Дождь начинается

— Что с Ацуши? — Химуро плохо себя контролировал. — Что вы с ним сделали?! — Ты с ума сошел, Химуро-сан… — пробормотал Такао. — Успокойся, пожалуйста. Если ты хочешь что-то сказать, скажи спокойно, мы тебя выслушаем, даю тебе слово… Друг, послушай… — Никакой я тебе не друг, — Химуро брезгливо сделал пару шагов назад. — Я когда-то уважал тебя и твои чувства, но это в прошлом. Вы пали настолько низко, что подняли руку на своего брата… А я еще пытался отговорить аники, я уверял его, что мы должны держаться вместе… Я хотел, чтобы нас все оставили в покое, если б я только знал, к чему приведет моя беспечность… Как сильно я ошибался! — Послушай… — Такао рассеянно посмотрел на Киеши и пожал плечами, — Я все еще не могу понять. Вы сами начали процесс банкротства, чтобы выйти из семьи, чего же ты сейчас хочешь, мой друг? Ты ведь сам решил, что… — Такао-кун хочет сказать, что не имеет понятия даже, в чем мы провинились перед тобой и твоим аники, — пришел к нему на помощь удивленный Киеши. — Если тебе есть, в чем обвинить нас, скажи внятно. — Внятно? — лицо Химуро, всегда такого спокойного и сдержанного, потемнело от гнева, кулаки нервно сжались. Он сделал движение вперед всем телом, словно готовясь наброситься на Киеши, словно даже одно присутствие его причиняло Химуро боль. Пустой взгляд, потерянные оборванные фразы, отчаяние — все это было так странно, и у Такао в голове крутились мысли — что именно случилось с Химуро Тацуей теперь, почему он так себя ведет. Небольшие подозрения все еще витали вокруг, он хотел посмотреть на Киеши, чтобы понять, причастен ли этот человек к чему-то, о чем пытается сказать Химуро, но не стал этого делать — этим он только подтвердит, что Киеши виновен, а он его сообщник и виновен не меньше. — Охрана… — скомандовал он — и два рослых парня подхватили безоружного Химуро под руки, удерживая от его драки с Киеши. — Химуро-сан, кажется, нуждается в отдыхе… Отведите его домой, заприте там и… — Что происходит? — удивленный Мидорима вышел из дома, разглядывая сцену, разыгравшуюся перед ним. Он недомогал с самого утра и предпочел остаться в постели — мигрень поражала его редко, но полностью лишала дееспособности на целые сутки или даже двое. В домашнем кимоно, как и положено было аники, с накидкой на плечах, он выглядел внушительно, и Такао даже порадовался этому. Последние несколько дней Мидорима держался от него на расстоянии, стараясь не давать ему повода. Говорил, что ему нужно быть аккуратнее и не привлекать к себе внимания, на что Такао только злился — ведь все вокруг и так догадывались, какого рода отношения связывают нового кумите и его правую руку, но раньше Мидориму такие мелочи, как общественное порицание, никогда не волновали особо. Перестал он делиться и своими мыслями по тому или иному поводу, стал сдержаннее и молчаливее. А вчера даже согласился на ужин с красавицей Харуко-сан, актрисой, которая была первой женой покойного кумите криминальной семьи в Саппоро. Такао знал, что Мидорима не одобрит никаких слухов, но в душе порадовался тому, что именно он, а не хвастливый Киеши наведет сейчас порядок — Тейко принадлежит Мидориме, и псам из Сейрин сюда соваться не стоит. — Химуро? — Мидорима кивнул. — Разве ты не покинул эту семью? Почему ты врываешься сюда? Какое у тебя дело к нам? — Мурасакибара Ацуши пропал позавчера, — Химуро отряхнулся, высвобождаясь из рук охраны. — Из своей квартиры, где был один. Его охрана тоже пропала, двое из троих убиты, их тела сегодня утром выловили из Токийского залива. Телефон и документы на месте, он ничего с собой не взял. Он мой аники, и я найду его, будьте уверены. Но сначала хочу спросить у этих двоих… У Киеши-сана и Такао-куна… Не имеют ли они отношения к пропаже Ацуши? Если это так, я хочу знать правду. Тем более, они оба угрожали ему, просили его не вмешиваться. Я сам видел тебя, Такао-кун, ты покидал квартиру моего аники… Он был не в духе после разговора с тобой. И я слышал от него, что Киеши-сан тоже угрожал ему. Мы не в семье, это верно. Но узы нас все еще связывают, не так ли? Я хочу вернуть его, — повторил он упрямо. — И я его верну. Живым или мертвым. А потом отомщу. Это тоже мое право. — Никто не спорит, — кивнул Мидорима. — Но у тебя ведь нет доказательств о том, что они причастны к похищению Мурасакибары? Он мог уйти сам, он импульсивен, я хорошо его знаю. Он мне все еще брат, и, если я смогу помочь в его поисках, я все сделаю. Но не врывайся в мой дом с обвинениями. Будь немного проще и соблюдай субординацию. Я кумите этой семьи, а ты ее покинул. Разберись сначала сам, а потом свяжись со мной, я помогу тебе. Скорее всего, с Мурасакибарой все хорошо, это в его стиле — пропасть безо всяких