Грааль

Чанёль слишком много думал о загадочных событиях, столь существенно разбавивших его такую спокойную и размеренную жизнь. А его жизнь могла похвастать размеренностью до того самого мига, как он выставил за дверь своего бывшего и обнаружил в салоне такси подстреленного Кая. И именно Кай порой — изредка — организовывал Чанёлю незапланированные встряски. Ввалился в чанёлевскую жизнь, как и в салон такси, без приглашения, а столько оставил следов... Человек с глазами, меняющими цвет. Человек, который умел исчезать и внезапно появляться. Да и человек ли вообще? Люди так не могут. Кай — это что-то сверхъестественное, если то, что он сказал при их последней встрече, правда. Всё, что Чанёль о нём знал, — имя. Если это было имя. О прочем Чанёлю оставалось только догадываться и предполагать. Чанёль сунул в тележку пакет с лапшой, подкатил к полке с соками и задумался. Пока думал, скользил безразличным взглядом по людям вокруг. И зацепился за знакомую фигуру, почти сразу учуяв необычный аромат, круживший ему голову. Кай стоял у полок со сладостями и не смотрел в сторону Чанёля. За его спиной топтался тот самый изысканный и красивый китаец, которого Чанёль видел в больнице полгода назад. И когда эта примечательная парочка двинулась к кассам, Чанёль заметил в руке китайца пистолет. Дуло пистолета упиралось в спину Кая. Ноги сами понесли Чанёля следом, и он остановился чуть поодаль от Кая и китайца — у той самой полки со сладостями, огляделся, но люди вокруг не внушали подозрений и не замечали, что с парой у кассы что-то не так. Пораскинув мозгами, Чанёль резко и с силой толкнул тележку. Она бесшумно понеслась вперёд и врезалась в китайца. Китаец на ногах устоял, поэтому Чанёль вцепился в полку, левой рукой случайно сгрёб батончики, а правой дёрнул на себя. В последний миг он шагнул назад, и полка медленно, но неумоливо стала заваливаться на стоявших у кассы китайца и Кая. Точнее, только на китайца — Кай куда-то подевался, пока китаец возился с тележкой. Чанёль застыл столбом, потому что китайца не похоронило под рухнувшей полкой. Он выставил перед собой ладонь, будто хотел полку придержать, не коснулся даже пальцем, но полка дрогнула и стала заваливаться в другую сторону. Пока Чанёль соображал, что бы это могло быть и как такое возможно, его со спины крепко обхватили руками. Он невольно моргнул и уже привычно остолбенел, потому что торчал посреди собственной гостиной. Чужие руки разжались, согревавшее спину тепло исчезло. — Похвально и благородно, но очень... очень глупо, — прозвучал позади знакомый низкий голос. Чанёль обернулся, чтобы встретить взгляд Кая: тёмно-карие глаза и алые отблески. — Как ты... как? — Люди называют это телепортацией. — Кай осторожно забрал из левой руки Чанёля шоколадный батончик, прихваченный со свалившейся полки, и зашуршал обёрткой. — А кто... кто тот китаец с пушкой? — Мой Сосуд, — непонятно ответил Кай и коснулся губами батончика. Выглядело это так... То есть, выглядело нормально, но Чанёль начал усиленно думать о вещах, о которых думать точно не стоило. Ничего не мог с собой поделать, потому что в целом картина навевала определённые ассоциации. Очень такие... определённые. Кай облизнул губы, разглядывая Чанёля с лёгкой задумчивостью и слабым интересом. А Чанёль на миг ощутил уже знакомое прикосновение невидимых ладоней к голове. Кажется, Кай «прочёл», о чём именно Чанёль думал. Не только о красиво очерченных полных губах и шоколадных батончиках. Уши Чанёля мощно заполыхали от стыда. Как факелы. — А тот китаец... он... — Чанёль с трудом переключился на совсем не интересного ему китайца. — Телекинез. Это когда умеешь двигать вещи усилием воли, — индифферентно объяснил Кай. — Или усилием воли ломать рёбра... — непроизвольно пробормотал Чанёль, вспомнив, в каком состоянии был во время их прошлой встречи Кай. — Как вариант, — безразлично пожал плечами тот, опустился на подлокотник кресла и вновь поднёс надкушенный батончик к губам. Тем самым он снова порушил