Когда тебе кажется, что всё потеряно, Послушай меня: Больше никогда не чувствуй себя разбитым, Иногда тьма может показать тебе свет.
- Итак, это уже третий, а? - вновь заговорил, задумчиво, Драйг, выдергивая меня из воспоминаний, - Конечно, в идеале, хотелось бы еще снять скальп с этого Инквизитора, и другого жреца... но и это уже что-то. - Мы далеко не всегда получаем то, что хочется, - решив, что хватит с меня водных процедур, я, перевернувшись на живот, поплыл к берегу, где, на небольшом возвышении, стоял мой домик, который уже столько всего перетерпел за то время, когда я стал Хедо Иссеем. - А насчет третьего... пока не буду держать его маску в руках, и лично не увижу его тело, то не поверю в смерть жреца. Эти ублюдки могут возвращаться чуть ли не с того света, дружище, так что от них можно ожидать всего, чего угодно. - Не слишком ли пессимистично, партнер? - Нет, это исключительно реалистичный подход, - я выбрался на берег, поливая землю под собой ручьями воды, стекавшей с моего тела и одежды. - И, согласно тому же подходу, пока мое тело лечится - само ли, с твоей помощью как дракона и как Священного Механизма, и при поддержке моих спутников - нужно заняться починкой брони. Как ни крути, а без нее я бы точно помер еще от очередей автоматчиков. - Зато твои соратники и возлюбленные не пострадали, - заметил ящер, пока я входил в помещение, где, на прямоугольном столе, была свалена в кучку амуниция. Отдельное место занимала нагрудная броня, с продольной дырой-бороздой на боку, с опаленными и вогнутыми краями. Нехило меня так приложило вольфрамовой пулей, нехило. Зуб даю, что головастики, работающие, прямо или косвенно, на нужды группировки, проапгрейдили винтовочку. Как минимум, увели пару образцов из спецхрана СБУ, которые, после того, как Дегтярев одну пушку стащил, завалив высокопоставленного монолитовца, занимались, негласно, улучшением оружия. Работа предстоит непростая. - В каком-то смысле: та же Иллия натерпелась от автоматчика, что помирать не хотел. А Карджо насмотрелся на живучесть тяжелораненых бойцов группировки, - я стал отсоединять детали, некоторые пришлось вырывать силой, так они деформировались. Черт, еще подкладку и внешний слой менять нужно... - Зато никто не погиб, спасибо пониманию соратников-Клинков и содействию в деле задержки пары горячих остроухих субъектов, - усмехнулся, пыхнув струей пламени, Драйг. Я же ситуацию не находил столь комичной, как он - мне же с ними еще придется объясняться и выслушивать критику в свой адрес. Достанется за все - за произвол, за неуважение прав и свобод... и еще за угрозу отправки в мир иной, это вообще отдельной статьей пойдет. - А так же Астартес из легиона Гвардии Ворона, - ответил я, выбрасывая ненужные и поврежденные металлические детали в топку, для переплавки. Я могу тут любую температуру поставить, сталелитейный завод обзавидуется. - Ты уверен, что это именно он? Их же, насколько я понимаю, были многие тысячи, даже после резни на какой-то там планете, если судить по твоим... знаниям о том мире. Плюс еще были внедрившиеся агенты из предательского Легиона... - Ну, я знаю только одного "вороненка", который обладал таким клинком, умением скрываться в тенях... да и чутье меня еще не подводило в таких делах. Такой легионер вполне мог заслужить пристальное внимание самого Императора - его же отметили мятежные примархи, одному из них он и вовсе понадобился для чего-то грандиозного... - откликнулся я, улыбнувшись устало. Тут я заметил, что не хватает важных элементов снаряжения - моего автомата и, самое главное и тревожное, моей "Бритвы", которую монолитовец выбил из рук перед тем, как меня спеленали. Нужно побыстрее разобраться с делами здесь, да вернуться в мир реальный, дабы пропажу отыскать и вернуть себе. И, дай Бог, никто не решится подобрать клинок, пусть даже из лучших побуждений. В противном случае, это будет чертовски неприятная потеря - от "дружеского огня". - Знаешь, я не думаю, что это... своевольное... оружие... дастся кому-то в руки. Более того, она наверняка сама... пойдет тебе навстречу, - загадочно ухмыльнулся Горыныч, который, в очередной раз, знал больше, чем я знал, и не желал говорить прямо. А потому я плотнее занялся вопросом починки снаряжения, благо, в свое время, Александр не только объяснил, как все работает, и провел основную наладку систем, но и подогнал... комплект сменных деталей, так сказать, чтобы я мог, в "полевых условиях", отремонтировать БЗК и оружие. Хотя, после пережитого, может быть, было бы проще поменять броню на идентичную. Да вот беда, другой такой не существует в ближайших мирах. И я совсем не против этого. Да и подобная работа так же дает привести мысли в порядок. В ускоренном темпе закончив работу, я проверил состояние боезапаса и, еще раз бросив взгляд на хитро ухмыляющегося Драйга, обдумывая, какого хрена он так лыбится, решительно отправился в реальный мир.***
