Выше нас только небо

Запыхавшийся Гарри шумно ввалился в кабинет ЗОТИ. Снейп нехотя оторвался от старинного фолианта и окинул его сердитым взглядом: — Мистер Поттер, вам что, нужно особое приглашение? — Простите профессор… Я не… Просто мы с Роном так давно не… — Сядьте! — раздраженно приказал Снейп, снова принимаясь водить глазами по строчкам. — И замолчите! Меня совершенно не интересуют ваши бессмысленные проблемы и оправдания. — Правда не интересуют? — Гарри не мог понять, что с ним творится. В присутствии Снейпа он просто не мог держать язык за зубами. Хотелось любой ценой обратить на себя внимание и получить подтверждение, что и для профессора он тоже не пустое место. — Вы забываетесь, мистер Поттер, и я настаиваю… — Снейп поднял на Гарри возмущенный взгляд, наткнулся на умоляющие глаза и сбился с мысли. — Вас на самом деле не интересуют мои проблемы, профессор? — Гарри жалобно смотрел на него. Снейп с досадой захлопнул книгу: — Поттер, если вы теперь решили, что я должен… — Да ничего я не решил, — невежливо и зло оборвал его Гарри, уставившись в парту. Он не мог понять сам себя. Да что он такое творит? Будто у него опять начался переходный возраст. Ни с одним другим учителем он бы не позволил себе ничего подобного. Но сейчас отчего-то было настолько больно, что всё снова возвращается на круги своя, и профессор отдаляется от него со стремительностью кометы, что Гарри просто не мог заставить себя промолчать. — Я ничего не решил, и вы мне ничего не должны, ясно? — сквозь зубы повторил он, не поднимая глаз. Гарри ожидал, что сейчас на его голову обрушится буря, и падут ураган и цунами вместе взятые, но только не того, что вместо этого Снейп преспокойно усядется за соседнюю парту. — Мистер Поттер, я надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что если вы попытаетесь таким тоном заговорить со мной при ком-то еще, вам не удастся избежать наказания? Гарри неверяще взглянул на него: — А... сейчас? — А сейчас вы придете в себя, и мы поговорим с вами об интервью, которое вы после обеда дадите Рите Скитер. — Нет, я спрашиваю, почему вы сейчас меня не наказываете? — Гарри недоверчиво и требовательно смотрел ему в лицо. — Вы бы любого за такое в порошок стерли… — пробормотал он и поспешно добавил: — ...профессор. — Стер бы, — флегматично согласился Снейп. — А вас с вашими бушующими гормонами — нет. Мистер Поттер, не разочаровывайте меня еще больше. Мне кажется, даже вы уже способны сделать из всего этого правильные выводы. Давайте, наконец, приступим к делу. Глаза Гарри постепенно наполнялись пониманием и надеждой: — Вы… — Всё, ни слова больше на эту тему, — Снейп резко поднялся с места. — Мое терпение тоже не безгранично! Вы собираетесь работать, или я могу вернуться к остальным студентам? — Собираюсь, — Гарри постарался сдержать счастливую улыбку. — И к другим студентам я вас не пущу. Извините, — торопливо прибавил он. Снейп мученически закатил глаза, но к полному восторгу Гарри промолчал, левитировав по воздуху и недовольно швырнув перед ним стопку “Ежедневного пророка”. — Мы должны с вами придумать, как дать в интервью правильную зацепку. Чтобы Кингсли понял, что ему не удастся спустить это дело на тормозах, — сдержанно пояснил он Гарри. — Давайте посмотрим, что можно сделать. — Но я могу сказать об этом прямо, как есть, — непонимающе предложил Гарри. Снейп покачал головой: — Никто и никогда не верит прямым утверждениям в прессе. Всё это делается совсем не так, — он развернул первый попавшийся “Пророк” на главной странице. — Смотрите, какие приемы используют опытные журналисты, — и он указал пальцем на хлесткий заголовок: “Дамблдор — глуп или опасен?” — Но… я не понимаю, — Гарри нахмурил брови, боясь, что Снейп сейчас разозлится на его тупость, но тот отреагировал совершенно спокойно, как будто