весь мыслительный процесс Чанёля к чёрту. И ещё этот проклятый дурманящий флёр, что витал в воздухе едва уловимыми нотками, но сводил с ума. — Можешь хоть что-то объяснить? Схематично, — попросил Чанёль, с трудом взяв себя в руки. — Просто чтобы ты больше не лез на рожон. Могу. — Кай расправился с батончиком, уронил смятую обёртку на ковёр, повалился спиной назад, плюхнулся в кресло и удобно там устроился, слегка запрокинув голову и устало прикрыв глаза. Он по-прежнему походил на пантеру: расслабленно валялся в кресле в позе, чем-то неуловимо похожей на кошачью, но выглядел при этом опасным хищником, готовым в любой миг взвиться и вцепиться когтями в добычу. Чанёль на ощупь нашёл диван и опустился на него в ожидании объяснений. Если бы Кай сподобился и снизошёл до объяснений наконец. Сподобился. И снизошёл. — Им нужна моя кровь. И я. Пока что. Всё. Кай решил, что Чанёлю этого хватит. Разбежался, как же! — Это ничего не проясняет. Ты... вампир? Оборотень? Мутант, наконец? Кай лениво приоткрыл один глаз и смерил Чанёля выразительным взглядом. Характерная черта истинного аристократа — посмотреть так, чтобы одним взглядом выразить удручающее мнение по поводу умственных способностей собеседника или полного их отсутствия. Чанёль обиделся и отвернулся. На минуту. Потом покосился на Кая. Кай с сосредоточенным видом закинул ногу на ногу и вздохнул. — Ты сам просил схематично. — Но не до такой же степени! И если ты лазишь сюда, — Чанёль потыкал пальцем в собственный висок, — то знаешь, что я не враг тебе. Кай закусил нижнюю губу, внимательно разглядывая Чанёля. Видимо, опять решил влезть Чанёлю в голову, потому что ощущения возникли соответствующие. Потом Кай снова прикрыл глаза и тихо пояснил: — Ты не враг, но в большем знании кроется опасность для тебя. Как для любого другого. — Я и так уже знаю немало. И видел немало. Какая разница теперь? И... всё время хотел спросить. Если все забыли о том, как ты попал в больницу тогда, включая полицейских, то почему не забыл я? — Времени и сил не было на беготню ещё и за такси. Я не думал, что ты придашь этому значение. Думал, выкинешь из головы и забудешь. И не думал, что ты туда вернёшься. Сейчас не так много отзывчивых людей, которым есть дело до подстреленных незнакомцев. Чанёль вернулся бы не ради каждого подстреленного типа, но Кай ему понравился. Не только как... Вообще понравился. Во всех смыслах. Как и тот проклятый аромат, что витал в воздухе и не давал Чанёлю сосредоточиться как следует. — Значит, ты ещё и память стираешь? — Нет, просто могу что-то подправить в воспоминаниях. Если ну очень нужно. Это не так просто, как ты думаешь. — Ладно, а тот китаец умеет усилием воли двигать предметы, да? И он такой же, как и ты? — Нет. Такой же, как ты. Как любой. Обычный человек. Вампир тут только я. — Обычные люди не умеют двигать что-то без рук, знаешь ли, — обиженно проворчал Чанёль. — И я — тоже не умею. — Он обычный. Просто... это из-за меня. — Кай закинул руки за голову и потянулся. — Так им поэтому нужна твоя кровь? — поразмыслив, предположил Чанёль. — Попить твоей кровушки или зафигачить кровушку уколом в задницу, и они тоже смогут двигать предметы усилием воли? Запрокинув голову, Кай расхохотался. Оглушил Чанёля мощной волной искреннего веселья и ослепил яркой улыбкой на смуглом лице. Отсмеявшись, он свернулся в кресле клубком и притих, потом снова улыбнулся, но уже слабо и бледно. — В общих чертах. Я не такой вампир, каких показывают в кино. Я рождён вампиром, поэтому не ломай себе голову, почему я тёплый, почему у меня есть пульс, почему я при свете шастаю и так далее. Моя кровь пробуждает разные скрытые способности. Что именно получит человек, зависит от его потенциала. Но всё не так просто. Моя кровь даёт лишь тень силы и на короткое время. Чтобы это было по-настоящему, нужны Узы. И тогда Дар будет разделён. У Юня сейчас телекинез, а половина досталась мне — телепатия и эмпатия. — А телепортация? — Это моё врождённое. Как самого младшего и