрите только! Он не собирается останавливаться на этом! Восемьдесят восьмой на ваших мониторах! Мы все — очевидцы эпохального события! Мы все просто чёртовы везунчики! Он в самом деле вернулся! Чонин даже не притормозил на финише — прошёл по прямой и погнал вокруг системы Саргас. Он всегда раньше отмачивал подобное и называл это «круг почёта». — Грёбаный ты выпендрёжник, Чонин, — фыркнул Ифань, продолжая довольно улыбаться. — И это твоё поздравление? Ну спасибо тебе. — Всегда пожалуйста. Только скажи, если захочешь, чтоб я тебя спустил с небес на землю. Сейчас никто уже так не делает. — Делает. Я. Не нравится — не смотри. — Угу. И как ощущения? Чонин тихо засмеялся, умолк, а потом всё же признался: — Как никогда. Кажется, вспомнил вкус свободы. И вспомнил, как надо летать. Странное чувство. Хорошо позабытое. — Страх ушёл? — Он никогда не уходит, Ифань. Но... мне хорошо, если ты об этом. — Как ноги? — Не болят. Сейчас. Всё в порядке, не стоит волноваться. — Ты вернулся. Поздравляю, — вклинился Шунь на разрешённом имперском канале связи. — Спасибо. — Папа! — Кай тоже тут. — Я слышу. — Возвращайся в ангар, Чонин. Сегодня слинять с церемонии у тебя не выйдет — она просто без тебя не состоится вовсе. — И чёрт бы с ней... — Нет уж, чеши в ангар. Тебе придётся влезть на подиум, хочешь ты этого или нет. Иначе имперцы разорвут тебя в клочья в приступе праведного негодования... Чонин заскочил в раздевалку, чтобы снять форму. И там его ждал Хань. Молча поднялся с лавки и сжал кулаки. Чонин отвернулся к шкафчику и завозился с ремнями и замками. — Ты... — Я победил. Если ты об этом. Судя по всему, тебя это огорчило. Извини. Хань задохнулся от возмущения. — Огорчило? Ты так это называешь? Да ты всё время притворялся! И зачем? Делал вид, что ты уже не тот, что прежде, а сам!.. Ты всё это время и в полсилы не гонял, а делал вид, будто это всё, на что ты способен! И ставки эти... Это было подло, знаешь? Дай угадаю... Тебя так сильно расстроила твоя неудача два года назад, а потом ещё Чунмён подгадил, и ты решил отыграться сразу и за всё? Да ещё и трасса удобная подвернулась — Саргас. Выиграть на Саргас — это же грандиозно! Строил из себя заботливого наставника, а сам... жалкий неудачник! Тебя только победа и интересовала, да? А я, как дурак, не обратил внимания на россказни Ифаня о двух сотнях золотых... Ты же наплевал на команду! Тао не попал в тройку. И это из-за тебя! Ты всё время гонял только ради этого, да? Только твоя личная победа — и пусть всё катится к чёрту, так? Ещё и ставка эта дурацкая с твоими имперскими замашками. Ты с самого начала знал, что победишь, потому и... Чонин закинул форму в шкафчик и резко повернулся, смерил Ханя внимательным взглядом, потом тихо спросил: — А если бы я позволил тебе выиграть, тебя бы это удовлетворило? — Победа есть победа. Тут сослагательное наклонение не к месту. И вообще... — То есть, тебя бы это удовлетворило? Если бы я притворился, что не могу победить, да? Ясно. Чонин направился к двери. — Но я всё-таки не понимаю. К чему было столько времени заниматься ерундой и делать вид, что ты гоняешь уже не так? Скажешь хоть что-нибудь в своё оправдание? — Мне не хочется ничего тебе говорить, — едва слышно отрезал Чонин и вышел из раздевалки, плотно прикрыв за собой дверь. Пошатнулся, но устоял на ногах. Точнее, его поддержали. — Всё в порядке? — спросил Ифань и отпустил его. Чонин молча кивнул и отвернулся. — Наверное, не стоит этого делать, но всё же... А я ведь тебе говорил. — Заткнись, ладно? И подслушивать тебе не к лицу. — Заткнулся. И я не виноват, что тут отличная акустика. Сам дойдёшь до подиума? Надо продержаться десять минут. Дойти туда, продержаться — и