Дождь начинается

Маюзуми долго не мог понять смысл услышанного, словно в вакууме вслушиваясь в странные слова. Он никогда бы не поверил в то, что услышал, если бы не доказательства — собранные вещи, отсутствующие документы, исчезнувший Вакамацу и, самое главное, пустой дом, в котором больше не было его жены. Охрана тщетно пыталась достучаться до своего босса — Маюзуми их не слышал. Момои его покинула, так звучал официальный доклад. Она вышла из дома, чтобы больше не вернуться, уехала сама и увезла их нерожденного ребенка. Он знал, что она не любила его — знал также хорошо, как знал то, что она не была верна ему. И все-таки недавние события убедили его — почти — что Момои осознала свои ошибки и желает исправить их. Он почти поверил своей жене — кожей прочувствовал ее страх и отчаяние, понял, что она действительно нуждается в нем и его защите. И вот такой финал… После всего того, что он сделал для нее… Он разрушил свою жизнь и целое Тейко ради ее мечты — и она оставила его, предпочитая ему того, кто просто был весомее и опаснее него самого. Момои надо было отдать должное — она умная женщина. Не ошиблась ни в чем, так казалось Маюзуми. Сделала грязную работу его руками, а сама нашла выход для себя. Вакамацу собрал все вещи и документы, перевел деньги в траст. И — самое главное — похитил Аомине из госпиталя. Такое прощать было нельзя не при каких обстоятельствах. Он обезопасил себя со всех сторон. Подчистил все ходы, мерзавец. Маюзуми точно знал, что теперь его неприязнь к Вакамацу превратится в настоящую ненависть. Знал он и то, что этот поступок не мог быть сумбурным. Вакамацу и Момои явно спланировали все это, обманув его бдительность. Взвешенное решение — найти того, с кем тебе будет комфортнее всего, выбрав безопасность вместо благодарности. Маюзуми точно знал теперь, что ошибся во всех своих расчетах и презирал свою слабость. Ничего предъявить Момои по факту он не мог. Женщины уходят от мужей после долгих лет брака с детьми и так далее… Вряд ли он мог просто взять и пожаловаться кому-нибудь, что его женушка упорхнула из гнезда. Как якудза спросить с Момои он мог, но его мир и без того был до конца разрушен. Кому сейчас, в годы разорения и распада, интересна будет его история? Что же он мог предпринять в этом случае теперь? Как ему спросить с них за все, что было сделано? — Аники, — один из его людей наклонился к уху. — Аники… Кумите Мидорима собирает людей в связи с арестом подозреваемого в убийстве Мурасакибары-сана. Ты должен поехать. Ты главный претендент на место правой руки — вакагасира Такао снят с должности. — Мне сейчас не до этого, — отмахнулся Маюзуми. — Но, аники… — парень понизил голос. — Мы вряд ли преуспеем в поисках Момои-сан, если с нами не будут все ресурсы Тейко. А вот найти женщину правой руки кумите будет намного лучше. Особенно, если эта женщина увезла с собой ребенка вакагасиры. — Ты прав… — Маюзуми задумчиво посмотрел в стену. — Я и забыл, что признал ребенка Сацуки, следовательно, он мой и ничей больше. Хорошо… Собирай всех, поедем и попробуем навести там порядок. Объяви всем постам, что Вакамацу похитил мою жену и Аомине Дайки. Пусть их попробуют перехватить. Если не получится, объяви награду за информацию об их местоположении. Если и тут не выгорит, сообщи всем семьям и семейным ветвям, что я готов заплатить за голову Вакамацу и брюхо моей жены. Скажи, что я верну себе ребенка — а остальное на милость того, кто найдет их. — Это правильное решение, — одобрительно кивнул подчиненный и испарился в воздухе. Маюзуми устало посмотрел в стену и выдохнул. Пережитые события заставили его стать слабым и ничтожным, и воспринимать себя так, как раньше он уже не мог. — Я превратился в собственную тень, и это твоя вина, Момои, — сказал он собственному отражению. — Я так сильно любил тебя, а ты размазала мою любовь о стену. Теперь мне придется спросить с тебя самым дорогим. Клянусь, ты заплатишь мне, Момои. Сполна заплатишь. *** — Я требую своего адвоката, идиоты, — бесновался Киеши. — Так вы обращаетесь с кумите самой могущественной семьи Токио. — Это государственное управление полиции Токио, — напомнил ему детектив Фурата. — Мы не одна из ваших сходок, Киеши-сан, где якудза чтимы и уважаемы. — Завтра же ваше управление сравняется с землей, — Киеши потерял самообладание. — Почитайте в своих бумажках, кто я такой, может масштабы ваших проблем станут вам понятны? — Мы прекрасно знаем, кто вы… И догадываемся о вашей истинной личности, — детектив держался уверенно. — Вы подозреваетесь в серии преступлений. Более сорока эпизодов, чтобы было понятнее. Убийства — рандомные — люди из самых разных слоев населения, среди них есть даже дети. Как вам такое? Звучит не очень хорошо, правда? — Вы всерьез полагаете, что я причастен к этому? — рассердился