Первое, что я ощутил, как несложно догадаться, это боль в боку - саднящая, ноющая, подергивающая... в общем, доставляющая массу неудобств. Однако состояние, по опыту пережитого, было далеко от предсмертного. Я еще поживу в этих мирах и даже в этом теле, которое кто-то заботливо перевязал чистой материей, приложив целебных трав к ране и, судя по ощущениям во рту, еще и напоил целебными зельями, которые булькали в пустом желудке. Еще были некие приятные ощущения в районе головы, словно я лежал на чем-то... приятном. Останавливаться на этих ощущениях я не стал, а вместо этого стал "прозванивать" организм, ища неявные травмы и повреждения, которые могли бы негативно сказаться в будущем на боеспособности... черт, странно говорить так о человеке, особенно о себе. "Осмотр" не выявил иных повреждений, кроме многочисленных синяков на теле, да пары ссадин на голове вследствие прикладывания оной частью тела, против своей воли, о разного рода твердые поверхности, ставшие причинами таких повреждений, от которых не могла спасти даже защита шлема. Ну, зато пуль в голове нет - вон, когда осматривал шлем, то пара борозд четко показывало те места, где свинец чиркал о шлем. А ведь могли и в плоть войти. Из интересного еще было ощущение чего-то знакомого, сжимаемого в руке. Так что я продрал слипающиеся глаза и таки узнал, что это такое. Но прежде я заметил АГК, который спокойно стоял себе около входного полога палатки, ожидая своего часа. Этим "чем-то" оказалась... рукоять "Бритвы", что покоилась в моей левой руке, расположенной, как и все тело, на мягком матрасе-тюфяке, расположенной в палатке. О как... интересно, а как ты, дорогая, тут оказалась? Спустя пару секунд я осознал, что сказал это вслух, ибо откуда-то сверху донесся немного усталый, поболее довольный и угрожающе-грозный одновременно женский голос: - Смотрю, как бы ты не решил нас бросить, да в Совнгард не удрал, из-за своей глупости и опрометчивости, каджит обдолбаный! Оказалось, что "подушкой" под моей головой оказались бедра облаченной в кожаные штаны Анариэль, которая, видимо, задремала, пока присматривала за мной. Интересно получается... я-то думал, по своей наивности, что подобная "разновидность подушек" популярна только в Японии, и больше нигде не распространена. Однако наивность и недостаточность познаний в некоторых сферах жизни у меня по-прежнему сохраняется. Немного удивительно еще и то, что именно у Довакина на коленях оказался я. Не буду говорить ей, что обращался я к "Бритве" (которая, посылая недовольные импульсы, все же была польщена подобным проявлением фамильярности) - нечего подбрасывать дров в костер злости эльфийки. Заметив, что я смотрел на оружие в своих руках, девушка пояснила, какого чернобыльца кинжал очутился именно там, где очутился: в общем, когда я рухнул, истекая кровью, чем изрядно напугал спутников, прямо в руки подоспевшего Торвальда, что и вытащил меня наружу, то вместо того, чтобы смирно лежать, как и полагается потерявшему сознание человеку, стал... тут, скорее, подойдет слово "бредить". Я что-то бормотал на непонятном языке, в котором, однако, были нечто схожее с имперской речью, а когда меня протаскивали мимо трупов монолитовцев, то рухнул на пол, где пронзительно засветился нестерпимым голубым светом мой клинок. Пока народ пребывал в смятении, недолго, правда, я потянулся рукой к "Бритве" и, схватив ее, успокоился и окончательно потерял сознание, лишившись брони. И не приходил в себя вплоть до сегодняшнего... - Полудня? Я провалялся так до полудня? - переспросил я, подняв голову и смотря на лицо уставшей девушки, на котором, к счастью, уже не было следов слез, хотя глаза и были красными. Странное ощущение - когда кто-то, кому ты небезразличен, и кто небезразличен тебе, так переживает... давно позабытое чувство. Никогда еще возлюбленные не пеклись о моей жизни и самочувствии... хотя бы потому, что их у меня и не было. В легионе было не до баб, а в Зоне у всех только одна подруга - сама Хозяйка, не ко дню будет она помянута. И вообще ее лучше не вспоминать, а то мадам имеет нехорошее качество: появляться тогда, когда ее никто не ждет, причем в самый, что ни на есть, неподходящий момент. Да и, честно говоря, раньше эта особа не была замечена в проявлении теплых чувств к бродягам. И уж тем более не пыталась никого... хм... взять силой. - Не притворяйся, что у тебя проблемы со слухом, негодяй! - эльфийка несильно хлопнула меня ладошкой по лбу, праведно негодуя, - Тебе же говорили, чтобы не шел без нас! А ты? Поперся в одиночку... и чуть было не погиб! А ведь ты обещал помочь одолеть Алдуина, даэдра тебя подери! - Стендарр милосердный, Анариэль, ну что ты орешь? И хватит притворяться, что ни капельки не рада тому, что Марк пришел в себя - разве не ты собственноручно расчленила недобитого жреца, сквернословя как последний сапожник, размазывая слезы и сопли по лицу, чуть было не доведя не-мертвого до истерики? - слева раздалось сонное ворчание очнувшейся Лаймэнэль, что, оказывается, спала у другой стенки палатки, повернувшись к нам спиной, а теперь перевернулась на другой бок, приподнявшись на локтях, и, протирая глаза, с потрохами, что называется, сдала свою "заклятую подругу" (не верю, что когда-нибудь они