Выше нас только небо

Гарри, волнуясь, стоял на крыльце замка и слушал стрекот цикад. Уже понемногу смеркалось, и в прохладном воздухе пахло береговой свежестью и скошенной травой. Со Скитер они договорились встретиться у озера, и он собирался с мыслями, словно готовясь нырнуть в холодную темную воду. Конечно же, Рита Скитер пришла в совершенный восторг, когда знаменитый Национальный герой пообещал дать ей интервью о своей жизни. Гарри даже осмелился надеяться, что от радости в этот раз ее статья получится более приличной, чем обычно. Хотя, зная Скитер, шансов на это у него было немного. Он зябко передернул плечами, настраиваясь на серьезную схватку с Прытко-Пишущим пером. — Мистер Поттер, вы помните наши договоренности? Вы должны сделать лишь небольшой намек, чтобы у всех закрались сомнения в виновности Люциуса и начались разговоры, — раздался сзади низкий баритон. Казалось, Снейп был вездесущим. Гарри живо обернулся к нему и молча кивнул. — Тогда почему вы до сих пор здесь стоите? — ворчливо осведомился профессор. — Вперед! Помните, что вы делаете это ради Драко. И не позволяйте ей себя запугать! Внезапно он поднял руку, неловко похлопал Гарри по плечу, быстро развернулся и скрылся в замке. Гарри смотрел ему вслед, расплываясь в улыбке. Ласка была такой мимолетной, словно ему почудилось. Но она совершенно точно была. Все так же глупо улыбаясь, Гарри быстро сбежал по ступенькам и направился к озеру. На сердце стало легко и весело. Он живо представлял себе счастливое лицо Драко, когда тот поймет, что у его отца появилась надежда, а еще радовался тому, что их новые взаимоотношения со Снейпом, кажется, уже не только плод его больного воображения. Еще издали Гарри заметил, что Рита Скитер уже поджидает его у плакучей ивы. — Гарри Поттер! Наша путеводная звезда! Наш славный герой! Как я рада видеть вас в таком отличном настроении! — репортерша шагнула ему навстречу, нервно поправляя на носу очки. Она явно волновалась и старалась сделать вид, что в их жизни вовсе не было неприятного прошлого. — А где же ваша прелестная подруга? — добавила она и сладко улыбнулась. — Я сегодня один, уж не обессудьте, — Гарри внутренне усмехнулся, вспомнив, что Скитер до ужаса боялась Гермионы. — Но если вы хотите, я могу ее пригласить. — Что вы, что вы! Гарри! — ее широкая улыбка слегка потускнела. — Совершенно ни к чему отрывать занятую девушку. Пускай учится. Мы с вами и вдвоем прекрасно пообщаемся, не так ли? Взмахом волшебной палочки Рита трансформировала ближайший валун в просторный диван и жестом предложила располагаться на нем поудобнее. — Итак, Гарри, с чего мы начнем? — бойко спросила Рита, профессиональным жестом поправляя очки, и достала из сумочки блокнот с Прытко-Пишущим пером, при виде которого Гарри невольно вздрогнул. — Я… не знаю, — растерянно сказал он. — Тогда, Гарри, возможно для начала ты позволишь задать несколько вопросов о себе? — прощебетала Скитер, деловито закидывая ногу на ногу. Гарри опасливо покосился на перо и коротко кивнул. Перо тут же принялось строчить. — Что оно пишет? Я еще даже рта не раскрыл, — занервничал Гарри, изворачиваясь и заглядывая в блокнот. “Национальный герой поражает воображение с первого взгляда, — с ужасом прочитал он. — Кто теперь сможет узнать в этом почти сформировавшемся привлекательном мужчине некогда неказистого подростка? Ставшие легендарными очки, волосы цвета воронова крыла, пронзительные изумрудные глаза и, конечно же, знаменитый шрам обещают разбить сердца не одному десятку поклонниц”. — Рита, что это такое? — простонал он, зачем-то заново перечитывая этот кошмар. — Мы с вами об этом не договаривались! — Не обращай внимания, это мои зарисовки, — отмахнулась от него журналистка. — Можно сказать, черновики. Лучше расскажи нашим читателям о том, как проходит твой первый учебный год после войны. Гарри тяжело вздохнул и попытался сконцентрироваться на своей главной цели. Тщательно подбирая каждое слово, он принялся рассказывать об уроках, учителях и Хогвартсе, со страхом косясь в блокнот и пытаясь не обращать внимания на “выдающиеся успехи