Выше нас только небо

В понедельник Драко появился в Хогвартсе только под утро. Он запрыгнул в кровать к теплому сонному Гарри и принялся его тормошить: — Вставай, Поттер! Уже утро! — Драко? — Гарри растерянно моргал глазами. — Ты вернулся? Как она? — сообразил наконец он, приподнимаясь на локте. — Мы говорили с ней весь вечер, — Драко, обняв его за шею, упал рядом с Гарри в постель прямо в мантии и широко и счастливо улыбнулся. — Она нас слышит, Гарри! Она по-прежнему ничего не может, но она нас слышит. У нас ведь все получится? Драко зарылся в него лицом и прижался изо всех сил, целуя теплую спросонок кожу. — Конечно, — Гарри рассеянно гладил его по спине, стараясь не поддаваться накатывающей панике. Как он боялся! Он отчетливо помнил ужас превращения и страх потери себя. Его до дрожи пугало, что тьма, затаившаяся где-то глубоко внутри, в этот раз одержит над ним верх, поглотит его, вцепится зубами в горло, и он не выдержит и растворится в ней, перестанет быть, просто исчезнет и теперь уже насовсем, превратившись в какое-то исчадие ада и угрозу для тех, кого любит больше жизни. Но ради счастья своего Малфоя он был обязан через это пройти, чем бы это ни кончилось, надеясь, что профессор в любом случае сумеет справиться с монстром, пусть даже попросту уничтожить его. Абсолютно счастливый Драко, не подозревающий о его душевных метаниях, вытолкал Гарри умываться, потом сразу после ванной приказал собираться на завтрак, но сам же не выдержал первым, завалил его обратно в постель и принялся раздевать торопливо и жадно. — Ну скажи, зачем нужно было заставлять меня одеваться? — Гарри задохнулся от пальцев, нахально и очень интимно проникающих внутрь. — Ну что тебе вдруг приспичило? — спросил он, жмурясь от удовольствия. — Хочу! — Малфой, как обычно, не слишком заморачивался с объяснениями, любовно перецеловывая каждую венку на теле, и Гарри, застонав, притянул его еще ближе, позволяя творить с собой всё, что заблагорассудится. Когда Гермиона постучала к ним в дверь, вид у обоих был разомлевший, сытый и счастливый до неприличия. — Мне просто неловко на вас смотреть, когда вы оба такие, — сообщила она с порога, так и не входя в комнату, бросая смущенные взгляды на их припухшие губы, влюбленные глаза и взлохмаченные волосы. — А чего ты еще ожидаешь, Грейнджер, когда стучишься с утра в комнату двоих молодых и неженатых? — Драко легким мановением палочки привел свою прическу и одежду в привычный идеальный порядок и вышел к ней в коридор, давая Гарри время прийти в себя. — Потому что я постоянно забываю, какие вы озабоченные, — хмуро сказала Гермиона, и Драко довольно ухмыльнулся. — И, кстати, боюсь, что, когда вы поженитесь, все станет только хуже. — Я на тебя посмотрю, когда ты дорвешься до желаемого, — Драко хмыкнул и совершенно нахально ей подмигнул. Гермиона посмотрела на него возмущенно и уничижительно: — Чтобы ты знал, я никогда себе такого не позволю! — надменно обронила она. Но на Малфоя ее выразительное высокомерие не произвело никакого эффекта. Он совершенно по-свойски закинул ей руку на плечо, притянул к себе ошарашенную этим жестом Гермиону и шепнул ей в самое ухо: — Спорим, что ты не сможешь остановиться?! Ставлю пятьдесят галлеонов, что профессор чертовски хорош в посте… — Заткнись, придурок! — она резко оттолкнула от себя расхохотавшегося Малфоя и принялась лупить его сумкой по спине, норовя попасть по голове и плечам. — Заткнись! Заткнись!!! — Драко! — их нагнал запыхавшийся Гарри. — Что ты сделал с моей подругой? Никогда в жизни ее такой не видел! Ни на минуту тебя нельзя оставить без присмотра! Что он тебе сказал? — он растерянно перевел глаза с покатывающегося со смеху Малфоя на возмущенную донельзя Гермиону. — Это совершенно неважно! — она залилась яркой краской до самых корней волос. Но не выдержала и добавила, в сердцах обращаясь к Драко: — Идиот! Ты просто идиот, Малфой! — Теперь мне просто необходимо узнать, что ты ей сказал! — Гарри требовательно посмотрел на Драко. — Я ей сказал… — Малфой поймал умоляющий взгляд Гермионы и мстительно скорчил ей рожу: — Я сказал, что ей совершенно определенно пойдет декольте и мини-юбка, как