по-настоящему сдружатся. Все, что их объединяет, как бы нескромно это не звучало - я). А выглядела беловолосая просто чудесно - в одной длинной рубахе, которая, почему-то, сползла у нее на плечах, открывая взору плавность линий ее плеч и области декольте, скрывая, однако, мягкие и упругие холмики. Помявшаяся ото сна прическа только добавляла ей шарма и привлекательности. - Зато я не снимала с еще живого пленного кожу, в попытке узнать, кто он, откуда, и что им тут понадобилось, - парировала Довакин, поворачивая ладонью мое лицо, дабы я не сверлил взглядом все, что не скрыто было у ассасина. - О, так ты, значит, решила вспомнить былые навыки? - поинтересовался я, догадываясь, кого девушка пытала. Хотя, думаю, никакого толку в этом не было - еще долговцы пытались выбить хоть какие-то сведения из тех немногих фанатиков, кого удавалось пленить и дотащить до базы живыми. Ребята только несли всякую религиозную хрень на тему величия Монолита и прочей чепухи, после чего случался ввод в организм яда, и монолитовец тихо и быстро взлетал, душой, в энергетические потоки Монолита, или что там у них вместо библейского Рая. - Я их и не забывала, - эльфийка улыбнулась, убирая непослушную челку с лица, - но в этот раз они оказались бесполезными. Парень, не старше двадцати двух, не проронил ни звука, где бы я не взрезала тело. Ничего его не брало, - вздохнула она, усаживаясь на тюфяке и потягиваясь настолько, насколько это позволяли размеры палатки, при этом одежда чуть было не соскользнула так, чтобы открыть взору ее упругие груди. Но "чуда" не произошло. - Я бы удивился, будь все иначе, - я улыбнулся, вызывая недоумение девушек. Ну, хоть что-то не меняется в соседних мирах, а то я уж было стал подозревать, что нет ничего непоколебимого и вечного. Ан нет, стойкость перед пытками у монолитовцах все так же выше всяких похвал. - Этим ребятам нужно влезть непосредственно в разум, - я поднял ладонь, откуда исчезла "Бритва", и постучал указательным и средним пальцами по виску. - Физическое воздействие они полностью игнорируют благодаря улучшениям и индокринированию. Если говорить начистоту, - с некоторым сожалением я поднялся с подушки-бедер Анариэль и сел в позу полулотоса, - то если бы вы пошли со мной с самого начала, то вернулись бы, в лучшем случае, человека три, и я в том числе. - Думаешь, что мы слабы, по сравнению с этими...? - недовольно спросила Анариэль. - У них лучше оружие, лучше снаряжение, а еще, помимо этого, эти ребята отлично подготовлены, не боятся смерти и не стеснены рамками морали, не обременены эмоциями, какими бы то ни было. Идеальные солдаты, - ответил я, подумав, что лучше только, если не брать в расчет такую вершину генетической мысли, как Адептус Астартес, солдаты Корпуса Смерти, которые готовы пожертвовать чем и кем угодно для победы, а собственная жизнь не значит ничего. Все для Императора, все для искупления греха народа Крига. - Потери были бы неизбежны. И больше всего я не хотел терять вас обеих. - Ой-ой-ой, какие мы заботливые, - проворчала польщенная Анариэль. - Да и потом, вы бы откровенно мешались бы под ногами, лезли под пули, закрывали обзор... - добавил я задумчиво, уклоняясь от кулачка Анариэль, не меняя позы. - Эй, голубки, хватит валяться, вылезайте на свет, а то еще зачахнете в тени, - в палатку сунулась голова Карджо, ехидно ухмыляющаяся, после чего каджит отодвинул полог, запуская яркий свет местного светила, подтверждая, что я в самом деле проспал более восьми часов, и что пора бы размяться да разузнать итоги нашего налета-наскока на гробницу. - Сколько заботы и участия в твоем голосе слышу я, Карджо... неужто беспокоишься, что я помру, так и не проставившись? - я вернул ухмылку воину, который весело оскалился: - А то! Кто тебя знает, еще скажешь, что не было такого никогда, и вообще ты в тот момент был не в себе и за слова не ручаешься! - Не беспокойся, будет тебе столько эля, хоть залейся по самую макушку. Хоть купайся, хоть топись в нем, - пообещал я спутнику, первым вылезая наружу, навстречу лучам солнца, заливавшим каменную площадку перед входом злополучной гробницы. - Кстати, а где жрец, которому я дырок в спине наделал? - Помер, не выдержав увещеваний Анариэль, которая высказала ему все, что она думает о нем самом, о тебе, о твоем поведении, и нелегкой девичьей жизни в этих суровых краях - ни тебе вежливого обращения, ни дней спокойных, неторопливых, ни толковых возможностей накупаться вволю и выспаться хорошенько, - ответил каджит, благоразумно отскакивая на пару шагов от упомянутой эльфийки, которая, чем дальше заходила речь котяры, тем более хмурой становилась. - В общем, госпожа дорвалась до жертвы, которой деваться некуда, только ее слушать. И, не найдя ничего лучше, удрал в мир иной, ревя горючими слеза... - Да не было ничего такого, ты, котяра плешивый! Я тебе сейчас твой драный хвост с корнями оторву! - взорвалась Довакин и, запустив в хохочущего парня подвернувшейся тарелкой, погналась за ним вверх по лестнице, сопровождаемая смехом нашей дружной компании. К веселью присоединился и