самого бесполезного. Ничего лучше освоить я так и не смог, — тихо договорил Кай и поскучнел. — Хотя уже без разницы. Никого больше и не осталось. — Так ты последний такой вампир, что ли? — Чанёль старательно пытался утрамбовать в собственной голове обретённые знания, но пока толком ничего не выходило. — Не совсем. Нас никогда так не называли. То есть... Это сложно. — Кай повертелся в кресле, умудрился улечься и закинуть ноги на спинку, заодно запрокинул голову и теперь смотрел на Чанёля так, что должен был видеть его вверх ногами, словно висящая под потолком летучая мышь. — Я никуда не спешу. — Чанёль откровенно любовался линиями шеи и безупречного подбородка с привлекательной ямочкой. — Правящая семья. Род. Что-то в этом духе. Мы... другие. Были. Я сам знаю немногое. Особой склонности к учёбе у меня не было. Обычно я просто таскал книги из отцовской библиотеки и читал втихаря на занятиях. Поэтому и не смог ничего освоить, кроме телепортации. — Чтобы удирать и прятаться было удобнее? — не удержался от улыбки Чанёль. — Нет. — Кай прикрыл глаза и тоже слабо улыбнулся. — Об «удирать» я подумал позже. Сначала думал о том, что так потребуется меньше времени для путешествий. Это удобно в свете моего увлечения — записывать историю смертных. И я думал, что это пригодится в постели. — Э... что? — Включи воображение и сожми кулак, — фыркнул Кай. Чанёль сам не понял, зачем вытянул перед собой руку и сжал кулак. А Кай просто исчез из кресла в облачке тёмной дымки, чтобы появиться прямо перед Чанёлем. И чуть онемевший кулак Чанёля медленно заполнялся. Тёмной дымкой и большим пальцем Кая. Плавно, неторопливо и приятно. А потом Кай замерцал, появляясь и исчезая, непрерывно танцуя в дымке. Неспешно, быстрее, ещё быстрее. В кулаке Чанёля поселилась сладкая пульсация. — Ну как? Дошло? — Кай перестал исчезать и появляться с безумной скоростью. И больше не прикасался к руке Чанёля, хотя в ладони всё ещё жил отголосок жара и сладкого движения. — Так и до смерти можно затрахать, — с трудом пробормотал Чанёль, рассматривая собственную ладонь. Покосился на Кая с опаской. — Прямо сексуальный маньяк-террорист. Кай довольно усмехнулся и телепортировался обратно в кресло. — Не маньяк, но ведь здорово же. — И часто ты так... гм... втелепортировался в кого-нибудь? С намерением... гм... вот. — Нет, — отрезал Кай и отвернулся. — А это разве... гм... ну вот когда сразу членом и прямо туда, это не... больно? — Если постепенно, то нет. Даже приятно. Мне так говорили. Сначала лёгкое онемение, а потом уже всё остальное. И... ему тоже нравилось. Пожалуй, теперь до Чанёля дошло, что означали слова «мой сосуд» в адрес красивого китайца. Кай спал с ним. Раньше. А может, спал и сейчас. — Значит, ты типа вампирский принц? И им нужна твоя кровь, чтобы получить особые силы? Но ты сказал, что твоя кровь даёт лишь временный и слабый эффект, да? А тот китаец... — Мы связаны Узами. Пока он мой Сосуд, у него есть его часть Дара. Это... навсегда. Пока Узы нерушимы, и я жив. И я не "типа принц". Я из древнего правящего... — А если он умрёт? — Он не может умереть, пока Узы нерушимы, а я жив, — холодно повторил Кай. — Пока это есть, он остаётся моим бессмертным Сосудом и... Кай умолк и снова отвернулся. — И? — Стражем. Телохранителем. Правда... — Он не очень-то похож на человека, который рвался бы тебя защищать. Точнее, он тыкал в тебя пистолетом. Почему? Кай уселся в кресле нормально, как и положено обычным людям, закинул ногу на ногу, упёрся локтем в подлокотник и прижался лбом к ладони. Прикрыв глаза, едва слышно ответил: — Я не знаю. — Странно слышать это от того, кто умеет копаться в чужой голове. — Чанёль не хотел задеть Кая, он даже сочувствовал этому странному созданию, ведь, наверное, эти самые пресловутые Узы должны были обеспечить Каю защиту, надёжную и непоколебимую, но получилось всё совсем не так. Тот красивый китаец обрёл силу и обратил её против того, кого должен был оберегать. — Мне просто не хотелось в этом разбираться, — тихо