Дождь начинается

— Акаши Сейджуро… — медленно произнес Маюзуми, не сводя напряженного взгляда с собственной супруги. — Он… Он ответит за это. — Ей сделали укол, и она проспит еще несколько часов, — Рико осторожно погладила край простыни, которым была укрыта Момои. — У нее переохлаждение и несколько ссадин, но, в целом, она невредима. Можешь не беспокоиться… — Она единственное, о чем я буду беспокоиться, — перебил он ее. — Она моя жена. Этот мерзавец едва не отнял ее у меня. — Этот мерзавец отдал ее тебе… — Мурасакибара, стоящий у двери, скрестил руки. — Если он ее и отнимет — это вполне заслуженно. Ты ведь отнял у него семью… — криво усмехнулся он. — Ты можешь идти, Мурасакибара Атсуши, — медленно произнес Маюзуми, не оборачиваясь. — Неси свой хвост отсюда, чтобы потом отрапортовать аники, как порядочно ты себя вел. Я правильно делал, что никогда не доверял такому, как ты. Я презираю твою философию братства и равенства. У тебя просто нет того, о чем ты мог бы беспокоиться… Больше я не желаю иметь с тобой дел, я… — Попридержи коней, — перебил его Мурасакибара, обходя Рико, заглядывая в глаза Чихиро, — Ты не попутал ли адреса, парень? Я был тем, кто защищал Момо-чин все это время. Я оберегал их с Аомине-чином задницы, я охранял их активы. В конце концов, меня она считает другом, а тебя — нет. И если хочешь найти виновных в том, что она в таком состоянии, то это ты и придурок Киеши, никто кроме вас. Ежу было понятно, чем это все кончится. Ты проводил с аники больше всех времени — разве были у тебя сомнения относительно него? Теперь, когда он сбежал, нас всех ждут неприятности и большие. И можешь не сомневаться в том, что и твоя жена ответит за эту дурацкую игру, не только мы. Черт, да с вами всеми бесполезно говорить, вы больные. Мурасакибара сплюнул зло и ушел, бросив прощальный печальный взгляд на Момои, на синие круги под ее глазами, на разбитые в кровь пальцы. Он злился от собственного бессилия и ненавидел их всех заранее и надолго. — Сейчас не лучшее время для сцен, — по-женски мягко сказала Рико. — Оставьте их на потом. Теперь и Киеши, и Акаши вне нашей досягаемости. Нужны крайние меры, иначе мы все проиграем. Если, конечно, у нас еще есть шанс обратить все в нашу пользу, на что я надеюсь… — Я впутал ее в это, — Маюзуми закрыл лицо руками, на мгновение затих и убрал ладони, — Я должен спасти ее. Она моя жена, и я защищу ее любой ценой, пусть это даже будет стоить мне жизни. — Зачем такие жертвы? — пожала плечами женщина. — Я верю в то, что она такое не оценит. А вот купленные новые туфли или поездку на море — оценит. Поэтому ты и полюбил ее, Маюзуми-кун. Она обычная в своей необычности. Маюзуми проводил ее взглядом, кивнул коротко и, приняв решение, отошел к двери, стараясь не смотреть на свою супругу. Он, наконец, понял, о чем ему говорила Момои все это время и собирался исполнить ее мечту любой ценой. — Главное, что ребенок не пострадал, — в спину ему сказала Рико. — Вода смягчила удар, и беременность не пострадала. — Что? — машинально переспросил Маюзуми, не оборачиваясь. — Какая беременность?.. Чья?.. — Ваша, конечно, — рассмеялась Рико. — Твоя и Сацуки-сан. Вы ведь ждете ребенка, так сказал доктор. На УЗИ сердечко билось, по-видимому, этот ребенок очень хочет жить, и не сдастся так просто. В любом случае, ей теперь стоит поберечься, но… Маюзуми окончания ее фразы уже не слышал. Он вышел из палаты и плотно прикрыл за собой дверь, чтобы не закричать от переполнявших его чувств — радости, счастья и отчаянья. *** Кагами торопливо натягивал на себя джинсы, заранее презирая себя за слабость. Но еще больше он презирал Аомине, который просто остановил машину посредине шоссе и нагнул его. Просто так. Прямо тут. Без лишних слов. Как бабу. Как чертову бабу. — Сука, — выругался он. — Я теперь сидеть не смогу, урод. Какого хрена ты распускаешь руки. — Заткнись, неженка, — Аомине курил, потряхивая пальцами, его до сих пор ломало от пережитого оргазма — руки скручивало, перед глазами плыли яркие круги. Ни с одной бабой до Кагами он не переживал подобного, даже с Куроко, никогда раньше и, как он подозревал, никогда позже такого уже не будет. История подходила к концу. Они приняли решение, значит, вскоре они должны были расстаться навсегда. И слава богу — Кагами не умел вести дела и раздражал его — но вот парадокс, от одной мысли, что они не будут больше колесить по побережью вместе, у Аомине сводило челюсть и сжималась диафрагма. Физически жить без Кагами будет можно — но этот придурок буквально подсадил его на себя, как на иглу, и пользовался этим. Аомине сплюнул и закурил снова, ломая фильтр. Он думал о том, как презирает Кагами, как его раздражают все эти люди, и как сильно ему хочется натянуть его еще раз. — Урод, — процедил