самого талантливого ученика в школе”, “Гарри Поттер по-настоящему скромен, как и пристало истинному герою” и “я до сих пор горько рыдаю по ночам, вспоминая ужасы войны”. Пока перо проворно скакало по блокноту, Рита изучающе смотрела на Гарри, слушая его ответы вполуха, и откровенно скучала, явно выжидая, когда можно будет перейти к более провокационным вопросам. Как только Гарри запнулся и сделал паузу, она тут же не преминула этим воспользоваться: — Изменилось ли что-то в вашей школе после смерти Дамблдора? — с участливой заботой на лице и еле сдерживаемым любопытством поинтересовалась она. — Ладишь ли ты с новым директором, Гарри? — Наш новый директор — бывший декан моего факультета профессор МакГонагалл. Как я могу с ней не ладить? — искренне удивился тот. — А что касается Дамблдора… После войны Хогвартс уже никогда не будет прежним, как бы нам этого ни хотелось. Гарри непроизвольно заглянул в блокнот и тут же пожалел об этом: “При одном лишь упоминании о Дамблдоре, глаза героя заволоклись слезами”, — прочитал Гарри и скрипнул зубами. Откуда вообще взялось это дурацкое слово “заволоклись”? И вообще, если уж Скитер врет, так хоть бы врала правильно. Ничего-ничего, ради Драко он и это стерпит. Его мысли прервал следующий вопрос: — Я слышала, Северус Снейп вернулся в Хогвартс? — глаза репортерши хищно сверкнули. — Что ты об этом думаешь, Гарри? Гарри коротко усмехнулся: — Северус Снейп прекрасный преподаватель и замечательный человек. Боюсь, здесь вас не ждут никакие сенсации. Перо замерло и повисло в воздухе, явно разочарованное его ответом. — Вам удалось с ним поладить? — небрежно бросила Рита. — По слухам, у вас с ним прежде были не самые лучшие отношения. — Я надеюсь, все наши недопонимания остались в прошлом, — сдержанно кивнул Гарри. Перо на несколько секунд призадумалось и тут же опять кинулось что-то строчить. Гарри снова невольно скосил глаза в блокнот: “Северус Снейп делал мою жизнь абсолютно непереносимой. Он отравлял каждый мой школьный день. Мне многое пришлось выстрадать и вынести из-за этого человека”, — сказал Национальный герой, пряча в голосе слезы. Кто не знает о том, что бывший ребенок-сирота, лишенный родителей и отчего дома, был вынужден терпеть притеснения и насмешки этого чудовища, заботливо пригретого Дамблдором под крышей Хогвартса? Но Гарри Поттер, как настоящий герой, не помнит причиненного ему зла: — “Благодаря моему бесконечному терпению и доброте, сейчас нам кое-как удалось наладить с профессором цивилизованное общение”. — Рита! — Гарри порывисто вскочил с дивана. — Если это попадет в газеты, я сейчас же уйду и больше не скажу вам ни слова! — Как хотите, — Рита обиженно помотала головой, и перо, слегка сопротивляясь и спотыкаясь, медленно вычеркнуло последние строки. Гарри с удовлетворением посмотрел, как оно вымарывает слово “чудовище” и возмущенно сказал: — И вообще, прекратите постоянно оскорблять дорогих мне людей! Рита тут же вскинулась и приняла охотничью стойку: — Вы можете сказать, что Северус Снейп ваш друг, Гарри? Или кто-то больший? Может быть, в новой жизни у вас с ним завязались романтические отношения? — Рита! — рявкнул вконец рассерженный Гарри, с ужасом представляя себе, что подумает о нем Снейп, если прочитает нечто подобное. — Прекратите нести чушь! Романтические отношения у меня с Драко Малфоем! А профессор Снейп просто мой преподаватель! Очень хороший преподаватель, хочу я заметить! — Ах, вот ка-ак, — неопределенно протянула Рита, делая вид, что страшно разочарована, и, покосившись на перо, которое что-то споро строчило, не обращая на них никакого внимания, тут же просветлела лицом. Заранее пугаясь того, что там увидит, Гарри заглянул в блокнот и застонал. “После войны профессор Снейп занял в моем сердце место, которое всегда по праву принадлежало лишь Дамблдору. Но теперь и он стал мне почти как отец”, — сказал Гарри Поттер, смахивая скупую мужскую слезу. — “Именно Северус Снейп поддержал наши отношения с Драко Малфоем. Поскольку мы не можем попросить благословения у своих родителей, профессор Снейп после возвращения