***
— Молодцы, отработали, — с момента, как за моей спиной закрылся непроглядный барьер, прошло всего лишь несколько минут, но по ощущениям казалось, что мы сражались по ту сторону не один час. Парень, даже осознав, что его загнали в угол, не сдавался до самого конца, уже будучи порядком иссеченным адамантиновыми зубьями цепного клинка, что соседствовали с ровными разрезами гладиусов. Когда силы, наконец, покинули его, а тело стало падать на многострадальную землю, Кирте одним взмахом снес ему голову, а я подхватил. В этот раз удалось обойтись без разрушения реплик клинков, которых и так осталось лишь три пары. Скоро… очень скоро Деймос и Фобос полностью восстановятся, и тогда… — Но это было очень затратно, — прогудел Лемур, опирающийся на землю правой рукой, — Этот красавчик очень упорно старался пробить барьер! — Но… не пробил… — просипел покачивающийся Кирте, утирая пот со лба, после чего парень присосался к фляге с водой. — Отличная работа, парни! — еще раз похвалив напарников и помахав свободной от кошмарного трофея рукой союзникам и девчатам, я стал осматриваться вокруг (вот наивный) в поисках мешка или куска ткани, куда бы смог убрать трофей, который продолжал кровоточить из обрубка шеи. Ничего подходящего не находилось, и я уже стал было развивать в голове бредовую мысль о впихивании невпихиваемого — головы в контейнер для артефактов — когда очередной сюрприз свалился на наши головы. Ну как свалился — просто в один прекрасный момент на чудом уцелевшем участке земли, не запачканном ни ихором мутантов, ни кровью людей и существ из сфер высоких, и не очень, появилась маленькая девочка, в простеньком платьице, балетках, при острых ушках и невыразительных фиолетовых глазах. Тем не менее, ее появление вызвало переполох среди собравшихся, особенно среди союзников, что уже вязали остатки «разумных» сил противника (все прочие безжалостно добивались). Условно свободные ангелы и демоны разом нацелили на тщедушную фигурку свое оружие и магию; едва оправившиеся от физических ран подруги-ангелы вновь изготовили свои клинки к бою, встав чуть впереди валькирии, испещрившей воздух вокруг себя десятками магических кругов, над которой выросла массивная, в своем истинном обличье, Изира, приготовившаяся жечь (или морозить, смотря что ей в голову придет). Парни же среагировали куда скромнее — с первого взгляда узнав гостью, они, не сговариваясь, переглянулись устало да выматерились себе под нос в стиле: «Да *бись оно все в три прогиба!». Но жопу от земли никто отрывать не стал, полагая, что, будь у Офис желание нас уничтожить, никто бы не стоял с напряженными конечностями, выцеливая милую остроухую девочку, в глазах которой плескалась бесконечность. «А все так неплохо шло…» — сварливо отозвался Гай, сплевывая. «Что тебе не нравится, пылающая рожа? В крайний визит драконьего бога все прошло неплохо…» — возразил ему Драйг, пользуясь моментом, пока гостья осматривала поле боя. «Я даже не стану указывать на ряд дыр в твоем утверждении, лишь отмечу, что всегда визиты подобных особ выливаются для нас в последовательность неприятностей, которые Марк, своей глупостью и недальновидностью, постоянно норовит приумножить». «Да заткнитесь вы, оба! Я смертельно устал, и все, чего желаю — пожрать да завалиться спать до завтра, забив на войну и все остальное». Молчание Офис затягивалось, союзники тоже не торопились говорить приветственное слово (и хорошо, что оружие не использовали, вместе с магией), так что я решил взять инициативу в свои руки: — Что привело***
Лишь крикнув друзьям, что дома ЧП, я телепортировался на задний двор, после чего плечом вынес дверь, оказавшись на кухне, держа АГК, переведенном в режим автоматической стрельбы, в боевой готовности, с патроном в патроннике, пальцем на спусковом крючке. С грохотом разбилась пара тарелок и чашек, подвернувшихся под обломки разрушенной двери… да и все — в помещении никого не было, никто не бежал на шум, так что я двинулся дальше, протопав в коридор, ведущий к гостиной, ванне и лестницам — на этажи и в подвальные помещения. — М-марк! — окликнул меня кто-то со спины, пока я, мельком осмотрев выломанную входную дверь (не я один проник в дом таким радикальным способом), поспешил к Куроке, распластавшейся на полу, у нижней ступени лестницы наверх. На макушке пульсировала шишка, из уголков рта сочилась кровь, однако она была, кажется, в сознании, но дышала с трудом. Подоспевшая следом Россвайсе, охнув, замерла в дверном проеме, в нее врезалась Изира, едва не сбив с ног. Я опустил АГК рядом, поднял лицевой щиток, стащил латную перчатку. Тыльной стороной ладони провел по щеке некоматы, которая, вздрогнув, приоткрыла глаза. Ее зрачки расширились, когда она рассмотрела мое лицо, губы