ждал этого вопроса. — Вы видите, что они не оставили третьего варианта? — ровно сказал он. — Читателю предоставлена видимая свобода выбора, и он не замечает, что на самом деле загнан в жесткие рамки: ему просто не дают возможности подумать о том, что Дамблдор может быть умен и прагматичен. Из двух предложенных вариантов нужно выбирать наиболее приемлемый. И это всего лишь один из их психологических трюков. — И я должен буду сказать что-то подобное? — Гарри растерянно смотрел на броский заголовок. — А вот это мы и должны с вами придумать, — Снейп пододвинул к нему половину газетной стопки, а вторую половину взял себе. Следующий час они листали старые подшивки, зачитывая друг другу наиболее удачные фразы и прикидывая, как можно заронить зерно сомнения, не перегнув при этом палку. Было непривычно и хорошо обсуждать со Снейпом детали, не боясь ежеминутно его гнева и пропуская его колкие замечания мимо ушей. — Метафора, гипербола, вопрос, — в задумчивости бормотал Снейп, перебирая подшивки "Пророка" за последние несколько лет. — Что выбрать? Нет, пожалуй, в случае со Скитер гипербола может не сработать... — О чем вы, профессор? — Гарри оторвался от очередной заметки и взглянул на него с любопытством. — Один из способов заставить людей сомневаться — гиперболизировать вину, — коротко пояснил Снейп и, видя, что Гарри продолжает недоуменно смотреть на него, добавил: — Это значит выставить его таким чудовищем, что даже самым ярым его противникам станет смешно, — видя, как лицо Гарри озарилось пониманием, Снейп пожал плечами и продолжил: — Но все и так давно уже привыкли фильтровать статьи Скитер, поэтому, пожалуй, могут всё принять за чистую монету. А вот метафора может сработать. — Профессор, боюсь, что я не понимаю... Снейп коротко усмехнулся: — Не волнуйтесь, мистер Поттер, я знаю, что вам нужно растолковывать самые банальные вещи, — он открыл октябрьский номер трехлетней давности и ткнул пальцем в огромные буквы "Пожиратель или невинная жертва?" шириной во всю первую полосу и колдографию Стэнли Шанпайка, на которой он растерянно хлопал глазами и жалко прикрывал лицо рукой. — “Из Стэна такой же Пожиратель, как из нюхлера дракон”, — заявил нашему корреспонденту Альбус Дамблдор”, — прочитал Гарри вслух заголовок поменьше. — Вот именно! — хмуро отозвался Снейп. — Помните, сколько шуму наделали эти публикации после ареста Шанпайка? — Гарри молча кивнул. Он прекрасно помнил общее возмущение три года назад. Многие не верили в виновность Стэна и кричали, что наивного хвастуна безвинно упрятали в Азкабан, тем самым сломав ему жизнь. — Я считаю, в нашем случае уместно будет упомянуть об аресте Люциуса и провести аналогию со Стэнли Шанпайком, — Снейп протянул Гарри газету. Гарри еще раз посмотрел на заголовок и просиял: — Вы имеете в виду, я должен буду намекнуть Рите, что Люциус арестован так же безвинно? Снейп угрюмо кивнул, подтверждая: — А еще вы можете изображать полное недоумение и задавать невинные с виду вопросы. "Неужели вы уверены, что Люциус Малфой арестован законно?" — Снейп приподнял брови и так естественно удивился, изображая кого-то туповато-наивного, скорее всего, самого Гарри, что тот от неожиданности захлебнулся смехом. Лицо Снейпа едва уловимо дрогнуло, а глаза потеплели: — Время, — он кинул взгляд на большие настенные часы и неохотно поднялся. — Я надеюсь, вы всё поняли, мистер Поттер? Вы справитесь? — спросил он, легким взмахом руки собирая разворошенные газеты в стопку и отправляя ее в дальний угол. Гарри уверенно кивнул. — Сейчас придут ваши одноклассники. Мне бы не хотелось, чтобы они нас застали… — Снейп, кажется, впервые в жизни замялся и не закончил фразу. — Конечно, профессор, — в голосе Гарри звучало такое неприкрытое счастье и готовность хранить тайну их встреч, что Снейп недовольно покосился на