Дождь начинается

— Этот цвет тебе не идет, — повторила еще раз Рико, она без обиняков стащила с головы Момои белую фату. — Ты похожа на торт. Или на Барби. — Разве это плохо? — Момои посмотрела пытливо. — Барби — символ целой эпохи… А торт… Я люблю торты. — Ты не любишь торты, — вздохнула Рико. Она махнула ожидающим продавцам, когда те застыли в ожидании ее указаний. — Мы устали и хотим отдохнуть, — сказала она, — Принесите кофе, чай, закусок… — Да, госпожа Хьюга… — торопливо несколько десятков менеджеров бросились в разные стороны. Этот магазин находился в зоне влияния Сейрин — и жену кумите тут отлично знали. Рико слыла красивой и жесткой дамочкой с отличным вкусом и недюжинным умом. Все также знали, что именно она влияет на своего мужа — и если она захочет погубить чьей-то бизнес, она это сделает. — Смотри сюда, Рико-сан, — Момои прямо в комбидресе и чулках села на пушистый ковер выставочного зала, — Если я выйду замуж, я хочу выглядеть, как обычная невеста. Ну не совсем обычная — но вполне себе типичная. Белые ленты и флер-д-оранж… Разве это плохо? Ты не надевала свадебное платье? — Я выходила замуж в традиционном кимоно, — Рико чинно сложила ногу на ногу. — Джумпей-сан не позволил бы мне надеть что-то другое. Я была молода и мечтала стать его женой — и не подумала о собственных желания. Но сейчас я думаю — ты права. Мне бы тоже хотелось однажды надеть что-то подобное… Она бросила недобрый взгляд на кипу пышных платьев — на ленты, шелк, кисею — и усмехнулась. — Кто знает, — добавила она, — быть может, однажды я и надену что-то подобное… — Наденешь, если захочешь, — равнодушно хмыкнула Момои. — Но тебе кимоно и на самом деле идет больше. Ты не Барби уж точно… — беззлобно улыбнулась она. — Наш план требует много затрат и времени, — Рико не стала обижаться — она давно поняла, что Момои хамит просто из настроения, а вредничает по инерции, — Я рискую жизнью, когда решаюсь на подобное, если мой муж или Киеши узнают… — Но Киеши должен думать, что мы с тобой следуем его плану, так? — Момои задумалась. — Он собирается найти Кагами и Аомине, обвинить их в нападении на Кисе и убийстве Тецу-куна, столкнуть две семьи лбами, собрать сливки и стать кумите новой семьи — перед этим получив одобрение всех прочих. Хитрый план — и рискованный, но благодаря его уму и подлости… — Теппей-сан не подлый, — попыталась защитить его Рико — она все еще любила этого человека и не хотела, чтобы Момои оскорбляла его, — Он просто расчетливый. — Тогда почему он не стал кумите еще у истоков семьи? — удивилась Момои. — Не хотел проблем? Ленился? — Он хотел гораздо больше, чем Хьюга, спокойная жизнь — не для него, — покачала головой Рико. — И это желание погубит его однажды. Он рискует на все — на свою жизнь и на мою тоже. Если я умру — он будет виновен в этом, но мне уже все равно. Без него жизни я тоже не представляю. Хотя нет, — рассмеялась она. — Представляю. Но мне не нравится эта жизнь. С Хьюгой я стала настоящей Анее-сан. С Киеши — женщиной. Любимой и любящей. Как думаешь — какая роль для меня важнее? — Я думаю, что ты просто сошла с ума, — покачала головой Момои. — Если Киеши все продумал, то каким будет наш с тобой план? Что мы с тобой, слабые женщины, можем сделать наперекор ему и всем? — Можем кое-что, — Рико встала, докурила свою сигарету и выбросила ее в изящную пепельницу. — Мы априори не сможем доверять ни Киеши, ни Акааши. Но есть те, кому мы сможем довериться. Я давно слежу за Изуки-куном, — улыбнулась она, — Он умен и раскусил меня. Но помимо