сквозь зубы тот. — Я сломаю тебе челюсть, если еще раз попробуешь… — А я попробую, и ты об этом знаешь, — Аомине посмотрел прямо, как всегда. — Будто бы ты не видишь, что со мной происходит, а? Меня ломает, когда ты рядом, я должен трахать тебя, иначе настанет день, когда ты меня трахнешь. А этого не будет, понял? — Ты сбрендил, — покрутил пальцем у виска Кагами. Боль в заднице отпустила, и он постепенно успокаивался. — Нам сейчас не до секса на дороге, ценю твои романтические позывы. Нужно поскорее вернуться в Токио и встречаться с партнерами, как мы договорились. У Кисе своя часть работы, а у нас есть своя. Если мы хотим выиграть в этом деле… — Отсоси у меня, — повернулся к нему Аомине. — Или давай снимем гостиницу. Я серьезно… Мне мало одного раза, я хочу тебя оттрахать так, чтобы твоя дырка не закрывалась больше. Как бабу тебя хочу, Кагами. И не пизди, что тебе не нравится, ты стонешь громче меня, когда я тебя ебу. Выбирай — отсосешь или в гостиницу? Если поедем сейчас, успеем вернуться и закончить нашу часть договора… — Я не собираюсь спать с тобой, придурок, — Кагами вскипел. — У тебя в черепушке что — мозги или сперма? Успокойся, возьми себя в руки. Как только все закончим, найдем тебе бабу. И я себе найду, я тоже… — Я не секса хочу… — устало выдал Аомине, глядя прямо в глаза Кагами. — Я хочу тебя, придурок, трахнуть. Вытрахать твою душу наизнанку, вывернуть ее. Ты мне нужен, никто больше. Только сейчас, пока все еще не кончилось… Потом — я знаю — потом можешь свалить на все четыре стороны, как оно и ожидается. Но сегодня я хочу тебя, Кагами. Так что… — Идиот, — сплюнул Кагами, сел рядом и крепко задумался — в какую ненормальную связку загнали его эти странные отношения. Что ему делать теперь, когда близится их конец? Как начать все сначала, когда последний аккорд этой песни отыграет свое? И каково это будет — жить в том же самом мире, где Аомине был врагом, незнакомцем, будто бы и не было этих нескольких месяцев, всего этого? Он вспомнил чистый овал лица Куроко, его улыбку, голубые, прозрачные почти, глаза — и сердце его наполнилось нежностью. Все кончается, действительно кончается теперь, между ними с Аомине, эта история, наполненная приключениями, кровью, бурными ночами и пивом, подошла к концу — и больше ничего никогда не свяжет их воедино. Кагами теперь точно знал — Куроко жив. Он невредим, его можно будет вернуть, а значит, их отношения вернутся — и больше он никогда не отпустит руки любимого человека из своей. Он, Кагами, будет жить так, как должен был жить все это время. А вот что будет с Аомине после их расставания? Что будет с ним?.. — В гостиницу, — буркнул он, чуть помолчав. — Я лучше сдохну, чем возьму в рот твою штуку… — Что? — непонимающе спросил Аомине, посветлев лицом. — Что ты сказал? — Если поторопимся, найдем гостиницу на шоссе… — Кагами надел темные очки, пересел за руль. — У тебя пара часов, потом придется вернуться в Токио. Времени нет, придурок, дела наши неотложны. Я дам тебе трахнуть меня в гостинице, но это будет твой последний раз. И даже не пытайся вывести меня на эмоции больше. — Пошел ты, — буркнул Аомине, счастливо ныряя лицом в плечо Кагами. — Идиот. *** — Кумите, — люди Акаши расступались перед ним, в знак уважения. — Кумите… — Акаши-сан, — вежливо сказала главная секретарь. — Мы рады видеть вас в новом филиале… — И я рад, — перебил он ее. — Я ненадолго, милая. Оссан ждет меня, так? Не думал я, что придется мне попросить его помощи, но время действительно не ждет. Проводишь меня к нему? — Разумеется… — красавица вышла из-за стола и повела его за собой, радуя глаз идеальной осанкой бывшей модели. — Он ждал вас все это утро. Надеялся, что мероприятие пройдет без эксцессов. — Оно так и прошло, — улыбнулся Акаши девушке. — Спасибо. Где твоя начальница? — Еще не вернулась, — красотка изящно убрала прядь волос за ухо. — У нее важное дело в столице, но после она обязательно навестит вас. Она назначена вашей первой помощницей, Акаши-сан. Временной, разумеется. — Благодарен, — кивнул тот, проходя вовнутрь. В огромном кабинете, застеленном пушистыми коврами, заставленном дорогой кожаной мебелью и столами из столетнего кедра, его уже ждали. — Аники, — вежливо сказал Акаши, наклоняя голову. — Ваши ребята сделали все как надо. Можно отблагодарить их. Как только мое дело будет завершено, я обязательно приглашу их в Токио. — Да брось, — отмахнулся от него стоящий высокий парень с серыми волосами и злым взглядом. — Чего ты как неродной, Сейджуро, а? Оссан как раз хотел обнять тебя в честь твоего возвращения. — Точно сказал, — услышал он из-за спинки кресла, повернутого к окну. — Добро пожаловать в филиал, господин кумите. А теперь я желаю выслушать весь твой рассказ и в подробностях…