Коснах, который уже собрался в путь-дорогу, ведь путь до основного тракта нам был известен: - Да и приключения у вас, знаете ли... когда вы принесли, спустя несколько часов, полумертвого паренька, который теперь ходит так, словно ничего и не было... Знаешь, Торвальд, староват я для этого, так что извиняй, но дальше сами. Я лучше буду за складом надзирать. А приключений на моей жизни уже хватит, дружище, - улыбался старик, забираясь на лошадь. - Понимаю, старый друг, понимаю. Я бы сам, знаешь ли, устроился на какой-нибудь тихой ферме, разводил бы коров, сажал картошку... да только на кого я этих малышей оставлю-то? Пропадуть, как есть пропадуть! - норд, широко улыбаясь, и корча из себя почтенного старца, к неудовольствию Анариэль, что была много старше "несносного здоровяка", пожал протянутую руку старого знакомца и помахал тому вслед. - И зачем было строить из себя няньку, а? - проворчала Довакин, когда наша компания стала усаживаться вокруг костра, собираясь как следует отобедать. Я-то вообще с прошлого вечера ни крошки не съел, так что собирался набить пузо как следует. "Тебе бы только пожрать, друг мой", - хохотнул Драйг, которого проблема питания уже туеву кучу лет не беспокоила от слова совсем. "На сытый желудок и думается лучше, и развлечения идут споро. Хотя в атаку лучше идти голодным, хе-хе". "Чтобы быть злее и врагов бить лучше, да?" "Нет, чтобы было проще медикам работать с дырой в пузе, если очень не повезет. Да и со страху не наделаешь котяхов, хе-хе-хе", - откликнулся я, с удовольствием опуская ложку в миску, из которой доносились чудесные ароматы наваристого супа. Быстро покончив с пищей, я передал тарелку Иллии, которая была сегодня "главной по кухне" и было встал, потягиваясь и жмурясь, однако что-то не давало мне покоя. Опустив взгляд, я заметил, как вся компания выжидательно смотрит на меня, словно чего-то с нетерпением ждет. Даже волшебница, составив в общую стопку грязные тарелки, присела рядом с Боргак и, упираясь подбородком в сцепленные в замок ладони, стала сверлить меня взглядом. Я посмотрел на свои руки, на одежду - вроде бы ничего такого, что бросалось в глаза. Тогда какого кровососа они смотрят на меня, как кабан на зеленого новичка? - Тебе не кажется, что стоит уже объяснить свой странный внешний вид, свое вооружение и... - тут Боргак чуть замялась, прежде чем продолжить, - что за существа под личинами людей мы видели в той гробнице? Ах, вот оно что - наконец-то меня решили вывести на чистую воду. Ну, это вполне естественно, учитывая, что они слышали и что они видели, а именно - выстрелы, снаряжение - мое и фанатиков - а так же поразительная живучесть и невосприимчивость членов группировки перед повреждениями (огнем или физического толка, к примеру) и пытками. Хух... полагаю, стоит им объяснить, особо в детали не вдаваясь, ху из ху и что с этим делать. Ведь почти наверняка это была наша не последняя встреча с представителями культа, которые решили заручиться поддержкой местной "оппозиции" в лице драконьих жрецов - зная, кто убивает иерарархов не-мертвых, и каковы наши успехи, они станут куда лучше охранять их. - К слову, о гробнице - где маска того жреца, что был мною ранен и добит Анариэль? - я вновь сел, а своим вопросом "купил" себе немного времени на обдумывание того, что скажу соратникам. Вместо ответа Торвальд запустил свою ручищу в свой громадный вещмешок, пошуровал там своей рукой, позвенел металлом и склянками, и таки вытащил на свет Божий упомянутую маску. Перевернув ее лицевой стороной вверх, он протянул ее мне. Я взглянул на маску Кросиса, и поймал себя на мысли, что впервые так близко рассматриваю оный головной убор, полный, как говорят ощущения, магии и... еще чего-то. Это нечто вызывало не самые приятные отклики в теле, а чутье настойчиво твердило, чтобы я был осторожнее с этим предметом. Конечно, было бы куда проще именно сейчас разбить все эти маски, ибо, есть подозрение, что в них заключена какая-то часть владельца каждой из них, которая вполне может "поменять прописку", то бишь вселиться в какое-нибудь другое тело и, таким образом, переродиться. Какой-то толчок заставил меня перевернуть маску, и приблизить свое лицо к твердой, холодной, шероховатой поверхности, которая стремилась, жаждала вновь быть одетой на столь великого, могучего, достойного воина. В таком союзе мы могли бы достичь невиданных высот, покорить весь мир... нет, все окрестные миры, стоит только надеть маску... "Ха-ха-ха, хорошая попытка, Кросис", - ухмыльнувшись в мыслях, я послал болевой импульс в саму маску, и сущность, что еще мгновение назад поливала меня словесным медом, теперь выливала галлонами помои, ругань и проклятия. Но я оставался к этому глух, вновь подняв взор к насторожившимся спутникам и улыбнувшись им: - Как вы могли, наверное, заметить, на... доспехах тех "существ под личинами людей" было общее изображение, верно? - свой ответ я решил начать с вопроса, на который ответила Боргак: - Да, у них на плечах, на шлемах... - стала перечислять она, нахмурившись. - Да, достаточно, - кивнул я, прерывая девушку. - Я