дрогнули, приоткрываясь, словно она собиралась что-то сказать. — Молчи, — шепотом попросил я Куроку, приложив ладонь к ее губам, другой рукой подзывая валькирию, чтобы та позаботилась о раненой. — Держать позиции, атаковать любого, с кем не будет меня. — Но… — Зеновия было выступила вперед, но, натолкнувшись на мой взгляд, осеклась и замерла на месте. Это исключительно мое дело, мой груз проблем, вернее Проблемы с большой буквы, которую я притащил за собой из иного мира. Натянув перчатку, я поднял оружие и в два прыжка поднялся на этаж, где из распахнутой нараспашку двери слышался треск, лязг и мат вполголоса. В комнате почти ничего не изменилось — только кровать, лишенная изголовья и ножек, валялась в стороне, едва не задев окно, открывая взору вторженца вид на украшенный рунами, горящими сейчас алым светом. Перед ним, на коленях сидела, умело сквернословя, размахивая обожженными ладонями, обладательница длинных угольно-черных волос, облаченная в простенький сарафан, вот только красивое прежде лицо теперь было искажено от гнева и боли. Сжав ладони в кулаки, она замахнулась на источник своих проблем… БАНГ! БАНГ! БАНГ! Объятые пламенем пули проделали в полу внушительную дыры рядом с левым бедром воровки, заставляя ее замереть на месте. Я ступил в комнату, перегораживая выход, совмещая целик мушки с центром лба повернувшей голову девушки… вернее, существа, притворяющейся ею. — Не удалось закончить до твоего возвращения… — вздохнула с сожалением аватара Зоны, улыбнувшись уголками рта. — Отойди от контейнера, будь добра, — я махнул стволом АГК в сторону, почти сразу же возвращая его на место. — Злишься? Неужели из-за той хвостатой шавки? — брови Зоны поползли вверх. — Я по хорошему просила ее отойти и не мешать, но она принялась напускать на меня какой-то туман и вообще хотела глаза выдрать! — Я сказал — отойди! — повышая голос, я с приятным удивлением отметил, что Курока не просто защищала свой дом, но и мое имущество. Я бы не был в претензии, не мешай она владычице ЧЗО, однако… черт, еще одно существо пострадало из-за меня, в очередной раз. То тюрьма, то тяжелые побои… если бы Она не спешила, то прикончила бы старшую некомату. Хорошо, что Акено и Конеко еще в академии, а Риас так и вовсе съехала, что просто чудесно! — Ты слишком груб с матерью св… БАНГ! БАНГ! БАНГ! Пули пролетели в опасной близости от ее головы, вздыбливая пряди ее волос и разнося стеклопакеты на мелкие кусочки. Почему я не стрелял в нее саму? Потому что не хотел бороться с самой сутью аномальных территорий. Ладно я пострадаю, разнесу особняк, но еще пострадают друзья и любимые девушки! Хватит с них сегодня кровавых утех. Но если Она упрется… я не могу нарушить условия, пусть и выполненного, задания. Игрок тот еще мудак — может и штрафануть за потерю артефакта, и хер тогда служба закочится! — Не затыкай меня! — взвизгнула гостья, на секунду вводя меня в ступор — так типично-женски это выглядело. — А смысл слушать бредятину в очередной раз? — я пожал плечами. За спиной появился Лемур, хлопнувший меня по плечу, после чего я пошел к контейнеру, уступая позицию напарнику, не сводя АГК с аватары. — Вновь будешь трепаться о чувствах, о судьбе, о том, что ты якобы беременна от меня… — Но ведь я… - … все выдумала, или просто находишься в плену собственных заблуждений, — встав между ней и целью, я двинул ногой контейнер к стене. — Послушай, мучительница — я не могу иметь детей. Это опасно для мира! Допустим, что ты в самом деле беременна от меня. Представляешь, каким будет дитя? Мало того, что в нем будет наследие демиурга собственного жизнеспособного мирка, ему еще передастся в наследство часть того безумия, что зиждется внутри меня! Если дитя не разорвет на части сразу после рождения, то он будет инвалидом, опасным и для себя и для окружающих! — Но… — Зона подалась вперед, но, наткнувшись на ствол АГК, упершийся ей в ложбинку между полушариями, остановилась. — Если, не приведи боги, он сумеет совладать с ними, то он сумеет мановением руки уничтожать миры, превращая их в ничто! И тогда у меня не будет выбора… — Т-ты… поднимешь руку… — впервые за время встречи в голосе «воровки» прозвучали искренние эмоции. Она не могла поверить… а зря. — Если не я, то кто-то еще, даже мой работодатель. И вот это самое худшее — не то, что он убьет его щелчком пальцев, а то, что заберет себе на службу, возможно даже вечную, — еще раз взглянув в глаза Зоны, я опустил АГК, но не выпустил оружие из рук, — В любом случае я не верну тебе Сердце — иначе моя служба затянется на еще более неопределенный срок. А то еще лишат души, из-за нарушения условий договора о сотрудничестве, это вообще швах. — То есть… - … любое твое действие в текущем ключе принесет мне