всё. Справишься. — Должен, — помолчав немного, твёрдо ответил Чонин. — Неважно, что бы он там тебе ни наговорил, он всего лишь зелёный юнец и ничего не знает. Не принимай близко к сердцу. — Не буду, — пробормотал Чонин и двинулся в нужном направлении. Ифань проводил его сочувствующим взглядом, оглянулся на дверь раздевалки и тяжело вздохнул. Не было печали — черти накачали. Но этим черти не ограничились, потому что после церемонии Чунмён объявил общий сбор команды. Собрались в ангаре у болидов. И Чунмён пришёл последним — в компании мрачного, как туча, Исина. Ифань встревоженно поглядывал на Чонина, но тот держался хорошо — вопреки всем опасениям. Хань стоял в сторонке, сунув руки в карманы брюк, и ни на кого не смотрел — пялился себе под ноги. Тао выглядел довольным, несмотря на свой довольно скромный результат после гонки. Чунмён оглядел всех, степенно сложил руки за спиной и твёрдо отчеканил: — Чонин, ты больше не в команде. Всё, что тебе причиталось, я перечислил на твой счёт. Сказать, что все изумились... — Что? — очень тихо уточнил Чонин, недоверчиво глядя на Чунмёна. Хань вскинул голову и поражённо уставился на Чонина. Тот казался непривычно бледным и растерянным. — Трансформер не нуждается в тебе, — ровным голосом медленно произнёс Чунмён. — Как выяснилось на практике, ты на роль лидера команды не годишься. — Но почему же... — возмущённо начал Тао. — Тебя кто-то спрашивал? Или тоже горишь желанием вылететь вон? — одёрнул его Чунмён. — Это моя команда. И мне решать. Вот я и решил. Следующую гонку мы проведём на двух болидах, а к четвёртой Ифань найдёт кого-то другого. Чонин уходит. Комиссия уже в курсе. Хань пристально смотрел на строгий профиль, потому заметил, как дрогнули губы Чонина, но он ничего не сказал, просто двинулся в сторону выхода. Через пару метров, правда, остановился. — Знаешь, я жалею, что принял твоё предложение и вернулся. — Правда? — с сомнением спросил Чунмён. — Но я всего лишь предложил. Решил ты сам. — Я и не отрицал. Но я жалею. Ты был чертовски убедительным. И это всё равно как дать птице крылья, а потом снова их сломать. Если бы я не вернулся... не испытал бы этого ощущения вовсе. — Возможно. Но ты не сделал того, чего я от тебя хотел. — Но я сразу тебе сказал, что не гожусь на роль ведомого. И я молчу о твоих странных методах и целях. Ладно. Это неважно. Я не стану желать тебе удачи. Только Тао и Ханю. Они заслужили. Ты — нет. — Послушайте, но так же нельзя! — вновь возмутился Тао. — Он вполне справился же! И куда он теперь пойдёт? В Эльдорадо его не возьмут ведь, а в других командах... — Это его проблемы. Не мои, — отрезал Чунмён. — Завтра явитесь на тренировку. Ифань... Ифань не стал слушать ничего и рванул следом за Чонином, догнал у ремонтных боксов вовремя, подставил плечо и довёл до иллюминационного комплекса, помог сесть на мраморную скамью и опустился перед Чонином на корточки, осторожно сжал в ладонях смуглые пальцы и легонько погладил. — Мы что-нибудь придумаем. Обязательно. И я тоже ухожу вместе с тобой. Чонин помотал головой. — Ты не можешь уйти. Не сейчас. — Я не могу остаться. Поэтому я ухожу. — Не надо. Останься, хорошо? Хотя бы до конца этого сезона. — Я не собираюсь нянчиться со змеёнышем, наговорившим тебе столько гадостей и возомнившим... — Ифань, я прошу тебя остаться. Нельзя его там одного бросать. И я хочу в этом разобраться. Чунмён слишком странно себя ведёт. Мы оба знаем его не первый год, и это вообще на него не похоже. Должна же у всего быть причина. Я хочу знать эту причину. Раньше он тоже жульничал иногда, но всё же предпочитал играть честно, а это... Я хочу знать правду. — Зачем? Он всё равно выкинул тебя из команды и уже вряд ли... — Это не