Бельвергейм

      Внутренний голос подсказывал Эмме, что в этот раз они не так легко отделаются. А их предыдущее непростое приключение покажется жалким пустяком по сравнению с этим. Они потратили четыре месяца, чтобы добраться до Эрэира, чтобы ничего не найти; ну почти... Жестокая шутка судьбы, или же?.. Полупрозрачный щит вновь дрогнул под натиском мощных ударов, и девушке приходилось каждый раз устранять трещины, прилагая при этом колоссальные усилия. Слишком поздно они его заметили, слишком много людей пострадало. На лбу выступила испарина, руки дрожали от напряжения, но Свон не могла предотвратить постепенное уменьшение магического купола, надежно защищающего раненых.       Сквозь тонкую стенку на неё смотрело лицо каменного чудовища, чьи глаза так и пылали яростью за то, что они нарушили границу его владений. Львиная морда, бычьи рога, змеиный хвост, перепончатые крылья – никак иначе химера. Каким образом сюда занесло существо из греческой мифологии одному Богу известно, но оно здесь; еще немного, и здравствуй, верная смерть. И все-таки не стоило им сюда соваться, а ведь Руна предупреждала, что хорошим это не закончится.       Эмма не обладала бесконечной магией, и та постепенно сходила на нет, силы покидали, как и сознание. Купол все уменьшался, и стоять под ним было уже невозможно. Свон опустилась на колени, еще пытаясь сдерживать натиск, но химера снова ударила по стенке и разбила её. Миллиарды маленьких сияющих осколков посыпались на землю, изрезав при этом все руки девушки, но стоило им коснуться пола, как те в мгновение растворялись, словно маленькие снежинки, приземлившиеся на подогретую солнцем почву. Эмма рухнула на пол, и последнее, что она увидела, была раскрытая пасть чудовища.       Мелодичное пение разлилось в глухом помещении, а сквозь длинные прорези в стенах открывался вид на кровавую пустыню, которая в ночи казалась всепоглощающе-черной. Полная луна с любопытством заглянула в отверстие и приметила бледную светящуюся фигурку, которая заботливо склонилась над телом девушки. Волосы, словно облако, развевались над тоненьким телом. Девочка улыбалась и гладила светлые локоны, напевая незамысловатую песенку:

Дождь прошел, стряхнул зыбь сна, Краски вновь вернулись в мир. Светят солнце и луна, Наполняя звуком лир. Близится исход войны, Лишь осталось нам подняться В бой последний, и страны Не останется прокля̀той. Воины придут из Тьмы Возродят Немую расу, Вновь распустятся цветы, И восстанет мир прекрасный. Мертвецы вернутся в строй, Амулеты засияют Магией. Но этот бой Нам победу предвещает.

      Песнь смолкла, оставляя после себя тихий переливчатый звон. Девчушка, чье лицо было покрыто веснушками, хихикнула и, наклонившись, осторожно поцеловала Эмму в лоб.       – Будь смелой, Эмма Свон, а когда ты вновь окажешься в беде, позови меня. – Маленькая ручка прикоснулась фигурке лебедя, и девочка, снова хихикнув, растворилась в холодном воздухе.       – По моей команде! И-и, раз! – Покрепче сжав веревку и приложив максимум усилий, Эвар вместе с командой крепких мужчин потянул каменную глыбу на себя. Издав слабый скрежет, валун совсем чуть-чуть сдвинулся с места. – И-и, два! – Снова раздался слабый скрип.       – Ты уверен, что у нас получится его отодвинуть? – пропыхтел раскрасневшийся Крюк. С его лица рекой стекал пот.       – Мы только начали, и ты уже сдаешься? – возмутился Эвар. – Сейчас наш враг – солнце и эта проклятая пустыня. Поднапрячься, и мы сможем это сделать.       