Дождь начинается

В главный дом поместья, где теперь жил Киеши, постучали глубокой ночью. Его молодая любовница уехала пару часов назад, и спросонья он подумал, что это она решила вернуться. Сонный и злой, он попробовал притвориться, что не просыпается, но настойчивые стуки в дверь не прекратились. — Кого там черти принесли… — проворчал он, открывая дверь. Ни одной из служанок не было — согласно обычаям, после смерти своей Анее-сан, они проводили ночи в гостевых домиках, стараясь не оставаться в главном доме после захода солнца. Киеши презирал все эти церемонии, но отлично знал, что если он не будет им подчиняться, его и без того пошатнувшаяся среди других якудза репутация запятнается еще больше. — Киеши-сан, — сказал ему вежливый мужчина в черном костюме и шляпе. — Это вы — Киеши Теппей-сан? — Именно, — буркнул он. — Честь имею. Кто вы и почему врываетесь в мой дом? — Я детектив Фурата, — сказал мужчина, поправив очки. — Это мои подчиненные. Я здесь по важному делу, Киеши-сан. Вам стоит впустить меня. — Я так не думаю, — огрызнулся он. — Уже глубокая ночь, и меня завтра ждет тяжелый день. Я не намерен тратить время своего драгоценного сна на полицию. По поводу гибели моих подчиненных вы уже опросили нас. Теперь прошу оставить нас всех в покое. — Это не просьба, — перебил его второй мужчина в очках. — У нас ордер, Киеши-сан. — Ордер… — Киеши почесал в затылке, смутные недобрые мысли охватили его. — Что же… Входите тогда… Только времени у меня нет, — попытался он сказать еще раз, но тут же замолчал. Внешний вид всех этих пришельцев не обещал ему ничего хорошего. — Чай не предложу, — сказал он, когда детективы вошли в первую гостевую. — Я вас слушаю. — Что вы знаете о господине Мурасакибара Ацуши? — внезапно спросил детектив Фурата. — Были ли вы знакомы с ним лично? Дружба? Быть может, напротив, вражда? — Он работает с моими партнерами, — уклончиво ответил Киеши. — Дружбы не водили, просто знакомы. Здороваемся при встрече. Общих тем у нас нет. — Ясно, — понимающе кивнул детектив. — Наверное, вы знаете, что господин Мурасакибара пропал несколько дней тому назад. Члены его компании объявили его в розыск. Однако сегодня утром тайна его исчезновения прояснилась… — Я слышал, что он исчез, — перебил его Киеши. — Но если вы думаете, что я его прячу, вы ошибаетесь. Я не особо люблю этого малого… И к тому же личных дел у нас не было никогда. Я не стал бы помогать ему прятаться от власти и его обязанностей. — Охотно верю, — согласился с ним детектив. — Вряд ли бы вы смогли помочь ему… Мурасакибара Ацуши, предположительно, убит. Время смерти определено. Это вечер предыдущего дня. — Убит?.. — в голове Киеши мелькали мысли — как ему теперь манипулировать Такао, и кто мог убить Мурасакибару. Злость охватила его — он всегда мечтал, что сам лично отомстит ему, однако ему пришлось взять себя в руки. — Вы пришли допросить меня по этому поводу? — уточнил он. — Вызовите меня повесткой. На данный момент говорить я не могу. Мне жаль, если он погиб, его семье сейчас нужна поддержка. — К сожалению, допрос не в моей компетенции, — Фурата поклонился. — Я пришел, чтобы арестовать вас, Киеши Теппей-сан. У меня есть ордер на арест, и выписан он на ваше имя. — Глупая шутка… — отмахнулся Киеши. — Вы с ума сошли? Вы знаете, с кем именно вы имеете дело? У вас будут большие проблемы, когда я свяжусь с вашим начальством… — Вы обязательно с ним свяжетесь, — детектив кивнул. — Именно он и проведет формальный допрос. А пока я попрошу вас собрать ваши вещи, необходимые для сна, не сопротивляться и пойти вместе с нами… — Но по какому праву? — вскричал Киеши. — Что я такого совершил, что детектив по особо опасным делами врывается в мой дом глубокой ночью и пытается взять меня за жабры… Разве я не законопослушный гражданин? Разве я причастен к гибели Мурасакибары? Он потерял терпение и силы объяснять что-либо, готовый взорваться в любой момент. Почувствовав это, охрана незаметно блокировала пути отступления для него — наметанный взгляд Киеши не мог этого не заметить. — Дело в том, что от тела Мурасакибары-сана найдена только рука, — сказал Фурата. — Рука с часами, по которой его и опознали. Объем потерянной крови говорит о том, что этот человек был тяжело ранен в тот момент. Однако на руке были часы, по которым нам удалось четко определить три отчетливых отпечатка пальца. — И? — терял терпение Киеши. — И? Что вы хотите от меня? Я не специалист в этой теме… — Два из трех отпечатков принадлежат вам, — вежливо сказал детектив. — Учитывая это, вас решено было арестовать до выяснения обстоятельств. Вы могли бы отделаться штрафом или просто наблюдением, но Мурасакибара-сан мертв. И мертв он