него, но ничего не сказал и поспешно скрылся в подсобке. Гарри, которого переполняли самые противоречивые эмоции, прошел наверх и уселся на свое место, поджидая товарищей. — Я тебя сто лет не видела, у тебя все хорошо? Гарри обернулся и улыбнулся подруге, которая стояла рядом с его партой. — Всё хорошо, — сказал он и пояснил: — Сегодня буду давать интервью Рите. Гермиона усмехнулась: — Решил ей позволить вернуться в профессию? — Никуда не денешься, нам нужна пресса, — Гарри подвинулся, приглашая Гермиону присесть рядом. — Ты мне расскажешь, что тебе говорила МакГонагалл? — спросила она, устраиваясь за его столом. — Обязательно. Только потом. Волнуюсь насчет интервью, — пояснил он. — Заранее представляю, что она понапишет. — Ну так тебе не привыкать, — Гермиона посмотрела на него и улыбнулась воспоминаниям: — “Гарри Поттер нездоров и опасен”, — она не выдержала и хихикнула в ответ на его гневный взгляд. — Ты точно уверен, что хочешь этого, Гарри? — Я должен это сделать ради Драко, — Гарри поежился. — А помнишь, как тебя Молли Уизли возненавидела? Когда ты была девицей, разбившей сердце героя? Судя по помрачневшему лицу Гермионы, помнила она об этом прекрасно. — Ну Скитер мне дорого за это заплатила, — мстительно сказала она и внезапно рассмеялась: — А помнишь, как твой Малфой ей про тебя гадости наговаривал? Когда она пробиралась в школу под видом жука. Гарри любовно усмехнулся: — Он был таким засранцем. Вспоминаю его тогдашнего, и словно в другой жизни всё было. Самодовольный, наглый… Вот уж не думал, что когда-нибудь буду скучать по нему прежнему. Не поверишь, но чего бы я ни отдал, чтобы снова увидеть его таким. После войны в нем будто что-то надломилось. Его родители… — Гарри отвел глаза. — Гарри. Теперь у него есть ты, — Гермиона успокаивающе сжала его кисть. — Поверь мне, это очень много. Он же от счастья светится, когда с тобой рядом. И ты тоже, — она кивнула, предваряя его вопрос. — Вы если друг на друга не смотрите, значит обязательно касаетесь, словно не можете поодиночке. Гарри удивленно посмотрел на нее: — Это правда? — Правда, — Гермиона весело взглянула на него. — Ты разве не заметил, что от тебя отстали все наши девушки? Они просто поняли, что у них нет никаких шансов. — Но это так глупо, — Гарри внезапно смутился. — Мы же с ним не девчонки. — А по-моему мило, — она улыбнулась. — Не бери в голову! Какая разница, как это смотрится со стороны, если делает Драко счастливым? — она поднялась с места. — Ну, я пойду к себе, урок сейчас начнется. — Гермиона, — он удержал ее за руку и, поймав недоуменный взгляд, торопливо спросил: — Скажи, я не должен оставить его? Я боюсь того, что… — Гарри замялся, потому что так и не решился рассказать подруге о своем превращении и поселившемся в душе паническом страхе за Малфоя. Так и не найдя нужных слов, он помотал головой — Нет, ничего, иди. Но Гермиона несколько секунд прожигала его гневным взором, затем склонилась над ним, положила ладонь на плечо и сердито сказала: — Гарри Поттер! Что бы ты там себе ни надумал, не смей от него уходить по какой-нибудь дурацкой благородной причине! Слышишь, не смей! Расскажи ему всё, что тебя беспокоит, и пусть дальше решает сам Драко. Если ты сейчас его бросишь, какими бы высокими ни были твои мотивы, ты отберешь у него всё. Ты это понимаешь? Всё! — сердито прошептала она и резко выпрямилась, отстраняясь, когда проходящий сзади Симус задел ее сумкой. — И если ты хотя бы попытаешься выкинуть что-нибудь в этом духе, я тебя зааважу. Так и знай! — она раздраженно откинула за спину каштановую гриву, развернулась и пошла к своему столу. Гарри благодарно смотрел ей вслед. Гермиона всегда знала, как вправить ему мозги и объяснить в двух словах, что он полный кретин. А у Малфоя, кажется, на самом деле появилась подруга. Грянул звонок, и