Дождь начинается

Никогда в жизни любимый мерседес Мидоримы не ехал так медленно, как ему казалось. Он готов был стащить водителя с места и сесть самому за руль, чтобы как можно скорее оказаться в офисе. Лицо его пылало от гнева и ненависти, сердце бешено колотилось о грудную клетку. Никогда раньше он не испытывал таких смешанных чувств — страха, презрения, неприязни и усталости. Перед глазами стоял образ Квазаяки — огромного роста, бывший чемпион по сумо, широкоплечий, грубый, от него всегда пахло отвратительной смесью дорогой туалетной воды, дешевых сигарет и еле ощутимый запах крови. Окруженный такими же головорезами, жестокий и пошлый, он всегда внушал аккуратному и воспитанному Мидориме отвращение. И теперь он в его офисе… Требует отчет его семьи… Спокойствие и выдержка покинули Мидориму, он с ненавистью мечтал только об одном — как выгонит этого мерзавца из своего здания и прервет с ним любые контакты. У самого здания офиса он наткнулся на охрану Такао. Те поспешно кланялись ему и докладывали — Такао тут со своими людьми, он вошел в здание и приказал им ждать Мидориму. Скорее всего, он увел их в зал заседаний, чтобы не нервировать посетителей и подчиненных. Самому Мидориме тоже следует как можно скорее пройти туда. — Я сам разберусь, — прикрикнул Мидорима, когда его попытались проводить в здание. — Я у себя дома. Это моя фирма. Он быстро поднялся на лифте на пятый этаж, где уже раздавались громоподобные крики ублюдка Квазаяки. Сжав кулаки, Мидорима толкнул дверь в зал заседаний. — Кумите… — Такао встал с места, его люди поднялись за ним. — Мы ждали вас. — Что тут происходит? — Мидорима честно пытался выглядеть спокойным, но получалось из рук вон плохо. — Почему тут наши гости? — Гости? — Квазаяки усмехнулся. — Мы тут не гости, Мидорима-кун. Мы твои инвесторы, разве нет. Учитывая долю моих денег, вложенных в Тейко, я тут главный инвестор. Разве так встречают инвесторов? — Инвестор тот же гость, — сухо сказал Мидорима. — Ты вложил деньги и получал проценты. Если тебе понадобились твои деньги, ты можешь их забрать в рамках нашего контракта. Ничего другого, к сожалению, предложить тебе не могу. Но врываться в мой офис… — Аники… — первый помощник Квазаяки по фамилии Гоцубо, бывший полицейский, отсидевший много лет за убийство, поднялся с места, приняв угрожающий вид. — Этот человек не понял, почему мы тут? — Ты говоришь о кумите Тейко, Мидориме Шинтаро, — поднялся Такао. — Побольше уважения! — Остынь, Гоцубо-кун, — миролюбиво усмехнулся Квазаяки. — Ты тоже, Такао-кун. Мы тут не драться пришли. Но и не разговоры вести. Я инвестор, и требую к себе уважения. Я не вломился в офис, я пришел просить отчет. Хотел узнать, как идут дела у Тейко. Имею право. — Официально — да, — отчеканил Мидорима, заняв свое место во главе стола. — Но не в такой форме. Мой секретарь не обязана ничего предоставлять по вашему требованию. Напишите официальное письмо, мы его рассмотрим. Будут еще вопросы? — Но так нельзя, — Квазаяки рассмеялся. — Я же не сто долларов тебе на счет переводил, Мидорима-сан. Моих инвестиций много… Ты держишься за счет них. Учитывая, что именно ты сотворил с Тейко, ты и Маюзуми, разумеется, Тейко переживает не лучшие времена. Вы потеряли пару выгодных контрактов, насколько я понимаю, Вакамацу перевел свои дела в оффшоры, а Мурасакибара погиб… И ты потерял последнего из своих вакагасир. Стало быть, лучше уже явно не станет, я уверен. — Внутренние дела семьи к тебе отношения не имеют, — сказал Мидорима. — То, что у семьи траур, не дает тебе право требовать с нас отчета. Ты его получишь в свое время. Это все. — Я финансирую не только Тейко, — огрызнулся Квазаяки. — И не делай из меня идиота! Я знаю прекрасно, что свою премию в этом квартале я не получу. Ты сам месяц назад говорил, что собираешься делать новую семью, что ищешь нового кумите, новые связи. За этот месяц ты сам себя назначил председателем и развалил семью окончательно. Никаких улучшений не будет, это ясно даже без слов. Ты разрушил все, мой друг. Инвесторам пора забирать свой капитал. Я это точно сделаю. — Бога ради, — Мидорима лихорадочно вспоминал, сколько вложил в Тейко Квазаяки, но виду не подавал. — Подай заявку, мы ее рассмотрим. По контракту ты имеешь право на полное возмещение своих средств, но в рамках закона. — О нет… — юрист Квазаяки, худощавый и равнодушный парень высокого роста в очках, поднял руку. — Позвольте заметить, что в контракте были оговорены и форс-мажорные ситуации, при которых изъятие средств происходит в момент подачи заявки и немедленно, с целью прекратить отмывание денег инвесторов. Банкротство Тейко относится к форс-мажорным ситуациям. — Тейко не банкрот, — вскричал Мидорима, теряя самообладание. — Я никогда не позволю никому так говорить о Тейко! — Конечно, — охотно согласился Квазаяки. — Но это сегодня. И завтра. И послезавтра, и через месяц будет так. А через год, даже полгода? Что будет через полгода? Кто гарантирует нам то, что ты не объявишь Тейко банкротом? Ведь