Дождь начинается

— Будет сделано, аники, — четко и спокойно ответил Мидорима Акаши, и положил трубку. Такао, сидящий позади него, с нежностью обвил его талию руками. Обычно подобные нежности раздражали Мидориму — но не сейчас. Вчера он сделал то, о чем давно мечтал, пошел против привычных тяжелых решений своего «отца» и поступил, наконец, так, как хотелось ему самому. Он был счастлив. Он был безумно рад — и теперь не чувствовал ни страха, ни сожалений. Он отпустил Аомине. Отпустил Кагами. Заключил сделку с Изуки. Значит — в случае неудачного решения его дела он будет казнен безо всякой жалости. Но умереть сейчас — умереть теперь, когда он, наконец, сумел поднять голову после позорного проигрыша Западного Канто людям Кагами — означало поражение. А сдаваться так просто Мидорима был не намерен. — Как ты считаешь, — спросил он. — Аники сразу догадается, кому выгоден побег Аомине? — Сразу, — вздохнул Такао. — Но мы не наследили, Шин-чан. Я позаботился о том, чтобы наши с тобой дела и руки были чисты. — Спасибо, — коротко качнулся вперед Мидорима. — Ты всегда благоразумен, даже при том, что любишь творить глупости, а я… — А ты человек, которого я люблю, — спокойно добавил Такао. — И значит — моего благоразумия хватит на двоих. Как и твоих глупостей. Он безо всяких церемоний взобрался на колени к высокому Мидориме, посмотрел в его глаза, снял очки и поцеловал его горячо и спокойно — времени на всякие игры и лишние слова теперь у них не было. — Аомине и Кагами уже далеко от Токио, — сказал Такао отчетливо. — Две семьи официально считают их виновными в этом деле. Кисе Рета вышел из комы. Куроко Тецуя убит. Я думаю, Изуки-сан ведет и свою личную игру, но нас он не будет предавать, пока у нас с ним общие интересы. Ему не нужна семья или власть — редкий случай, да? Ему нужна справедливость, — Такао еще раз поцеловал Мидориму. — А что нужно тебе, Шин-чан? — То же самое, — сказал Мидорима, чуть помолчав. — Я не хочу считать себя проигравшим до сих пор. И не хочу смотреть, как кто-то разваливает нашу семью. Пусть даже Аники и не дорожит мной, как дорожил тем же Аомине — мне плевать. Я хочу сохранить видимость своей мужской гордости, хочу доказать, что и я чего-то стою… И… — И? — Такао уже успел забраться пальцами в его брюки, оттягивая головку члена, играл с уздечкой и стволом, доставляя своему любовнику удовольствие. — И? Открой мне свое сердце, Шин-чан… И что-то же еще стоит в твоем списке желаемого, а? — И я хочу быть тем, кто будет стоять на пепелище, когда эта война окончится, Такао, — спокойно признался Мидорима. — Я был первым проигравшим. И буду последним. Только тогда я почувствую, что не зря родился на свет. Понимаешь меня? Такао сполз на пол, оттягивая ремень, расстегнул брюки Мидоримы и спустил их. Он легко сглотнул слюну, скрывая собственное шумное дыхание, взял в ладонь полувозбужденный член Мидоримы, погладил его и взял в рот. Это было то немногое, что он умел делать хорошо — и то, что ему хотелось сделать сейчас для Мидоримы. — Я тебе помогу, — прошептал он, глотая слюну. — Ты будешь стоять у останков обеих семей, Шин-чан. Даже если мне придется умереть по дороге к концу — я ни разу не пожалею о своем решении. *** Киеши едва успел скрыться в туалетной комнате — Хьюга приказал всем своим вакагасира собраться в конференц-зале, и у него было двадцать минут до приезда остальных, чтобы немного прийти в себя. Он был зол. Зол и потерян — ибо бегство Кагами и Аомине никак не входило в его планы. В их планы — потому что Киеши верил, что у них с Рико планы общие. Он вдруг вспомнил о их последней встрече