Бельвергейм

      Рваные клочки облаков лениво плыли по черному небу, чьи края были подсвечены ярким сиянием полной луны. Её свет беззастенчиво заглядывал в полуразрушенные оконные проемы, покрывая серебром редкие парящие пылинки. Слабый прохладный ветер колыхал тонкие стебли плюща, на которые были нанизаны несоразмерные, широкие листья, тянущие лозу вниз. Золото, что когда-то сияло, утратило свой царственный блеск, покрывшись мутной пленкой, состоящей из множества маленьких царапин. На поверхности тусклого металла проскользнула едва уловимая тень, которая сразу скрылась за толстой колонной. На каменный подоконник прилетела маленькая ночная птица. Черные бусинки глаз неотрывно и с нескрываемым любопытством следили за одиноким силуэтом, осторожно переходящим из одного помещения в другое. Громко выкрикнув, маленький гость взмахнул крыльями и улетел прочь, почувствовав неладное.       Эмма вздрогнула всем телом, услышав шум за спиной, но, быстро обернувшись, ничего не увидела. Лишь спустя пару секунд на каменную поверхность плавно спланировало крохотное белое перо, кончик которого был украшен черными вкраплениями. Свон аккуратно взяла перышко в руку и невольно залюбовалась его красотой. Мэри Маргарет оно бы точно понравилось. Эмма замерла, а руки вдруг начали слабо дрожать. С шумом втянув холодный воздух, девушка положила перо на место и только сейчас заметила, насколько высоко она забралась. Из оконного проема открывался вид на мертвый город, а за его разрушенными стенами – вновь оживший после проливного дождя Элбир. Зачем она поднялась так высоко? Вряд ли она найдет здесь гиганта, среди маленьких-то комнатушек. Но любопытство брало верх над здравым смыслом. Эмма вновь столкнулась с чем-то новым для себя, с чем-то сокровенным, с тем, что так бережно хранят в своей памяти таннолийцы. С историей.       Оглянувшись по сторонам, Эмма отметила, что находится в покоях королевских особ. У северной стены стояла двуспальная кровать с обвалившимся балдахином из тонкой, прозрачной ткани, чья белизна скрылась разводами от дождевых капель, грязи и плесени. Возле кровати покоился деревянный сундук, его замок был нещадно сорван и лежал в паре метров от него. Крышка была откинута, но, кроме разорванных тряпок, внутри ничего не было. Пол подле кровати был усеян осколками зеркала, чья рама, также жестоко покореженная, валялась у железной двери. На одеревеневшей перине лежали темные и размокшие листы, выдранные, скорее всего, из книги. Эмма взяла один из наиболее сухих листов, который на деле оказался куском плотной ткани, и осторожно перевернула его, надеясь увидеть в текст. Но вместо него на темном полотне был фрагмент изображения, состоящего из множества размытых линий. Это был портрет, явно нарисованный в спешке. Свон с интересом взяла другой кусок ткани и соединила его с первым. Предположение оказалось верным: портрет был разорван на множество маленьких частей. Азарт с головой захватил Эмму, и та брала кусок за кусочком, собирая пазл.       Рваные линии постепенно обретали очертания, но чтобы понять, кто был изображен на пергаменте, был необходим последний и самый главный фрагмент – лицо. Свон поднялась, осмотрелась в поисках лоскута и сразу его приметила под железной ножкой сундука. Схватив фрагмент, Эмма вернулась к портрету и осторожно приложила недостающий кучек. В полупустой комнате повисла вязкая тишина, которая спустя мгновение была разрушена недоуменным шепотом:       – Что за черт...       С поверхности собранной мозаики на неё смотрели широко раскрытые глаза. Её глаза. Эмма медленно поднялась на ноги и, не до конца веря в происходящее, рассмотрела портрет, который был нарисован за много сотен лет до её рождения. Было удивительно, как он вообще сохранился в таких-то условиях. Оцепенение постепенно начало сходить на нет, Свон, придя в себя, взмахнула кистью руки, и неровные границы фрагментов срослись воедино. Аккуратно сложив дряхлый кусок ткани, девушка спрятала его за пояс и поспешила покинуть помещение. Загадочность замка в мгновение ока улетучилась: золото потеряло свой слабый блеск, залы поглотила безжизненная чернота, и даже луна, казалось, перестала дарить замку свой яркий свет.       