сплошные проблемы, так что я все равно тебя остановлю, даже если это будет стоить мне тела. Так что если ты в самом деле меня любишь… Договорить я не успел, поскольку в комнате поднялся невесть откуда взявшийся ветер, ударивший меня в лицо так, что я пошатнулся, задирая голову к потолку. Когда же я восстановил равновесие — Зоны уже и след простыл. Лишь на пол неестественно медленно планировало черное воронье крыло. — Дурдом, — протянул удивленный не меньше меня Лемур, который, судя по тому, что он удивленно озирался, тоже пропустил момент исчезновения нашей мучительницы. — Ага, бардак полнейший — вся магическая защита пошла коту под хвост и не сработала должным образом, — тряхнув головой, я перевесил АГК за спину, — Спасибо домашним заготовкам, а то бы наша старая знакомая в новом теле, восстановив силушку, пошла бы устанавливать зоновские порядки где-нибудь в районе Фукусимы… и пи*да стране — тут таких ушлых и отмороженных ребят, как наши братья-сталкеры, не найдешь… — Я сообщу Азазелю? — спросил напарник, пока мы сдвигали к стене и в угол весь мусор, после чего я взялся за ручки контейнера — место скомпрометированно, подвальная комната-склад-переговорная была лучше защищена, в том числе рунами из иного мира. Или же…? — Зачем трогать новоиспеченного папашу? Он тут же решит под этим предлогом вернуться в Японию, бросив супругу и дочурку. Ясака уж точно не простит такого, ни ему, ни тем более нам. А я не хочу связываться с этой выдающейся девятихвостой дамой. — А я бы… — протянул мечтательно Лемур, но почти тут же посмурнел, — Черт, все приятное впечатление портит той бой, когда я душил ее огромное шерcтистое тело… а как она кусалась и жглась магией! Не, не будем нарушать семейную идиллию! — Звони Сазексу, пусть пришлет бригаду строителей, или хотя бы пару «рабочих» — тут им работы на десять минут, наверное — все равно мы ничего созидать не умеем, только разрушать. — Таков наш удел, — притворно-прискорбным тоном пророкотал напарник, после чего мы покинули комнату.***
— И ты решил перестраховаться, притащив артефакт сюда? — Игрок откровенно потешался, покачиваясь в своем кресле, якобы занятый очищением яблока от кожуры. Подобные кадры среди людей меня всегда удивляли — вот нафига так делать? Ладно-ладно, там якобы повышенное содержание сахара, что вредно и все такое прочее, но кто не боится подобных проблем — им-то зачем так поступать? — Изначально предполагалось, что он и будет у тебя храниться, — в этот раз Наблюдатель был один, даже шебутной Шео был занят где-то на Дрожащих Островах — то ли очередной спаситель мира от Мерунеса Дагона ему на голову свалился (ибо миров много, а тряханутый на весь… сыр даэдрический принц такой один), или же психопат опять творит беспредел себе в удовольствие. — Однако ты всучил его мне, явно зная, что подобная ситуация, рано или поздно, случится! — Я просто дал тебе возможность определиться с личной жизнью, — беззаботно вещал начальник, помахивая зажатой в руке динамитной шашкой, не зажженной, слава высшим силам. — Девочка явно любит тебя одного и искренне жаждет обустроить ваш быт… — Ага, только не боишься ли ты, что ребенок решит отомстить за батю и вломить его начальнику по первое число? — Прежде, чем он решится на это, я его подчиню, ведь грех разбрасываться подобными кадрами. Помощник получился бы славный! — ротовая прорезь на маске расплылась широкой и особо мерзкой улыбочкой. Что же, в своих предположениях я оказался как никогда прав. — Опять издеваешься… — А что еще делать, глядя на твою кислую мину, дружок? Я и так дал тебе полный карт-бланш по времени и средствам, хотя мои позиции уже порядком пошатнулись под давлением тех, кто хочет использовать Стратега в своих целях, — продолжал улыбаться собеседник, — Вряд ли он вернет свое положение в полной мере… хотя чем черт не шутит. Радуйся тому, что другие заинтересованные лица не послали своих Скитальцев расшевелить это болото! — Так ты заберешь артефакт? — я поднялся со своего места, хлопнув по контейнеру с артефактом, с которого загодя стер защитные руны, — Мне так будет проще довести план до логического завершения… - … в котором полно дыр, — Игрок отбил пальцами по столешнице незамысловатый мотивчик, — Как потом будешь объяснять, куда делось то, и это, и…? — Когда все закончится — объясню, — я потер грудь, скрываемую жесткой и колючей тканью потрепанного свитера, чувствуя, как сердце стискивает жгучая длань вины, — Там хоть не будет разговоров в стиле: «Может, не надо?», да и обиды с разочарованиями получу все и сразу, оптом. — Какая же ты сволочь, парень, — протянул Наблюдатель, растягивая слова, с довольством в голосе. — Мне было, у кого учиться. А набивать шишки за свои же ошибки я умею чуть ли не с рождения. Да