Дождь начинается

Алекс водила машину спокойно и уверенно — Кисе сидел на переднем сиденье, вглядываясь в уже знакомые виды — Токио, город, в котором он родился и прожил всю свою короткую жизнь. Странное чувство — совсем недавно он покидал этот город в надежде никогда больше не вернуться, а вот теперь самолично приехал обратно и даже почти по своей воле — и имя этой воле было Алекс. — Я думал, ты любовница Киеши Теппея, — честно сказал он просто так. — Ты всегда была с ним. — Так было нужно, — равнодушно пожала плечами девушка. — Мой хозяин хотел, чтобы я внедрилась в Сейрин, а я решила, что мне, красивой и умной женщине, не выжить в семье, где есть уже одна красивая и умная женщина. Я прекрасно понимала и понимаю, чем уступаю Айда Рико. И поэтому я решила, что ее мужу просто будет приятно заниматься со мной любовью и делать вид, что я просто однодневная шлюха для него. Таких женщин якудза воспринимают почти так же, как мебель, а значит ничего особенного не произойдет. — Ты не мебель, — Кисе нахмурился. — И вряд ли Хьюга такой циник. Он всегда казался мне слишком чувствительным для якудза. — Возможно, ты прав, — пожала плечами Алекс. — Но он не делал никакой попытки полюбить меня. Даже не пытался. Я считала себя особенной, а он считал особенной свою жену и только ее. Но зато я узнавала все то, что хотела. Когда я приехала к нему и открыла, кем была, он не злился. Не чувствовал себя обманутым или что-то подобное. Ему было все равно, Кисе-кун. Вот это было по-настоящему нечестно по отношению ко мне… — Я уверен, что он не вкладывал в это ничего плохого, — пробормотал Кисе. — И разве Ниджимура-сан другой? Он ведь тоже поменяет тебя, когда придет время. — Наверное, — Алекс поправила очки и посмотрела на него. — Но он такой сильный и надежный, что с ним мне комфортно, и я ничего не боюсь. За это ощущение безопасности я готова слушаться его долгие годы. Понимаешь? Ты ведь понимаешь меня, Кисе-кун. Ты хороший парень, у тебя есть будущее… — У меня есть будущее там… — с жалостью сказал Кисе. — С Кагами и Моморин. Я им нужен. Пожалуйста, отпусти меня. Я даю слово — мы исчезнем, никто не найдет нас. — Он найдет, — уверенно сказала Алекс. — Он обязательно найдет. Он нуждается в тебе безмерно. Ему хочется восстановить семью — но Аомине и Мидориму уже не вернуть, а Момои ему не нужна теперь. Остаешься только ты. Это твой долг — вернуться. — Я не хочу… — честно пробормотал Кисе. — У меня нет сил. Я еще восстанавливаюсь после травмы. Я слишком слабый, чтобы снова переживать все это. — Но выбора у тебя нет, — Алекс очаровательно рассмеялась. — Выбора нет вообще ни у кого — только его иллюзия. Я помогу тебе, Кисе-кун. А ты поможешь мне. Она остановилась у высокой длинной ограды, открыла окно и закурила, выпуская колечки вонючего дыма. Такой контраст — красивая шикарная женщина и грязная обочина. Ничего интересного. Кисе выглянул наружу, попытался всмотреться — ничего особенного не разглядел и не понял. — Что это? — спросил он. — Куда ты привезла меня? — Кладбище, — равнодушно сказала Алекс. — Там Касамацу-сан. Я хочу, чтобы ты навестил его и извинился перед ним. И этим мы закроем тему твоего прошлого. — А потом… — Кисе всматривался в далекие гладкие мраморные плиты — они аккуратно высились среди высокого кустарника — Касамацу тут, наверное, неуютно и холодно. — А потом мы поедем к хозяину, — решительно сказала Алекс. — Он ждет. И у тебя так много работы сейчас. Пора за нее приняться. *** Сто сорок четыре работника главного офиса Тейко стояли в большом актовом зале, готовые принимать решения нового руководства. Хайзаки с чувством глубокого удовлетворения оглядел эти заинтересованные лица — они ожидают, что ими будет управлять теперь он, и они хотят возвращения былой славы Тейко. Акаши сидел в кресле и ждал времени — белоснежный костюм очень сильно подходил к нему. В руках он вертел телефон — сын отправлял ему свои оценки, и Акаши изучал их. Невидимый позади него стоял Такао — он был почти мертв после похорон, но его обязанности как вакагасиры не были завершены, и ему пришлось приехать сюда тоже. — Немного осталось, — сказал Хайзаки, — Сейчас выйдешь к ним и сорвешь овации. — Я не думаю, — мягко сказал Акаши. — Они будут работать на того, кому доверяют, а мне сейчас доверия особого и нет. — Значит, добьешься его — какая разница. — Хайзаки хмыкнул. — Активы уже поднялись в цене, судя по тому, как со мной любезничал утром старик Ооджиро. Говорят, слухи о твоем возвращении уже пробрались везде. Тейко в твоих руках — ничего другого у тебя не осталось, как только работать на благо. — Я думаю, ты прав, — Акаши кивнул. — К тому же мой бизнес-план работает в полном объеме. Как только вернутся старые партнеры, мы сможем