заменил нам обоим и отца, и мать”, — на этих словах рано осиротевший герой благодарно всхлипнул и прижал руку к сердцу, другой рукой обнимая за талию своего жениха, доверчиво кладя голову ему на грудь...” В этом месте Гарри уже просто не выдержал и расхохотался в голос: — Послушайте, как вы можете писать такую чушь и не краснеть? — Это вовсе не чушь, — Рита оскорбленно поджала губы. — Люди любят читать такое. Иначе разве у “Ежедневного пророка” было бы столько подписчиков? — Но это же абсолютное вранье! Это даже не похоже на правду! — тыльной стороной ладони Гарри вытер выступившие от смеха слезы. — Кому нужна ваша правда? — Рита изумленно взметнула вверх идеально выщипанные брови. — Люди всё равно видят лишь то, что они хотят видеть! И ни вы, ни я этого не изменим. — Вы прикрываете философией свои бездарные тексты, Рита? Это тонкий ход, — все еще посмеиваясь, Гарри изучающе взглянул на нее и ехидно прищурился. — Знаете, Гарри, — Рита внезапно сняла очки и посмотрела ему прямо в глаза. — А вы никогда не задумывались о том, что я действительно могу писать? И могу писать хорошо, — ее лицо неуловимо изменилось, мгновенно став старше и печальней. — Вот только я заранее знаю, что никому это не нужно, и никто не будет это читать. Люди не любят думать. Они хотят получать жареные факты и сплетни, поэтому мои тексты всегда идут “на ура” и позволяют мне безбедно существовать. Как бы цинично это ни звучало. Сдержанно усмехнувшись, она посмотрела на опешившего Гарри и снова надела очки, становясь привычной собой: — Вы расскажете нашим читателям, кем вы хотите стать после школы, Гарри? Какие мечты будоражат сердце нашего героя? — бойко протараторила она, словно только что вовсе и не было никакой метаморфозы. — Я мечтаю стать главным аврором, — растерянно пробормотал Гарри, все еще приходя в себя после ее внезапного перевоплощения. — Почему именно главным аврором? — небрежно уточнила Рита, кивая своему перу, чтобы оно начинало писать. И тут Гарри сосредоточился и произнес фразу, которую они приготовили со Снейпом заранее. — Я хочу стать главой Аврората, чтобы иметь возможность бороться с несправедливостью на всех уровнях, — осторожно сказал он. — Я хочу избавить общество от преступности. А еще я хочу, чтобы невинные жертвы, такие, как Стэн Шанпайк или Люциус Малфой, не сидели в тюрьме без вины. Чтобы люди, помогавшие нам выиграть в этой войне, не были обречены на пожизненное заключение без шанса выйти на волю. Рита подняла на него странный взгляд и криво улыбнулась: — Люциус Малфой — невинная жертва? — Неужели вы правда думаете, что он арестован законно? — Гарри наивно похлопал глазами, как ему было велено. — Я думал, журналисты владеют большей информацией. — Вы уверены в том, что вы говорите, Гарри? — Рита продолжала пытливо смотреть ему в глаза. — Общество однажды осудило Стэна и сломало ему жизнь, — Гарри даже не ожидал, что она так вцепится в эту тему. — Этого захотел Скримджер. Не удивлюсь, если арест Люциуса Малфоя также был выгоден наверху кому-то, кто предпочел забыть или вовсе не знать о его военных заслугах. Рита несколько секунд посидела, что-то прикидывая в уме. — Я вас услышала, Гарри, — напряженно сказала она и усмехнулась, как будто получила всё, что хотела и даже больше. — Надеюсь, вы знаете, о чем говорите, — Скитер оживленно потерла руки, но под вопросительным взглядом Гарри тут же собралась и добавила своим обычным тоном: — А теперь, пожалуйста, еще несколько слов для наших читательниц. Что вы можете им пожелать? — Счастья. Любви. Мира. Наверное, сейчас это самое главное для всех нас? — Гарри смущенно пожал плечами. — Ну что ж! — Рита проворно захлопнула блокнот, не давая Гарри заглянуть в него. — Я благодарю вас за интервью! — она ослепительно улыбнулась, поднимаясь с дивана, и Гарри учтиво встал следом за ней. — Спасибо, что позвали меня, Гарри, — она снова загадочно сверкнула на него глазами. — Полагаю, вы знаете, что это позволит мне вернуться в профессию? — Гарри кивнул, и она окинула его оценивающим взглядом. — Я в долгу не останусь. Ждите статью. С этой непонятной