и сожителей накормить нужно как следует, почтить позабытых друзей щедрыми дарами, ведь их помощь мне ох как понадобится… так ты заберешь артефакт? — Даже лучше — я передам его на надежное хранение доверенному лицу, — улыбка Игрока превратилась в кровожадный оскал, в пламени, пляшущем за маской, проступили контуры ужасающих клыков. В следующий момент из тьмы за его спиной выступила облаченная в алое платье черноволосая красавица, в чьих глазах плясали бесенята, которая тут же потянула руку к крышке контейнера. Я не успел даже вытащить «Бритву», как обнаружил себя, летящим спиной вперед к входным дверям, продолжающим наблюдать за тем, как вернувшая утраченное Сердце Зона вставляет воссиявший артефакт себе в грудь, прямо в области глубокого декольте платья. Пространство затопила слепящая вспышка нестерпимого кровавого цвета, уши заложило от тошнотворного гула, от которого внутренности резко попросились наружу, скручивая растянувшееся у дверей тело в три погибели…***
Лишь только продрав глаза и осмотревшись в совершенно темной комнате, которую прибывшие рабочие демонической сущности восстановили всего лишь за пару минут (в том числе и новую кровать подогнали, идентичную предыдущей), я осознал, что крайние события сна есть не что иное, как плод моего воспаленного воображения. В реальности же Игрок, не обошедшийся без издевок и намеков, принял злополучный артефакт на хранение, сказав, чтобы я в таком случае не затягивал с ликвидацией цели. Пока в спальне наводили порядок (а еще ставили входную дверь на место, попутно устраняя прочие, не замеченные мною повреждения), я общался с Россвайсе, Курокой и врачом, прибывшим вместе с рабочими. К общему, чрезвычайно приятному, удивлению некомата не сильно пострадала, отделавшись трещиной в паре ребер да многочисленными ушибами. Странно это говорить, но я ожидал от Нее куда большего. Впрочем, и этого хватило для того, чтобы мы с Конеко поволновались. Если беловолосая малышка, как и полагалось, волновалась за старшую сестру ввиду восстановленных родственных связей, то я бы выглядел бледно после всего того, что говорил Куроке, когда та еще сидела в тюрьме — мол, вытащу, защищу, чтобы она больше не возвращалась к прежней жизни, занялась сестрой, и так далее в том же духе. А тут, получается, не уследил, не уберег… но все обошлось, и хвостатая девица, вызывавшая во мне глубокую симпатию, несмотря на явно провокационное поведение и вечные шуточки ниже пояса, не корила меня за чудовищный промах. Впрочем, после слов, что я у нее в долгу, в глазах некоматы я заметил какой-то странный блеск… или мне показалось? Зато сейчас мне точно не кажется, что в комнату кто-то пытается пробраться! Это при том, что я заперся на ключ, попросив у подруг перерыв в «ночных сменах», благодаря которой я перенес контейнер с артефактом, задержавшись в подвальных помещениях, куда был перенесен ценный груз. После возвращения, перед сном, я немного повозился с броней, ремонтируя поврежденные элементы, после чего было уснул на новой постели… но был разбужен кошмаром, а теперь и вовсе лишен сна ночным визитом кого-то. «Кому в такое время не спится, черт подери?» — я пошарил по тумбочке, пока не нащупал кнопку, после чего щелкнул выключателем настольного светильника, разгоняя ночную тьму. «Это… было ожидаемо», — сдерживая смех, пророкотал Драйг, видя, как и я, замершую у входной двери Куроку, на которой, считай, ничего и не было — подобные полупрозрачные ночные рубашки… как она вообще смогла ее купить без ведома сопровождавшей? Это ничем иным, как средством охмурения, назвать нельзя, куда проще вовсе голышом спать! — Что ты делаешь в моей комнате в столь поздний час, Курока? — Иду к тебе, ня, — улыбнулась некомата, спиной закрывая за собой дверь и поворачивая ключ в замке. — Разве тебе не стоит сейчас лежать и отдыхать после полученных травм? И вообще, как бы глупо это не звучало, почему именно ко мне и именно сегодня? — Глупый мялчик, — мурлыкнула девушка, чьи хвосты за спиной стали покачиваться в такт ее шагам, приподнимая подол и без того не длинной ночнушки. — Думяла, что ты умняе Вали, но когда дело доходит до этяго… — она картинно вздохнула, замерев около кровати, стоя на носочках (она пришла босая), — вы теряетесь. Впрочем, судя по тому, что я увиделя, — улыбка некоматы стала похожа на оскал, в бледном свете светильника блеснули ее клыки, — ты не так безнадежен, ловеляс. «С самого начала было понятно, что эта девица своего не упустит», — ехидно отметил Гай, вторя чешуйчатому соседу, «И теперь она пришла получить свое… меня интересует ее аргументация». «А мое мнение?» «Мнение подкаблучника-бабника всегда известно». — Тебя не смущает, что меня окружает столько девушек? — сказал я вслух, обращаясь