и пожалел, что жестоко обошелся с ней — закрыв дверь кабинки, Киеши открыл холодную воду и умылся, пытаясь собраться с мыслями. Перед глазами мелькали воспоминания о том, как ему впервые пришла в голову сама идея разрушить созданный десятилетиями уклад и построить свой собственный. Ничего не было, если бы не было Рико. Эта женщина не блистала красотой — но зато была щедро награждена другими талантами. Она была умна и проницаема, в миллионы раз умнее всех, кого он знал. Когда Киеши и Хьюга взяли Рико на работу, они оценили ее сразу. Рико же сделала ставку на Киеши — и промахнулась, в те времена он никогда не интересовался подобными женщинами. Когда же Киеши сумел оценить ее по достоинству, она стала любовницей аники — и Хьюга очень привязался к ней. Рико умела находить правильные решения из любой проблемы, всегда грамотно расставляя приоритеты, избегая острых углов. Единственное, чего ей не хватало для того, чтобы помочь Сейрин стать главной семьей Токио — это власть. Она оставалась для всех всего лишь любовницей кумите Хьюги, которых у него было несколько. И Хьюгу, как и любого мужчину, в принципе, устраивало подобное положение вещей. Тогда Киеши и пришла в голову мысль — помочь Рико стать Анее-сан Сейрин. С ее способностями она легко завоюет авторитет у вакагасира и поможет ему достичь его целей. Но место кумите не было пределом мечтаний для Киеши. Он вообще не хотел оставаться частью криминального мира якудза — ему претила атмосфера семейной романтики и мелкие дела, которые приносили ему женщин, дома и машины. Он хотел большего. Он считал, что заслуживал большего. — Значит, мы можем достичь большего, — сказала ему Рико, когда он открыл ей свои мысли. — Если ты поможешь мне — я помогу тебе. — Откуда мне знать, что ты действительно хочешь перемен, — усмехнулся он. — Ты ведь женщина. Статус жены даст тебе преимущества, у тебя будут стабильность и дети — и ты побоишься потерять это все. — Мой отец был в секретариате императорской семьи, — призналась она. — При смене власти его убрали… Он был очень умен — и мечтал приблизиться к богорожденным, Киеши-сан. Он хотел быть рядом с императором, хотел возвысить Японию. Он проиграл — и его мечты по наследству достались мне… Я мечтаю достичь самых вершин. Но честным путем можно заработать только мозоли, а якудза — это часть нашей культуры, великая сила, способная легко раздвинуть границы в нашем разуме. — И границы нашей страны тоже… — прочел он ее мысли. — Рико-сан? — Если ты поможешь мне, — сказала она отчетливо, — Я отдам тебе все, что у меня есть и будет. Ты мне нравишься, Киеши-сан. Я знаю, что ты любишь красивых и ярких женщин — но такие женщины могут скрасить только твой вечер — а я могу скрасить всю твою жизнь. В тот день они впервые провели ночь вместе, горячо отдаваясь друг другу, пока Хьюга защищал интересы семьи на каком-то собрании. На утро они оба точно знали — они стоят друг друга, и пока у Рико есть Киеши, а у Киеши — Рико, никто не сможет помешать им разрушить старый Сейрин — и создать новый. Киеши вспомнил те далекие времена — и сердце его сжалось. Он знал, что теперь, когда Кагами и Аомине сбежали, Хьюга не позволит своей жене и матери своих детей участвовать активно в грядущей войне — и слава богу. — Пусть Рико побудет в безопасности, — решил он. — Она будет на виду — и мне легче будет контролировать ее. А после… После я сумею, наконец, объясниться с ней, но сейчас ее ревность и ее эмоции будут только мешать. Сейчас или никогда… — сказал он сам себе. — Я должен разрушить мир старый и создать новый — для себя. Для себя и, возможно, Рико.