не буду подробно останавливаться на тех событиях, которые... привели к появлению этой секты - вам будет не только трудно в это поверить, но и трудно понять многие термины, а на объяснение может уйти не один день. Да и я, если честно, далеко не специалист во многих и многих вопросах, которые так или иначе касаются темы... - Э-э-э... я уже половину из того, что ты сказал, не понимаю, - состроил выражение жуткой неловкости на лице Торвальд, что выглядело столь комично, что вызвало взрыв смеха. Отсмеявшись, я решил не строить из себя специалиста, а стал говорить куда более простым языком: - Так вот, эти ребята поклоняются некоему камню, называемому Монолитом. Штуковина эта обладает большой силой и может даже исполнять желания. Проблема в том, что исполняет самые сокровенные желания, о которых люди подчас могут не догадываться, и исполняет в чертовски извращенной форме, отчего становится только хуже. Хотя... хотя бывают и исключения. Но я таких не знаю, - я пожал плечами, кладя маску рядом с собой. - Так вот, эта секта названа в честь этого камня. Они охраняют подступы к нему, убивая всех, кто ступит на их территорию. Выносливы, дисциплинированны, обучены владению современными видами вооружения, не испытывают страха, паники, не отступают, не испытывают боли... однако и их победить можно - в конце-концов, они остаются людьми в физическом смысле. Но чертовски трудно это сделать. - А что им тут нужно? - спросил Карджо, делая вид, что ему не особо интересно слушать. - Они создали союз с драконьими жрецами. Цель - подчинить себе тот мир, откуда я и прибыл. Там и монолитовцы, и драугры уже не раз проявляли себя, пока без видимых успехов. Власть - вот она цель, - ответил я, обводя взглядом собравшихся. - Боюсь, теперь они будут встречаться нам чаще... и я по-прежнему настаиваю, что, в случае, если они будут обнаружены, вы останетесь в лагере. В этот раз обошлось, нас даже спасли... - Кстати, а кто - Лаймэнэль нахмурилась, недовольная моим очередным высказыванием на тему "вы остаетесь, я иду развлекаться", - был тот... некто, с кем ты говорил на непонятном языке? - Я сам не до конца понимаю, кем же он теперь стал... я его почти не знаю, но он выдающийся воин. И то, что вы видели, мелочи по сравнению с тем, что он может, - а ведь в самом деле, я так до конца и не разобрался в том, кем теперь является Шарроукин, и как он научился так сливаться с тьмой, словно бы стал ее непосредственной частью. Отрадно, что "вороненок" по-прежнему верен Императору - такие бойцы, с его-то опытом и знанием, могут поставить Галактику Молота Войны на грань катастрофы. - Что же он там делал? Вот не верю, что этот воин оказался в заброшенной гробнице совершенно случайно, - с улыбкой уточнил Торвальд, поглаживая большим пальцем лезвие своего ножа, которым он чистил большое, красное яблоко в своей руке. - За мной, время от времени, приглядывают... те, кто заинтересован в выполнении моей миссии, - неспешно ответил я, не слишком радуясь тому, мягко говоря, куда сворачивает наша беседа. - В этот раз мне, спасением вас, в особенности двух эльфиек, - я кивнул Довакину и ассасину, которые, вскинув брови, с удивлением воззрились на меня, - оказали услугу, за которую, в определенное время, с меня возьмут плату. Я готов заплатить ее хоть сейчас, ибо... я не хочу, чтобы вы обе пострадали. Даже мысль о подобном сжимает холодными тисками мое сердце... - Хе-хе-хе, кажется, наш дорогой Марк по уши влюбился в вас, девочки, - хохотнула Боргак, разом разрушая всю атмосферу романтики, что только-только стала устанавливаться в нашей уютной компании. "В очередной раз, на самом интересном месте - пора бы уже к этому привыкнуть, партнер. Сам говоришь - такова твоя карма. Смирись, или как следует почисть ее", - весело прогудел Драйг, которого такие вопросы, думаю, вообще никогда не волновали. Знай себе - дерись, круши, летай под голубыми небесами... а потом помогай своим носителям, после того, как огреб от Бога, в совершении того же. И никаких более забот. "Вот не надо мне тут! Я... знаешь, у меня были и другие занятия!" - возмутился ящер. Пока он пытался привести примеры, я вернулся к разговору, тем более, что смешки уже стихли. - Я говорю серьезно - несмотря на важность задания, я совершенно не желаю, чтобы вы пострадали. Хотя, - я вздохнул, - честно говоря, я далеко не безвинный человек... Мне вспомнилось, как, по приказу командования, легионеры сжигали селения галлов, германцев, вместе с жителями. Кого в рабство угоняли, а кого озлобленные братья по оружию прирезали, как свиней. Женщин, детей... о правах человека, равенстве всех рас и народов тогда речи не было. Суровые времена, суровые люди... и без изнасилований не обходилось. Мы карали, нам мстили, мы отвечали, и так до бесконечности. Поначалу все, что оставалось от того меня, кто только-только попал к Игроку, восставало против такой невероятной дикости, жестокости. Черт, у меня рука не поднималась лишить жизни зареванную женщину, прижимающую к себе завернутого в тряпье ребенка, которому и пары месяцев-то нет, или карапуза, что