Дождь начинается

— Мы собрались тут по понятным причинам, — сказал заученную фразу Мидорима. За его спиной сидел Такао — и так ему было чуточку легче. Чуть проще врать всем, чуть лучше играть самому. Когда Такао был рядом, все прочее казалось только игрой и легким детским заданием. Мидорима внезапно понял — как простую истину — без Такао он не смог бы зайти так далеко. Такао не помогал ему — Такао подвел его к этой черте. — Причины нам понятны, — Киеши вскипел. — Как Хьюга сумел сбежать — вот в чем вопрос? Почему вопросы охраны пленников были на самотеке. Неужели никто кроме меня не осознает опасности той ситуации, в которой мы все оказались? Если Хьюга доберется до наших партнеров первым… — Почему бы тебе не пойти и не остановить его? — холодно перебила его Рико. — Разве не ты отвечал за эту сторону вопроса от Сейрин? Ты собирался возглавить наш правый сектор. Ты вел нас за собой. Мой муж был и остается на твоей совести, Киеши. Ты должен найти способ остановить его первым. Если у тебя не получится… — Я уже предпринял кое-какие меры… — нахмурился Киеши — ее тон не понравился ему. — Я предусмотрителен, Анее-сан. Я многое предвидел. Но я скажу ту фразу, которую вы, вероятно, не хотите и не ожидаете от меня услышать. Его побег не был бы возможен без помощи извне. Стало быть есть тот среди нас, кто работает на врага. Среди нас предатель, дорогие друзья. И пора нам уже в этом признаться. — Это бред, — Изуки внимательно посмотрел на Рико и на Киеши. — Мы не можем быть предателями, потому что нас объединило желание изменить структуру наших семей. Мы не товарищи и не союзники — мы реформаторы. А раз нет доверия, не может быть и предательства. В конце концов, тут все преследуют свои цели. А дать аники свободу — значит разрушить наш план. — А почему бы кому-то не решить, что сотрудничество с действующим аники намного более выгодно, нежели, например, работа с теми, кто, быть может, завтра уже будет убит руками Хьюги? — Киеши улыбнулся. — Я не особо доверяю тебе, Изуки-кун. Ты всегда был против нашей Анее-сан. Зачем же тебе теперь помогать ей? Это слишком странно даже для такого, как ты. — А я не доверяю вам, Киеши-сан, — не сдержался Мидорима. — Вы вообще третий лишний в нашей игре. Вы пришли последним, и пытаетесь перетянуть одеяло на самого себя. Вы не за семью играете… Вы должны признать, что пришли сюда просто чтобы самому стать аники. Этого вы хотите. — А будто бы вы, Мидорима-сан, хотите другого, — вспылил Маюзуми. — Я не склонен доверять Рико-сан, она ему жена, ее дети у него… Зачем ей рубить сук, на котором она сидит, причем, сидит довольно удобно и уже достаточно долгое время?.. Она все равно не сможет одна возглавить семью… Значит, ей придется делиться властью, а этого она не любит. — Смешно сказать, что всех нас сюда привела твоя женушка, Маюзуми-кун, — Рико сплюнула. — Разве не ты предал собственного отца ради ее юбки? Мы пали низко все, но ты ниже других, мой друг. У тебя нет идеологии или цели, ты делаешь все ради Момои-чан. И, кстати, где она? Быть может, она сейчас как раз и помогает нашим врагам? Она ведь довольно импульсивна. И быстро меняет свои желания, надо сказать. Она обещала помочь мне изменить мою семью, а вместо этого играет в свои игры. Если говорить честно, я не верю никому из Тейко, потому что у вас у всех рыльце в пушку. — Я согласен с Анее-сан, — Киеши кивнул. — Думаю, нам придется временно разделиться, чтобы решить свои проблемы. Мы будем искать Хьюгу, а вы… — А мы все пойдем к аники и признаем свою вину, — Мурасакибара вошел в зал заседаний и сел на место, неприглашенный. — Я тут прикрывал ваши задницы денежкой, пока вы власть меняли, и вот, что я хочу сказать. Наши партнеры пока ничего не знают — но если узнают — обе семьи перестанут существовать. Многие люди в Токио хотели и хотят сотрудничать не просто с Тейко, им нужен Акаши Сейджуро, человек, способный защитить их интересы и планы. Вы хотели перемен, братья… Вы пытались. Но теперь пора признать свои ошибки и повиниться. Аники простит нас, я уверен. В любом случае, мы не вытянем две огромные семьи собственными усилиями, нам будет нужна поддержка и помощь извне — и мало ли кто захочет воспользоваться этим… — Кто вообще приглашал вас сюда? — Такао удивился. — Вы, как обычно, непредсказуемы, Мурасакибара-сан. — Заткнись, придурок, — легко отмахнулся тот. — В глубине души вы все знаете, о чем я говорю, и согласны со мной. Тот человек, которого вы звали отцом, очень опасен. Если вы держите его взаперти, то это только потому, что ему пока так нужно. Как только вы свою роль сыграете, он отомстит вам всем, и месть его будет изощренной. — Да ты просто трус, — Мидорима отвернулся. — Мне противен твой заискивающий тон. Иди и беги к аники, признайся, что ты не с нами, быть может, он кинет тебе крошку