в аудиторию размашистым шагом вошел Снейп, сурово оглядывая всех присутствующих. — Сели все по местам и достали пергаменты. Мистер Финниган, вы что-то хотели, или мы можем начинать? — под мрачным тяжелым взглядом перепуганный Симус торопливо метнулся за парту перед Гарри, а Снейп неторопливо подошел к кафедре. — На сегодняшнем уроке мы должны были проходить с вами средства защиты от Бааван Ши, - медленно, словно раздумывая, произнес он. — Но я решил изменить программу. Вместо этого мы сегодня будем изучать… — профессор выдержал эффектную паузу, обводя глазами заинтересованные лица, и негромко объявил: — ...драконов. Их образ жизни, особенности, достоинства и недостатки обороны. И, разумеется, средства защиты от них. Класс восхищенно загудел, и Снейп снова окинул всех гневным взором. Гарри вскочил с места, чувствуя себя преданным: — Вы... вы не можете… Снейп холодно посмотрел на него: — Еще один звук, мистер Поттер, и вы вылетите отсюда быстрее бладжера, так и не узнав, как драконы могут защищать свои слабые места от нападения. Вы меня хорошо поняли? — Снейп просверлил его нечитаемым угрюмым взглядом. — Простите, профессор, я идиот, — Гарри с облегчением упал обратно за парту. — Я полагаю, в этом никто никогда не сомневался, — буркнул Снейп, и по классу прокатилась волна слизеринских ехидных смешков. Не обращая больше ни на кого внимания, Снейп откинул со лба мешающие длинные пряди и заговорил о драконах, небрежным взмахом палочки попутно создавая наглядные миниатюры. Зеленые, коричневые, черные и золотые драконы поочередно вскидывали вверх перепончатые тонкие крылья, взлетали с его руки, кружили над головами и рассыпались в воздухе на мелкие разноцветные искры. Класс прекратил шептаться и изумленно притих, вслушиваясь в каждое слово. Низким чарующим голосом профессор негромко рассказывал о крылатых чудовищах так, словно поведывал сокровенное, и даже знакомые темы сейчас звучали особенно и по-новому. Кружащийся волчком Уроборос, крылатый Балаур, ядовитодышащий Куэлебре, горделивый Инлун, рогатый Амару, змееподобный Болла, и даже восьмиглавый Ямата-но Ороти по очереди оживали в умелых жилистых руках и разлетались по классу под восхищенными взглядами обоих факультетов. Затаив дыхание, Гарри слушал завораживающий низкий голос, смотрел, как кружат вокруг разномастные крылатые ящеры и чувствовал, как леденящий страх понемногу отступает из сердца. Пусть это было смешно и глупо, но в этой пестрой компании он больше не ощущал себя одиноким и отверженным. В устах профессора драконы переставали быть жуткими монстрами, а становились прекрасными существами со своими особенностями и чертами. В его сказаниях они воспринимались почти такими же, как и люди, только намного лучше их — сильней, благородней, мудрей. — Испокон веков драконы считались злобными монстрами, но для китайцев это всегда был символ добра. Как разобраться, кто прав? — обратился Снейп к притихшим очарованным ученикам. — Смеем ли мы вообще их оценивать с наших позиций? Настоящий дракон умеет видеть сквозь толщу веков, перемещается среди звезд и одновременно существует в нескольких мирах. Ему подчиняется пространство и время. Не зря Уроборос является закольцованным символом вечности, — голос профессора загремел, усиливаемый высокими сводами, и он воодушевленно взмахнул палочкой, запуская в воздух очередную партию ящеров. — Если говорить откровенно, то драконы — это высшие существа, неподвластные нашему пониманию и скудному разуму. Так кто и кого должен судить, я вас спрашиваю? Мы их, или всё же они нас? — требовательно спросил Снейп и поднес к лицу изумленного Симуса маленькую копию венгерской хвостороги, которая восторженно стукнула шипастым хвостом по твердой ладони и выпустила вверх облачко едкого дыма. При взгляде на отважного миниатюрного дракона