смотрит на тебя испуганными глазами, вжимаясь в темный угол, куда его загнали. Мне везло - чаще всего женщин и детей, кого успевали поймать, просто уводили в рабство, если мы занимали какую-то территорию и подавляли любую вероятность акций неповиновения. Легионеры насильничали, не без этого, выпуская таким образом пар, но в основном убивали только тех, кто поднимал руку на нас. Однажды я дал сбежать черноволосому парнишке лет двенадцати в лес, с рассеченным лбом, когда мы, в очередной раз, вместе с легионом пошли усмирять непокорных германцев, чьи племена мы так и не смогли покорить до конца, и сожгли его селение, а мать была изнасилована солдатами из моего десятка... спустя десять лет Гундлейб, вместе с такими же, как он, жаждущими мести, предводителями племен, с огромным войском вторглись в Империю, разбивая войска, посланные для того, чтобы его остановить. Лишь под городом Арреций силами восьми легионов, благодаря великолепному командованию, удалось разбить силы врага и обратить их в бегство. Однако победы могло бы и не быть, коль мой V легион, в котором я только-только стал старшим центурионом и принял командование над когортой, не был послан задержать, любой ценой, спешащих на выручку германцам галльских берсерков, ведомых вождем Тайернаком. Те едва-едва пересекли Альпы, и практически с ходу набросились на нас - с голыми торсами, в кожаных штанах, размалеванные краской, дико махающие оружием и бешено рубящие и молотящие двуручными мечами по нашим шеренгам. Они бросались вперед без страха, не отступая, не боясь ран и смерти. Однако наш легион, где офицеры и эквиты отослали лошадей и дрались пешими, в одном ряду с простыми легионерами, славящийся стойкостью, ведомые долгом, решительно стояли на пути варваров... На исходе третьего дня боев я встретил его - посланца германцев в стан галльского вождя, молодого, горячего вождя Вигхарда, предводителя лихого отряда бородатых воинов. Я узнал его, по шраму на лбу и по глазам. Его взгляд не был более затравленным, как раньше, но одно объединяло его двенадцати лет и его двадцатилетнего - обещание, жажда мести. Своей рукой он лично нашел дожившего до того дня моего бывшего десятника, ставшего уже квестором, и снес голову: моим друзьям по отряду, которые уже стали офицерами (кто опционом, кто, как я, центурионом) он взрезал животы и засовывал горящие головни... Мы сошлись в схватке на четвертый день, когда от почти семи тысяч римлян осталось едва ли шесть сотен. Никто не убежал, все полегли на этих полях. Из всех выживших офицеров самым старшим оказался я. Мы устали, надежды на спасение уже не было никакой. К своей чести, можно было сказать, что свои жизни наши товарищи продавали дорого, однако врагов было еще слишком много. В последнем, как мы думали, бою, я скрестил мечи с этим пареньком, которого не убил тогда. Он срезал верхний правый угол моего скутума и почти опрокинул на землю... этим же местом среза я вскрыл ему горло, пока зазубренным гладиусом блокировал его меч. Он осел на землю, зажимая горло руками, а в глазах его застыла детская обида за то, что ему не удалось довести дело до конца. Обессилив, я уже было приготовился пасть от следующего натиска варваров... но император не забыл нас. Мощный удар бронированной кавалерии в тыл галлов опрокинул их ряды, обратил в бегство. Враг был разбит, Рим был спасен... но V легион, каким мы его знали, перестал существовать. В тот день у выживших что-то перевернулось внутри. Мы стали кем-то больше, чем братьями по оружию... три с небольшим сотни несчастных, как и осколки других легионов, которые Сенат посчитал недостаточными для восстановления прежних соединений, были собраны в XIII легион, командиром которого я и стал, в награду за героический подвиг, потому что я был единственным выжившим старшим офицером... - Эй, Марк, что с тобой? - напряженным голосом спросила Анариэль, осторожно тряся меня за плечо. - Извините... просто вспомнилось былое. В общем, не мне судить поступки монолитовцев. Однако для меня они всегда выступали как враги. И их деяния, поддержка драконьих жрецов не делают их союзников для народов Нирна. Так что и для вас, и для нас они враги. Это то, что вы должны понимать, и никогда не принимать предложения о союзе с ними, если таковые будут. - Странный ты человек, Марк, - вздохнула Иллия, сбросив капюшон и уставившись на меня пронзительным взглядом, - если ты еще человек. Однако у меня все еще нет резона не доверять тебе, хотя видно - ты многое не договариваешь. Запомни: обманешь нас - и очень пожалеешь об этом. - И в мыслях не было, - я слабо улыбнулся, смотря на других спутников, ожидая их реакции. - Парень, ты не перестаешь меня удивлять. Однако мое чутье говорит, что ты человек, в глубине души, хороший, и тебе можно доверять, - улыбнулся Торвальд, - Но это не значит, что я не буду присматривать за таким сорванцом, как ты, ха-ха-ха, - добродушно рассмеялся здоровяк, однако я понял смысл сказанного им, нисколечко не обманувшись располагающим тоном собеседника. - Ты мне должен море эля и меда, так что, пока не расплатишься