Час рассвета неминуемо приближался, нужно было торопиться, чтобы не поставить под удар весь план. Эвар и Крюк должны были уже вернуться к условленному месту, чтобы сообщить о своих находках. Однако завидев их лица, источающие мрачную сосредоточенность, еще на расстоянии, Свон поняла, что они также остались с пустыми руками.       – Ничего? – одно слово. Эмма знала, что задавать вопрос бессмысленно, но где-то в глубине сознания еще тлела маленькая крупица надежды. Киллиан лишь угрюмо кивнул, попутно оглядываясь в сторону востока.       – А если мы их и вовсе не найдем? Каковы наши шансы на победу? – задумчиво спросил Джонс, неотрывно следя за беспорядочным полетом силуэтов летучих мышей.       – Обратного пути нет. Мы и так уже далеко зашли.       – Мы слишком рано падаем духом, – Эвар пытался казаться спокойным, но что-то в его голосе выдавало сильное волнение. – Я никогда не поверю, что их не существует. Гиганты не кажутся таким уж чудом после всего того, что мы повидали за последние полтора года.       – Полностью с тобой согласна, – Эмма вышла из тени стены замка. Разведя руками, девушка громко предположила: – А что если они спрятаны у нас на виду? Что если они не выглядят так, как мы их представляем?       Её вопрос звонко прозвучал в ночной тишине. Киллиан и Эвар лишь переглянулись, понимая, что Свон права. Но задачу это никак не упрощало, а лишь наоборот, делало её практически невозможной. С севера вновь подул ледяной ветер, от которого Эмма поёжилась и сложила руки на груди, внимательно разглядывая каждое здание.       – Ты абсолютно права, они у вас на виду. – Все напряглись, услышав тихий грубый голос, больше похожий на гортанный рык. Сложно было понять, откуда доносился звук, но Свон, почувствовав на себе чей-то взгляд, резко обернулась. Из-за сухого толстого ствола на неё смотрели знакомые ей два ярких желтых глаза. Тихой поступью тень вышла из убежища и встала напротив девушки. Казалось, волк вырос чуть ли не в два раза с их последней встречи.       – Чего так смотришь? – Шерсть зверя обрела более четкие очертания. Призрачное тело постепенно превращалось в живую плоть, о чем свидетельствовал блеклый пар, вырывающийся из приоткрытой пасти. Быстро моргнув, Эмма отвела взгляд от горящих внимательных глаз.       – Не думала, что ты умеешь говорить.       Волк молчал, продолжая внимательно следить за каждым движением гостей мертвого города. Затем, тихо рыкнув, зверь вплотную подошёл к Эмме и уткнулся мордой в её ладонь, обдав кожу горячим дыханием.       – Твоя магия. – Волк закрыл глаза, а Свон инстинктивно провела пальцами по мягкой шерсти. – Благодаря ей я претерпел столь сильные изменения. – Зверь шумно выдохнул, вильнул хвостом и поспешил отойти к обломкам некогда огромных деревянных ворот. Задрав голову, он внимательно вгляделся в потрескавшиеся стены замка и произнес:       – Вы не задумывались, почему дворец так хорошо сохранился? – Девушка сразу поймала себя на мысли, что, блуждая по тёмным коридорам, не раз об этом задумывалась. – Ведь если посмотреть на остальные здания, можно смело сказать, что они уничтожены практически до самого основания.       Волк замолчал, позволяя остальным обдумать услышанное. Эмма плотно сжала губы и вслед за зверем подняла голову. Замок как замок, ничего в нем не выдавало каменного великана. Светило давно скрылось из виду, поэтому в темноте сложно было различить неясные очертания строения. И, словно по мановению волшебной палочки, луна игриво выскочила из-за плотной пелены туч и осветила полуразрушенные стены. Свон оцепенела.       Два огромных оконных проема, находившиеся недалеко от пяти главных башен, превратились в две глазницы, внутри которых зияла непроницаемая чернота. От окон во все стороны расходился угловатый геометрический узор, формирующий овал лица. Небольшая мраморная тяга* формировала складку рта. Всё эти детали настолько умело были скрыты, что очертания гиганта, если не знать о его существовании, невозможно было заметить. Но в глаза бросалось лишь неровное лицо, испещренное множеством как больших, так и маленьких трещин. На внешней стороне замка больше не было никаких признаков присутствия каменного великана.       – Таннолийцы были настоящими гениями, – тем временем продолжил Волк. – Величайшее оружие Бельвергейма было спрятано у всех на виду. – Зверь ловко вскочил на ближайший валун и устремил свой взгляд на Эмму.       – Найти-то мы нашли. Но только одного! Где находятся остальные? – Джонс указал рукой на лицо гиганта.       – Остается ещё один вопрос, – добавил Эвар. – Как привести его в действие?       Со стороны Волка послышался сдавленный смех. Киллиан удивленно опустил руку и вопрошающе посмотрел на Свон. Но та лишь неопределенно пожала плечами. Смех зверя становился все громче и громче, а грудь стала заметно содрогаться от волн хохота. Внезапно Волк умолк и через несколько мгновений тихо заговорил, но насмешливый тон из его голоса не исчез.       – Как же вы подготавливались? Думали, сейчас придете в Таннол, и вам на блюдце с золотой каемочкой подадут гигантов и рецепт их пробуждения? Удивительная наивность. Что бы вы делали, если бы я не пришел?       – Но ты же здесь, – Эмма прищурила глаза. – И пришел, чтобы…       – Я пришел, чтобы помочь вам, – закончил за неё Волк.       – Значит, ты знаешь, как их пробудить? – Эвар недоверчиво сложил руки на груди.       – Конечно. – Зверь тихо опустился на холодную поверхность камня. – Позвольте поведать вам небольшую историю. Гиганты – это тайное знание, передающееся из одного поколения правителей в другое. Откуда оно известно мне, спросите вы. Я вам отвечу...       В те времена я был тенью, приспешником темной ведьмы, которая и послала меня шпионить за беспечным и молодым королем. Ещё за много лет до вторжения огров тролли пророчили юному принцу грядущую катастрофу, которая поставит под удар как существование Таннола, так и всего народа в целом. Будучи юнцом, принц отмахивался от этих историй, принимая их за глупые сказки. Но время шло, и менее масштабные предсказания горного народа постепенно сбывались. С каждым годом в душе короля росло новое и чуждое ему чувство страха. Тогда-то король и приказал своим лучшим ученым и магам создать такое оружие, которое будет способно дать отпор любому врагу. С того самого дня началось великое строительство девяти каменных стражников, которые должны были охранять каждый конец города. А главный из них являлся сердцем Таннола. Ученые так хорошо продумали устройство замка, что гиганта удалось – не без помощи магии, конечно – спрятать среди стен. Но оставался единственный и самый главный вопрос – приведение гигантов к жизни.       Строительство подходило к концу, а до короля дошли слухи, что у ворот города появился дряхлый старик, именующий себя мастером големов. Поговаривали, что он пришел с другого конца континента. Король сразу заинтересовался друидом и на следующий же день попросил стражу привести его во дворец. Старик с удовольствием принял приглашение монарха, заранее зная, чего от него хотят. Ужин подходил к концу, и король попросил всех своих слуг покинуть зал, чтобы переговорить с друидом наедине.       "Я приютил тебя в своем замке, угостил вкусной и свежей пищей. Теперь твой черед отплатить мне услугой. – Старик молча слушал, не смея перебивать монарха. – Ты ведь наслышан о том, что я построил девять стражей, охраняющих город. Но вот беда, они лишь мертвый камень. Даже сильнейшие маги не нашли способ их оживить. Но недавно я услышал о том, что в город к нам пожаловал редкий гость, который способен вдохнуть жизнь в камень. – Король сделал паузу и сглотнул ком в горле. – Прошу тебя, мастер големов, поделись со мной своими знаниями, помоги мне оживить гигантов!" – последние слова вырвались из уст молодого короля с отчаянной мольбой.       Старик продолжал молчать, обдумывая просьбу правителя. Опустив столовые приборы, поднялся, спокойно подошел к столу, стоявшему близ трона, и достал из плаща маленький кожаный мешочек, перевязанный старой бечевкой. Но не торопился его открывать, только поднял свои впалые глаза на короля и тихо промолвил:       "Магам никогда не было доступно знание подобного рода. Я готов помочь тебе, король, но при некоторых условиях. – Монарх затаил дыхание и быстро кивнул, жадно вслушиваясь в каждое слова друида. – Ты и твои потомки ни за что и ни при каких обстоятельствах не будут оживлять великанов без веской нужды. Лишь только тогда, когда помощь стражей будет действительно необходима, в момент смертельной опасности, воспользуйся этим". – Ловкие узловатые пальцы старика быстро развязали бечевку, и из мешочка с легким звоном на мраморный стол высыпалось девять крохотных шариков размером не больше горошины. От гладкой полированной поверхности исходило слабое огненно-фиолетовое свечение.       "Ты не подумай, что я какой-то шарлатан, – поспешил заверить старик, завидев вытянувшееся лицо короля. – Поверь, в этих камнях запрятана великая сила. – Правитель сглотнул. Даже находясь поодаль от стола, он всеми пятью чувствами ощущал силу этих крох. – И второе условие. Никто, кроме тебя и последующих королей, не должен знать об этих камнях. Иначе все может обернуться худшим для твоего народа исходом. Обещай мне, что выполнишь эти условия".       "Клянусь".       На этом разговор между королем и друидом закончился. Старик поблагодарил его и, собрав свои вещи, на следующее утро покинул город. Только вот сферы перестали быть тайной в тот же вечер, когда я подслушал их разговор. Позже я передал услышанное ведьме. Она так загорелась желанием похитить их, что с трудом сдерживала себя, понимая, что торопиться ей ни в коем случае нельзя. Она выжидала подходящий момент сто семь лет, прежде чем приказала мне выкрасть камни из замка, что не составило большого труда. Ведьма радовалась артефакту, как маленький ребенок новой игрушке. Прошла ещё добрая сотня лет, ведьму казнили, а сферы затерялись среди необъятных земель Бельвергейма.       Спустя ещё какое-то время в Танноле наступили темные времена. С востока пришла огромная армия огров, с которой таннолийцы оказались неспособны сражаться. А все из-за девяти исчезнувших шариков. Таннол был уничтожен, а гиганты так и не пробудились. Великое пророчество горных троллей сбылось.       Закончив рассказ, Волк спрыгнул с камня и подошел к Эмме, уткнувшись влажным носом в крепко сжатый кулак. Свон расслабила руку и раскрыла ладонь. Мягкую кожу обжег ледяной холод, пальцы рефлекторно сжались, не давая маленькому подарку упасть. Зверь удовлетворенно рыкнул и отошел от девушки на пару шагов. Приставив вторую руку, девушка разжала пальцы, и в маленькую ложбинку скатилось девать крохотных шариков, осветив её лицо фиолетовым сиянием. Крюк и Эвар, сгорая от любопытства, вытянули шеи, чтобы лучше разглядеть древний артефакт.       – Это же... – завороженно прошептал Эвар.       – Гвиониты, – закончил Киллиан, невольно потянувшись здоровой рукой к месту, где протез соединялся с плотью.       – Так значит, вам знаком этот минерал? Признаться, я удивлен. – Волк склонил голову набок, и Эмма тут же сжала руки, пряча сферы.       – Могу я задать тебе один вопрос? – Свон опустила руку и озадаченно посмотрела на зверя.       – Да. Конечно.       – Зачем ты выкрал их? Ты ведь прекрасно понимал, чем это все закончится, но это тебя не остановило. Выходит, по твоей вине практически вымерла целая раса. – До того напряженно стоявший Эвар застыл, ожидая ответ Волка. Все мышцы мужчины заметно напряглись, скулы приобрели четкие очертания, а рот сжался в тончайшую полоску.       – Я жалел о содеянном все время моего бренного существования в этом мире. – Зверь понуро опустил морду. Остатки его холодности в миг испарились, оставляя место раскаянию. – Ведьма, считай, была мне матерью, ведь она создала меня. А я в свою очередь был её преданным слугой. Такое чувство как сострадание в те времена было мне чуждо, как и чувство вины. Все изменилось после того, как ведьму казнили, а её прах превратился в моих собратьев. Я, как и они, буквально перестал существовать. Мы исчезли, стали ничем. Ни живые, ни мертвые. Блуждающие пародии теней меж мирами. За эту вечность я успел осознать, насколько тяжко мое преступление, насколько оно неискупимо.       Мы просуществовали так около восьми столетий, пока на землю Бельвергейма не ступила ты, Эмма. Ты неосознанно делилась своей магией, придавая нам сил жить дальше. Наконец у меня появилась возможность хоть немного искупить свою вину. Первым шагом на пути исправления ошибок было спасение вашего отряда из разваливающегося на части Тарара. Вторым – поиски гвионитов, что заняло практически целый год; я боялся, что не подоспею вовремя. И теперь я, – зверь гордо выпрямил спину, а из тени стены вышло еще пять волков, – и мои собратья готовы помочь вам найти и пробудить оставшихся стражей. – Хищники один за другим склонили свои головы перед опешившими Эммой, Джонсом и Эваром.       Напряжение, минутой назад сдавливавшее легкие, мгновенно исчезло. Эмма мягко улыбнулась, опустилась рядом с Волком и крепко его обняла, прильнув щекой к теплой и мягкой шерсти. В наступившей тишине послышался тихий голос:       – Спасибо.