фразой она протянула Гарри руку, которую он машинально пожал, усмехнулась и со словами “вы все равно уже знаете мою тайну” превратилась в крупного перламутрово-зеленого жука и взмыла в воздух, растворяясь в закатном небе. Гарри еще какое-то время постоял на берегу, собираясь с мыслями. Он совершенно не доверял Рите, но, кажется, в этот раз она говорила искренне. Главное, чтобы это помогло Люциусу. А ее статью он как-нибудь стерпит. Не впервой. Тоскливо вздыхая, Гарри поплелся в больничное крыло и привычно забрался на кровать к неподвижному Драко, обхватывая его рукой поперек груди. — Если бы ты знал, Малфой, на какие жертвы я иду ради тебя! — пожаловался он в порозовевшую щеку. — Очередное отвратительное интервью, как будто мне их было мало. А ты потом придешь в себя и еще влепишь мне за самоуправство. — Гарри поерзал, устраиваясь поудобнее, вдыхая привычный цветочный аромат, сейчас почти забитый запахом лекарственных трав. — Но я на всё согласен. Ты, главное, поскорей возвращайся. Гарри думал, что от волнения ему не удастся заснуть, но, когда он открыл глаза, оказалось, что он проспал слишком долго. Торопливо чмокнув Драко в краешек губ, он скатился с кровати, наспех наложил на себя Очищающие и со всех ног помчался на завтрак. В Большой зал Гарри ворвался под самый конец трапезы, как раз в то самое время, когда под потолком закружились совы с утренней почтой. Преисполняясь нехорошими предчувствиями, но все же надеясь на лучшее, он упал на скамью между Гермионой и Роном, протянув руку вверх, поймал ближайшую газету и торопливо раскрыл ее на первой странице. Гермиона еще только разворачивала свой выпуск, когда Гарри быстро пробежал заголовок глазами и задохнулся от ужаса: “НАЦИОНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ ОБВИНЯЕТ МИНИСТЕРСТВО” — было набрано крупными жирными буквами во всю страницу. Шрифт помельче гласил: “Жертвы режима томятся в застенках! Откровенное интервью Спасителя Магического мира”. Сразу же под скандальными заголовками располагался крупный портрет самого Гарри с очень несчастным лицом, — Гарри впервые видел эту колдографию. Его изображение сострадательно косилось на портрет Люциуса Малфоя, окруженный кокетливой рамкой, и пыталось дотянуться рукой до маленькой колдографии Драко в верхнем углу. Ниже под ними шел текст, при взгляде на который у Гарри отчаянно засосало под ложечкой. “Гарри Поттер, наш отважный спаситель Магического мира, вот уже который месяц находится в безвыходном положении. По его словам, Министерство, нещадно эксплуатирующее светлый образ героя, само не готово сделать ни единого шага ему навстречу. Что или кто мешает счастью простого скромного мальчика, который столько вынес ради всех нас?! Как стало известно из достоверных источников, Гарри Поттер не так давно обручился со своей давней школьной любовью. В целях сохранения тайны личной жизни мы не будем называть имени человека, которому Гарри подарил свое большое, горячее сердце. Скажем лишь одно: отец его избранника Люциус Малфой томится в застенках Азкабана, несправедливо осужденный Министерством. "Активный участник партизанского движения, который рисковал собой каждый день, поставляя нам сведения, вынужден оставаться в ужасной тюремной камере без возможности присутствовать на свадьбе своего единственного сына", — говорит Гарри, неумело маскируя свое отчаяние. Торжественная церемония для двух любящих сердец должна состояться этим летом, и единственная мечта влюбленных — это присутствие на ней дорогого им человека. "Я понимаю, что судебные ошибки неизбежны, — с всепрощающим пониманием продолжает наш юный герой. — Но о системе правосудия в обществе судят не по количеству ошибок, а по способности их исправлять. Я очень надеялся, что в мире, за который я проливал свою кровь, справедливость восторжествует. Но Министерство безмолвствует, и мой будущий тесть по-прежнему остается в тюрьме. А приближающийся день моей свадьбы, который должен был стать для меня одним из самых счастливых, теперь будет омрачен навсегда." Гарри, который больше не в силах говорить, закрывает лицо