Бельвергейм

      – Что ещё за небесный остров? – Джонс прикрыл глаза рукой и задрал голову, чтобы лучше разглядеть идеально круглой формы кусок земли, паривший над кровавыми дюнами. – Ты о нем ни разу не обмолвился, Эвар. Да и откуда он вообще тут взялся?       – Как-то я запамятовал эту легенду. Я был ещё ребёнком, когда мне рассказали её, – Таннолиец, оправдываясь, поднял обе руки. – Нам надо перекусить, прежде чем мы начнем наш подъем. Если кто из вас хочет, я могу поведать вам эту историю.       – Нас ждет еще один увлекательный рассказ? – Эмма присела на растрескавшийся булыжник и посмотрела на Эвара.       – Увлекательный или нет, решать лишь вам. Но, думаю, вы должны его услышать.       Свон задумчиво кивнула и перевела взгляд на остров. Дно конусом опускалось к земле и было усеяно спутанными в прочную сеть корнями. Изредка с него срывались куски почвы, но так и не долетали до поверхности, стираясь в пыль о насыщенный воздух. Из-за границы круга зеленела тонкая полоса растительности, а тонкие потоки речной или родниковой воды ветер развеивал в клочья, не давая влаге долететь до раскаленного песка.       Все вокруг зашевелились, принялись собирать вещи. Кто-то, пересилив себя, возвращался в склеп, чтобы забрать в спешке оставленные предметы одежды и оружие, кто-то кормил аноаров, а кто-то развел костер. Эмма совершенно не придавала значения поднявшейся суете, но сразу обратила внимание на то, как ярко загорелось пламя. Действительно, тень, что создавал остров, образовала настоящие сумерки, несмотря на то, что со всех сторон их окружило пронзительно-голубое небо.       Когда, наконец, все было готово, отряд сел в небольшой круг, приготовившись слушать для кого-то знакомую, а для кого-то нет, сказку. Эвар подкинул сухих веток в огонь, и его лицо засветилось от пламени.       – Как и я говорил, историю эту я слышал лишь однажды, в далеком детстве. У нашего племени, до того как к власти пришел Ингвар, была традиция: трижды в год мы всем племенем собирались у главного очага и слушали предания старейшин, что так редко выходили из своей пещеры. Эмма, вы будете удивлены, но они до сих пор живы. Они обладают какой-то силой, что держит их в этом мире уже более двух сотен лет. Эту же магию они использовали для того, чтобы рассказать нам предания нашего народа. К сожалению, вы не застали этого, потому что, придя к посту вождя, Ингвар ввел запрет на эту традицию, ссылаясь на огровский род и ратернов, что за десятки миль могут учуять магию. До сих пор ума не приложу, как они могут заметить столь незначительное колдовство.       Я навсегда запомнил те дни, когда старейшины, прибегнув к волшебству, оживляли огонь, и он показывал нам то, что они ведали. Снопы ярких искр, что поднимались в небо, превращались в людей, птиц, животных. Это был невероятное зрелище, и те вечера для детишек казались настоящим праздником. – Эвар как-то странно вздохнул, не то мечтательно, не то разочарованно, и продолжил: – И сейчас я понял, что хочу вернуть те дни, хотя бы на один единственный раз. И для этого мне будет нужна твоя помощь, Эмма. – Мужчина внимательно посмотрел на девушку, ожидая её реакции.       – Как? – Свон изумленно подняла брови и бросила беглый взгляд на маленькие игривые язычки пламени.       – Очень просто. В свое время я по собственной глупости подслушал старейшин. – В этот раз пришла очередь удивляться остальным. – Я узнал о наговоре, благодаря которому они заклинали костер. И для того, чтобы его оживить, у нас все есть: твоя магия, – сделав пузу, мужчина указал на свои губы, – и голос.       Тихое бормотание, висевшее в маленьком кругу, вдруг стихло, и все без исключения уставились на мужчину. Но тот не обратил на это внимание, продолжил:       – В нашей деревне был непростой очаг, и для пламени требовалось лишь заклинание. Увы, сейчас перед нами обычный огонь, который не оживить одними лишь словами да горсткой магии. Он просто не поддастся тебе, так как это одна из самых опасных и неподвластных стихий. Но вот голос сыграет в этом ключевую роль. – Эвар перевел дыхание, ожидая решения Эммы. Та лишь вскинула голову и прямо, не колеблясь, спросила:       – Что для этого нужно?       – Все просто, – мужчина подавил рвущуюся наружу радостную улыбку, – сейчас я скажу тебе заклинание, а ты в свою очередь нашепчешь его огню. Тон твой должен быть властным и стойким, ты должна дать ему понять, что обладаешь куда большей властью. Сразу после того, как ты произнесёшь наговор, если пламя поддастся, оно приобретёт ярко-синий цвет, и только тогда я начну свой рассказ. Пламя потухнет, как только я закончу, можно сказать, умрет.       Эмма утвердительно кивнула, и Эвар, не теряя времени, подсел к девушке и прошептал её на ухо слова. Свон изумленно распахнула глаза и воззрилась на таннолийца, молчаливо спрашивая его, не шутит ли он. Тот лишь покачал головой и улыбнулся. Эмма снова посмотрела на огонь, обдумывая свои последующие действия. Эвар распрямил спину и стал напряженно жать. Девушка медленно поднялась с насиженного места и короткими шагами прошла к самодельному очагу. Крюк неотрывно следил за каждым её движением, пытаясь не потерять из виду даже самую маленькую деталь. Он всегда с неким трепетом относился к этой стороне Эммы, стараясь не нарушать тончайшую, словно шёлк, завесу загадочности.       Свон осторожно присела рядом с огнем, однако жар, исходящий от пламени, все равно обжигал её кожу. Она внимательно смотрела на него, пытаясь собраться с мыслями. Маленькие желтые языки порывались к ней, пытаясь насытиться силой, что исходила от неё. Девушка в изумлении приоткрыла рот и, затаив дыхание, вглядывалась в его центр, где на неё насмешливо смотрели кроваво-красные глаза. Эмма с ужасом осознала, что огонь был живым, и он бросал ей вызов. Она, не отдавая отчета своим действиям, протянула руку и отдала её в раскаленные объятия пламени. Она настолько была поглощена этим, что не слышала полный паники вскрик Джонса, не заметила, как Эвар с трудом вернул его на место, сам не зная, почему. Он точно также беспокоился за Свон. Что-то в глубине души говорило ему, что она поступает как надо и огонь не причинит ей вреда.       Как было сказано, Эмма не слышала ничего, полностью отдавая себя пламени, что с жадностью изучало её руку. Ей было совсем не больно, даже наоборот, щекотно. Она выжидала момент, когда полностью войдет в доверие огня, и она подчинит его своей воле. Пламя стало более податливым, и Эмма, поймав момент, резко сжала руку в кулак и, вкладывая в свой голос как можно больше власти, произнесла:       – Огонь толкует сказки нам, когда в него так долго смотришь, ты пламени язык освоишь, и сказочником станешь сам! – Свон резко вскинула руку, маленькие искры завертелись в вихре и стремительно полетели в сторону Эвара. Он от неожиданности спрятал в руки лицо, но крупицы, достигнув своей цели, исчезли, а пламя потемнело и приобрело глубокий синий цвет – оно было готово подчиняться рассказчику.       Неожиданно ноги Эвара подкосились, и он, с трудом удержав равновесие, сел обратно. Сила, что переполняла его нутро, оказалась настолько мощной, что он не смог совладать с ней сразу. К нему, готовые помочь, кинулись остальные, но тот лишь замотал головой, чтобы они успокоились и вернулись на свои места. Эмма все так же сидела у синего пламени, беспомощно опустив слегка поврежденную руку. Огонь был враждебен первые секунды, отчего на её запястье проявилось красное пятно ожога. Киллиан сорвался со своего места и бросился к Свон. Он взял её за плечи и притянул к себе, девушка не сопротивлялась, а наоборот сильнее прильнула к широкой груди пирата, осознав, что очень устала. Эмма закрыла глаза и перевела дух, сейчас она остро ощущала окружающее её пространство: запах пота, кожи, металла и некая сладость, ореолом окружившие Джонса, пронзительный холод слабого сквозного ветра и податливое тепло пламени цвета индиго.       – Ты как?       – В порядке. Чуть переусердствовала, но добилась желаемого результата, – Крюк готов был поклясться, что слышал в голосе Эммы нотку хвастовства и гордости.       – Ну ты даёшь, красавица, – прыснул Киллиан и посмотрела на Эвара, глядящего в упор на огонь. – А ты как?       – Немного не ожидал, что это окажется настолько тяжело, – мужчина вытер испарину со лба. – Справлюсь. Пока сядьте обратно в круг и дайте мне пару минут, чтобы я смог прийти в себя. И тогда мы начнем.       Пират кивнул и помог Эмме подняться на ноги, Свон немного шатало, и тот, наплевав на все, бесцеремонно взял девушку на руки. Эмма возмутилась и, покраснев, начала несвязно бормотать, что сама смогла бы спокойно дойти до своего места. Она ждала, что Джонс отпустит её, как только дойдет до места, но он даже не подумал этого сделать и, нахально ухмыльнувшись, сел на камень и усадил девушку к себе на колени.       – Ты, я как понимаю, моего мнения спрашивать не будешь?       – Не-а.       – Чертов пират.       – К вашим услугам, миледи. – Киллиан, глухо смеясь, уткнулся в волосы Свон, стараясь насладиться каждым мгновением.       Прошло, наверно, около десяти минут, как Эвар судорожно вздохнул и встал. Все резко замолчали, оторвались от пищи и посмотрели на мужчину, что целеустремленно прошел к костру и сел около него в позе лотоса. Он закрыл глаза и тихо заговорил:       – Слушайте внимательно. История, которую я вам поведаю, не лишена смысла. И, возможно, поможет нам найти ключ. – Мужчина замолчал, но когда продолжил, голос его стал потусторонним, словно к его голосу примешались ещё чьи-то. Джонс сглотнул, вспоминая, что несколько месяцев назад Эмма заговорила точно таким же голосом. Пламя всколыхнулось, и маленькие искорки взметнулись вверх и пришли в движение, образовывая неясные очертания будущего изображения.– Во времена, когда на небе шла война между звездами и луной за право стать новыми светилами на ночном небе, еще совсем молодая, но довольно сильная держава людей, пришедших с юга, воздвигла город, который они стали называть сердцем земли. Имя его было Таннол. Красоту этого города невозможно было описать: башни, сложенные из розового, гладко отполированного камня, который сиял в свете дня, острые пики позолоченных крыш, на флагштоках развевались флаги невиданной красоты.       Торговцы, что прилетали в молодой город, были восхищены его формой в виде восьмиконечной звезды. Длинные концы четко указывали на север, запад, юг и восток. Маленькие же на северо-восток, северо-запад, юго-восток и юго-запад. Две главные улицы крестом пересекали город, а на месте, где они встречались, возвышался королевский дворец. Нижние его этажи украшали прекрасные витражные окна, а верхние пряталась за изящно выкованными решетками. К главным улицам примыкала сеть более маленьких проходов и троп, в которых гость, отважившийся там прогуляться, непременно бы заблудился. В маленьких двориках, окруженных двух-трех этажными домиками, цвели и благоухали сады.       Таннолийцы были дружелюбным народом, и каждого чужака принимали как гостя в свою большую семью. Таннол прославился на весь Бельвергейм, и селения, жившие в самых закоулках материка, медленно стекались к «сердцу», образовывая горные, речные, степные и лесные деревни. Горные занимались разведением скота, что приносил им и сочное мясо, и теплый мех, добывали редкие камни и минералы. Речные – рыбным промыслом. Степные – взращиванием посевов. Лесные – древесиной. Таннол процветал, и жители совершенно не знали ни бед, ни невзгод. Пока в двери замка не постучал незнакомец.       Король отдал приказ принять путника, который отличался необычной внешностью и низком ростом. На улице уже который день шёл сильный дождь, поэтому незнакомца переодели в чистые одежды, накормили и отправили в царские покои, где его ожидал король. Когда незнакомец вошёл в тронный зал, он увидел мужчину, величественно восседавшего на каменном троне, и склонился перед ним.       – Что привело тебя в мой замок, путник? – голос властителя был грубым, но в то же время мягким.       – Ваше Высочество, спасибо вам за столь теплый прием. Мое путешествие было долгим, но цель моя куда важнее. Я принадлежу к древнему роду жрецов, населявших этот мир уже несколько тысячелетий. Разрешите поведать вам мою историю. – Старик еще раз поклонился.       – Скажи свое имя.       – Антэн, Ваше Высочество.       – Хорошо. Расскажи все, что ты считаешь нужным, а я выслушаю тебя и решу, что с тобой делать.       – Слушаюсь. Родился я далеко к юго-западу от Таннола, на острове Эреир. Это место практически мертво из-за огромной кровавой пустыни. Мои предки основали некое подобие оазиса, маленький городок с храмом в его самом центре. Раньше люди, преодолевая огромные расстояния, приходили к нам за помощью. Мы могли излечить самые сильные недуги, указать верный жизненный путь. Несмотря на то, что мы в пустыне, в том городе прохладно, а солнце не печет и не уничтожает растения, что мы с таким трудом выращиваем. И все это благодаря парящему в небе гигантскому куску земли, что навис над нашим городом. – Король удивленно вскинул брови.       – Куску земли, да ещё и парящему? Уж не хочешь ли ты выставить меня дураком?       – Я могу показать вам работу одного художника, что забредал к нам. Он сделал набросок. – Дрожащими руками старик вытащил из-за безрукавки тонкий сверток пергамента и протянул монарху. Тот принял рисунок и стал изумленно рассматривать его.       – Удивительно. Даже сумасшедшие не смогли бы обладать такой фантазией. – Король вернул набросок Антэну, – чего ты хочешь?       – Наш народ обладает редкой пророческой магией. Перед своей смертью главный жрец изрек пророчество, в котором говорилось о святилище, что должно быть воздвигнуто на небесном острове. Увы, мы, пустынные тролли, не самые лучшие строители, поэтому я отправился в путь, чтобы просить великого таннолийского короля о помощи. Прошу помогите нам, а взамен мы заплатим вам любую цену.       Предложение заинтересовало короля, и тот, немного поразмыслив, согласился. Сам же народ пустынных троллей и их ремесло оказались той самой платой. Скрепя сердце, Антэн согласился, но попросил, чтобы король не перевозил насильно тех, кто захочет остаться. Правитель принял это условие и в течение последующих месяцев собирал лучших зодчих со всего королевстве. Они, под чутким взглядом пожилого тролля, создали планировку будущего святилища. Для короля так и осталось загадкой, кому оно было посвящено.       Прошло двадцать пять лет, прежде чем на поверхности небесного острова был возведен великолепный храм. Высокие белоснежные стены величественного здания сияли под солнечными лучами, острые шпили и крыши устремлялись ввысь, отчего храм казался ещё выше и производил невероятное впечатление. Перед главным арочным проходом гордо возвышались две статуи: короля, благодаря которому этот храм появился на свет, и женщины – богини судьбы, которой поклонялись пустынные тролли. Любого случайного путника ошеломило бы великолепие огромного сооружения, его сияние и внутренняя мощь. В ночь, когда строительство было завершено, все, кто стали свидетелями этого грандиозного события, устроили праздник. Маленький город, что прятался под небесным островом, ослепительно сиял в эту ночь, но никто так и не заметил, что остров исчез, а вместе с ним и старик Антэн.       После никто так и не смог дать точного ответа, куда он пропал. Ходили слухи, что богине настолько понравился храм, что она забрала его к себе, в свой мир, и поселилась там, а старик Антэн скончался от горя утраты. Другие говорили, что остров разрушился под весом строения, но эту теорию тут же срубили на корню. Подавленные и потерянные, пустынные тролли, все без исключения, отправились в Таннол, где обрели новую жизнь. Когда пропал остров, исчезла и жизнь в маленьком городке, что прятался в его тени.       Прошло много веков, и об острове все позабыли, но лишь пустынные тролли, которые теперь именовались горными, передавали эту историю из поколения в поколение. Так эта легенда дожила и до наших дней.       Эвар замолчал, и вместе с ним потух костер, что танцевал под его мелодичный голос. Джонс поерзал на бледном камне, понимая, что здесь когда-то кто-то жил, и он сидит, считай, на останках призрачного города.       – Значит, дело не в химере, верно? – подала голос Эмма.       – Скорее всего. Сегодня нам предстоит узнать причину исчезновения этого острова. Давайте же оседлаем наших аноаров и выясним это.