порвать связи с сомнительными дельцами и вернуться к своим поставщикам. — И пополним счет, — Хайзаки рассмеялся. — Семья вложилась в это дело, если деньги вернутся, так будет даже лучше. — Они вернутся, — пообещал Акаши. — Я все рассчитал, промаха быть не должно. Такао молча слушал их беседу, пытаясь понять, о чем они оба говорят, однако вдаваться в подробности у него не было сил. Для него все должно было скоро закончится. Жизнь сделала еще один оборот и прервала свой ход — больше ему ничего не хотелось. Так или иначе ему не вернуть Мидориму. Мидорима спит — а Такао остался, и он не знает теперь, где найти силы, чтобы снова связаться с Киеши, навестить родителей Мидоримы, попробовать понять, как и где ему жить дальше. — А что ты об этом думаешь, Такао-кун? — спросил Хайзаки. — Да, интересно было бы узнать твое мнение, — вставил Акаши. — Простите, я прослушал вас, — честно признался Такао. — Но я не уверен, что имею право высказываться. Как только вы сообщите людям, что вернулись, вы выберете нового вакагасиру или даже два, и с ним вам будет работать намного удобнее, чем со мной. — С чего ты взял? — усмехнулся Хайзаки. — Ты будешь работать так же, как работал, друг мой. Никакой отставки тебе не видать пока. — Разве я… Я не покину семью? — уточнил Такао. — Но ведь я был тем, кто голосовал против, и я… — Поработаешь пока, — сказал Акаши. — Ты нужен тут, в Тейко. За свой проступок нужно отвечать, и я, и ты будем в ответе, если ты не против. — Мы тебе не доверяем, — уточнил Хайзаки. — Но ценим твои возможности. Только так. — Я не думаю, что смогу, — просто признался Такао. — Я скорблю по своему аники. И я не уверен, что сам хочу оставаться в Тейко, я… — Но выбора у тебя нет, друг мой, — Хайзаки развлекался. — Тебе придется делать то, что положено, хотя бы потому, что ты всегда поступал так, как хотел. Настало время заплатить по счетам, теперь будешь делать то, что нужно делать. Не считай это возможностью реабилитироваться. — И считай тоже, — вставил Акаши. — Мне нужна помощь, и ты мне поможешь Такао. И вместе мы позаботимся о Тейко. И о памяти Мидоримы тоже. — Он в памяти теперь не нуждается, — уклончиво сказал Хайзаки. — Ни он. Ни Такао тоже. Они оба никто и зовут их никак. И ты, Акаши, тоже никто. Такао и Акаши оба внимательно смотрели на Хайзаки, глаза их горели — каждый не просто понял его слова, каждый из них прочувствовал их изнутри. И каждый осознал их по-своему. И думал каждый из них об одном-единственном человеке на свете. И имена у этих людей были разные. — Тебе пора, — сказал Хайзаки. — Время настало. Иди и скажи им, что ты вернулся. И не вздумай извиняться. Навяжи им свою волю и верни Тейко к былому пламени — остальное оставь нам с Такао. Мы поможем. — Мы поможем, — непонятно для себя почему повторил за ним Такао. *** Кагами напрасно снова и снова набирал номер Кисе — выключенный его телефон лежал на столике в гостиной. Тут же лежали новые документы. И банковская карточка с ключами от дома. Кисе оставил все прямо тут и ушел. Интуиция не обманула Кагами и в этот раз. Он словно догадывался, что такое может произойти — и принять это не мог. Всматривался раньше в лицо Кисе и осознавал точно — тот всегда рискнет собой, чтобы защитить Аомине и Момои, а теперь и Кагами. Знать, что Кисе ушел ради них, было болезненно неприятно. Кагами боялся, что однажды кто-то снова заплатит за его свободу дорогую цену — и этот день настал. Все хорошее имеет обыкновение кончаться однажды. Он опустился в кресло и стал думать, что он скажет Момои, как придется успокаивать беременную женщину, как будет им не хватить Кисе. За последние месяцы тот стал ему настоящим другом, именно Кисе прикрыл огромную брешь в сердце Кагами — и именно он залечил его старые раны. Кисе не должен был бросать его. Мы в ответе за тех, кого приручили. Кагами не мог понять, сколько времени он сидел вот так просто в размышлениях. Он думал и думал — голова шла кругом, и ему было больно, снова и снова, пусто и больно, и ничего больше. — Что делать, — подумал он. — Как мне выживать без тебя… И куда ты ушел… Его словно осенило — не мог Кисе взять и просто так уйти! Не мог — он же сам привез их сюда! Значит ему помогли — конечно, Кисе помогли принять такое решение. Ничего другого ему не оставалось, он решился уйти, потому что кто-то был тут, в их доме. За его спиной послышались мужские шаги — и Кагами опрометчиво решил, что это вернулся Кисе. Он резко обернулся, широко улыбаясь — и тут же крикнул, не успев защититься. Тяжелая статуэтка опустилась на его голову, сознание затуманилось, голова начала болеть — Кагами больше ничего не слышал и не ощущал вовсе. — Добрый вечер, — сказал ему Маюзуми. — Давно хотел с тобой встретиться, Кагами-сан.