у мелкой Уизли, благо ноги и грудь ей это позволяют. А она взбесилась. Твоя подруга совершенно не умеет принимать комплименты, — притворно огорчился он. — Сейчас ты еще и от меня получишь сумкой, — пригрозил ему Гарри, — чтобы не разглядывал то, чего не следует. Но вообще-то Малфой прав, — он обернулся к Гермионе и окинул ее оценивающим взглядом, — тебе и правда пойдет. Ауч! Больно же! — Гарри потёр затылок и возмущенно посмотрел на ухмыляющегося Драко, который только что запустил в него легкий Ступефай. — Теперь ты пялишься, куда не надо, — пояснил тот Гарри, явно довольный собой. — Если ваш сеанс утренней ревности окончен, может быть, мы пойдем на завтрак? — сердито поинтересовалась Гермиона. — Послушай, Грейнджер, — Драко явно решил выяснить интересующий его вопрос, поэтому пристроился возле Гермионы и мирно зашагал рядом ней по коридору. — А вот правда, почему ты никогда не пробовала носить мини? — Потому что это несерьезно! И я совершенно не хочу, чтобы меня воспринимали, как какую-то… Гарри, больше не вслушиваясь в их слова, отключился где-то в самом начале их перепалки. Сердце снова ухнуло вниз при мысли о том, что ждет его после завтрака. Битва с внутренним монстром. Его собственный белый волк, который должен победить черного, чего бы ему это не стоило. Ради Драко, ради Нарциссы, ради них всех он должен перебороть свой страх и выиграть очередную войну, на этот раз с самим собой. Из тягостных мыслей Гарри вынырнул только на пороге Большого зала. Оказалось, что за это время Малфой успел уболтать Гермиону испробовать новый образ, пообещав ей прислать в помощь эльфийку Нарциссы, и даже поделился секретом, как бороться с непокорными прядями. Гарри пропустил Гермиону вперед, обернулся и быстро взлохматил Малфою волосы, вызвав негодующее фырканье. — Драко, ну почему ты у меня такая девчонка? — любовно шепнул он. — Поттер, кажется, мы с утра выяснили, кто из нас девчонка, — Драко пропихнул его в дверной проем, самодовольно ухмыльнулся, поспешно приводя заклинанием прическу в порядок, и назидательно пояснил: — А заботиться о своей внешности никому не мешает. Даже тебе. — Не знаю… Мне это скучно, — пожал плечами Гарри. — Ну и на здоровье, — отозвался ничуть не огорченный этой ценной информацией Малфой, подходя к гриффиндорскому столу. — Для этого теперь у тебя есть я. Так что радуйся! Он нахально втиснулся на скамью между Гарри и Гермионой и тут же потянул к себе кувшин тыквенного сока: — Давай я за тобой поухаживаю! — галантно предложил он Гермионе. — От твоего Поттера фиг дождешься! Гарри справа от него возмущенно хмыкнул, а Гермиона благодарно улыбнулась и подставила ему свой стакан. — Как прошли ваши выходные? — Лаванда ревниво разглядывала эту идиллию. — Прекрасно! — Драко, позаботившись о Гермионе, неторопливо налил сока вначале Гарри, потом себе и пояснил, ни к кому особо не обращаясь: — Грейнджер идеально вписалась в мэнор. Она совершенно покорила моего отца, так что, боюсь, ей теперь долго оттуда не выбраться. Гермиона, на самом деле польщенная его словами, прикинула, как двусмысленно они могли прозвучать в голове у Джинни, и постаралась спрятать улыбку за стаканом. — Неужели твой папаша отважился провести уик-энд с грязнокровкой, Хорек? Все за столом разом замолчали и изумленно уставились на Джинни. Рон ошалело пихнул сестру локтем, но она все с тем же злым упрямым вызовом смотрела на застывшую в шоке троицу. Гермиона вспыхнула и растерянно замерла не зная, что ей делать. Гарри начал было рассерженно приподниматься с места, но Драко дернул его за мантию, заставляя сесть. Сам он нахально усмехнулся и снова собственническим жестом положил руку на плечо Гермионе. — Знаешь, Уизли, — весело сказал он, — вот мне вовсе не стыдно признаться, что мой отец после войны изменил свои взгляды и научился толерантности. Наоборот, я этим горжусь. Но я удивляюсь, что на тебя это подействовало ровно в обратную сторону. Довольно неуместно с твоей стороны обзывать давнюю подругу грязным ругательством лишь из-за того, что она побывала в мэноре, а тебе это место заказано, — он совершенно непринужденно встретил ненавидящий взгляд Джинни. — Я