черные глаза профессора мрачно и вдохновенно загорелись, как и всегда, когда речь заходила о Темных искусствах. Он осторожно ссадил хвосторогу на парту ошеломленному Финнигану и вновь принялся мерить аудиторию широкими шагами. — П-профессор, — заикаясь под суровым взглядом Снейпа, Невилл все же отважился на вопрос. — С-скажите… Может ли дракон быть чьей-то анимагической формой? Гарри сжался на стуле, но Снейп даже не взглянул в его сторону. — Почему вы спрашиваете об этом, мистер Лонгботтом? — холодно спросил он. — Вам известны такие примеры? — Н-нет, — покраснел и снова запнулся Невилл, но нашел в себе силы продолжить: — Я никогда о них не слышал. Но моя девушка говорит, что такое бывает. Снейп нахмурился и опустил глаза на крохотную виверну, сидящую у него на ладони. — Это случается крайне редко, — веско произнес он. — Раз в тысячу лет один из волшебников может получить эту анимагическую форму. Последним драконом-анимагом был Фафнир, но, насколько я знаю, он плохо кончил. С тех пор ничего подобного науке не известно. — Но почему? — осмелевший Невилл, задавая следующий вопрос, следил глазами за перелетевшим к Симусу на парту маленьким Амару, который своими оленьими рогами пытался боднуть хвосторогу в бок. — Потому что для такой трансформации нужен очень мощный уровень магии. Которого нет у ныне живущих волшебников, — Снейп словно не замечал, что Гарри застыл на месте и напряженно вслушивается в каждое его слово. — Если таковой появится, я обязательно дам вам знать, мистер Лонгботтом, — пообещал Снейп под смешки всего класса и, будто невзначай остановившись у парты Гарри, оперся на нее рукой и прибавил: — Потому что это будет безусловно выдающийся человек. Во всех смыслах. Гарри так и застыл на месте, а Снейп как ни в чем не бывало снова подошел к кафедре, взмахом руки создавая в воздухе новых разноцветных монстров и запуская их над головами учеников. — Тем не менее поэтапная трансформация в дракона нам известна из древних источников, — скучным голосом сказал он. — Но вам это, определенно, неинтересно. Класс возмущенно загудел, протягивая руки к драконам, и Снейп, легким кивком головы устранив лишний шум, произнес: — Ну хорошо. В таком случае продолжим. Превращение в дракона требовало определенных заклинаний. Например, в одном из дошедших до нашего времени, говорилось примерно следующее: “Воспрянь, очнись ото сна! Прими свою суть и свою истину. Стань ею, живи ею! Просто будь”. А в оригинале это звучало так, — Снейп поднял голову вверх и, зычно растягивая гласные, произнес: — Levántache, espertar dun soño! Leve a súa esencia ea súa verdade. Sexa-lo, vivila! Só ten que ser! — Откуда он все это знает? — развернувшись вполоборота к Гарри шепотом спросил Симус. Но Гарри так и не услышал его вопроса. Leve a súa esencia… Подперев кулаком подбородок, он зачарованно смотрел перед собой в пространство пустыми глазами, вслушиваясь, как дробится и тает в высоких сводах низкий обволакивающий голос. Снейп начал приводить описания известных мистических перерождений — человек внутри змея, потом он снаружи и, наконец, змей где-то внутри — и всё это тоже откликалось в каждой клеточке тела чем-то знакомым. Хотелось испробовать всё на себе, почувствовать свою мощь, стать кем-то другим, взлететь в поднебесье. Больше не было страха и ужаса, лишь колкая магия трепетала вокруг него, послушно отвечая на каждый волнующий звук знакомого голоса. Гарри кивал в такт его словам, ощущая себя змеей, зачарованной дудкой факира. Всё будет хорошо... Он справится... Профессор... ему в этом поможет... Leve a súa… Бархатные напевы дарили надежду, обещали покой, помощь, убаюкивали, усыпляли. Súa verdade... Быть драконом… Не приговор… и не кара… Всего лишь форма... другая... форма существования… лучшая... из всех... которые... могли