ладонями, стараясь совладать с внутренней болью. Как горестно видеть, что он, выигравший для нас Вторую Магическую и подаривший нам мирное небо над головой, сам так и не стал по-настоящему счастлив. Как могли мы — те, кто обязан Гарри практически всем — так с ним поступить? И как можем теперь осушить его слезы? Сейчас или никогда мы все как один должны принять участие в судьбе отважного подростка! "Я никогда не знал своих настоящих родителей. Неужели, я не смогу обнять и своего нового отца? Пожалуйста, подарите свободу невиновному!” — размазывая по щекам скупые мужские слезы, обращается к нам наш Гарри, наш символ победы, наша Национальная гордость. Неужели мы его не услышим?! … Откровенное интервью с героем, его режим дня и сексуальные предпочтения читайте на третьей странице”. — Э-э-э… — Гарри выпустил газету из рук и уронил голову на стол, утыкаясь лицом в сгиб локтя и не имея ни малейшего желания заглядывать на третью страницу. За гриффиндорским столом царила оглушительная тишина. Лишь Симус свистящим шепотом читал свой выпуск “Пророка”, зажимал себе рот от восторга и трясся в беззвучном смехе. Гермиона, внимательно прочитав всю заметку, опустила газету и подняла ошеломленный взгляд на друга: — Гарри? Именно это вы со Снейпом называете “намекнуть”? — увидев совершенно ошалевшие глаза “Национальной гордости” и красные пятна на его щеках, она несколько секунд разглядывала его, откровенно наслаждаясь его внешним видом, а потом внезапно расхохоталась. — Гар-ри… ой, не могу! — Гермиона откинула голову назад и закатилась переливчатым смехом. — Оказывается, ты у нас просто гений по части намеков!.. Я тебя очень прошу… — чуть успокоившись, она бросила быстрый взгляд на газету, посмотрела на всхрюкивающего Симуса и снова буквально зашлась от хохота, вытирая выступившие на глазах слезы: — Я… только прошу тебя… Ты мне никогда… ах-ха... ни о чем не намекай... Лучше скажи прямо! Гарри возмущенно посмотрел на заливающуюся подругу, перевел глаза на растерянно улыбающуюся физиономию Рона, прожег взглядом киснущего от смеха Симуса и внезапно расхохотался следом за ними. — Мы не будем называть имен… — закатывалась Гермиона. — Но, может быть, вы и сами догадаетесь… — вторил ей Финниган. — И тогда я смогу обнять своего нового отца, — сквозь всхлипы закончила Гермиона и бросила газету на середину стола. — Идиоты! — смеющийся Гарри смущенно прикрывал глаза рукой, и его плечи судорожно тряслись. — Гарри, ты меня не убьешь, если я почитаю третью страницу? — Симус умоляюще сложил руки на груди, изо всех сил пытаясь сделать серьезное лицо. — Мне ужасно хочется почитать о твоих предпочтениях! Гарри прицельно швырнул ему в лоб оливкой и только собирался сказать всё, что он о нем думает, как услышал за спиной знакомый низкий голос. — Мистер Поттер! — вездесущий Снейп снова оказался за поттеровским плечом, и на этот раз Гарри ему совершенно не обрадовался. — Профессор… — он растерянно вскочил с лавки, пряча газету за спину. Впрочем, глупо было думать, что Снейп ее еще не видел. — Я ей ничего такого не говорил, честное слово! Гарри испуганно посмотрел в черные глаза и с изумлением увидел в них легкие смешинки. — Возможно, всё получилось не так уж и плохо, — медленно сказал Снейп. — Думаю, в течение пары часов вам следует ждать бобра. — Добра? — растерянно переспросил Гарри. — Бобра, мистер Поттер. Бобра. Что у вас со слухом? Патронус Кингсли, — пояснил Снейп, бросил выразительный взгляд на газету и усмехнулся: — Вряд ли он сможет выдержать дольше. Ну а потом вы и сами знаете, что делать, — Снейп дождался покорного кивка от Гарри и развернулся было, чтобы уйти, но внезапно снова обернулся. — Кстати, мистер Поттер. Вы уже читали третью страницу? Там, где, если верить вашим словам, я ваш потерянный в детстве отец, а заодно тайный любовник Люциуса? Брошенный им во имя семьи, а теперь преданно ждущий его на воле? — Н-нет, — прохрипел Гарри, в ужасе глядя на него и умоляюще прижимая руку к сердцу. — Профессор, поверьте… Снейп хмуро скользнул взглядом по захлебнувшейся новой порцией смеха Гермионе и уже