бы на твоем месте извинился перед ней. Потому что если ты, — Малфой проницательно посмотрел Джинни в глаза и снова расплылся в невыносимо наглой слизеринской ухмылке, — если ты ей завидуешь, то лучше делай это молча и не позорься. Лицо Джинни пошло розовыми пятнами: — Было бы чему завидовать! Она предательница! — выпалила она. — И кого же она предала? Или что? — подчеркнуто заинтересованно спросил Драко, не убирая руки с плеча Гермионы, и ловко пнул под столом Гарри, который снова попытался вступиться за подругу, приказывая ему не вмешиваться. — Моего брата! Она променяла его на деньги! — выпалила красная как рак Джинни, раздраженно отмахиваясь от смущенного Рона, который неловко дергал ее за рукав. Драко еще крепче сжал плечо Гермионы. — А могу я уточнить, она его предала до того, как он получил под трибунами минет от Браун или после? — насмешливо бросил он. — Ну так, для справки. — Что… ты… — Джинни растерянно посмотрела на внезапно стушевавшегося брата. От этих слов Лаванда вспыхнула, закрыла лицо руками и выбежала из зала, а Рон вскочил с места, пряча смущение за злостью: — Что ты себе позволяешь, Хорек?! Да я тебя уничтожу! Но Драко лишь смерил его надменным взглядом: — Вы обидели мою подругу и не сочли нужным извиниться. Поэтому будьте готовы держать ответ. — Твою подругу? — Рон разозлился еще больше. — С каких это пор она стала твоей подругой, Хорек? — Очевидно, с тех пор, как перестала быть твоей, Уизел, — Драко высокомерно изогнул бровь, а Гермиона бросила на него быстрый благодарный взгляд. — У нас с тобой явно не может быть ничего общего! — Гарри мой друг, хочешь ты этого или нет, — выкрикнул Рон, кипя от злости. — Ну если ему ты такой же друг, как и Грейнджер, то это все равно ненадолго! — Драко смотрел на него с холодным презрением. — Ты нарываешься, Малфой? — А мне кажется, что это ты хочешь дуэль, Уизли! — Драко небрежно бросил на стол скомканную салфетку и тоже поднялся. — Да! — внезапно выпалил Рон, в ярости сжимая кулаки. — Хочу! И сегодня ты просто так не отвертишься! — Сядь, Рон, — казалось, что Гарри сказал это очень тихо, но почему-то его все услышали. — Что? — Рон замешкался и растерянно повернулся к другу. — Я говорю, сядь, — спокойно повторил Гарри. — Ты сам знаешь, что ты не прав. А сражаться с Драко ты не будешь. — Это еще почему? Может быть, ты мне запретишь? — Рон возмущенно посмотрел на него и тут же, охнув, упал обратно на лавку, словно неведомая сила резко прижала его к земле. Лишившись дара речи, он смотрел на друга почти испуганно. — Вот поэтому, — в голосе Гарри просквозило сочувствие. — Малфой тоже так умеет, — спокойно пояснил он, кивнув на Драко. — Я никогда не показывал тебе свою полную силу, Рон. Потому что ты мой друг, и я хотел, чтобы у нас с тобой все было по-честному. Но у Драко нет таких тормозов. И сейчас его магия сильнее твоей в разы. Дуэль будет неравной. Рон ошеломленно хлопал бесцветными ресницами, пытаясь собраться с мыслями. — И ты, Драко... сядь, пожалуйста, — Гарри все так же сдержанно повернулся к Малфою. Тот, еще не остыв от перепалки, хмуро взглянул ему в лицо: — Поттер… — Ты не имеешь права нападать на тех, кто слабее, — Гарри пристально смотрел на него. — Эта магия дана тебе для защиты. Рон бросил на Драко злорадный взгляд, но, к его полному изумлению, надменный слизеринец внезапно расслабился и послушно опустился на скамью. Но Рон был явно не готов спустить все на тормозах: — Что, Хорек, теперь слушаешься нашего Гарри как собачонка? — скривился он, не собираясь сдаваться без боя. Гарри вздрогнул и быстро взглянул на заносчивого Малфоя, но тот лишь умиротворенно ухмыльнулся: — Ты прав, Уизли, — спокойно ответил он. — Слушаюсь. И знаешь, что самое интересное? Для Поттера я вообще сделаю всё, что угодно. Всё, что он только попросит. А у тебя есть такой человек, который ради тебя пойдет на что-то большее, чем минет в раздевалке, а, Уизел? Он преспокойно пригубил сок, с ухмылкой глядя на растерянного, смущенного Рона. — Извинись перед Гермионой, Джинни, — ровно сказал Гарри, благодарно скользнув рукой по плечу Драко, показывая, что он оценил его выдержку. — Мы воевали не для