с долгами, будешь жить! Но только попробуй зажать хоть самую завалявшуюся пинту - глаза выдеру и на голову укорочу! - оскалился Карджо, прищуривая свои глаза с вертикальным зрачком, махая своим длинным хвостом. - Мутный ты, паренек, однако, раз тебе другие верят, то поверю и я. Но знай - если сойдешь с правильного пути, - орчанка щелкнула пальцем по рукояти своего меча, улыбаясь, - за мной не заржавеет. - Постараюсь не совершать этого, - кивнул я Боргак, и воззрился на двух эльфиек, - а что же вы скажете? - Нет, я всегда знала, что ты несносный, своевольный, безбашенный парень, - Анариэль возвела очи к небу, вздыхая с притворной усталостью, - так что для меня почти ничего не изменилось. Ты и без того сильно меня бесил, а теперь еще и волноваться за себя заставляешь, каджит обдолбанный, -закончила Довакин под смех собравшихся, даже я улыбнулся. - Я тоже подозревала, что ты не тот, кем кажешься на первый взгляд, еще когда связал меня и тщательно обыскал в тот раз, - провокационная улыбка Лаймэнэль повергла народ в еще большее веселье, хотя Драконорожденная, судя по мимолетному взгляду, взяла себе сказанное, что называется, на заметку. Видимо, у нее есть копилочка для подобных вещей в голове, с помощью которых она, почти наверняка, будет меня пилить. - Но ты показал, что мир куда интереснее и сложнее, чем кажется, если смотреть через призму взглядов Талмора на это. А еще ты стал первым за много лет, кто отнесся ко мне по-доброму, с пониманием, зная, кем я являюсь на самом деле и какие злодеяния совершила... так что я буду на твоей стороне, Марк, даже если другие отвернутся. До тех пор, пока ты не предашь меня, конечно же, - теплая улыбка беловолосой девушки, вновь поправляющей челку (и подтягивающей другой рукой чулки на ногах) превратилась в кровожадный оскал. - Тогда я лично отрежу тебе твое достоинство и оставлю истекать кровью. - Я-я понял, милая, такого точно не будет! - в голове стали рисоваться непрошеные картины, отчего я скривился, неосознанно прикрывая промежность. И, судя по движениям Торвальда и Карджо, не один я подумал о подобном. А вот девушки оценили - достаточно сказать, что орчанка, запрокинув голову назад, хохотала от души, и чуть было не свалилась на спину в порыве веселья. Засим "лекция о поведении монолитовца обыкновенного, и не очень, в суровых условиях Скайрима" была закончена, и мы, недолго думая, решили провести остаток дня здесь, и только на следующие сутки двинуться по изрезанному долинами плоскогорью, которое то и дело перемежали небольшие горные гряды. Дорога, судя по карте и той информации, что нам рассказали как Коснах, так и встреченные, по пути сюда, путники, имелась, и весьма неплохая, для здешних мест, что, благодаря работе расквартированных подразделений Легиона была вполне безопасной, насколько это возможно в краю Изгоев и неспокойной провинции обескровленной Империи, так что особых проблем по пути во владение Хаафингар не должно возникнуть. Ну, только если не наткнемся на группу талморских отморозков или "чистильщиков" секты. И еще не дает покоя мысль о том, а где же располагается эдакий "штаб" драконьих жрецов, которых по-прежнему двое, как минимум, бродят и строят козни в мире живых. Этими, и не только, мыслями был занят мой разум, пока руки совершали отработанные до автоматизма движения: чистка оружия сродни медитации, говорили многие, и я разделяю данную точку зрения. Тем более, что такие процедуры никогда лишними не бывают, да и любому оружию будет приятна такая забота, и в решающий момент оно не подведет, не заклинит, сделает все, как надо. Однако и делать слишком часто не нужно, даже вредно. Народ разбрелся кто куда: Иллия припрягла Карджо себе в помощники, отправившись собирать ягоды можжевельника и ей одной ведомые травы, которые ну очень пригодятся для ряда зелий... химия еще по школе не была моим коньком, так что убедившись, что дело нужное, махнул им, мол "идите, и без добычи не возвращайтесь". Анариэль же, под усиленной охраной - возвращающий себе прежнюю форму Торвальд и грозная орчанка кому угодно отпор дадут - отправилась изучать Монумент с очередным Словом, ибо вчера было недосуг этим заниматься. Надо будет потом узнать, что интересного Драконорожденная почерпнула из тех чудных знаков на камне, в которых я как в химии разбирался, хе-хе Так что, раз народ разошелся по делам своим (видимо, на меня охрану имущества возложили... но кто попрется в земли с дурной репутацией? Да и от зорких глаз бывшей талморки никакая опасность не укроется, исключая тех, что может в невидимость), я решил позаботиться о друге, который немало душ отправил в последнем бою на тот свет. Мне показалась подходящей каменная площадка перед лестницей, ведущей к гробнице, где я, собственно, и расположился. Разложив перед собой, на куске чистой мешковины, части разобранного АГК, я принялся чистить канал ствола от нагара и старой смазки. Когда я уже заканчивал процедуру, собираясь переходить к смазыванию, а заодно попробовать влиться в общий поток местного мироздания (нет, я не курил!), меня окликнули: - Что ты делаешь? - Лаймэнэль, с колчаном за спиной, держала в руках, обтянутых перчатками, что находили на рукава ее облегающего нагрудника, смотря с толикой недоумения на мои действия, особенно выделив взглядом мои измазанные ладони, которыми я чуть было не теранул себя по лицу. "Я бы посмотрел, как на тебя косятся, сдерживая смех, пока ты морщишь свою чумазую мордашку", - хмыкнул лениво-довольным тоном Драйг. Ему бы только поиздеваться надо мной, негодяю. - Разборку-чистку-сборку своего оружия, - я улыбнулся уголками рта, не отвлекаясь от дела, халатности в подобном не приветствую. Идентичные процедуры ожидали еще пламегаситель и патронник, как и другие части автомата. - Дело нужное, и помогает привести мысли в порядок. - Это как-то связанно с твоим поведением тогда, во время разговора, когда ты словно бы примерз к месту, сверля взглядом пламя костра? - спросила девушка, наклонив голову набок, сев по правую руку от меня на ступеньках, уперев локти в колени. "Твой тезис о сверхъестественной проницательности девушек, когда дело касается души, работает как часы, партнер", - воскликнул Драйг, более пораженный этим, чем желая поддеть меня. Воистину, чутье у представительниц противоположного пола, коль самообманом они не занимаются, в таких случаях просто поражает воображение, и часто приносит неудобства разной степени тяжести. - Хех, - я усмехнулся, очищая ударно-спусковой механизм от лишней смазки ветошью, - от тебя ничего, похоже, не скрыть. - Ну, я до сих пор не знаю, и не могу понять, кто ты есть на самом деле, - протянула задумчиво эльфийка, подняв взгляд к небу, поправляя парой движений волосы на голове, хотя смысла в этом и не было, как по мне. - Хм... не доверяешь тому, что ты видишь, и чувствуешь? - Не совсем... у меня ощущение, что ты, Марк - словно маска для чего-то... куда большего, непознанного... - пробормотала Лаймэнэль, обращая свой взор на меня, замершего с разряженным магазином и ветошью в руках. - За ней скрывается куда большее, интересное... искреннее. А вот это уже опасно. С такой проницательностью, боюсь, она, если не вызнает, ху из ху Марк-пришелец из другого мира, то найдет тех, кто ей в этом поможет. Конечно, она не должна (надеюсь) докопаться, даже в худшем случае, до моего истинного Я, но этого и не нужно будет, чтобы узнать слишком много из того, что меня, скажем прямо, не красит совершенно. И я не о толпе девушек, что окружают Иссея в том мире, говорю. - А зачем тебе все это? - спросил я, подавляя дрожь в голосе, начиная собирать АГК, со щелчком вставляя детали в пазы. - Говорят, что все женщины, независимо от расы, любопытны от природы, - она улыбнулась, изогнув свои пухлые губки и провела ладонью по "наконечникам" своих ушек. - Так что... мне просто любопытно, кем на самом деле является тот, кто вытащил меня из тьмы прошлого, показал светлые стороны жизни и зажег в сердце теплые чувства. - Есть вещи, которые я никогда не буду отрицать и отвергать - они были и есть часть моей жизни, моего прошлого. Но мне бы очень не хотелось, чтобы они всплыли наружу... это то, с кем мне не хочется делится. - Почему же? Боишься, что мы тебя разлюбим? - лукаво спросила девушка, скрестив ноги и подперев личико ладошками. - Нет - скорее, вы меня неправильно поймете, не поймете мои решения... и вообще не поверите в то, что я скажу. Потому как это прозвучит куда более удивительно, чем история о монолитовцах или же вид этого чудо-оружия, - я кивнул на собранный АГК. - Так расскажи - там и узнаем, - предложила девушка, уже без прежней игривости в голосе. - Нет, - ответил я, повесив на плечо АГК, который исчез, словно его и не было вовсе, поднимаясь и, видя вопрос и некоторую обиду в глазах Лаймэнэль, пояснил, - просто потому, что сам бы в это никогда не поверил. Однако все это тут, - я постучал пальцем по виску, - и тут, - ткнул кулаком в грудь. - И всегда будет со мной. Даже когда я достигну своей цели. - Опять ты про свое возвращение домой, - вздохнула эльфийка, поднимаясь следом и следуя за мной в шаге позади. - Что же там... - Мы уже говорили об этом, - я резко развернулся, так, что девушка врезалась мне в грудь и отшатнулась... бы, коль не объятия, в которые я заключил ее. Наклонившись к уху, я спросил: - Скажи, чтобы бы отдала для того, чтобы вернуть своих родителей? - Я... - ответ, если он и был, застрял в горле эльфийки. Скривив рот в подобии улыбки, я разомкнул объятия и пошел к Ветерку, прихватив из своего мешка, у костра, пару морковок, оставляя девушку наедине со своими мыслями. Впрочем, оставляя ненадолго - от дверей, ведущих в гробницу, послышались голоса возвращающихся спутников. Особенно громко звучали возгласы довольной, судя по всему, Анариэль. А тут еще по тропинке, ведущей к лагерю, показались бодро вышагивающая Иллия, скинувшая капюшон с головы, подставляющей лицо лучам уже начинающего заходить солнца, за которой, пошатываясь, плелся усталый и спотыкающийся Карджо, тащивший пару плотно набитых сумок. Но дело тут было явно не в весе поклажи - умотала девчонка бедного каджита своим травосборничеством.