просто застонавшему от хохота Финнигану и обреченно закончил: — Хорошо. Вот и не читайте. Достаточно того, что я это видел. Круто развернувшись на каблуках и решительно взмахнув мантией, он величественно вернулся на свое место, а Гарри, обхватив голову руками, буквально сполз под стол под громкий хохот своих друзей. — Гарри, смотри! — Рон пихнул его локтем, и Гарри чуть не застонал, увидев серебристого бобра, раздраженно дергающего себя за усы. — Гарри! — насупленный бобер, своими выкаченными глазками очень напоминающий самого министра, откашлялся и встал на задние лапы. — За что ты так со мной? Почему не пришел ко мне сразу? Чем я перед тобой провинился? Ты прекрасно знаешь, что можешь обратиться в любое время, и мы с тобой всё решим в частном порядке. Я жду тебя в Министерстве как можно скорее. — Ого! Видимо, Кингсли сильно помешала эта статья, — громко шепнула Гермиона, и бобер раздраженно на нее покосился. — Я жду твоего Патронуса, Гарри, — прошелестел бобер, растворяясь в воздухе. — Уточни, когда тебе будет удобно… — он эффектно рассыпался мелкими голубыми искрами и пропал. Гарри поежился от того, что все глаза присутствующих в Большом зале снова были прикованы к нему. — Как ты думаешь, когда мне лучше пойти к Кингсли? — обернулся он к Гермионе. Но она не успела ему ответить, потому что ее перебил высокомерный наглый голос: — Что, Поттер, так и рыдаешь по ночам в подушку, никак не успокоишься? — к их столу неспешно подошли слизеринцы. — Значит, наш герой решил выбить для будущего тестя поблажки? — выплюнул Нотт, развязной походкой подходя ближе к гриффиндорскому столу и глядя на Гарри с отчаянной злобой. Паркинсон неуверенно стояла чуть поодаль, пытаясь спрятаться за спину безучастного Гойла. Все изумленно обернулись на них и замолчали. — Что тебе от меня нужно? — Гарри взглянул на Нотта с равнодушием, от которого тот еще больше взбесился. — Да в общем-то ничего. Мне просто нравится, как ловко ты используешь свою славу, чтобы выпустить на свободу очередного предателя и убийцу. Но тебе ведь на это насрать, да? — Нотт презрительно прищурил маленькие опухшие глазки и вызывающе сплюнул на пол. — Никто не виноват в том, что твои родители выбрали не ту сторону в войне, — сухо ответил Гарри, почти не глядя на Нотта. Он изо всех сил старался сдерживаться, но при воспоминании о том, как тот травил его Малфоя, в груди начинала клокотать прежняя ярость, скручиваясь кольцами в тугую спираль. — Иди лучше отсюда по-хорошему. Здесь тебе ничего не светит, — процедил он. Но, Нотт, потерявший чувство самосохранения от распирающей его ненависти, шагнул к нему еще ближе. — Все равно у тебя ничего не получится, — злобно выплюнул он. — Зря стараешься. Люциус виновен так же, как и все остальные. Только, — его голос сорвался и неожиданно дрогнул, — всех наших родителей казнили, а будущий тесть Золотого мальчика будет оправдан. Малфой купил ему свободу в твоей койке, да, герой? — Гойл за его спиной молча кивнул головой, явно соглашаясь с его словами, а Паркинсон дернула Нотта за мантию, пытаясь увести, но тот лишь раздраженно от нее отмахнулся. — Ладно, пусть будет так, Гарри Поттер, — прошипел он, ненавидяще глядя Гарри в лицо. — Только знай, что я все равно однажды достану твоего Малфоя и сделаю с ним всё, что пожелаю. И в этот раз ты не успеешь его спасти. Гарри отшатнулся от него, широко распахнув глаза. Волна бешенства ударила изнутри так внезапно и подло, что внутренний зверь, больше никем не сдерживаемый, яростно ринулся наружу. Невидимая безумная сила схватила Нотта за горло и изо всех сил швырнула об пол. — Что. Ты. Сказал? — Гарри легко перемахнул через широкий стол так, словно тот был игрушечным, и навис прямо над Ноттом, чувствуя, как закипает кровь в венах и начинает трансформироваться тело. — Повтори, что ты с ним сделаешь, сволочь! — Я... его… — внезапно прозрачные тиски сомкнулись на его шее с такой силой, что Нотт захрипел, выкатывая глаза. — И теперь повторишь? — Гарри все сильнее сжимал своей магией ненавистное горло и морщился от боли: спину резало словно бритвой, очевидно, там начали прорываться крылья. Тьма топила его изнутри, захватывала, пеленала сознание. — От...