того, чтобы потом кто-то мог попрекать другого чистотой крови. Джинни смотрела на всю эту сцену, тяжело дыша от возмущения: — Не собираюсь я извиняться! — Ты оскорбила ее, — Гарри хмуро смотрел на свою бывшую девушку, словно пытаясь понять, что с ней творится. Перекошенное лицо Джинни снова начала заливать яркая краска: — Я не буду извиняться перед ней! — выкрикнула она. — И даже не подумаю! Да она же просто втирается к вам в доверие! Как вы не видите?! — в запальчивости она уже совсем не контролировала, что говорит. Гарри непонимающе смотрел ей в лицо: — Гермиона моя подруга и всегда была ею. Ей не нужно никуда втираться. Что с тобой происходит, Джин? Не успела Джинни подобрать слова для ответа, как ее прервали на полуслове: — Мисс Грейнджер вчера спасла жизнь человека, проявив завидную смелость и редкий ум, — подтвердил Снейп, снова возникший за их спинами буквально из ниоткуда. Гриффиндорцы разинули рты, а Малфой с улыбкой обернулся к нему: — Профессор, вы явно проводите здесь больше времени, чем на нашем Слизерине. — Равно, как и вы, Драко, — заметил Снейп. — Значит, в следующий раз все трое сядете за слизеринский стол, чтобы мне не приходилось бегать туда-сюда. Мистер Поттер, вы мне нужны на весь день. С директором я договорился, — сухо сообщил он, небрежным кивком предлагая Гарри следовать за ним. Все оживленно зашептались, а Гарри чуть замешкался, наклоняясь к самому уху Малфоя. — Ты и правда сделаешь ради меня все, что я захочу? — быстро шепнул он, но Драко в ответ лишь усмехнулся. — Не расслабляйся, Поттер. Тебе это вредно, — но, увидев огорченное лицо, резко притянул его к себе за шею и тихо сказал, касаясь губами самого уха: — Спроси меня об этом в постели. Не пожалеешь. И, ласково-интимно скользнув пальцами по чувствительной ямке на шее, отстранился от покрасневшего Гарри и нахально заявил: — Давай, Поттер, вали, тебя ждет профессор. А у нас с Грейнджер свои дела! Он ободряюще подмигнул Гарри и снова повернулся к Гермионе: — Еще сока? — любезно поинтересовался он, даже не глядя в сторону притихших Уизли. — Спасибо, — она улыбнулась ему. — Как, оказывается, хорошо быть на твоей стороне, Малфой, — шепнула Гермиона, благодарно подставляя стакан. — Когда ты “за”, а не “против”. Словно впервые побывала на обратной стороне луны. — Наслаждайся, — усмехнулся Драко и бросил быстрый взгляд вслед двум удаляющимся фигурам, стараясь за напускной бравадой спрятать свою тревогу за Поттера. — Тем более, что, кажется, сегодня мы проведем этот день с тобой вдвоем. *** Гарри со Снейпом заходили все глубже в Запретный лес. Темные кроны смыкались над их головами, а шаги тонули в глухой тишине. В мрачном безмолвии деревьев Гарри всегда было не по себе, но казалось, что профессор точно знал, куда нужно идти, и чувствовал себя здесь как дома. Они остановились на большой поляне, окруженной высокими кустами остролиста. Снейп огляделся по сторонам, провел палочкой на земле большой круг и что-то зашептал. — Очищаю пространство от нечисти, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Гарри. — Тут бывает слишком много нежелательных гостей. Очерченная им территория внезапно засветилась ровной голубоватой полусферой и начала мерцать разноцветными вспышками. Внутри купола послышались шорохи, фырканье и стоны, и какие-то темные силуэты заметались по нему в поисках выхода. То и дело кто-то с воем и визгом пытался выброситься прочь, и Снейп легким мановением палочки помогал ему это сделать. Гарри зябко поежился: — Все-таки чертовски гнусное место. — Нормальное место, если уметь с ним общаться, — хмуро отозвался Снейп. — Запомните, мистер Поттер, всегда есть два взгляда на вещи, как две стороны у одной и той же монеты. Для кого-то этот лес — настоящая погибель, а для кого-то — место спокойного уединения. Гарри взглянул на него с любопытством. Показалось ему или нет, что профессор снова говорит не столько о лесе, сколько о его внутренних страхах? Тем временем Снейп, удовлетворившись чистотой круга, махнул ему рукой, приглашая внутрь, и смерил угрюмым взором: — Не бывает события хорошего или плохого самого по себе, — внезапно добавил он. — Есть лишь ваше