причин. — Пусть так… — Химуро выдохнул. — Пусть будет где угодно, лишь бы был жив… Но у меня плохое предчувствие. Я боюсь за него. Он бросил недобрый взгляд на молчавшего Киеши и задумчивого Такао, подумал о чем-то, обернулся и быстрым шагом вернулся к своей машине. Когда он уехал, Киеши театрально выдохнул, делая вид, что он удивлен и напуган. — Ненормальный парень! — сказал он громко. — Я хотел проучить его, но ведь он все от отчаянья. Не думаю, что Мурасакибара погиб, скорее всего, Мидорима-сан, ты прав, он с новой красоткой или в запое… Это в его стиле. Хорошо, что ты пришел и успокоил его. Иначе мне пришлось бы… — Если бы ты его тронул, имел бы дело со мной, — спокойно сказал Мидорима. — Я все еще считаю их своими братьями. Я сам накажу их и сам помогу им. Они не твоя забота. Надеюсь, с Мурасакибарой все в порядке, и Сейрин на самом деле не причастны к его пропаже. Иначе мне пришлось бы принимать меры. Такао… — молодой человек тут же обернулся, глядя на Мидориму с гордостью, — Езжай немедленно на поиски Мурасакибары. Но так, чтобы Химуро тебя не увидел. Найди свидетелей, пленки, все, что может помочь его найти. Свяжись со мной, когда получишь первые результаты. — Но… Аники, ты уверен? — лениво спросил Такао. — Этот парень не в адеквате, он опасен сейчас. Кроме того разве Мурасакибара-сан хотел бы, чтобы мы его искали? — Мне все равно на его желания, — заявил Мидорима. — Выполняй… — он перевел взгляд на Киеши. — Если у вас ко мне дело, Киеши-сан, я вас приму в своем кабинете через полчаса. Я сегодня болен, но полчаса на разговор выделить могу. — Я буду рад, — кивнул Киеши. — Много времени не займу. Спасибо… Мидорима ушел в дом, Киеши зло сплюнул на землю, глядя на Такао. — Твой шеф не в духе, — сказал он. — Надо бы успокоить его, ты же можешь… Способы знаешь… — Сам разберусь, — Такао улыбнулся. — И что с Мурасакибарой? Он жив? — Оставь парня мне… — криво усмехнулся Киеши. — Я же обещал его проучить. Я его проучил. Остальное не моя вина. Не ищи его сильно, вряд ли найдешь. Я свое дело знаю… И пусть судьба Мурасакибары тебя не волнует, Такао-кун. Я обещал устранить эту преграду на своем пути, и я сделал это. — Но мы так не договаривались, — начал-было Такао, но Киеши уже шел вперед, довольно хмыкнув, чем вызвал у правой руки Тейко досаду. Он самодовольно усмехнулся, проходя в дом, чтобы подождать Мидориму в его кабинете, но, стоило Такао исчезнуть из его поля зрения, улыбка Киеши погасла. Он нервно покусывал губы, стискивая кулаки до боли, злой взгляд скользил по стенам большого нового дома Тейко. Киеши разозлило все — напряжение Мидоримы, любопытство Такао и претензии Химуро. А больше всего его злил тот самый факт — он на самом деле не был причастен к пропаже Мурасакибары, но признать это означало признать свою слабость. Придется делать вид, что это именно он виновен в его исчезновении. Хотя бы до того дня, пока он сам первым не найдет Мурасакибару или то, что от него осталось. *** — Пусть упокоит небеса их души… — молился Кисе. Кагами сидел рядом, безучастно глядя на толпу в окне. Перед глазами стояло рыдающее лицо Момои Сацуки, сердце его сжималось, едва он вспоминал, с какой тоской пыталась она прикрыть свой еще незаметный живот. — О ком ты молишься? — сухо спросил он, не оборачиваясь. — Коганей, Митобе и Цучида были хорошими парнями, — уверенно сказал Кисе. — Я знал их довольно долго. Они заслуживают молитвы за их вечный сон, да и тебе тоже стоит помолиться. — Их кровь на моих руках… — Кагами равнодушно посмотрел на свои грубые ладони. — Я звал их братьями раньше. Они верили в меня. Митобе меня прикрывал от начальства, Коганей-сан денег подкидывал, а Цучида-сан… — Что с ним? — Кисе миролюбиво с жалостью смотрел на Кагами. — Я был свидетелем на его свадьбе, — сказал Кагами, лицо его скривилось от боли, но он сдержался. — Он тогда был так пьян… А его невеста была красивой, как… любая невеста в день свадьбы. Я не помню ее лица, но помню, что она была красива. — Хочешь выпить? — негромко спросил Кисе, перед глазами снова проплыло лицо Аомине в проводах и датчиках, но он решил ничего не рассказывать Кагами, хотя бы покамест. — Я могу отвезти тебя в клуб. — Я ничего уже не хочу, — Кагами выпрямился и опустил голову. — Только тишины. Ничего больше. Дверь открылась и в нее вошла Алекс — изящная в красивом комбинезоне, красивая, как статуэтка. Один вид ее вызвал у Кисе ненависть — именно от нее шли все приказы Кагами, но говорить ничего он не стал. Девушка внимательно посмотрела на него, и Кисе показалось, что она что-то знает о нем. Если она расскажет все Акаши… — Кагами-сан, — ласково сказала она. — Хозяин будет говорить с тобой. У него для тебя новое задание. Я провожу тебя.