со своего стола… — Да, в принципе, я ради этого и пришел, — Мурасакибара с сожалением посмотрел на всех. — Я покидаю Тейко. Я думал, что смогу привыкнуть к новым порядкам, но мне это все не нравится. Мне тесно и тускло от одной только мысли, что такие как вы будут управлять мной. Я всегда служил только аники, и, если его теперь нет, не буду опускаться до вашего уровня. Пусть мои мысли так и останутся со мной. Прощайте, больше мы с вами не увидимся… Едва его слова прозвучали в воздухе, как взрывная волна легко коснулась зала для переговоров, осыпав всех пылью, гарью, обрывками бумаги. Огромная люстра, глухо ухнув, упала прямо на стол, перепугав Рико. Стаканы были разбиты, и вода стекала на пушистый ворс ковра. — Что… — ошарашенно проговорил Мидорима. — Что это было? — То, о чем я вам и говорил, — сплюнул Мурасакибара. — Это аники. Тот человек, которого вы и я звали отцом. *** — У вас очень милые дети, — сказал Касамацу, глядя, как Кисе ведет сына и дочь Хьюги в семейный ресторанчик. — Дочь очень похожа на вас. — Они мое главное счастье, — твердо сказал Хьюга. — Я живу ради сына и дочери. И… Как бы то не было, они всего лишь дети. Они не имеют отношения к делам наших семей. Я неплохо знаю вас, Касамацу-сан… Я уверен, что вы, как отец, меня поймете. Прошу не причинять вреда моим детям и не шантажировать меня их безопасностью. Это будет нечестно. Ибо я априори пойду на все, что угодно, ради их счастья. — Настолько грязными методами Тейко не пользуется, — покачал головой Касамацу. — Даже в бытность мелкой семьей… У меня две дочери. Младшая еще грудничок. Я никогда не причиню вреда ни одному ребенку на свете. Как и Кисе-сан. Я в этом уверен. И мы помогли вам сбежать вовсе не для того, чтобы шантажировать вас. — Смею надеяться на вашу честность, — Хьюга закурил. — Признаться, я и сам планировал свой побег… Однако мне пришлось воздержаться из-за моих детей… Я уверен, Рико никогда бы не причинила детям вреда, но Киеши всегда играет по-крупному, и рисковать детьми я не намерен. Однако, я также уверен в том, что и у вас есть какой-то план на меня. Чем я могу быть вам полезен, и почему вы хотите сотрудничать со мной? — А мы не сотрудничаем с вами, Киеши-сан, — Касамацу отвернулся, скрывая усмешку. — Мы сейчас вне семей и новых правил. Я подчиняюсь только Кисе и никому, кроме него. А он решил заключить перемирие с двумя людьми, с которых однажды и началась эта история. Он вышел на Аомине и Кагами, помните таких? — Шутишь, — отвернулся Хьюга. — Наверняка, они оба хотят моей смерти и смерти Акаши Сейджуро. — Не особо, — покачал головой Касамацу. — Они отпустили старые счеты, и сейчас им нужно начинать все заново. Дело в том, что всех нас обманули, вас, я уверен, тоже, и теперь осталось только понять, зачем это было нужно делать. Какая цель — стравливать две сильнейшие семьи — чтобы создать новую, так? Или, что вернее, чтобы возвыситься на обломках наших двух семей?.. Так или иначе, нам дороги и Тейко, и Сейрин. И мы хотим восстановить справедливость. Не ради вас. Ради будущего. Ради тех, кто в семьях остался. — Я откажусь от власти, — спокойно сказал Хьюга. — Я много думал. Откажусь в пользу Рико, если она передаст мне опеку над детьми. Мои дети стоят дороже якудза и их законов. Так что, быть может, вы и не по адресу обратились, Касамацу-кун. Я вряд ли буду действовать так, как надо сейчас вам. Если вы просто отпустите нас с моими детьми, я буду благодарен. Если же нет… — Детей своих ты обезопасишь, — улыбнулся Касамацу. — Вероятно, проживешь длинную счастливую жизнь, Хьюга-сан. А что насчет остальных твоих «детей», а? Что насчет тех, кто верил в тебя и работал с тобой? Я даже не про Изуки говорю… Коганей, Митобе, Фукуда… Эти имена тебе ни о чем не говорят? Они ведь не признали власть Рико-сан, не признали Киеши. Они ждут твоего решения, как и тысячи других твоих подчиненных. Неужели ты оставишь людей, которые верят в тебя? Это не по-отцовски. И не по-мужски. — Меня предали те, кому я верил, Касамацу-кун, — мягко сказал Хьюга. — Скорее всего, Акаши Сейджуро не сдался бы так просто, но я другой человек. Мне с самого начала не была нужна власть, я хотел семью. И теперь… — И теперь у тебя есть твоя семья, — хлопнул его по плечу Касамацу. — В друзья мы тебе не набиваемся. Но просим подумать о тех, кто все еще зависит от твоего решения. Попробуй встать на их место. Хочешь ли ты, чтобы их судьбу решали два мерзавца, предавшие твое доверие? — Нет, — сказал Хьюга, помолчав. — Но что я могу теперь? Я уверен, Рико уже поговорила с партнерами, и… — Мы гарантируем, что она не приблизится к твоим детям, — твердо сказал Касамацу. — Все остальное — за нами. Если попробуешь поработать с нами, быть может, и себя поймешь чуточку лучше. В любом случае, у тебя есть что терять. Как и у нас, кумите.