отношение к нему. И вы сами окрашиваете безликие факты в нужные вам цвета. Все зависит от точки зрения. — Я… не понимаю, — Гарри опасливо вошел в круг за ним следом и неуверенно встал у самого края, отчаянно стискивая пальцами палочку, словно пытаясь удержать последнюю опору. Но Снейп лишь небрежно от него отмахнулся: — Когда-нибудь поймете, — он огляделся по сторонам и нахмурился. — Приготовьтесь, мистер Поттер. Сейчас вам будет не до разговоров. Вы помните, мы проходили, как обращаются оборотни? М-сознание, Р-сознание?.. Гарри сосредоточенно кивнул. — Так вот теперь все забудьте, — Снейп принялся мерить поляну широкими шагами. — У вас все будет совершенно иначе. Вы не должны освобождать ваш разум, а наоборот, обязаны заставить себя удерживаться в нем как можно крепче. Цепляйтесь за него изо всех сил, даже когда будет нестерпимо больно. — Больно? — Гарри вздрогнул и поежился. — Не телу, мистер Поттер, — сурово отозвался Снейп. — Больно будет мозгу. Я не смогу вам этого объяснить, все узнаете сами. Запомните одно: вы должны представить себя драконом. Каждой клеточкой, каждой частью тела. Вы должны стать им. Но ни в коем случае не отпускайте ваше сознание ни на секунду! — Это… у всех так? — Гарри неуверенно посмотрел на него. — Всем анимагам так сложно? — Нет, — Снейп раздраженно мотнул головой. — Ваш случай очень тяжелый из-за вашего наследия. И основная ваша задача — научиться обращаться, сохраняя сознание, но не выпуская при этом на волю темную сущность. Не буду лукавить, вам будет очень трудно, и вы должны быть к этому готовы. Гарри опустил голову, чувствуя, как сбивается его дыхание. Снейп подошел к нему и взялся руками за плечи: — Гарри, посмотри на меня! — властно приказал он, и Гарри невольно поднял голову и зачарованно уставился ему в глаза. — Ты справишься! Потому что ты обязан справиться и победить! Все это время я буду рядом и подстрахую тебя. Ты слышишь? Я буду рядом! Гарри потерянно кивнул. — Помни, ради кого и ради чего ты это делаешь! — Снейп чуть встряхнул его. — Ты спасешь мать Драко, и он больше никогда не будет один. Это того стоит? — Гарри снова кивнул, на этот раз уже увереннее и смелее. — Ты победишь, Гарри, потому что ты не можешь иначе. Ты — победитель по жизни. За что бы ты ни брался, у тебя всегда все получалось. — Но я не… Нет... я не… — Гарри опустил голову и сник. — Что? Что ты там мямлишь? — Снейп нахмурился и пальцами подцепил его подбородок, заставляя поднять лицо. Гарри вскинул на него тоскливые несчастные глаза: — Я так и не научился варить зелья, профессор, — выдохнул он. Снейп уронил руку, освобождая Гарри, какое-то время изумленно смотрел на него, а потом, закрыв лицо ладонью, наклонил голову вниз, будто поражаясь его тупости, и совершенно внезапно расхохотался. Странный хрипловатый смех разлетелся по темной поляне, оседая на кустах остролиста и теряясь где-то в верхушках деревьев. Гарри завороженно смотрел на такое поразительное зрелище, как хохочущий профессор Снейп, постепенно тоже начиная неловко улыбаться. Отчего-то на душе стало спокойнее и теплее. — Я полагаю, ты вполне сможешь пережить эту единственную неудачу, — Снейп, на лице которого все еще блуждали отблески веселья, приобнял его за плечи и подвел к центру круга. — Пора, Гарри. Давай. Я в тебя верю. Он чуть прижал его к себе и тут же отстранился. И от этой неожиданной ласки стало так важно оправдать его доверие и сделать все возможное для Драко, что Гарри серьезно кивнул, мысленно собираясь, и вопросительно посмотрел на Снейпа, готовый ко всему. — Ты дракон, — просто сказал тот. — Закрой глаза и представь это в мельчайших деталях. Ты дракон. У тебя когтистые лапы, массивный хвост и огромные крылья… Гарри послушно закрыл глаза, вслушиваясь в бархатный низкий голос. Все это было так глупо. Гарри никак не мог поверить, что это происходит именно с ним — ну какой из него дракон? Он Гарри, обычный парень… — Ты не слушаешь меня, Поттер, — рявкнул Снейп, — сосредоточься и представляй! Гарри вздрогнул и попытался взять себя в руки, расслабленно позволяя мыслям следовать за густым обволакивающим сознание голосом. — ...