имеет значения. Я просто хочу знать, что происходит. Ифань крепко сжал пальцы Чонина в ладонях, долго смотрел ему в лицо, потом неохотно кивнул. — Ладно. До конца сезона я останусь. Но потом меня ничто не удержит. Без тебя в этом нет больше смысла. Мы всегда с тобой соревновались. Без тебя Формула для меня никогда не будет прежней. — Два года ты прекрасно обходился собственными силами. — Только потому, что верил и ждал твоего возвращения. В конце концов, у меня тоже давным-давно ничего не осталось, кроме трассы. Теперь и трасса весьма условна. Но когда есть ты, с этим проще примириться. Следующая гонка пройдёт в системе Таир. Что делать будешь? — Приму одно из предложений мелких команд. Мне их сделали много. — А оно того стоит? Ни одна команда не располагает больше болидами Нитро и Фокус. — Значит, пора что-то менять. Я остановился на Солар. — Три Сотни? Серьёзно? У них же паршивая команда. — Всё решаемо. Лидер команды из меня никакой, если верить Чунмёну, так что Три Сотни мне в самый раз. Хуже, чем у них уже есть, я не сделаю. Ифань тронул волосы Чонина ладонью, взъерошил, потом пригладил и слабо улыбнулся. — Ненавижу его. — Не нужно. Хань ни в чём не виноват. — Виноват. Просто сам этого не знает. Глаза б мои на него не глядели. — Перестань. — И не подумаю. Мне и так придётся присматривать за ним из-за тебя. Не требуй от меня большего. Можешь прощать ему всё, если хочешь, но я ничего прощать ему не намерен. — Не говори так. Он... — Чонин закусил губу и умолк. — Что? — Нет, ничего. — Чонин устало провёл ладонью по глазам. — Так и знал, что это плохо кончится. С его стороны всё выглядело именно так, как он сказал. Да и я ещё сделал ставку накануне... Ифань покачал головой. Тут его мнение с мнением Чонина совершенно не совпадало. — То, что ты захотел вообще сделать такую ставку, должно было натолкнуть его на некоторые соображения, не касающиеся Формулы. Но не натолкнуло. Я ведь говорил тебе, ты не нужен ему, а он не нужен тебе. Вот и всё. Хотя ты тоже тот ещё придурок... выбрал худший из возможных способов. Вообще не представляю, как у вас с Шунем когда-то что-то получилось, если ты вечно творишь только глупости и брякаешь дурости, не подумав предварительно головой. Господин Спонтанность, чёрт бы тебя побрал... Вечно гонишь на одних эмоциях и вовсе без мозгов. Он же не из Империи и не понимает элементарных вещей. Ладно, забудь. Ногу давай. Ифань осторожно тронул лодыжку Чонина и принялся аккуратно разминать мышцы, проводя пальцами от лодыжки к колену и обратно. Потом занялся другой ногой. — Ну как? — В этом не было необходимости, я же сказал, что всё в порядке. — Ты уже дважды едва не навернулся, так что не ври. — Ты не обязан со мной возиться. — Заткнись, ладно? — Я уже не отношусь к семье У. Целых два года. — Ты навсегда останешься в семье У вне зависимости от вашего с Шунем развода, нравится это тебе или нет. И без разницы, какими при этом будут ваши с Шунем отношения. А за семью У несу ответственность именно я, так что кончай выделываться и начинай уважать старших. Ты точно уверен, что продержишься в этом гадюшнике один? Мне сложно будет метаться между Трансформер и Три Сотни. — Три Сотни не такой уж и гадюшник, — весело хмыкнул Чонин, смахнув со лба длинную чёлку и криво улыбнувшись. — Я про Формулу, вообще-то. В целом. — Не волнуйся. Всё равно гонку в Таир мне придётся пропустить — ты знаешь правила. Смена команды во время сезона, комиссия, формальности и прочее. Как раз отдохну и побездельничаю. — Фанаты будут в отчаянии и скорби. — И чёрт бы с ними. Фань... — М-м-м? — Я просто хочу летать и никогда не возвращаться на землю. — Ещё бы. Так ведь намного проще. Трусишка ты. — Сдохнуть хочешь, да?