дело идет к этому. Другие крупные инвесторы понемногу сворачивают проекты с твоей семьей, мелкие просто отзывают капитал. Я это знаю, — уверенно сказал он. — Я все знаю, Мидорима. И дело идет к тому, что ты потеряешь Тейко. Разрушишь империю, которую построили и укрепили Ниджимура Шуузо и Акаши Сейджуро. А я останусь без своих денег. Я этого не хочу. — Ты не останешься без своих денег, — Мидорима повысил голос. — Пишите заявку, и я самолично распоряжусь, чтобы ты получил свои средства обратно. После твоего недоверия и этой отвратительной сцены я и сам не хочу твоих инвестиций больше. Тейко не всегда будет находиться в плачевном состоянии. Все, кто хорошо нас знают, осведомлены, что мы всегда находим выход из любой ситуации. Рано или поздно Тейко поднимется снова на свое законное место, и тогда… Тогда мы обязательно взыщем со всех, кто пытался насмехаться над нами в минуты нашего горя. — Пойми меня правильно… — Квазаяки развел руками. — Я сочувствую тебе. Для тебя быть кумите огромная непосильная ноша. Ты хороший человек, но не справляешься. Это нормально — искать решения, и ты ищешь их. Однако рано или поздно ты поймешь одно — тебе придется отпустить призраки прошлого, чтобы пойти в будущее. И самое главное — признать свои ошибки. — О чем ты говоришь? — Мидорима сощурил глаза. — К чему ты клонишь, а? — Ты зря пошел на Акаши Сейджуро, вот мое мнение, — Квазаяки довольно улыбнулся. — Я хорошо знал этого парня, звал его братом. Он был настоящим кумите, больше чем даже Ниджимура Шуузо. Из сильной семьи он превратил Тейко в настоящего монстра. Все боялись Тейко, от одной мысли, что придется иметь дело с Акаши, у многих сдавали нервы. Дела он делал лучше всех вас. И деньги тоже. За это я его и уважал. — Особо не помню, чтобы ты страдал из-за его отставки, — сказал Мидорима. — Твое мнение тут никому не интересно. Я все сказал, вам пора идти. — Я сам уйду, — легко сказал Квазаяки. — Я свободный человек. Мне не стыдно признаться, что я его боялся, потому что я свободный. Ты же нет, Мидорима-кун. Ты раб своих страхов. Ты половину жизни батрачил на Акаши, потом взбунтовался из-за западного Канто и помог своим врагам разрушить семью. Сейчас ты сидишь на ее останках. Дайте нам год — от Тейко даже следа мокрого не останется. Ты ее разрушил полностью. Потерял таких людей… Господи, да мы все молились на тебя, Аомине, Кисе, Мурасакибару… Восхищались вашим братством. И ты все разрушил. Просто так. От Маюзуми я ожидал, ведь он всегда был полукровкой, пришлым, идиотом без прошлого. Но ты-то был великим вакагасирой. Ты был ему словно сыном… Наверное, Акаши был разочарован от твоего малодушия. — Довольно, Квазаяки-доно, — сказал громко Такао. — Это к делу не относится. Прошу вас не продолжайте. Вам пора. Я провожу вас. — Я тебе кишки выпущу, если будешь выгонять моего аники, — огрызнулся Гоцубо. — Еще шаг сюда, гомик, и ты покойник. Чертова грязная педовка! — Успокойся, Гоцубо-кун, — мягко сказал Квазаяки. — Такао-чан знает, что ему не стоит повышать на меня голос. Я в свое время тоже засматривался на милых мальчиков, и ты явно в моем вкусе… Он рассмеялся, Мидорима зло сплюнул, стараясь не думать о том, что в словах этого мерзавца была правда. Что в крахе Тейко действительно виноват только он. Что без инвестиций Тейко ждет банкротство. Что он действительно потерял своих друзей… Он готов был провалиться под землю, лишь бы тот, наконец, заткнулся и вышел вон отсюда, но опускаться до драки или истерики, конечно, не мог. — Я дам тебе неделю, — сказал Квазаяки. — Через неделю мы подадим заявку на полное выведение наших средств. Кроме того я заставлю отозвать свои средства и тех инвесторов, что сотрудничают со мной. Так сказать, чтобы я даже косвенно не участвовал в ваших делах. Я найду способ надавить на них, не переживай. — Ооджиро-сан… Ринко-сан… — заикнулся Мидорима. — Эти двое не в моей власти, — хмыкнул Квазаяки. — Их деньги — их забота. Но основной капитал я заберу у тебя, дружок. Это мое право. Даю неделю… Или же у тебя есть иной вариант… — Какой? — глухо спросил Мидорима. — Что ты хочешь? — Я подам также заявку на то, чтобы войти в Тейко, — сказал Квазаяки. — Но моих амбиций многовато. Я хочу не просто стать якудза, я хочу стать кумите. Твое место я хочу. Надеюсь, ты меня понял? — Что? — Мидорима был ошарашен. — Но тогда какой смысл… Я не понимаю! — Я стану кумите, оставлю деньги и принесу новые, — пообещал Квазаяки. — Подниму семью. Я даже оставлю тебе место вакагасиры и буду платить тебе и Такао, и всем твоим людям за усердную работу. В любом случае, у тебя выбора нет. Даю неделю — если откажешься, отзову свой капитал и буду пробовать купить Тейко уже на законных основаниях. — Зачем тебе это? — Мидорима в ужасе смотрел в лицо бывшему партнеру. — Зачем? — Зачем? — осклабился тот. — Просто я хочу посидеть на месте Акаши Сейджуро… Давно хотел, и способ подвернулся. У тебя есть неделя, друг мой. Только неделя. Если же нет… Что же… Я разрушу Тейко до основания, я тебе обещаю.