Черные огромные крылья. Перепончатые, крепкие. Они держат тебя в полете, ты доверяешь им свое тело. Твоя чешуя покрывает кожу. Она защищает тебя от всего как броня. Она блестит на солнце черными пластинками, переливается каждой каплей, ловит в себе отражение… Внезапно в голове произошло короткое замыкание, и картинка — яркая, живая — встала перед глазами: над ним, под ним — везде-везде — синее небо и пушистые, как кролики, облака. Солнечные блики отражаются на гладком черном боку, свет слепит глаза, и это неудобно и мешает лететь, но зато он так великолепен в этих золотистых искрах! Чешуйки сияют, сверкают и отражают миниатюрные солнца, как в зеркалах. И от этого кажется, что весь он искрится и горит. А прохладный воздух овевает ловкое мощное тело, обтекает его, будто смывая с кожи излишки солнечных брызг. Как хорошо... Как красиво... — Гарри! — донеслось откуда-то как сквозь туман. — Гарри, ты здесь? Опять это нелепое имя. Больно. Он отчаянно зарычал и упал на колени. Никакой он не Гарри. Он не может быть Гарри. Ему нужно туда, в облака, где чешуя впитывает яркий свет, где небо и солнце, и тени на скалах, где отвесно падает ветер и можно смотреть назад и вперед. Где открыто грядущее и былое, и больше нет никаких границ. Знакомая внутренняя тьма встрепенулась, оживляясь, и ласково принялась нашептывать свои лживые, лукавые обещания прямо в сердце. “Будь Драконом. Просто будь им. Останься здесь, со мной навсегда. Ты знаешь, как просто, как хорошо просто быть… Летать среди звезд, жить в безвременье и видеть жизнь в семи измерениях сразу”. — Гарри! Мистер Поттер! Ко мне! Смутно знакомый голос, выкрикивающий эти странные звуки, выдергивал его из космической пыли, выжигал душу огнем, рвал оттуда с корнями, съеживая и сжимая пространство и время, ломал и жестоко выкручивал внутренности. Он не был драконом, но не был и Гарри — сейчас он был просто никем. — А-а-а-а! — заорал он, стараясь заглушить стон ветра в ушах. Он кричал надрывно и хрипло, не узнавая собственного голоса. Больно! Как это больно! В голове что-то лопалось, кололо, трескалось, тыкало тысячей игл, куда-то тянуло, рвало, разверзалось на части. А планеты кипели и плавились, стекая на кожу огненной лавой. Какая адская боль! Он не может! Не справится с ней! Он хочет туда, назад, в небо, где нет этих жутких мучений, где спокойное безмолвие и тишина. Где далекое пение звезд, хороводы светил и небесный солнечный ветер… и крылья… — Поттер! Гарри, держись! Моей магии уже не хватает. Держись за сознание! Твой зверь очень силен, — раздавались откуда-то далекие крики, удерживая, привязывая его здесь, подчиняя, причиняя невыносимую боль. Он должен ее прекратить! — Не-е-е-ет! — Гарри схватился за голову руками, припадая к земле. — Я не могу! — прохрипел он, царапая пальцами рыхлую землю. — Я не могу-у-у, — прорыдал он, впиваясь ногтями в твердые корни, слыша, как голос все больше становится чьим-то чужим, похожим на рычание дикого зверя. — Гарри! Держись! Будь со мной! Гарри! Со мной! Казалось, что в голове уже лопнуло все, что могло, и теперь истекает, выливается внутрь потоками крови, затопляя багровым весь мир. Пальцы дернулись и скрючились, выпуская огромные когти, начало трансформироваться лицо, выдвигая вперед нижнюю челюсть, стремительно удлинялись зубы, проявляя большие клыки. Боль, невероятная боль прорезала сознание, лишала последней воли и смысла. Сейчас он готов был на все — лишь бы умчаться прочь, избавиться от адского пламени в своем мозгу. Сейчас, вот сейчас, осталось совсем немного… — Гарри! Держись мой мальчик! Ты молодец! — еле слышно доносился до него откуда-то настойчивый раздражающий голос. Но он, увлекаемый болью, больше не был молодец. И он не был Гарри. Он был Дракон, и только Дракон — повелитель прошлого и грядущего, смотрящий сквозь время. Соскальзывая в небытие все быстрее, он мчался, летел, уносился в глухую пучину, уплывал за несбыточным счастьем в благодатную тишину. И звезды вокруг звенели и пели покруче небесных сирен, и пиликали мириады невидимых скрипок, и призывно мерцал впереди Млечный Путь, наигрывая тысячами бубенцов. И нужно было всего лишь расправить крылья… — Гарри… Далекое