после встречи с вами. Кроме того, учитывая специфику вашей профессии и то, как вы красноречиво себя ведете, у нас есть опасения, что вы будете довлеть над следствием и изменять его ход. — Я все еще не понимаю, — всплеснул руками Киеши. — При чем тут вообще я? Я мог оставить отпечатки миллион раз, мы же коллеги. — Этим займется следствие, — сказал Фурата. — Если вы невиновны, это будет выяснено. А пока я попрошу вас собрать вещи и последовать за нами. Мы ваши провожатые. И прошу, пожалуйста, без фокусов… Иначе нам придется принимать иные меры. *** — Я никуда не поеду… — почти плакала Сацуки. — Останови, Вакамацу… Я выйду, останови… Она бессильно повисла на его большой руке, держащей за руль. Глаза ее были полны слезы, пальцы дрожали. Вакамацу почти силой заставил ее сесть в машину и теперь, ничего не объясняя, увозил ее далеко от дома. Изредка она вспоминала своего мужа и ужас, который охватит его, когда он узнает, что его жены нет дома. Он может превратно все истолковать… Может обвинить ее в неверности… Может просто перехватить их по дороге. — Прошу… Умоляю… — плакала она. Вакамацу легко ладонью вытирал ее слезы, даже не глядя на нее. — Успокойся, Сацуки, — сказал он. — Тебе понравится то место, куда я тебя отвезу. — Но я хочу домой… — умоляюще сказала она. — Я волнуюсь за своего ребенка. Это уже не смешно, Вакамацу, мне правда нужно вернуться. — Я увез Аомине, — внезапно сказал он. — В другую клинику. Входить к нему смогу только я. Это мое право. Я обеспечил его безопасность. — Куда ты его увез? — в ужасе спросила Сацуки. — Как ты мог? Он погибнет в другой клинике… Мы ведь все перепробовали. Ты должен его вернуть! — Не будь дурой, — прикрикнул он. — В мире столько перемен… Неужели ты не чувствуешь, Сацуки? Мы стали старше, семья разваливается на глазах. Люди недовольны политикой Мидоримы, гибель вакагасира пугает их… К тому же Сейрин тоже переживают свои не самые лучшие времена. — И что? — рассердилась Момои. — Мне поздравить вас всех? При чем тут Дай-чан? При чем тут я? — Если что-то случится, Аомине станет разменной монетой, — в сердцах сказал он. — Как будто бы ты не знаешь всей этой ситуации, творящейся в нашей семье. Люди повыше рангом начнут им пользоваться… Строгих норм по этому поводу нет. Они начнут тянуть его в разные стороны, и этого я им позволить тоже не могу. — И что же тогда? — спросила Момои. — Ты спас его? Решаешь проблемы, которым еще предстоит появиться. Геройствуешь по поводу и без? — Я защищаю только то, что мне дорого, — отрезал Вакамацу. — Дал указание моим ребятам. Они заметут все наши следы. Наши активы переведены в оффшоры. Я изменюсь, обещаю тебе. Я стану сильнее, я стану хорошим отцом. И тогда мы начнем все заново. Все мы. Мои ребята, Аомине, я и ты. И наш ребенок, конечно. — Ты с ума сошел… — устало сказала девушка. — Я больше не могу с тобой спорить. Ты явно путаешь мои мотивы и свои. Я не люблю тебя, Вакамацу. Я люблю своего мужа. Ребенок у меня будет от мужа. И я никогда не сбегу от него, даже если и запахнет жареным. Мне важнее всего моя семья, но ты… — Маюзуми тебя использует, Сацуки, — с жалостью сказал Вакамацу. — Как и ты его в самом начале. Ты ведь не любила его тогда… Теперь он не любит тебя. Он прикрывается тобой, прекрасно зная, что Акаши никогда не причинит тебе явного вреда. К тому же в семье тебя все знают и любят, а его до сих пор видят, как секретаря и правую руку кумите, несмотря на его повышение. Сейчас он еще и верит в то, что ты не любишь его тоже… Он без сомнений пустит и тебя, и ребенка в расход, если ему будет что-то угрожать. Только не говори, что я вру… Я работал с Маюзуми и хорошо его знаю. Сердце он потерял много лет назад. — Но мне все равно, — отчаянно сказала Момои. — Я виновата перед ним и вину я заглажу. Я буду рядом с ним до самого конца. И если мне не суждено пережить эти изменения, то пусть будет так. Я не против… Буду сражаться сама. Я тоже изменилась, Вакамацу. И я не поеду с тобой. — Я уважаю твое решение, — серьезно сказал он. — Но оставить тебя я не смогу. Я пытался… Но уж слишком сильно я люблю тебя, Момои. Поэтому делай что хочешь, а я поступлю по-своему. Я тебя украл. Я увезу тебя отсюда навсегда. И защищу тебя при любых обстоятельствах. Момои подняла глаза на его серьезное лицо — ребенок внутри нее аккуратно шевелился. Сердце Момои сжалось, она впервые видела Вакамацу таким важным и решительным. Что же… Выбора у нее нет. Придется подчиниться — упрямец никогда не послушает ее. Но как только будет возможность, она обязательно вернется к мужу. Вместе с Аомине. Так она решила. — Тебе стоит подремать на заднем сиденье, — заботливо сказал Вакамацу. — Пусть предстоит неблизкий.