Дождь начинается

— Ты не сможешь удержать меня тут! — Куроко с силой запахнулся в вязаный кардиган — пуговицы затрещали. — Я поеду к Кисе-куну! Хотя бы это я могу сделать сейчас. — Как раз так и не можешь, — Акаши спокойно завязывал галстук. — Ты Эрик-кун, мой протеже, если не забыл. Ты Кисе Рету не знаешь. И сейчас ты останешься дома. С моим сыном, и… — Я не могу позволить себе быть дома, Сейджуро-сан, — Куроко осознавал истинность его слов, но в этот раз решил стоять до последнего. — Я обязан узнать, что случилось там, четыре месяца назад. Кто стрелял в Кисе-куна? Кто подставил Кагами-куна? И… — Ты не забылся, а? — насмешливо спросил Акаши. — Эти дела семьи тебя уже не касаются, Эрик. Иди сюда и завяжи мой галстук. А потом можешь поцеловать меня. Сегодня у тебя нет никаких планов. Ты остаешься дома с моим сыном. Поиграете и пообедаете тоже тут, а потом я вернусь, и вечером мы съездим на озера… Лебедей покормим. Втроем. — Почему ты так жесток? — Куроко обреченно опустился на кровать. — За что? Я ведь не прошу у тебя многого. Я замаскируюсь. Надену шляпу или маску. Просто посижу за дверью. Позволь мне увидеть Кисе-куна, я умоляю тебя… Я не стану раскрывать ему свою личность. — Иди сюда, ко мне… — позвал его Акаши. Меньше всего сейчас Тецуе хотелось быть рядом с ним, но положение обязывало — он подошел и сел рядом. Пальцы Акаши мягко коснулись плеч любовника, губы прикоснулись к его щеке. — Во-первых, Кисе еще слаб… — сказал он спокойно. — Он к тебе очень привязан. Он сразу узнает тебя, несмотря на то, что мы постарались изменить твою внешность. Во-вторых, я все равно узнаю правду и имена виновных, и обязательно скажу тебе. Я ведь дал тебе слово. В третьих, Тецуя, ты больше не принадлежишь сам себе. Твою жизнь отняли те, кто организовал взрыв в твоей квартире, те, кто следил за тобой. Эти люди убили тебя, Куроко Тецуя. А я убил Эрика, чтобы ты смог жить его жизнью. Я отнял жизнь у невинного человека. Так поступают якудза. Ты мой, — властно закончил он. — Никто не заберет тебя больше. Сиди дома. Позволь мне позаботиться о тебе. Ты ведь сам попросил моей помощи, так получи ее. — Хорошо, — вяло отозвался Куроко. — Ты прав, Сейджуро-сан. Я мертв, и у меня нет права голоса. Надеюсь, Кисе-кун поправится. Жаль, что я больше никогда его не увижу… Жаль… Он встал и еле сдержал слезы — мужчинам не пристало плакать, но он всего лишь шлюха сильного человека, не более. Куроко готов был умереть сейчас от стыда — что сделал он со своей жизнью, с жизнью несчастного Эрика, с Лео, с другими… Из-за него Аомине сбежал. Из-за него жизнь Кисе висела на волоске. Из-за него Акаши приходится лгать и убивать. Его жизнь не стоит ни гроша — но она испортила жизни стольких людей… Быть может, ему стоило умереть с достоинством, нежели продолжать эту унизительную агонию?.. — Оставь это настроение, — Акаши подошел со спины и обнял его. — Ты мое счастье. Никто не причинит тебе вреда. Я поставил все на это чувство, и я горд таким решением. У нас будет счастливая жизнь, Эрик. Я разрушу мир старый до основания и построю новый мир для тебя и меня, слышишь? — Слышу, — дрогнувшим голосом отозвался Куроко. — Спасибо тебе. *** Хьюга хлопнул дверью так, что у секретариата не осталось сомнений — произошло что-то из ряда вон выходящее. Двенадцать девушек в большом офисе вскочили со своих мест — если аники зол, наилучшим