ума у него есть одно качество, которое очень сильно портит ему жизнь. — Жадность? Брезгливость? Похоть? — Момои заинтересовалась. — Честь, — бросила Рико. — Он честен и предан моему мужу. Ради того, чтобы спасти его, он пойдет на что угодно. И сейчас он связался кое с кем, кто тоже честен, но стесняется этого. — Мидорин? — Момои подскочила — ее глаза разглядели шикарное белое платье — пышная масса из тюля и тафты. Подобострастные продавщицы тут же принялись наряжать красавицу в это белое облако, зашнуровывая бесчисленные петли, застегивая пуговички. — Именно, — Рико опустила взгляд. — Кагами сыграл нам на руку, когда унизил его, отобрав у него Западное Канто. Мидорима сгорает от собственной неуверенности и комплексов — но он предан семье. Эти двое могут стать отличными союзниками — они возненавидят нас за подлость, но никогда не причинят боль женщине. — Но у Мидорина есть Такао… — Момои восхищенно крутилась перед зеркалом, — Такао — тот человек, который никогда не позволит нам с тобой вести свою игру. Он умнее всех в семье, и хитрее тоже. — Значит, ему пришло время умереть, — равнодушно пожала плечами Рико. — Любой, кто не будет сотрудничать с нами, умрет. Мужчины поступили бы иначе, но нам с тобой не нужны лишние действия. Мы с тобой можем не руководствоваться принципами добра и справедливости. Мы не якудза. Мы женщины… — Смотри, Рико-сан, — Момои пропела, — Я думаю, это платье отлично смотрится на мне… Рико вздохнула, перевела взгляд на счастливую девушку, подошла и стащила-таки фату с ее головы. — Тебе больше пойдет бледно-розовый, — сказала она. — Мы хотим такое же платье, но с розовым отливом, — улыбнулась она менеджеру. — Найдите нам такое. *** Кисе утомился после длинного дня, полного упражнений и реабилитации. Врачу пришлось даже прочесть ему нотацию, чтобы тот не переутомлялся и отдыхал — но Кисе, который торопился поскорее вернуться в строй, справедливо считал — у него нет времени ждать. Он мечтал поскорее снова стать самим собой и вернуть себе память — кто же именно стрелял в него в тот день. Перед глазами плыли картины — смеющиеся Кагами и Тецу, его люди, много его людей. Потом боль, выстрел и чьи-то знакомые холодные глаза. Стальной голос, который снова и снова произносил те же слова. — Спи, Кисе, — услышал он. — Спи. Он вздрогнул и поспешил отвлечься от печальных мыслей. У него больше не было прошлое — впереди были длинные дни реабилитации и возвращение в семью, и ему хотелось посвятить немного времени и самому себе, привести мысли в порядок и успокоиться. — Какие красивые цветы… — бросил он взгляд на угол палаты, который был обставлен вазонами с присланными ему букетами, — Надо бы мне тоже послать цветы Момо-чин, — добавил он. — Поздравить ее с замужеством… Он машинально прикоснулся губами к одному из букетов и вдохнул запах цветов — из них выпала крохотная открытка, которую Кисе решил прочесть — просто так, чтобы знать, кого потом благодарить за цветы. — Кисе-кун, — гласила записка. — Я счастлив, что ты жив. Я тоже жив. Не знаю, сможем ли мы увидеться, но я всегда был на твоей стороне, и не причастен к тому, что произошло с тобой. Прости, что не уберег тебя. Не веря своим глазам, Кисе снова — еще раз, слово за словом — перечел записку. Ничего другого — ни имен, ни визитки, ни других записок — он не нашел. Но сомнений у него не было. Он торопливо прижал записку к груди и вернулся в постель. Там, под одеялом, он еще раз перечел ее. — Это не может быть никто другой, — сказал он сам себе. — Это весточка от Куроко-чии!