к ушастой девице, которая уже уселась на кровать, закинув ногу на ногу. — Ничуть, — она облизала губы, глядя на меня прищуренными глазами, — Это дяже хорошо, так как ясно показывает твои силу и… прочие достоинствя, — она уставилась на мое тело, скрытое от глаз ниже пояса одеялом. — Они такие рязные… и уживаются друг с другом, хотя хотят одного и того же… — И ты хочешь? Зачем? — Пятяму что ты хорошо пахнешь, — некомата немного подалась вперед, едва не коснувшись меня грудью, и щелкнула по носу пальцем, весело скалясь, — После душа, конечно… хотя есть что-то животное в твоем зяпяхе… — Тебя только запах волнует что ли? — две шизофрении в голове дружно хмыкнули со скепсисом, которым можно этиловый спирт разбавлять до состояния безвредной жижи, третья же привычно возмутилась поблажкам ко всяким слаанешиткам и решительно потребовала снять черепушку, чтобы глаза не мозолила своими клыкастыми ухмылками. Мнение последнего спутника сознания учитывалось, постольку-поскольку, лишь в период заруб и прочих кровавых увеселений. — Нет, — Курока стала фактически на мне укладываться (ох, где же эта сила воли, сопротивление наглому посягательству на себя любимого? А нет ничего этого…), забираясь все выше и выше, пока ее лицо не зависло над моим всего лишь в нескольких сантиметрах, — Любая мать будет зяботится о потомстве, а няши дети будут оч-чень сильными… -проворковала она мне на ухо, проводя шершавым языком по щеке (ощетинившейся щетиной, простите за каламбур. В этом столкновении победила дружба). Все волнение с томлением оказались смазанными всего лишь парой слов, меня словно бы ушатом холодной воды окатили, ниже пояса (и силы сопротивляться появились!). Упершись руками в ее плечи, я оттолкнул удивленную девицу, но не скинул с кровати. «Да вы все сговорились что ли?!» «Да ладно, как будто бы ты не подозревал о серьезных намерениях каждой из тех, кого ты охмурил с помощью этого засранца-ящера!» — вслихпнул, давясь смешками, Гай, вводя мое сознание в ступор. Еще никогда он не впадал в такую истерику. «Если они тебе этого еще не говорили, то это совершенно не значит отсутствие серьезных планов на твою персону, трибун!» «Эк его развезло-то…» Потребовалось огромное усилие воли, чтобы отгородиться от голосов в собственной голове, но я с этим справился. Некомата даром времени не теряла, и, когда я пришел в сознание, обнаружил, что одеяло, а так же труханы в полосочку благополучно канули в Лету (или улетели в угол комнаты), а сама шустрая кошечка уже сползла вниз, проводя рукой вверх-вниз по ставшему колом, налившемуся кровью гладиусу и примериваясь, как бы поудобнее отправить его себе в ротик. — Э-э-эй, притормози! Т-ты… - … мне должен, — мурлыкнула Курока, бросая лукавый взгляд на мою ошалевшую физию, — Сям же сказал, и теперь я хочу воспользовятся тобой, чтобы узнять, нясколько ты хорош, и подходишь ли Широне… *глум-слюрп* Казавшимся еще минуту назад язычок внезапно стал невероятно мягким, обволакивая острие клинка, что добавляло к и без того чудесным ощущениям еще больше приятности. Золотистые глаза некоматы в бледном свете светильника светились подобно кучкам ауресов, сияющих в неровном свете факела, которых я видел на столе квестора в вечер перед выдачей легионерам жалования, когда казначей пересчитывал все, вплоть до последнего асса. — А… у-у-у… при чем ту-у-у-х… Конеко? — вопрос (глупый… ой глупый…) заставил некомату оторваться от клинка и немного приподняться, при этом между острием и ее губами повисла ниточка слюны… или же чего-то иного. — Не притворяйся, что не замечял чувств моей милой сестры. Я мяло что поняла из ее рассказов об настоящем Иссее и твоем появлении, но ты ей нрявишься намного больше того помешанного на пошлостях парнишки. Впрочем, — ее губы вновь сомкнулись вокруг налившейся кровью головки, — ты явно больше предпочитаешь не мечтать, а действовать. Прявдя, иногда тебя следует подтолкнуть… — последние слова я разобрал уже с трудом, после чего Курока с невероятным усердием и умением принялась за полировку клинка. Голова девушки скользила то вверх, то вниз, замирая на самой вершине, обрабатываемой языком особо тщательно, при этом она бросала на меня жадные взгляды, молчаливо вопрошая: когда же, когда же? В какой-то момент я обнаружил, что протягиваю руки к ее голове, и хватаюсь за ее ушки, которые, по привычке, оставшейся еще с первой жизни, начинаю их массировать, к удивлению и удовольствию Куроки, которая с удовлетворенным урчанием продолжала свое занятие. После, войдя во вкус, я принялся задавать нужный мне темп движений, а, выстрел должен был вот-вот совершиться, постарался засадить гладиус как можно глубже, извергая все накопившееся за день молоко в ее горло. Казалось бы, сюрпризам уже нет