решением будет спрятаться, пока тучи не рассеятся. — Киеши ко мне! — раздавал Хьюга поручения. — Изуки! Коганей! Все ко мне! — Да, аники, — его свита повторяла каждое его слово. — Киеши-семпай уже тут. Изуки-сан в твоем доме, привезет сюда анее-сан, и… — Рико пусть остается дома! — взревел Хьюга. — И дети тоже. Пусть вокруг дома установят охрану! Никто не покинет мое поместье, пока я не дам разрешения! Изуки — ко мне! Ясно?! — Есть… — неслышным шагом его люди торопились выполнить указания. — Юки, — старшая секретарь подняла красивую умную голову и посмотрела на своего хозяина. Эта девушка умела держать язык за зубами и быстро выполняла поручения, что и поставило ее во главу всего секретариата. Она тут же тенью оказалась рядом с Хьюгой и наклонилась к нему. — Позвони ей, — сказал он неслышно — речь шла, конечно же, о его любовнице, красавице Алекс. — Пусть не высовывается сегодня. Установите охрану, но так, чтобы не привлекать внимания. Возможны выступления против меня, пусть она будет готова… — Да, Хьюга-сан, — девушка поклонилась. — Вам заказать обед? Если все вакагасира приедут… — Да, — кивнул он. — Сегодня я в офисе на полный день. Пусть никто не уходит, пока я не разрешу. И — ты тоже будь осторожна. Говорят, Кисе Рета очнулся, вышел из комы. Сюда могут приехать люди Тейко. Сообщи нашим дочерним, что я могу сегодня собрать всех. Пусть будут наготове. Позвони в офисы в Канто… И на Хоккайдо, нашим партнерам… Ты знаешь. — Да, Хьюга-сан… — Юки кивнула — и Хьюга знал, она выполнит свое задание любой ценой. Киеши уже ждал его в его кабинете — непроницаемое лицо ничего не выражало. «Быть может, этот человек спит с моей женой, — пронеслось в голове Хьюги. — И готовится свергнуть меня… Хорошо же. Я должен убедиться, что все будет в порядке» Он торопливым шагом направился к нему, пока в голове его лихорадочно мелькали мысли. *** Рико поняла, что ее не выпустят из дома — стоило бросить лишь один взгляд на довольное лицо Изуки. Он ее презирал — этот Изуки — и она знала, он не выпустит ее любой ценой, довольный, что причинил ей неприятности. Однако Рико никогда бы не стала Анее-сан целой семьи якудза, если бы всегда играла по правилам. Она успокоила детей и заперла их в детской. Дальше прошла в свою спальню, где переоделась — просто платье и туфли без каблука, сумка с деньгами, телефон остался на кровати — ее не отследят. Пройдя через все комнаты дома, она легко вышла в сад, и через старинную усыпальницу вышла во двор. Теперь покинуть дом было делом техники. Рико легко пересекла улицу и осторожно спряталась позади двора. — Проблемы? — Момои Сатсуки уже ждала ее в своей машине. — Тебя взяли под домашний арест? — Есть такое… — кивнула Рико. — Дай мне сигарету. И не спрашивай, почему я вызвала тебя сюда и так быстро. — Есть кое-что, что могут сделать только женщины, Рико-сан, — сказала Момои. — Они списали нас со счетов, но я так легко не сдамся. У меня есть то, чем я дорожу. И я не отказываюсь от своей роли. Поставить все и выиграть — вот мое правило. — У меня таких правил нет, — возбужденно сказала Рико. — Но кое-кто считает меня безмозглой идиоткой, а это я простить не могу. Поможешь мне в одном деле? Я обещаю — предам всех и продам всех, но не такую же, как я. — Я тебе не верю, — усмехнулась Момои. — Но услуга за услугу. Сыграем в команде — оставим мужчин и их жестокий мир в дураках.