Джонс ничего не ответил и лишь скривился в досадливой ухмылке. Погода действительно была им не на руку. Совсем недавно начался период седьмой луны, жара стояла невыносимая, и по какой-то неведомой причине их понесло в эту пустыню. Хотя почему неведомой, по самой банальной: найти чертов второй ключ. Целыми неделями они бродили по песчаным дюнам в поисках храма, в котором и находился предполагаемый артефакт. Нашли, но теперь стояла задачка сложнее: войти внутрь. Главный вход был перекрыт гигантской каменной плитой. Благо, сделана она была из песчаника, и, несмотря на свой колоссальный размер, весила не так много – пятнадцать мужчин должны управиться.       Медленно, но верно дело двигалось, и Эмма с Руной не без смеха наблюдали, как Эвар пытался всех строить, так как постоянно кто-то да отвлекался. Тень от полуразрушенной стены создавала небольшое укрытие от палящего солнца. Сама стена прятала девушек от раскаленного ветра, поднимающего в воздух песчинки кирпичного цвета.       – Как думаешь, за сколько они управятся? – спросила Руна и жадно откусила большой кусок от сочного экзотического фрукта.       – Может, за час, но если Эвару удастся их урезонить, то и за пол справятся, – улыбнулась Свон. – Может, им помочь?       – Не растрачивай свои силы попросту: чую я, что они нам еще пригодятся.       Эмма растеряно пожала плечами, продолжая наблюдать за остальными. Но в голову назойливо лезли ненужные мысли, которые она тщетно пыталась отогнать. Одолевало её уже не первый день дурное предчувствие, и Руна словно читала её мысли. Если бы она захотела, то смогла бы отодвинуть эту плиту силой мысли. Но слова женщины подкрепляли её неуверенность. Сладость плода, что она ела за компанию с Руной, сменилась неприятной горечью.       В последнее время ей часто снился Сторибрук, она видела свою семью, но их лица словно закрывала гипсовая маска, на которой изображалось лишь одно выражение: жалость. Из всей толпы выходил Генри, лишь его маска отличалась от других, она была пуста, как чистый лист. Мальчик протягивал к ней руку в попытке прикоснуться, но стоило его пальцам задеть её, как тело начинало стремительно растворяться, и Свон ничего не могла с этим сделать. Каждый раз, вздрагивая, она просыпалась заплаканная и опустошенная. Но каждый раз успокаивающий шепот Киллиана возвращал ей спокойствие и веру в лучший исход. Однако страшная истина все равно остается, она забыла их внешность, забыла, как звучат их голоса. И вновь она задает себе вопрос, который неоднократно повторялся: а что она почувствует, увидев их вновь, если ей это удастся? Обрадуется ли? Или же вовсе наоборот?       – Хей, ты в порядке? – Руна аккуратно коснулась плеча девушки. – На тебе лица совсем нет.       – Все нормально, – девушка отмахнулась. – О, они, похоже, закончили. – Свон быстро поднялась и направилась в сторону храма. Раскаленный ветер резко ударил в лицо, от чего Эмма поморщилась и прикрыла лицо накидкой.       – Я думаю, мы отодвинули её достаточно, – произнес Эвар и последовал за девушкой. Перед ними открылся достаточно широкий проем, в котором могли уместиться пара человек. За проходом стояла кромешная тьма, и лишь слабенький лучик света пробивался сквозь вход, освещая пол, украшенный мозаикой.       – Передай факел, пожалуйста, – Свон, не оглядываясь, протянула руку и приняла увесистую палку, на конце которой был привязан лоскут темной от масла ткани. Пламя осветило длинное узкое помещение. Коридор уходил далеко вперед. Стены были сложены из светлого кирпича, в некоторых местах он потрескался, но не потерял своего величественного вида. Мозаика представляла собой простой симметричный геометрический узор, сложенный из граненых треугольников лазуритового, белого и красного цветов. Послышался заунывный вой ветра, Эвар нахмурился и произнес:       – Погода ухудшается. Благо, что песчаная буря не настигла нас раньше. – И затем крикнул остальным: – складывайте вещички и заводите сюда всех аноаров.       