Дождь начинается

- Какого черта, Аомине! – Касамацу еле сдерживал себя. – Какого хуя ты припер сюда Кагами? Ты хочешь, чтобы я снес вам обоим башку?! Кисе лежит в коме из-за него. - Не из-за него, - Аомине повысил голос. – Ты можешь не орать? Заткнись, пожалуйста! Я приперся в южный округ не для того, чтобы слушать твои вопли. Кисе мне дорог не меньше, чем тебе. Стал бы я гнать сюда Кагами, если бы знал, что он стрелял в Кисе? Я бы скорее притащил сюда его труп. Касамацу молча слушал его, пытаясь взять себя в руки. Перед ним был Кагами, тот самый ублюдок, с которым он отпустил Кисе в тот злосчастный день. Однако Кагами не выглядел убийцей. Он, скорее, был подавлен – опущенные плечи, молчаливый взгляд. Конечно, он мог и притвориться, чтобы спасти свою никчемную жизнь, но Касамацу неплохо знал Кагами и считал его таким же придурком, как и Аомине с Кисе – импульсивным, ярким, искренним… Он и сам не мог поверить, что Кисе пытался убить именно Кагами. Точнее, именно в это он поверить мог – но не таким способом. Скорее эти придурки стрелялись бы при свидетелях, в огнях, чтобы видели все. Но попытаться убить друг друга втихую, да еще и с такими последствиями… Это не было похоже на Кагами. К тому же Касамацу знал Аомине. Он бы никогда не позволил Кагами жить, если бы был уверен, что тот хотя бы на йоту виновен в нападении на Кисе. - Что ты от меня хочешь? – грубо спросил он. – Если ты считаешь, что он не виноват, идите к Акаши оба. Он, наверняка, ищет вас обоих сейчас. Аомине, я тебя не понимаю. - Я пришел к тебе, потому что у нас есть разговор, - Аомине хлопнул дверцей. – К Акаши пойти я успею. И Кагами не сбежит. Он подавлен, потому что его подставили. Кто-то пытается стравить нас с Сейрин, Акаши – с Хьюгой. Это все пахнет большими неприятностями. Может, тебя и волнует только Кисе, но у меня еще и мои ребята с Сацуки. Я не собираюсь рисковать их будущим. И я хочу притащить того, кто стрелял в Кисе, к нему самому, когда он выйдет из комы. Я его знаю. Он именно этого и ждет от меня. Аомине замолчал – и Касамацу поневоле почувствовал к нему уважение. Он вдруг осознал, Аомине тоже переживает за Кисе, а помимо Кисе и за саму семью. Касамацу не был вакагасирой Акаши. Но в семье он пользовался заслуженным уважением, его любили. Перед глазами пролетело усталое лицо жены и младшего ребенка. Касамацу вдруг понял – его семья тоже под ударом. - Хорошо, - выдавил он из себя. – Давай поговорим. Но только не здесь. Ребята все еще тут, переживают за своего старшего брата. Езжайте за мной. У нас есть пара квартир на окраине. Никто не заподозрит, если я просто наведаюсь туда. - Отлично, - Аомине сел за руль. – Спасибо, Юкио, брат, - сказал он, и на душе у него потеплело. *** Куроко осторожно огляделся – нет ли слежки, и с облегчением закрыл дверь своей квартиры. Небольшая квартира располагалась на втором этаже трехэтажного дома. Зимой тут, конечно, было прохладно – зато летом жара отступала от тонких, почти бумажных стен. Эта квартира создавала иллюзию собственности, которой не было места в жизни Тецуи. Он был небогат. Он не получал денег от операций Хьюги. Единственный доход – средний оклад программиста. И подарки Кагами. Это все. Он закрыл дверь и включил свет. Приятный теплый свет залил комнату. Кровать в одном углу. Два шкафа, компьютерный стол с множеством мониторов, как и положено программисту. В другом углу котацу, телевизор. Тут необыкновенно уютно. Куроко вдохнул запах домашней пыли, смешанный с запахом благовоний из буддистского алтаря. Он зажег свечку и помолился за здоровье Кисе-куна. Куроко искренне считал его другом. Ну или хотя бы почти другом. Подобной роскоши в его истории было немного. Он набрал ванную и пожарил себе яичницу с помидорами. Подумал и накрошил салат в миску – Кагами-кун готовил именно так. Правда, из его рук все получалось гораздо вкуснее… Врожденная домовитость и аккуратность придавали его блюдам особенный вкус. Кагами был бы хорошим мужем. Впрочем, однажды он им и станет. Куроко с радостью отойдет в сторону тогда – так ему казалось. Он устал от самого себя, но смирился с собственной непритязательностью. В паре сначала с Аомине, местами с Кисе, а порой и Кагами он работал слаженно и продуктивно. Его и оценили-то только благодаря сильным лидерам рядом с ним. Куроко не строил иллюзий. Как бойцу или якудза ему был грош цена. Зато программистом он был хорошим. Да и работал много. Этим он и гордился – больше было нечем. Он вспомнил слова Акаши, когда вошел в горячую воду – она приятно взбодрила его. Акаши был прав с самого начала – не стоило ему вообще покидать Тейко. Теперь он подставил под удар Кагами и Сейрин, две его большие надежды. Неизвестно кто стрелял в Кисе, но этот кто-то был умен. А еще он был зол и жесток – у него не было принципов. Кисе был криклив, иногда мешал и раздражал всех – но он был смел и был настоящим якудза. Кисе никогда бы не уклонился от вызова. И проиграл бы он с достоинством. Раздался звонок в дверь – и Куроко испугался. Возбуждение от горячей воды и собственного отчаянья сменилось на настоящий страх и тревогу. Он не ждал гостей – гости в это тревожное время не принесли бы ему радости. Однако Куроко помнил – официально он не был замешан в деле Кагами, и Хьюга-сан сам приказал ему оставаться дома. Взяв себя в руки, Куроко накинул на себя футболку и шорты. - Кто там? – тихо спросил он. - Тецуя, открой, - услышал он знакомый голос. – Это я, Киеши. Его страх и тревога разом сменились на спокойствие – Киеши Теппей был лучшим в Сейрин, по мнению Куроко, человеком. С самого первого дня именно этот гигант с теплой улыбкой поддерживал их с Кагами. Они искренне считали Киеши своим старшим братом, Куроко очень доверял ему. - Киеши-сан, - сказал он, открывая дверь, – Добро пожаловать. - Выглядишь не очень, - искренне признался Киеши. На нем было новое пальто и хороший костюм, как и положено второму человеку в семье. – Однако это и понятно. Как ты? Разрешишь войти? У меня с собой горячая соба и чай. Уверен, ты голоден. Услышав его теплый тон и увидев заботливо приготовленную еду, Куроко был готов разрыдаться от благодарности. Забота и поддержка – это было как раз то, что так ему требовалось сейчас. Он кивнул и закрыл за Киеши дверь. - Я в ванной, - тихо попросил он. – На кухне есть горячая вода. Справитесь, семпай? - Конечно, дурачок, - погладил его по взъерошенным волосам Киеши. – Приготовлю нам поесть пока. Расслабься и позволь воде смыть свой негатив. К тому же у меня важный разговор к тебе. Куроко благодарно закрыл за собой дверь. Киеши осторожно огляделся, доставая из кармана крохотный жучок, устанавливая его на холодильнике. Камера моргнула раз и другой, включаясь.