знакомое слово... Пробилось сквозь ветер и песни вселенной. Так странно. Шум в ушах стучал все сильней, все радостней кружили тело небесные вихри, все громче пели тысячи солнц и все ярче сияли огни. — Гарри! Вернись! Вернуться? Зачем? Нет и не будет ничего более манящего в мире, чем музыка сфер и звонкие ноты бесконечности. Чем шумный хоровод черных дыр и восторженный смех галактик. Всё сильнее гремели они, призывая, и все сильнее стучало в унисон с ними сердце. И звезды кружились, кружились вокруг, и плыла по овалу вселенная, и мир разлетался на сотни кусков — всё быстрее, всё ярче, мощней. И остановить это было нельзя: кто смеет противиться зову неба? Еще немного, чуть-чуть, и он уйдет в этот сладостный сон, чтобы остаться в нем навсегда. — Гарри, вернись! Я люблю тебя! И внезапно всё смолкло. И навалились черная гулкая пустота. И боль. Снова боль. Адская, злая. Она пульсировала в висках молотками, стреляла толстыми иглами по всему телу, терзала, рвала, раздирала на части. Гарри скорчился на земле, жалко цепляясь пальцами за грязные комья, словно пытаясь за них удержаться, и тяжело хватая ртом воздух. Голый беспомощный уродец посреди темной подсохшей травы. Человеческое скрюченное тело, маленькие, едва прорезавшиеся крылья, жуткая оскаленная пасть вместо лица и длинные острые когти… Сейчас он был похож на неудачно вылупившуюся личинку. Он хотел умереть. — Тише, тише, — Гарри почувствовал теплое прикосновение ладони к своей коже и вместе с тем пришло долгожданное облегчение. — Ты молодец, мой мальчик. Всё хорошо. Твердая рука ласково поглаживала его спину, бережно проходясь по нелепым уродливым крыльям. — Не... могу... Я не смогу, — то ли простонал, то ли прокаркал Гарри своей безобразной пастью, даже не чувствуя, как по щекам катятся крупные слезы. — Сможешь… — легкими движениями палочки Снейп осторожно начал убирать последствия превращения, и Гарри ощутил, как медленно втягиваются в спину нелепые обрубки, как вжимаются в пальцы крючковатые когти, и как становятся привычными язык, десны и зубы. — Ты сильный, ты сможешь. — Не... смогу… — прошептал он уже своим голосом и потерял сознание. Пришел в себя Гарри все там же на земле, заботливо укрытый просторной мантией. Было тепло и уютно, и ужасно хотелось вот так долго-долго лежать спиной на колючей траве, не открывая глаз, не думая ни о чем. — Очнулся? — прохладная сухая ладонь потрогала его лоб, и Гарри невольно приоткрыл один глаз. Больно. Снейп заботливо склонился над ним, заглядывая в лицо. — Не вышло? — простонал ему Гарри, снова зажмуриваясь. — Ты молодец, — Снейп легонько потрепал его по плечу. — Почти получилось. Трансформация началась, но ты не сумел удержаться. В следующий раз будет легче. В следующий раз. Гарри содрогнулся всем телом. Неужели ему опять предстоит эта пытка? Голова закружилась и, почувствовав резкую тошноту, он сел на землю, тяжело хватая ртом воздух. Словно в далеком тумане он помнил, как пели ему и кружились небесные сирены, как танцевали для него звезды. Вспомнилось и внезапное “я люблю тебя”. — Это правда, профессор? — просипел он, еле разлепляя веки, и сдавил горло рукой, борясь с мучительными спазмами. — Что, правда? — отозвался Снейп, деловито разглядывая его зрачки и оттягивая веки. — То, что вы мне сказали. — Я много, чего вам сегодня сказал, мистер Поттер. Помолчите, — он взял его за руку, начиная внимательно вслушиваться в пульс. — Вы мне сказали... что любите... и я… вернулся... — тошнило так сильно, что Гарри снова закрыл глаза и откинулся на землю. — Вот уж не думал, что вы запомните, — недовольный голос прозвучал у него прямо над ухом. — Вам бы такую память, да на моих уроках. — Так… это… правда?.. — во рту все пересохло и каждое слово давалось с трудом. — Агуаменти! — Снейп успел трансформировать в чашку какой-то булыжник и сейчас наполнил ее холодной водой. — Пей! — коротко приказал он. Гарри с трудом приподнялся на локте и благодарно сделал большой глоток. — Ответьте... мне… — он с трудом приоткрыл глаза, которые нестерпимо болели, словно под веки насыпали песка. — Так привязывают драконов. Это стандартная формула, — сухо ответил Снейп, не