Ветер все усиливался и поднимал целые песчаные столбы, которые неприятно царапали кожу. Когда все были внутри, снаружи начался целый ураган, и словно наступила ночь.       – Здесь оставаться тоже не стоит, – Крюк зажег еще один факел и подошел к Эмме, посветив им вдаль.       – Да, не стоит, – повторила девушка и зашагала вглубь коридора.       – Эмма! – пират окликнул девушку, но та ничего не ответила. – Черт бы тебя побрал. Эвар, догоните нас.       – Хорошо, – таннолиец слабо кивнул и продолжил стряхивать песок с перьев птиц.       – Эмма. Черт, – прошипел мужчина. – Свон!       – Ну что? – раздраженно ответила блондинка.       – Нет бы всех подождать, тебе прям срочно туда нужно, – Киллиан кивнул в сторону черноты.       – Я… Не знаю. Что-то тянет меня, сложно объяснить, – Эмма растерялась от настойчивого взгляда пирата.       – Ты как всегда, красавица, – Джонс хмыкнул. – Пошли тогда вместе, нам нечего терять.       Почему-то именно сейчас Свон стало до ужаса неловко. Она уже сколько раз была с ним наедине, но в этот раз была совершенно другая атмосфера, да и Крюк явно чего-то от неё ждал.       – Может, хочешь высказаться? – протянул Киллиан, давая понять, что молча идти он не собирается. Эмма промолчала, думая, как лучше ответить на его вопрос.       – Ну, я же вижу, что хочешь.       – Не знаю, Крюк. Мы уже столько раз разговаривали, мне кажется, ты уже знаешь, о чем я заговорю, если захочу.       – А ты попробуй начать. – Джонс не сводил взгляда с девушки.       – О'кей. Я думаю, ты догадываешься, что меня беспокоит в последнее время, – произнесла блондинка, не отрывая взгляд от дороги.       – Ключ?       – Не смешно.       – Тогда что?       – Не прикидывайся идиотом.       – Ну серьезно, Свон.       – Сторибрук. Семья, Генри. – Эмма не на шутку разозлилась на мужчину. – То, что будет, когда я вернусь. Честно, мне страшно снова увидеть их. Я не знаю, откуда взялся этот страх. Потом эти дурацкие не то сны, не то кошмары. Я забываю их, Киллиан. Я отгоняю прочь назойливые мысли о том, чтобы остаться здесь. Как бы это ни звучало странно, но все чаще задаюсь вопросом: а надо ли это мне? А может, я уже и вовсе не хочу домой?       – Свон… – Джонс схватил Эмму за плечи и прижал к стене. – Даже не смей думать об этом, слышишь? – его голос наполнился злобой, от которой девушке стало совсем не по себе. – Я когда-то обещал вернуть тебя домой, и я это сделаю, слышишь? Не отводи взгляд, Свон. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты хочешь домой. Скажи это.       – Киллиан, прошу.       – Нет, скажи это.       – Но…       – Скажи, Свон!       – Я хочу домой! – в сердцах прокричала девушка, и, не выдержав, разрыдалась.       – Умница, – мужчина мягко улыбнулся и прижал девушку к себе. – И только скажи теперь, что сомневаешься. Я устрою тебе хорошую взбучку.       – Посмотрим, – сквозь всхлипы послышался слабый смешок. – Сколько раз я уже говорила тебе слова благодарности, и не сосчитать даже. Почему ты так стремишься помочь? А как же твоя цель? – Эмма слегка отстранилась, посмотрела на Крюка, заведомо зная его ответ.       – Потому что люблю тебя, Свон. – На душе девушки потеплело, и она, приподнявшись на носочках, невесомо коснулась губ пирата. Он, не задумываясь, притянул её ближе и взял инициативу на себя. И вновь это невероятное чувство накрыло обоих с головой. Мир с его ужасами исчез, забылись ключи, храмы, магия, остались лишь двое, наедине друг с другом. Джонс трепетно прикоснулся рукой к еще влажной щеке девушки и крепче прижал её к себе. Биение сердец обоих достигло резонанса, а ноги подкосились от нахлынувших чувств. Эмма распахнула свои глаза, мягко отстранилась, прерывая столь прекрасный поцелуй, и, ласково улыбнувшись уголками рта, прошептала:       – И я тебя люблю, Киллиан Джонс.