Дождь начинается

— Чертов ублюдок… — процедил сквозь зубы Киеши — он только что прочел заметку о возвращении на место председателя правления Акаши Сейджуро. — Что? — не понял Такао. — Что вас удивило? Разве это не было очевидным? — Ты не приходил сюда две недели… — вырвалось у Киеши. — За это время продлили срок моего задержания! Скоро будет суд, суд надо мной — несмотря на то, что я не виноват совсем! И за это время ты хоронишь Мидориму и начинаешь работать на Акаши?! Ты считаешь, что это нормально? Его слова причинили боль Такао — его лицо исказилось, и если бы Киеши был бы внимательнее и добрее, он бы понял это — однако Такао быстро справился с собой и взял себя в руки. Он спокойно взял газету из рук Киеши и улыбнулся — фото с Акаши над заголовком вышло удивительно красивым. — Разве это относится к нашему с вами делу? — спросил он. — По-моему, я и не обещал вам, что буду работать только с вами. У меня есть работодатель, которому вы интересны, но есть и еще кое-какие обязательства перед Тейко. И я исполняю их. И то, что Мидорима-сан умер, это к делу не относится. Естественно я похоронил его… Разве я мог поступить иначе? — Ты страшный человек… Настоящий мерзавец! — не выдержал Киеши. — Ты так хорошо играл… Строил из себя невесть кого… Но на деле ты блюдешь только свою выгоду, так? Тебе интересны те, кто сильнее тебя, и ты используешь их. — Хватит, — отмахнулся устало Такао. — Что вас беспокоит? То, что вернулся Акаши-сан или то, что скоро состоится суд? — И то, и другое, — вырвалось у Киеши. — Ты обещал мне новое место, ты обещал мне заботу и покровительство, когда я выйду отсюда. Но Акаши мстителен и зол. Вряд ли он забыл, что именно я спровоцировал его подчиненных предать его. Вряд ли он решит простить мне и им все на свете. — Акаши Сейджуро сейчас нет дела до вас, — холодно сказал Такао. — Я рядом с ним эти дни, и я точно знаю, что его интересует — вас в списке его интересов нет. Ему важно поставить на ноги Тейко. Ему важно начать работу заново. Ему важно вернуть доверие тех, кто вернул его в Тейко. А остальное уходит на второй план. — Но он же знает, что я в тюрьме… — Конечно, весь Токио знает, — развел руками Такао. — И что теперь? Впасть в панику и заплакать? Оставьте все свои переживания. Во время суда вы скажите то, что отказываетесь от показаний. Судья и присяжные будут раздасованы, и тогда Тороки-сан сумеет доказать безосновательность вашего ареста. Он уже продумал свою партию. С вас снимут все обвинения. Возможно, конечно, вас будут снова и снова вызывать на допросы из-за ваших отпечатков, но и только. Потом вы вернетесь в Сейрин, и мы начнем все заново. — Я не знаю, не знаю, — паниковал Киеши. — Я абсолютно ничего не могу понять… Кто же те люди, которые работают с тобой? Они за меня или за Акаши? Кто им интересен? — Они… — Такао усмехнулся. — Они, скорее, за справедливость. Они хотят, чтобы Тейко и Сейрин работали в одном русле. Но это две семьи, и главы будут две. В остальном все не так радужно. Эти люди весьма влиятельны. Они могли бы раздавить вас уже давно, но дают вам шанс. Мой совет — воспользуйтесь этим. Работайте. Больше ничего. — Но вдруг он все равно придет сюда… — бормотал Киеши. — Или пришлет за мной кого-то? Что я буду делать? — Повторюсь — вы ему сейчас не нужны, — устало выдохнул Такао. — А даже если и будете нужны, он наверняка займется этим гораздо позже, когда наберется сил. К тому времени и вы наберетесь сил, сможете сотрудничать на равных. Или воевать на равных. Больше ничего. — Акаши… — Киеши задумчиво смотрел на его фото. — Что у него в планах насчет Сейрин? Что он решил? Ты ведь, наверняка, все знаешь… — Сейчас его волнует только Тейко, — серьезно сказал Такао. — А об остальном я говорить не буду. И без Акаши-сана найдутся люди, которые захотят похоронить твою семью, Киеши-сан. Ты должен заниматься другими вещами сейчас. Вот и займись ими. — Но я… — Но ты слишком долго сидишь в тюрьме, — строго сказал Такао. — Разве ты не хочешь выйти отсюда? Если хочешь, то слушай меня и Тороки-сана и делай все, как мы говорим. У нас с тобой договор. Я вытащу тебя отсюда. А ты начнешь работать на моих работодателей. Так? — Так… — Киеши посмотрел на утлый календарь, висящий на стене. — В следующий понедельник суд. Я буду там… Ты придешь? Мне нужна будет поддержка… — Естественно я буду рядом, — кивнул Такао. — Быть может, инкогнито по понятным причинам. Но я буду там. Это все, что я могу для вас сделать, но я это сделаю. И мы выйдем оттуда вместе, я обещаю. — Я хочу знать имена тех, кто поручился за меня, — попросил Киеши. — Я