Киеши. — Стал бы я, глава семьи, так марать свои руки? Это все подлог! И вы за него ответите! — Ответим, — кивнул Фурата. — Если вы невиновны, это все вскроется. Если же виновны, то вашу вину доказать будет несложно. В любом случае нам важна истина, и мы ее найдем. Сорок убийств, господин Киеши. Сорок. Это больше, чем послужной список любого современного маньяка. Но среди этих имен одно выделяется явно. — О чем вы? — Киеши нахмурился. — Говорите, если хотите что-то сказать. — Я говорю о господине Мурасакибаре Ацуши. Фрагмент его руки был найден пару дней назад. Отпечатки пальцев на его часах принадлежат вам, следовательно вы являетесь первым подозреваемым в его убийстве. Учитывая то, что вы являетесь представителями двух конкурирующих семей и есть свидетельства о том, что вы неоднократно угрожали господину Мурасакибаре, ваша причастность к его смерти не оставляет сомнений. — Я знал его, но моя семья сотрудничала с его семьей… — проворчал Киеши. — Зачем мне убивать его? Никаких общих или спорных вопросов у меня с ним никогда не было. Не надо сваливать все в одну кучу! — Но есть свидетельства о том, что у вас были и давние конфликты, а якудза, как вы знаете, мстят филигранно, — напомнил Фурата. — К тому же пару часов назад мы получили новости, которые могут мотивировать вас остаться в вашей камере. Для вашей же безопасности. — Не понимаю… — Киеши сплюнул. — Что за новости? — Господин Мидорима Шинтаро, кумите Тейко, если вам знаком этот человек, — сказал детектив. — Объявил о праве на кровную месть за убийство господина Мурасакибары. К слову, эта информация официальная, ее нам слил наш представитель среди якудза. То есть они найдут того, кто убил их товарища, и спросят с него его же кровью. А так как ваши отпечатки были найдены, то думаю, понятно, что искать Тейко будут именно вас. — Да не убивал я Мурасакибару! — рассердился Киеши. — Моя семья сама страдает от рук убийцы, который лишил меня моих людей! Почему вы не займетесь делом о массовом взрыве, а? Вам интересно играть со мной в ваши игры, когда настоящий преступник ходит на свободе! Найдите того, кто лишил моих людей жизни, и тогда я поговорю с вами по-другому! — Я понимаю, презумпцию невиновности никто не отменял, — кивнул Фурата. — Пока ваша вина не будет доказана судом, мы не будем обвинять вас голословно. Однако вы должны помнить о том, что якудза так разбираться в этом деле не будут. Люди Мидоримы Шинтаро просто найдут и казнят вас, если вы будете на свободе. Быть может, для вашей безопасности даже лучше находиться под охраной полицейского управления Токио. По крайней мере, на штурм этого здания якудза точно не пойдут, а если пойдут… — Я вас понял, — Киеши притих. — Тогда сообщите моему адвокату о моем аресте и пусть он прибудет сюда. — А вот это уже другой разговор, — довольно кивнул Фурата. — Мы немедленно свяжемся с вашими представителями, будьте спокойны. — И еще кое-что, — Киеши понизил голос. — Пусть сюда прибудет господин Изуки Шюн. Он мой вакагасира, я должен дать ему наставления на время моего ареста. Он мой ближайший друг и я… — Боюсь сделать это я не смогу, — сказала Фурата. — Это невозможно. — Но почему? — Киеши рассердился окончательно. — Вы же должны сообщить родственникам! Считайте, что он мой родственник! Моих родителей нет в живых, я не женат… Изуки Шюн мой главный представитель и я настаиваю на его присутствии. — Я не могу этого сделать по другой причине, — Фурата поклонился. — Господин Изуки был найден мертвым вчера вечером. Его убили из огнестрельного оружия. Смерть была мгновенной, если вам интересно. Учитывая ваши связи, вынужден признаться, что вы проходите подозреваемым по его делу тоже, поэтому мы не хотели сообщать вам заранее. Но думаю, смысла скрывать столь очевидный факт нет. Он не сможет приехать, господин Киеши. Мои соболезнования вам. — Изуки убит? — тихо спросил Киеши. — Вы уверены? Этого просто не может быть… Он не мог быть убит. Только не он… Он ведь… Он ничего не делал… Он просто… Я не понимаю. — И все-таки он убит. Его тело опознано, — Фурата поднялся со стула. — Я вынужден оставить вас. Вас проводят в одиночную камеру, где вы подождете, пока к вам не придет адвокат. Как только вы с ним свяжитесь, я попрошу, чтобы вам определили меры взыскания, но об этом чуть позже. Главное, чтобы вы уяснили одну вещь — все скрытное рано или поздно становится явным, господин Киеши. И любое преступление, даже самое идеальное, рано или поздно будет раскрыто. Никто не сможет таить свои грехи вечно. Вот мой вывод. — Пусть так… — Киеши опустил голову. — Позвольте мне связаться с адвокатом как можно скорее. И… Сообщите Мидориме Шинтаро, что я арестован, но полностью отрицаю свою вину. Он неплохо меня знает. Если свяжется со мной, у меня получится доказать ему свою невиновность.