пус...ти… — просипел Нотт, становясь уже совсем бордового цвета. — Ты никогда больше… никогда… — Гарри, задыхаясь, стискивал кулаки, стараясь спрятать режущиеся когти. — Мистер Поттер! Остановитесь, — МакГонагалл, увидевшая, что происходит, вскочила со своего места и понеслась к ним. Но Гарри небрежно повел рукой, останавливая ее невидимым щитом на полпути. — ...Ты никогда… не посмеешь… к нему прикоснуться… Или я убью тебя, мраз-з-з-зь! — последние слова он прошипел практически на парселтанге и задохнулся от боли, когда кости начало выламывать болезненной судорогой. Так и не отпуская вражеской шеи, Гарри упал на колени, опираясь на пол рукой. Темная злоба заполняла его собой, заливала сердце, захватывала душу. — Мистер Поттер! — раздался над его ухом встревоженный низкий голос. Услышав его, Гарри замер, но так и не разжал смертельной хватки. — Прекрати это! Я. Сказал. Прекрати! — рявкнул склонившийся над ним Снейп, пристально вглядываясь в зеленые глаза, которые сейчас приобрели золотистый оттенок и неотрывно следили за бьющимся в конвульсиях Ноттом. — Гарри! Отпусти его! Немедленно отпусти! — настойчиво выкрикнул он. Поттер поднял на него голову и глухо зарычал, но Снейп бесстрашно ухватил его за подбородок, пытаясь поймать невидящий взгляд с золотым отливом и заорал: — Поттер! Ответь мне! Ответь, Гарри, ты еще здесь?! Но Гарри, словно оцепенев, смотрел на него ничего не выражающим взором, продолжая сжимать ненавистную плоть. — Отпусти его! Живо! Что же мне с тобой делать? — Снейп торопливо огляделся вокруг в поисках подсказки, но все вокруг застыли, пораженные непонятным зрелищем. — Тогда, придется вот так! — что-то надумав, он быстро призвал со стола газету, сложил ее трубочкой и внезапно треснул ею Гарри по голове. — Плохой дракон, фу! Отпусти, кому говорю! Ну! Живо! От его удара, Гарри вздрогнул и замер на месте, прикрыв глаза. Постепенно ослабляя хватку, через пару секунд он совсем выпустил Нотта, и тот поспешно откатился в сторону, надсадно кашляя. — Гарри? — Снейп присел перед ним на корточки, удерживая за плечо и взволнованно всматриваясь в его лицо. — Ты здесь? — Что… что случилось, профессор? — хрипло спросил он, с трудом открывая глаза. Гарри перевел взгляд со взволнованного Снейпа на лежащего на полу Нотта, который, продолжая держаться за горло, таращился на него в немом ужасе, потом растерянно взглянул на перепуганную МакГонагалл. — Что, опять? — обреченно спросил он профессора, тяжело дыша и морщась от боли. — Всё в порядке. Приходи в себя, — неожиданно мягко сказал ему Снейп и с силой сжал пальцы на его плече. — Мистер Нотт, поднимайтесь немедленно, мы отправляемся в больничное крыло, — коротко приказал он. — Сегодня я буду вынужден поставить перед директором вопрос о вашем отчислении, — говоря это, Снейп смотрел не на Нотта, а на стоящую рядом с ним перепуганную Паркинсон. — Вы меня… за него… — Нотт, усевшись на полу, бросил ненавидящий взгляд на Гарри и, недоверчиво посмотрев на декана, попытался усмехнуться, но ухмылка получилась жалкой и кривой. Внезапно, словно поняв, что ему нечего терять, он злобно ощерился: — А, может быть, он и правда ваш потерянный сын, а, профессор? А то мы и не знали. Вам, кажется, нравилась его рыжая мамаша? Всякое могло случиться. При этих его словах Гойл, уже давно смешавшийся с окружившей их толпой, теперь еще глубже зарылся за чужие спины, а Паркинсон, брезгливо глянув на Нотта, отшатнулась от него и подошла к Снейпу, успокаивающе трогая того за рукав. Но Снейп был так спокоен, словно и не расслышал оскорбительных слов. — Кто и чей сын совершенно вас не касается, мистер Нотт, — ровным голосом ответил он, продолжая удерживать Поттера за плечо. — Я не понимаю, о чем вы нам здесь толкуете. Вы угрожали ученику нашего факультета Драко Малфою и, насколько я знаю, не только угрожали. Я думаю, никто не будет возражать, что в стенах школы такое поведение недопустимо. И отчислены вы будете именно за это. Скажите спасибо, что я не подаю на