места, однако я все равно удивился, осознав, что некомата почти ни капли не пролила из плотно сомкнутых вокруг подергивающегося клинка губ, глотая все, что я разрядил в нее. Глубоко вздохнув, она распрямилась, делая последние глотательные движения, пальцами правой руки собирая ниточки семени, повисшие на ее щеке, после чего медленно облизнулась, прикрыв глаза. Заметив, что я уставился на нее, как баран на новые ворота, она мурлыкнула: — Нельзя упустить ни единой частички вкусного семени, — она водила указательным пальцем левой руки, облизывая правую ладонь, — Однако это явно не все, что у тебя есть… — она перекинула ногу через меня, и стала устраиваться так, чтобы ее пока, ничем не прикрытая попа (куда делись трусики? А были ли они вообще?) практически уткнулась мне в лицо своей источающей соками киской. Намек был прозрачен как горный хрусталь, и я приник ртом к ее сочащейся промежности, раздвигая половые губы пальцами и проталкивая вглубь извивающейся некоматы, вновь приникшей губами к клинку, свой язык…***
...наша компания, после очередной тренировки, даже не приняв душ, завалилась в подвальное помещение, где в очередной раз взялась за обсуждение плана, благо успехи на других направлениях у нас уже были, и весьма неплохие: — То есть и здесь лучше ставить по центру? — спросил Гаспер, делая пометки в своем блокноте. — Только по центру, именно на площади, чтобы было место, где развернуть боевые порядки. А после уже пойдут отдельные боевые группы… — Накрыть такую огромную площадь будет непросто… — прокряхтел, словно старый дед, Лемур, отчаянно зевая и закрывая рот рукой, другой подпирая собственное лицо. — Зато число жертв будет минимальным, а отдача — наибольшей. Если, конечно, вы сможете поддерживать барьер столько, сколько понадобится. Победа — дело не быстрое, даже при тщательной подготовке… — я развел руками, хотя, по большей части, все зависело непосредственно от меня. Что от меня не зависело, так это вызов от Баракиэля: - … это точно? — едва я успел спросить, как временный куратор прервал меня, получая новые сообщения, после чего сомнений в его словах уже не оставалось. С одной стороны, мы уже порядком вымотались за день, а с другой… решено! — Парни, собираемся! Гаспер — дуй наверх, собери девчат, кого найдешь, и пулей обратно — у нас вызов! — Очередной налет небось? — лениво осведомился Лемур, поглядывая на мои мельтешения по комнате, от набитых боеприпасами сумок к столу, и так раз за разом. — Неужели кроме нас больше некому защищать дерьмокра… тьфу, союз трех фракций? — Есть кому, даже очень, — бросил я на бегу, вставляя на место затворную раму АГК, после чего вставил в патроноприемник полный магазин. — Но тут случай особый, я сам настоял на такого рода вызовах — Вали объявился, сеет смуту, режет всех, кто под клинок подвернется, ведет за собой жутко злую магичку и целую свору кровососов, как будто носителя Альбиона для пограничной с Тартаром заставы мало! — А-а-а… — разочарованно протянул напарник, отрывая свой зад от стула и облачаясь в черную броню, — В таком случае отсидеться дома не получится, вендетта превыше всего! ... не заметить его было попросту невозможно. И дело даже не в белоснежном цвете брони, теперь, однако, заляпанной алым - дело в другом, в его поведении на поле боя. Сильный, твердый в своих убеждениях, даже благородный воин уступил место холодному на первый взгляд убийце, который сметал всех на своем пути, пусть это и не давалось ему с легкостью - и падшие, и демоны оказывали достойное сопротивление отпрыску истинного Люцифера. Впрочем, его броня стойко выдерживала все удары, а рука его, сжимающая сияющий клинок, разила без промаха. - Роли все помнят? - спросил я у команды, едва мы прибыли на поле боя и осмотрелись. - Такточно, вашевысокбродье! - гыгыкнул Лемур, вскидывая "Грозу" и отстреливая тентакли сбившего с ног и без того едва на ногах стоящего раненого с черными крылышками, который уже где-то лишился левой руки и части скальпа. - Мутантов отстрелить, в центр сечи, к белому стальному пельмешку, не соваться! - Дурак! (x2) - прозвучало со стороны ангелочков, которые возражать по поводу своих ролей не стали. - Барьер точно не ставим? - спросил Гаспер, чьи глаза уже стали наливаться густой краснотой. - Точнее лишь швейцарские часики ходят. Изира - на тебе контроль всего, что происходит в радиусе десяти км от центра. Роська - присмотри за Ле Фей - после я отвечу перед ней за смерть братца. Пошли-пошли-пошли! Огнестрелу отставка, сегодня править бал будут лишь клинки. Едва положив руки на рукояти гладиусов, я взмыл в воздух, четко удерживая в поле зрения массивную фигуру с сияющими синевой, попорченной алыми мазками, крыльев, который разбрасывал от себя нападающих разной