знаю… Я играю наобум… И этот договор он может и яйца выеденного не стоить. И все же я хочу знать. Хотя бы намеки. Хотя бы что-нибудь. — Я обещал не открывать имена… Но, быть может, нормально будет рассказать вам о том, кто попросил за вас, на самом суде, — Такао думал недолго, на лице его появилась печальная улыбка. — Считайте меня сентиментальным. Вы, разумеется, не верите в то, что я сейчас душевно мертв из-за своих потерь, но это так. Может поэтому я и хочу проявить к вам немного понимания, хотя, по-моему, вы его не особо заслуживаете. — Значит, на суде? — уточнил Киеши. — Именно, — серьезно сказал Такао. — На суде я расскажу вам, на кого я работаю и чью волю я теперь исполняю. *** — Ниджимура-сан доволен, — сказал серьезно Хайзаки. — Он очень рад, что твое возвращение началось с хороших новостей. — Мое почтение ему… — Акаши поклонился. — Я буду стараться оправдать оказанное мне внимание. — Ты должен помнить, что ты все делаешь не ради себя, а ради Тейко. Это твоя единственная страсть, твое единственное желание теперь. Тейко — вот твоя цель. Его благополучие. Довольно глупых ошибок, теперь только честный труд и много доверия. — Да… — Акаши снова поклонился. Ему не было комфортно рядом с Хайзаки, но он помнил, что этот человек будет рядом ровно столько, сколько покажется необходимым ему самому. — Хайзаки-сан, — неуверенно сказал он. — Мой сын… — Он в безопасном месте, — развел руками Хайзаки. — Его растит Хьюга Джунпей и няня. Разве это плохо? Ты сам доверил ему ребенка. — Я хочу, чтобы он вернулся ко мне, — твердо сказал Акаши. — Он… — Сын? — уточнил Хайзаки. — Или он, о ком я сейчас думаю? — Оба, — неловко выдавил из себя Акаши. — Я хочу вернуть их обоих. — Но это маловероятно… — Хайзаки хмыкнул. — И я говорю об обоих. Твой сын помогает Ниджимуре чувствовать себя увереннее, зная, что тебя можно контролировать им. А вот он… Тот человек отныне потерян для тебя. Ты же сам знаешь. Твое падение началось с него. Им и закончится. — Я хочу, чтобы все вернулось, — твердо повторил Акаши. — И все должны вернуться. Я строил Тейко для этого и построю заново. — Я не думаю… — начал-было Хайзаки, но отмахнулся — спорить с Акаши бесполезно. — Что же… Пусть будет так. В любом случае, все будет зависеть от твоих результатов. От того, как ты постараешься поработать. И от многого другого. — Я хочу вернуть все то, что было у меня… — Акаши опустил голову. — Я старался работать ради этого всю свою жизнь. И я заключил соглашение во имя этого тоже. Но если этого будет мало… Я готов и жизнь свою предложить. — Я поговорю с Ниджимурой-саном, — сказал Хайзаки. — Но он и сам придет к тебе для разговора, я думаю. Уж очень он хочет с тобой поговорить, ты ему интересен. А еще… Еще он просил передать тебе небольшой подарок. Говорил, что ты оценишь его — слишком уж ты был зажат при вашей последней встрече. Он хочет подбодрить тебя. — Подарок? — Акаши широко раскрыл глаза и обернулся в сторону двери — Хайзаки смотрел именно в ту сторону. Он сразу узнал Алекс, стоящую подле стеклянных дверей, она собрала волосы в хвост и мирно улыбалась. И он сразу же узнал и человека, стоящего за ней — среднего роста, с красивым совсем не по-мужски лицом, светлые волосы, немного подавленное лицо — такое оно у него было со дня его травмы, нелепую одежду и вежливый поклон. — Рета… — вырвалось у Акаши. — Рета… — Добрый вечер, аники, — печально сказал Кисе. — Я рад видеть тебя в добром здравии. — Возвращаем тебе то, что тебе дороже всего, — сказал Хайзаки. — Он тут не по своей воле, но он не сбежит. Будет работать так, как должен был. Береги его. — Рета… — Акаши сел на диван, не веря своим глазам. — Значит ли это… Дайки? Ацуши? — О них пока рано говорить, — улыбнулся Хайзаки. — Но Ниджимура-сан всесилен. Если ты подаришь ему еще повод для гордости за тебя, возможно, он подарит тебе еще один подарок. И, кто знает, может это будет именно то, что тебе нужно больше всего, а? Акаши поднял глаза на Хайзаки — он сразу понял, о чем тот пытается сказать. Как и много лет назад, он был во власти Ниджимуры Шуузо — тот полностью владел им. Только раньше его к нему привязывало почтение и уважение пополам с благодарностью, а теперь это было желание защитить своих подчиненных и возможность вернуть их себе. — Я понял, понял… — сказал Акаши. — Я слишком хорошо вас понял. Рета… Я рад тебя видеть. Поужинаешь со мной? Ты ведь с дороги… Я буду рад, если ты побудешь сегодня со мной. — Он согласен, — сказала Алекс. — Он только что с кладбища. У него чувство вины и одиночество. И он рад снова видеть своего аники, разумеется…