вас жалобу в Аврорат. Вы согласны со мной, директор? — Снейп повернулся к МакГонагалл, которая растерянно кивнула ему в ответ. — Я считаю, что можно дать ему последний шанс доучиться, — сухо сказала она, меряя Нотта суровым взглядом. — Я готова просить Дамира, чтобы он оформил его к себе в Дурмстранг. Дисциплина у них намного жестче нашей. Возможно, это пойдет ему на пользу. Вот теперь Нотт выглядел испуганным до крайности. — Вы что… вы серьезно? Я... не хочу! Я туда не поеду! И вообще, я всё осознал! Я больше не буду! — Разумеется не будете, — сдержанно вымолвил Снейп. — Потому что учиться вам теперь придется в другом месте. Быстро поднимайтесь и вперед, — велел он и подтолкнул вставшего Нотта в сторону двери. — Мистер Поттер, вы тоже идете с нами. Подчиняясь приказу, Нотт поплелся к выходу, потирая саднящее горло и бросая ненавидящие и трусливые взгляды на идущего рядом с ним Гарри. — Профессор… вы… вы не можете так со мной поступить! — на выходе из зала Нотт застрял в дверях, жалобно глядя на Снейпа. Но Снейп не склонен был проявлять сострадание: — Поверьте, мистер Нотт, если бы вы знали, чего вам сегодня удалось избежать, вы бы сами бежали отсюда без оглядки, — холодно отрезал он. Нотт поднял на него недоверчивые глаза и оценивающе посмотрел, явно не веря. — Я бы его сожрал, профессор? — обреченно обратился к Снейпу ссутулившийся Гарри, полностью игнорируя присутствие Нотта. — Безусловно. И получили бы заворот кишок, — Снейп приподнял краешек губ в ухмылке, бросил быстрый взгляд на просветлевшее лицо Гарри и подтолкнул недоумевающего Нотта в спину, вынуждая идти быстрее. — А вам я скажу так, мистер Нотт: в ваших интересах находиться сейчас как можно дальше от мистера Поттера и мистера Малфоя и не сердить ни того, ни другого, если вам действительно дорога ваша жизнь. И поверьте мне на слово, еще никогда вы так рискованно не играли с огнем. Не проронив больше ни слова, все трое добрались до больничного крыла, где Снейп, сдав притихшего Нотта на руки мадам Помфри, прошел за ширму к бесчувственному Драко и поправил ему одеяло. — Он скоро очнется, — тихо сказал подошедший сзади Гарри. — Я знаю, мистер Поттер, — Снейп приподнял с кровати безвольную белую руку, прощупывая еле слышный пульс. — Все-таки я тоже хожу к нему каждый день. — Я вас никогда не видел, — откровенно изумился Гарри. — Если вы чего-то не видели, это не значит, что этого нет, — спокойно сказал Снейп, и Гарри снова послышался в его словах какой-то скрытый подтекст. — Я присмотрю за Ноттом, мистер Поттер, вы можете идти. Вы-то вполне здоровы. К счастью, ваша трансформация не успела толком начаться. Я просто увел вас подальше от любопытных. Гарри благодарно кивнул ему, привычно усаживаясь на кровать рядом с Малфоем, и тихо вздохнул, ласково поглаживая тонкую кисть. — Куда мне сейчас идти? — горько сказал он. — Все снова кинутся задавать мне вопросы и будут таращиться, как на привидение. Снейп окинул его внимательным взглядом: — Я считаю, вы вполне можете сходить к Кингсли, чтобы уладить наши дела, а потом позволить себе побывать в Хогсмиде. Гарри изумленно вскинул брови: — В Хогсмиде? Посреди учебного дня? Что мне там делать? — Мистер Поттер, вы не способны напрячь мозги даже для такой малости? — благодушие Снейпа стремительно испарялось. — Купите себе что-нибудь, — раздраженно посоветовал он. — Или мне. Скажете, что это я вас послал, если у кого-нибудь возникнут вопросы. — Вам? — откровенно изумился Гарри. — Что вам купить, профессор? — Отправляйтесь вон, Поттер! — Снейп снова ухватил его за плечо цепкими пальцами и повел по направлению к двери. — Уж эту задачу вы как-нибудь да решите! Даже ваш скромный интеллект способен найти решение этой сложнейшей проблемы. И приходите побыстрее в себя. Мне совершенно не улыбается строить из себя погонщика драконов перед всей школой, — Снейп приволок его к самому выходу и распахнул тяжелые створки. — Хорошо, что вы там оказались, профессор, — преданно глядя на него, шепнул Гарри прежде чем окончательно рассерженный Северус Снейп вытолкал его вон и захлопнул за ним дверь.