глядя на него. — Значит… всё неправда… — просипел Гарри, не отводя от него болезненного несчастного взгляда. — У меня нет привычки обманывать моих учеников. Раз сказал, значит, так оно и есть. Как вы меня утомили с вашей дотошностью, — сварливо отозвался Снейп, заставляя его откинуться на землю и бережно укладывая его голову на что-то мягкое. Гарри даже не стал разбираться, на что именно, а просто благодарно расслабился и закрыл глаза. — Я тоже… — пробормотал он, проваливаясь в сон. — Я вас тоже… Когда Гарри пришел в себя было уже совсем темно. Он обвел поляну глазами и увидел Снейпа, сидящего чуть поодаль. — Я проспал целый день, профессор? — хрипло спросил он. — Ты потратил слишком много сил, — Снейп оторвался от книги, которую читал, прислонившись спиной к огромному валуну. — Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он, подходя к нему ближе и присаживаясь с ним рядом на корточки. — И вы… были со мной весь день? Снейп красноречиво закатил глаза, надеясь уйти от ответа, но не выдержал под настойчивым умоляющим взглядом и сдался: — Ну не мог же я вас здесь бросить одного, мистер Поттер, — сухо отозвался он и, видя, как Гарри просиял счастливой улыбкой, приказал: — Поднимайся. Нам давно пора было вернуться в замок. Несмотря на то, что Гарри чувствовал себя значительно лучше, он все равно был так слаб, что Снейпу пришлось буквально тащить его на себе. Хорошо, что в этот поздний час зевак уже не было. Снейп почти волоком затащил его в комнату, и встревоженный Драко сорвался с подоконника, где он рассеянно пытался читать Трансфигурацию, подхватывая падающего Гарри подмышки. — Позаботишься о нем? — Снейп легонько потрепал засыпающего на ходу Гарри по плечу. — Что с ним? — Драко с ужасом смотрел на почти невменяемого Поттера, который обессиленно уткнулся лбом ему в шею. — Где вы были? Он поднял испуганный взгляд на Снейпа. — Все в порядке. Слишком большой расход магии. Отоспится, и все будет хорошо. Завтра с утра снова продолжим. Снейп ободряюще кивнул ему и скрылся за дверью, а шокированный Драко с трудом перехватил поудобнее сползающего по нему Поттера. — Гарри, — растерянно позвал он. Оказывается, он слишком сильно привык к уверенному сильному Поттеру, который всегда знал, что делать, и был готов прийти на помощь в любую минуту. Вид обессиленного Гарри вызывал в нем чуть ли не суеверный ужас. — Гарри… Ты как? — в панике прошептал он. — Не влнйся, я прст сльно устал, льблю тьбя, — невнятно пробормотал тот и замолчал, полностью обмякнув на нем. — А ну-ка пошли мыться, — Драко, мощным усилием воли взяв себя в руки, потащил спотыкающегося Поттера в ванную. Стараясь заглушить свой страх взрывом активности, Драко проворно раздел его и подставил под душ, прислонив к стене, чтобы тот снова не попытался завалиться набок. Пока он намыливал его грудь, стараясь не задевать почему-то воспаленную спину, Поттер покачивался, еле держась на ногах, и норовил сползти вниз. С трудом окончив эту процедуру, Драко насухо вытер влажную кожу полотенцем и потащил почти бесчувственное тело к кровати. Сил одевать валящегося на него Поттера у него не было, и Драко позволил Гарри рухнуть в кровать абсолютно голым, тут же склоняясь над ним и тревожно рассматривая странные повреждения: по всей спине вдоль позвоночника шли большие набухшие то ли царапины, то ли разрезы. Они слегка кровоточили, и Драко торопливо призвал исцеляющую мазь, недоумевая, где Гарри мог так пораниться. “Это же крылья”, — внезапно сообразил он, осторожно смазывая ладонью воспаленную кожу. — “Мой Гарри действительно стал драконом”. Драко горделиво улыбнулся, нагнулся и тихонько поцеловал в темный висок. Только такой идиот, как Поттер, мог считать, что Драко испугается его превращений. Что может быть круче, чем любить дракона? Драко ласково пригладил непослушные вихры. Кажется, Малфои и правда получают всё самое лучшее. С тех пор, как Драко наконец-то заполучил Поттера, он в этом даже не сомневался. Впрочем, больше он ничего и не хотел. Осторожно, чтобы не потревожить поттеровскую спину, Драко обернулся вокруг своего партнера и уткнулся ему в шею, привычно расслабляясь в сонном тепле.