степени укороченности - кому руку срезали, кому крыло обрезали, а кто-то и вовсе головы лишился. Казалось бы, что сосредоточенный на уничтожении других Вали не заметит меня, но то было лишь обманом - когда Деймос собирался впиться острием в промежуток между шлемом и шейным горжетом, а Фобос проложил себе путь точно под левую лопатку... ДЗИНЬ! С противным скрежетом, высекая искры, наши мечи столкнулись. Он стоял непоколебимо, словно Атлант, поддерживающий небосвод, но и я не собирался уступать ему, продолжая давить, растягивая зубодробительные звуки. Наконец, коротким толчком Вали отбросил меня на пару шагов, после чего замер в классической стойке, держа клинок двумя руками, направляя лезвие в область моей шеи. - Ты всегда был достойным соперником, пришелец из иного мира. Я постоянно тренировался, стремясь превзойти своего заклятого соперника... однако мне не хватало ярости, упоения битвой, жажды не победы, но жаркого боя, в котором ценой поражению является смерть. - тон его вроде был спокойно-насмешливым, как и прежде, однако я явственно ощутил постепенно разгорающееся внутри него пламя, не узнать которое не мог. Хотя еще оставался шанс на то, что я ошибаюсь. "Гай... ты не..." "Пути варпа неисповедимы, друг мой. Вали истово искал силы, пробуя всякое разное... он вполне мог привлечь к себе внимание персоны с той стороны границы, как было с Гарте, как стало с тобой... или же он просто открыл путь в свое сердце потаенной тьме и позабытой ярости, отличающей воителей от простых воинов или солдат". - Вижу, времени ты зря не терял! - И я покажу тебе, чего достиг за это время... и докажу, что сильнее! На краткий миг вокруг него заклубилась кровавое марево-дымка, что рассеилась, вместе с ним самим. И все же я сумел заблокировать его выпад, нацеленный точно в сердце, скрестив гладиусы и переправив атаку по левую сторону от себя, одновременно нанося толчок плечом, после чего коротко ударил его правой рукой, нацелившись в массивный кристалл - око на его животе, чей цвет прямо на глазах менялся с синего на алый, и дело было совсем не в пролитой крови. Клинок с лязгом чиркнул по пластине брони повернувшегося боком Вали, который локтем попытался как минимум меня дезориентировать, ударив по лицевому щитку. В случае прохода такой атаки пустить мне кровь не будет такой сложной задачей. Я поставил блок предплечьем, и чуть было не поплатился за это - его удар локтем был обманкой, скрывающей нисходящий удар мечом, который я едва сумел отклонить правым клинком, помогая себе левым гладиусом, после чего отскочил назад, подначивая противника броситься следом. Однако носитель Альбиона остался на месте, встав в стойке "быка", держа лезвие чуть выше уровня моих глаз. Я чувствовал, как внутри него клокочет ярость, равно как и во мне рвется из своей темницы герольд Кхорна, однако отдаваться гневу было преждевременно и безрассудно. По крайней мере, пока и у соперника не сорвет крышу. Сделав глубокий вдох, я выпрямился и, вытянув перед собой руки, направляя лезвия клинков в сторону Вали, двинулся влево, не отрывая от него взгляда. Спустя секунду он тоже пришел в движение, и мы, тем самым, стали очерчивать круг по земле, хотя вокруг нас и без того уже освободилось немало места. В какой-то момент под его ногой что-то хрустнуло, и я бросился вперед, начиная раскручивать руки на манер мельницы, обрушивая на клинок противника град быстро сменяющих друг друга ударов, проверяя его защиту на крепость. ДЗИНЬ - ДЗИНЬ - ДЗИНЬ - ДЗИНЬ - ДЗИНЬ В какой-то момент, оттеснив Вали на пару шагов, я присел и крутанулся на пятке, пытаясь достать, в очередной раз, живот соперника, однако тот успел отклонить корпус, и лезвие Деймоса прошло всего лишь в паре сантиметров от выпуклого кристалла Вали. Тот в ответ не стал меня бить, а попытался пнуть, одновременно используя свое Разделение на мне, однако он сам оказал мне услугу, покалечив немало бойцов союза, и теперь их живительный ихор подпитывал меня. А от пинка я ушел, перекатившись в сторону, и, едва остановившись, заблокировал мощный нисходящий рубящий удар, едва не перерубивший мне левую ключицу, нанося удар правой рукой в ответ. И вновь потомок истинного Люцифера изгибает корпус... но в этот раз я готов к подобному маневру, и алчущий крови Фобос впивается в его плоть, пробив латы. Миг спустя Вали отпрыгивает назад, удерживая клинок правой рукой, а левую приложив к прорехе в броне, сквозь его пальцы в латной перчатке стали просачиваться капли ихора. Первая кровь за мной! Холодные глазницы шлема какое-то время молчаливо сверлили меня своим невыразительным взглядом, после чего Вали поднял свой клинок к затягивающемуся тучами небу и взревел, без чтения заклинаний:ДЖАГГЕРНАУТ ОВЕРДРАЙВ!!!!!!!!!!!!!!!