бы... быть... — Мистер Поттер, вы что, уснули? Урок давно кончился, — Гарри внезапно очнулся от ехидного глубокого голоса над головой и с трудом выпал из своей сладкой дрёмы. — Что? — он ошалело оглядывал, как громыхают стульями последние ученики. Кабинет был практически пуст — ни одноклассников, ни летучих драконов, лишь группка слизеринцев стояла чуть поодаль, поджидая своего декана. — Я говорю, все уже разошлись, и вам пора бы прийти в себя, — рявкнул Снейп. — Мистер Поттер! Я к кому обращаюсь? О чем вы вообще думаете на моем уроке? Бледное лицо с крючковатым носом рассерженно нависло над Гарри, ожидая ответа. — Я думаю, что раз я чуть не уснул от ваших слов, значит, вы, наверное, заклинатель драконов, профессор, — бездумно ляпнул так и не пришедший в себя до конца Гарри и, увидев ошеломленное лицо Снейпа, тут же исправился. — Это я просто так сказал, не подумав… простите. Но эффект от его вырвавшихся слов был подобен ударившей в дерево молнии: Снейп полностью лишился дара речи и выглядел теперь так, словно его парализовало мгновенно и навсегда. Гарри судорожно сглотнул, смущенно поправил очки и взлохматил волосы, бросая на него виноватые взгляды. — Когда? — выдавил из себя Снейп. — Когда вы начали засыпать? — Сразу после вашего заклина… Не может быть! — Гарри неверяще уставился на него. — А они что, на самом деле существуют? Заклинатели? Снейп недоверчиво смотрел на него и молчал. Гарри растерянно скользнул взглядом по лицам Паркинсон, Нотта и Забини, с недоумением наблюдающим за странной сценой, и решил исправить ситуацию: — Ну… Мы видимо будем проходить это в следующий раз, профессор? Ментальную связь заклинателя с драконом, и всё такое? Они ведь наверняка как-то связаны друг с другом? — скороговоркой зачастил он и, заметив совершенно обезумевший взгляд Снейпа, предпочел тут же сменить тему: — Спасибо вам, профессор. Урок был замечательным, — Гарри поспешно выбирался из-за парты, сбрасывая школьные принадлежности в сумку и изредка вскидывая на Снейпа счастливый, просветлевший взгляд. — Всегда… — прохрипел Снейп, с трудом откашлялся и решительно взял себя в руки: — Всегда рад быть вам полезным, мистер Поттер, — сдержанно произнес он и под вызывающие смешки окруживших его плотным полукольцом учеников склонился перед ним в издевательском поклоне; но Гарри заметил, как напряженно буравят его черные глаза. — Надеюсь, вам удалось извлечь из моего урока хоть что-нибудь ценное, а не просто проспать его с открытыми глазами, как всегда. Слизеринцы угодливо захохотали, но очень быстро примолкли, увидев, как Гарри смерил профессора благодарным, обожающим взглядом, развернулся и поспешно выбежал вон. — Что это с Поттером? Он какой-то странный, — озвучил общее удивление Гойл и несолидно хихикнул: — Может, он в вас влюбился, профессор? Несмотря на подзатыльник от Блейза, Гойл явно собирался развить эту тему дальше, но под тяжелым взглядом Снейпа стушевался и замолчал. — Я думаю, нам есть чем заняться, мистер Гойл, вместо того, чтобы обсуждать нелогичные поступки нашей местной знаменитости, — сухо отозвался профессор. — Давайте лучше поговорим о вашей успеваемости. Я хотел сказать, что недоволен всеми вами. Что вы себе позволяете? Мистер Гойл, вы оказались неспособны выучить простейшие Манящие чары? Вы проходили их на четвертом курсе! Мне стыдно за вас! — Гойл повесил голову, и Снейп медленно обернулся к новой жертве. — А вы, мисс Паркинсон! Вы что, не сумели превратить лист клевера в фальшивый галлеон? Если бы я знал, что доживу до такого позора… Панси вздохнула и обреченно сделала шаг вперед, жалобно косясь на сокурсников, которые вовсе не собирались ее спасать от профессорского гнева, а, наоборот, стыдливо старались спрятаться за спинами друг друга. Каждому было за что краснеть, и Гарри Поттер тут же был благополучно забыт.