Дождь начинается

— Какого, мать его, хуя? — зло спросил Аомине, когда соседняя иномарка подрезала их. — Черт, если бы не гребаная конспирация… — Аомине-сан, успокойтесь, — сказал Сакурай. — Вам не стоит сейчас привлекать к себе лишнее внимание, мы еще в черте города… — Заткнись, Сакурай, — зло выпалил тот. — И без тебя знаю… — буркнул он. Кагами на заднем сиденье молча наблюдал за тем, как злится Аомине — и внезапно понял, Аомине страшно. Просто по-человечески страшно — ибо он покинул семью навсегда и теперь его жизнь не стоит ничего. — Как и моя, — сказал он сам себе. — Я не стою ничего. Как до встречи с Куроко. Полный ноль… Он вспомнил бледное и спокойное лицо своего любовника — задрожал и остановился. Сердце его трепетало. Вырвавшись из заточения, Кагами только теперь осознал — Куроко погиб, он больше не вернется к нему. И в душе его поднялась буря сомнений — зачем ему сопротивляться и цепляться за жизнь теперь, когда Куроко в его истории больше нет и не будет уже?.. — Эй, Кагами… — мрачно сказал Аомине. — Ты ведь не думаешь же, что я буду идти на поводу у этих двух дебилов? Очкарика и вашего парня с рожей, как у лакея… — Вы про Изуки-сана? — отозвался вместо Кагами Сакурай, — Аомине-сан, что ты задумал… — А то… — Аомине закурил, выпрямив ноги. — Я прекрасно понимаю, зачем им делать нас с Кагами виновными во всех проблемах — хотят выманить преступника и развязать руки своим боссам… Но я не собираюсь умирать теперь, Кагами. Он смотрел в зеркало заднего вида — и Кагами вдруг поймал взгляд его темных глаз. Он не был настроен говорить с Аомине теперь, но внезапно почувствовал его волну, и успокоился. Сам Кагами сейчас не мог адекватно оценить ту игру, которая велась против него. Кагами был подавлен — но с ним был Аомине. И враги ошиблись, что отпустили их вместе — а то, что у них сейчас целый мир во врагах, не вызвало сомнений. — Я не собираюсь умереть, прежде чем узнаю, какая тварь убила Тецу, — сказал Аомине. — И попыталась убить Кисе. Я человек простой. Я не умею прощать и делать выводы. Я просто хочу убить этого урода. А потом — будь что будь. По крайней мере, я не буду ни о чем жалеть. Ясно тебе? — А я? — Сакурай на удивление был спокоен. — Меня вы тоже убьете? Я ведь как гарант безопасности Мидоримы-сана, Аомине-сан… И я… — Да заткнись ты со своим Мидоримой, — Аомине нахмурился. — Ты-то сам зачем попросился с нами? Ведь у тебя свои мотивы, Сакурай. Я в этом уверен. Я неплохо тебя изучил — и могу поклясться, ты не так прост, как хочешь казаться. — Вы правы… — Сакурай уверенно нажал на газ. — Я давно догадался о планах Мидоримы-сана. И у меня нет беспокойства за вашу судьбу — вы мужчина, и сами о себе позаботитесь. А вот Момои-сан… — его лицо смягчилось. — Она не моя любовница, не моя сестра. Но за годы работы вместе я привязался к ней. Скажем так, в семье она мой единственный близкий человек. И я чувствую, что рядом с этими людьми она не в безопасности. Я хочу уберечь ее. С вами я скорее найду корни зла, и… — За Сацуки можешь не беспокоиться, — кивнул Аомине. — В этом вопросе мы с тобой будем солидарны. Я не позволю причинить ей вред. Скорее всего, Акаши отправит ее на Хоккайдо. Там ей будет безопаснее… Мы заберем ее оттуда. Кагами? Ты слышишь нас?.. Кагами коротко кивнул, глядя в окно. Лбом он прислонился к стеклу и дышал на него, чтобы запотевшее стекло скрыло серое небо. — Давайте найдем отель и передохнем, — предложил он, помолчав. — Голова раскалывается. *** Акаши вышел из больничного лифта — и тут же оценил работу своих людей. Госпиталь напоминал военный штаб — всюду была охрана, прослушка и видеокамеры. Его люди приветствовали своего аники. Он кивнул им. — Аники, сюда! — помахал рукой Мурасакибара. Он вел себя как ребенок, но его ненавязчивость и легкость сейчас была к месту. — Кисе-чин проснулся, — сообщил он. — С ним все в порядке. Хотя нет, но лучше, чем был точно. — Доктора? — Акаши поискал взглядом Химуро, его не было. — Муро-чин говорил с ними. Говорят, прогнозы делать рано, — сказал Мурасакибара. — Но он не умрет. А если будет жить — на ноги мы его поставим, — уверенно сказал он. — Ты прав, Ацуши, — Акаши улыбнулся. — Я хочу его увидеть. Кто с ним сейчас? — С ним?.. — Мурасакибара кивнул в сторону двери. — Он, конечно. Кто, кроме него. Я сказал, что не пущу до тебя никого, но он настоял… Сквозь стеклянную дверь Акаши увидел сидящего возле кровати Кисе Касамацу. Тот прижимал к лицу руку Кисе и плакал, заливая слезами собственный костюм и больничную простыню. — Зайдешь, аники? — спросил Мурасакибара. — Дам им еще немного времени, — сказал Акаши, помолчав. — У них его не так уж и много. А я могу подождать. Он смотрел на них — но видел только Тецую сейчас. Мысли Акаши снова и снова возвращались к Тецуе, оставленному дома сейчас. *** Черный тонированный бенц легко вырулил из-за поворота, узкого и, казалось, глухого. Момои знала все лазейки, оборудовав свою машину всеми возможными примочками и спец-сигналами. — Ловко, — заметила Рико, — У меня бы так не вышло. — Я ценю время, поэтому и преуспеваю, — сказала девушка. — Ну и что? Я приехала по адресу, моя дорогая. Они вышли, надев темные очки, шарфики на голову. В таком виде напоминали обычных горожанок — а не леди якудзы. Перед ними высилось мрачное обветшалое ныне здание, в обрывках желтой ленты. — Это то самое место, где ранили Ки-чана, — серьезно сказала Момои. — Я привезла тебя сюда. Теперь скажи мне, что ты задумала… — Обязательно, — кивнула Рико. Она сняла платок и вытерла им вспотевшее лицо. — Пойдем, я покажу тебе кое-что интересное внутри…