Чувствуя радость и предвкушение томящегося демона внутри себя, бросил в ответ:БЕРСЕРК ДРАЙВ!!!!!!!!!!!!!!!!!
ощущая, как когти на перчатках удлиняются, как деформируется тело, как кровь начинает бежать от пальцев ног вверх, растекаясь по броне и нарастающей плоти. Оплывшие клинки, смешавшись с кровью и ихором, вновь преобразились в огромный, покрытый шипами и зазубринами клинок, равно как и меч Вали не остался прежним, увеличиваясь в размерах и приобретая еще более хищные очертания, как и его владелец. Не дожидаясь окончания преобразований, мы сшиблись, ударяя друг друга когтями, клинками, своими телами, ощущая мощь противника на себе и показывая свою силу, стремясь сбить с ног, раздавить, разорвать, пустить кровь! Кровавая пелена понемногу застилала свет разума, будучи пока еще не в силах погасить его огонь, чтобы полностью оказалось во власти яростного безумия поединка. Вместо слов и хрипов с деформированных ртов, напоминающих пасти кошмарных тварей, срывалось рычание, отличающееся лишь по тональности и продолжительности. Громогласный рев У'Зула требовал уничтожить противника, его сущность придавала сил, равно как и кровь, и во время очередной сшибки, заблокировав его выпад клинком, что намеревался вскрыть мне череп точно по центру морды, я ударил его кулаком в ответ, чувствуя, как покрытая чешуей кожа сухо шуршит о покровы противника, прежде чем его кость, лишенная защиты бронепластин шлема, поддается и трескается с влажным чавканьем, окропляя когти ихором. Спустя миг я отшатнулся назад, получив коленом в грудь, после чего чудом уклонился от размашистого разреза, который Вали наносил от бедра снизу вверх. Шипастый меч, эфес которого был выполнен в виде черепа, взвился к небу, чтобы спустя миг с громким лязгом опуститься на подставленное лезвие клинка вбитого по щиколотки в землю Вали, который тычком попытался заставить меня отступить, но я продолжал давить, кулаком ударяя по его левой лапе раз, другой, пока он не прогнулся назад, затягивая меня к себе, и вновь нанося удар ноголапой. Я попытался отсечь проклятую конечность, но потомок истинного Люцифера уже переместился, вставая в стойку "окно", натужно дыша и хрипя. Наведенная ярость, смешанная с собственным гневом, вновь подтолкнула меня броситься в атаку, но в этот раз я попробовал поддеть зазубринами собственного клинка оружие противника и вырвать из его лап возможность толково отбиваться. Сцепить мечи получилось, а вот вырвать из цепкой хватки не удалось. Он истово тянул сцепленные клинки на себя, и я выпустил меч из лапы, одновременно делая шаг вперед и вбивая кулаки в его грудную клетку, оставляя вмятины на разошедшемся частично нагруднике. Камни на броне Вали, покрытые чужой и собственной кровью, вспыхнули пронзительным белым светом, потом резко погасли, но вспышке не удалось дезориентировать меня. Вновь схватившись за меч, я дернул его, сломав несколько шипов, после чего, отведя руку с оружием немного назад, обрушил лезвие клинка на подставленный меч, потом еще раз, пытаясь вспороть ему правый бок, затем разрезом от живота вспороть брюхо Вали. Противник блокировал удары, проводил собственные атаки, и вскоре грудь "украсило" два косых разреза, сочащихся ихором, однако это стоило носителю Альбиона пробитого левого бедра и сквозной раны плеча. Очередная сшибка, закончившаяся лязком клинков и отшатыванием друг от друга. Вновь бросившись вперед, я "разорвал" демонический клинок, вновь стискивая рукояти двух гладиусов. Фобос с глухим звоном застревает в зазубринах на клинке Вали, который получает удар плечом в грудь и отшатывается на шаг, поднимает морду, глухо рыча... и его зубы с влажным треском вылетают, не в силах остановить покрытое ихором лезвие Деймоса, которое впивается ему в глотку, проходя через позвоночник. Вырванный из плеча Фобос проходит через нижнюю челюсть, впиваясь в головной мозг, его острие едва показывается в прорехе между бронепластинами шлема. Тело Вали замирает на секунду, другую, после чего, в тишине, в окружении невесть когда прекративших сражение (вернее, добивание остатков нападавших) бойцов двух противоборствующих сторон с тяжелым металлическим лязгом осел на землю, заливаемую текущей из многочисленных ран кровью. Миг триумфа нарушается истошным воплем находящейся, судя по вложенным эмоциям, на грани разума и безумия девочки, которая направила на меня свой магический жезл, вырвавшись из хватки демона и подняв оброненное оружие с земли. Зрение затуманилось от вспышки света, грудь обожгла струя чего-то нестерпимо горячего, однако это не было фатальным повреждением. Оно лишь обозлило... в отличие от удара чего-то огромного, выбившего дух из груди и отправившего в продолжительный полет.