Дождь начинается

Такао осторожно огляделся и открыл дверцу машины. Мидорима выскользнул из нее — поправил с достоинством пальто — в Токио стало холодать — и пересел в припаркованный неподалеку мерседес. Изуки кивнул ему. — Я нашел следы Аомине и Кагами, — сказал он. — На северном побережье. Под новыми именами, разумеется. — Чего они хотят? — Мидорима внимательно посмотрел на партнера. — Мы освободили их для другой цели, но, по-видимому, теперь у них свой собственный план. Все-таки стоило прислушаться и к моему мнению… — Ты не понимаешь, Мидорима-кун, — Изуки рассмеялся. — Все напротив идет очень даже хорошо. Так, как нужно нам с тобой. Было бы гораздо хуже, если бы эти двое не были самими собой и слушались бы нас с тобой. Мы сознательно выпустили тигра из клетки — а черная пантера так или иначе бы выскользнула из рук. — Эпитеты это хорошо, но что будет дальше? — Мидорима нахмурился. — Они убили Сакурая. Оборвали все связи с нами. Легли на дно. — Дальше будет самое интересное, — Изуки закурил. — Я затеял все это не ради своей выгоды, у меня и так все есть. Я хочу вывести на чистую воду того, кого презираю больше всех на свете — предателя. И ты должен помочь мне. Потому что иначе ты так и останешься на дне своей семьи, потеряв Западное Канто. Можно сказать, у тебя тоже нет выбора… — В каком смысле? — Мидорима вдохнул едкий дым и закашлялся. — Что ты пытаешься этим сказать? Как эти два дебила помогут нам? — Они там не просто на дно легли, — Изуки задумчиво смотрел в окно на спину Такао, стоящего наготове. — Они будут стараться подняться наверх. Пусть работают. Пусть карабкаются. Пусть ищут тех, кому, по их мнению, они должны отомстить. А мы пока подготовим тех, кто должен противостоять им. Их уровень обозленности на Кагами и Аомине должен зашкаливать. Тогда мы столкнем всех лбами, и… Будет большой взрыв. Он задумчиво посмотрел на Мидориму, вспоминая, каким спокойным и уравновешенным казался тот еще месяц назад. Однако паника оказалась сильнее. Это мотивирует безмерно любого агрессора. — Ты любишь рыбалку, Мидорима-кун? — спросил Изуки. — Я раньше любил рыбачить с Хьюгой в свободное время. Мы купили большое поместье на западе, там в пруду выращивали форель. Так вот самая интересная рыбалка для настоящих любителей — это часовое ожидание, выслеживание рыбы, подсечка и… Но это очень долго. Многие отказались от такой игры — она невыгодна в промышленных масштабах, понимаешь? — К чему ты клонишь? — Мидорима нахмурился. — Большой взрыв пугает и раздражает, но после… — Изуки расслабился, — На поверхности будут плавать вверх брюшном крупные рыбины. Их будет много. Мы с тобой искусственно создадим этот взрыв — и снимем улов, не прилагая особых усилий. Деньги и прочее меня не волнует. Я просто хочу убрать одну рыбу из своего пруда. Видишь ли, Хьюга очень дорог мне, он мой друг. Даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни — я помогу ему… А потом попробую поработать в другом направлении. — В каком именно? — Мидорима вспомнил свой первый разговор с Изуки. — Попробуешь восстановить Сейрин? Или заключишь соглашение с Тейко? — И то, и другое, — сказал Изуки. — И надеюсь, что ты поможешь мне в этом… Такао заглянул в стекло мерседеса, усмехнулся и закурил. Море прямо перед ним шумело, играло, бросалось на камни… *** Кисе осторожно встал на ноги — и пошатнулся. Реабилитация проходила вполне себе успешно, но стоило поберечься. Заботливый Касамацу стоял рядом, чтобы поддержать своего аники. — Еще пара недель, — сказал вдохновенно Кисе, — И я снова смогу ходить без посторонней помощи, Касамацу-сан… Ты веришь в это? — Верю, конечно, — тот усмехнулся. — Куда ты денешься… Куда мы все денемся? Ты должен вернуться. — Ничего этого не было бы без тебя, — благодарно сказал Кисе. — Я очень тебе благодарен. Ты помогаешь мне снова стать самим собой. Поверь, никто не ценит этого больше чем я, Касамацу-сан. — А у меня есть другой выбор? — Касамацу покраснел. — Меня просто задолбало выполнять твои обязанности. Так что поправляйся и снова управляй организацией. А я лучше с семьей время проведу… Он деланно надулся — и Кисе не смог удержаться от смеха, слишком уж нарочитой была его ложь. Он посмотрел на огромные красивые букеты в углу комнаты с кучей открыточек, желающих ему выздоровления. — Куроко-чии, правда, умер? — спросил он негромко. О смерти Куроко он узнал вчера, потому как его уже не устраивали длинные теории о том, что Куроко уехал туда, где нет связи. — Погиб, — сказал Касамацу. — Его кремировали, а прах отвезли его матери и бабушке. — Я хочу навестить его могилу… — серьезно сказал Кисе. — Он… Он был хорошим человеком. Надеюсь, там ему лучше, чем здесь. Голос его дрожал, но он сумел сдержать свои слезы. Кисе слишком много вынес эти месяцы, и потери теперь казались ему чем-то обыденным и даже нормальным. Он пока еще не знал, что помимо Куроко потерял и Аомине — но для этого его еще следовало подготовить. Касамацу налил ему воды и помог присесть на кровать. — Момо-чии тоже не приезжает… — задумчиво сказал Кисе, его лицо стало тревожным. — С ней ведь все в порядке, да? Только не скрывай от меня ничего. Я хочу, я должен знать правду! — Она жива и здорова, — заверил его Касамацу. — С ней все в порядке. По слухам, сошлась с Маюзуми… Это, конечно, странно, учитывая, какие любовники у нее были раньше, но вполне в ее духе. Говорят, он даже кольцо ей подарил. — Она будет хорошей женой, — сказал Кисе, — Маюзуми, правда, не совсем тот человек, кому бы я доверил Момо-чии, но… Постой, а что сказал на это Аомине-чии? Неужели он не против такого союза? Никогда не поверю… — А… — Касамацу задумчиво почесал голову. — Не знаю, не интересовался. Узнаю, расскажу тебе. Это же слухи, Кисе. И не больше. Просто слышал где-то… — Аники тоже не приходит… — Кисе прилег на постель, он устал и хотел немного покоя. — Никто не приходит в последнее время. Наверное, так и должно быть. Я почти инвалид, слабак… Я подвел семью, Касамацу-сан. — Не говори так, — рассердился тот. — Это я никого не пускаю к тебе. Тебе нужен покой. Как только ты встанешь на ноги, ты окажешь семье мощную поддержку, и сделаешь все ради нее, как раньше. Но сначала ты должен восстановиться. Врачи работают для этого, так помоги им, Кисе! И потом мы должны обязательно вспомнить, кто ранил тебя в тот день, и наказать виновного. Только после этого мы сможем перелистнуть страницу прошлого… — Ты прав… — Кисе улыбнулся. — Спасибо тебе. А теперь, можно я немного отдохну? Я устал… Немного, но… — Конечно, — кивнул Касамацу. — Спи. Я вернусь вечером, и мы снова будем ходить. Понял? Две недели — через две недели ты обязан вернуться к нам…