признался Кай. — Сам виноват в своей глупости, но это было... красиво. Говорят, когда люди влюбляются, они резко глупеют. Вот и... Он всегда говорил то, что я хотел слышать. И сам попросил об Узах. А я слишком долго... Долго. И я пошёл на это. А потом уже было слишком поздно. И Узы нельзя разбить так просто. Чанёль улёгся на диване и задумался, затем повернулся на бок, подпёр кулаком подбородок и предположил: — Он знал, кто ты, начал проявлять внимание, втёрся в доверие, развёл тебя на эти дурацкие Узы, получил силу и попытался изловить тебя для опытов? И немного не рассчитал, потому что... не сразу узнал о твоей способности к телепортации? Или не думал, что ты сможешь читать его мысли? — Что-то вроде, — после длинной паузы отозвался Кай. — И ты не можешь его убить? — Никто не может, пока я — его часть. — А если умрёшь ты, он всё потеряет? — Примерно. Умрёт тоже, вообще-то. — Но это не помешало ему всадить тебе пулю в лёгкое. — Помнится, он мне осиновым колом сердце пробивал — и ничего. От такого я не умру. — Но тебе было больно. — Это всегда больно, конечно. Но меня нельзя так убить. — Подозреваю, что и пуля была из серебра? Кай тонко улыбнулся и промолчал. — Ты сказал, что ты последний? А где твоя семья? — Никого не осталось. Только я. Поэтому они и не хотят меня убивать. Живым я полезнее. Правда, они очень расстроились, когда узнали, что Узы случаются только с одним человеком. — Поэтому они хотят получить тебя и твою кровь? Чтобы придумать что-то такое, что будет работать не хуже Уз, но ты при этом им больше не понадобишься? — Правильно. Сам по себе я никому не нужен, — с грустной улыбкой подтвердил Кай, порывисто поднялся и ушёл к холодильнику, с которым тесно познакомился в прошлый свой визит. Чанёль сполз с дивана, прогулялся следом и смотрел после, как Кай жадно опустошал бутылки с минеральной водой. Даже сам подал ему последнюю бутылку. — Если ты вампир, то должен, по идее, пить кровь. Вроде бы человеческая еда тебе не подходит? А ты странный, хлещешь тут минералку... — Я могу есть человеческую еду. Если некуда деваться. Могу и кровь пить. Чью-нибудь. Но это лишь замена, — допив минеральную воду, пояснил Кай и повернулся к Чанёлю. Близко... Полные губы влажно блестели, а под тёмными ресницами мелькали алые отблески. — Замена чего? — почти шёпотом уточнил Чанёль. — Замена... Мне нужна кровь только одного человека. Всё остальное — подделка, которая не в силах утолить мой голод. Чанёль с трудом додумался до истины. Близкие резкие черты и смуглая кожа здорово отвлекали, как и неизбежный загадочный флёр. И постоянно крутившиеся в голове слова: "Сам по себе я никому не нужен". И едва уловимый запах продолжал кружить голову и искушать. Но всё же Чанёль сообразил, что Кай пил только кровь Сосуда. И он не представлял, насколько эта кровь необходима Каю. Кай ловко протиснулся между Чанёлем и холодильником, на миг прижавшись к Чанёлю всем телом, горячим и гибким, подошёл к мусорной корзине и отправил туда пустую бутылку, после чего плавно развернулся и едва не врезался в последовавшего за ним хвостом Чанёля. А Чанёль подумал, что занимался сексом в прошлой жизни, так что это просто недотрах, но влажно блестевшие и изумительно красивые губы Кая... были преступно притягательными. Решив подумать об этом после, Чанёль коснулся пальцами смуглой шеи, зарылся ими в густые жёсткие волосы на затылке и почти поцеловал Кая. Почти. Кай с силой упёрся ладонью в его грудь. Виски знакомо сдавило призрачными руками — на секунду, а потом Кай покачал головой, запрещая Чанёлю продолжить начатое. — Я просто... — обескураженно заговорил Чанёль, чуть оклемавшись. — Нельзя. Ты не можешь... — Кай осёкся, решительно оттолкнул Чанёля и ушёл в гостиную, чтобы исчезнуть с концами. Приходил, как шотландец, без «привет», уходил, как англичанин, без «до свидания». Так себе сексуальный маньяк-террорист — даже с поцелуем обломал. Или считал, что Чанёль недостаточно хорош для него? Стало по-настоящему обидно.