Чужая, нелюбимая.

POV Конде       Господи, что же я делаю?! Зачем я поцеловал ее?! Что на меня нашло? Эта девушка… она дикарка, ведьма, змея! Принцесса умна, проницательна, осторожна, умеет разбираться в людях. София понимает, династия Бурбонов… моя династия может занять французский престол. Для этого нужно убрать Франциска и всю его семью. Антуан велит мне втереться в доверие к королю и королеве. Мой распутный братец только спит и видит, чтобы захватить престол и стереть с лица земли наших родственников, династию Валуа. Но трона ему не видать. Мой брат очень ветреный и ненадёжный человек. Чего только стоил этот скандал по поводу его связи с Луизой-де Ла Беродьер, «красоткой Руэ», которая в 1555 году родила ему сына! Итогом стало страшное — смерть Генриха д’Альбре, короля Наварры. Именно после смерти тестя Антуан стал графом Фуа, Бигорра, Арманьяка, Перигора, виконтом Беарна и королём Наварры. Но теперь может запросто ее лишиться. Он не способен управлять государством. Мой брат азартен и заигрывает со своими противниками. А это может плохо кончиться.       София… Она необузданна, дика и загадочна! А еще… еще очень красива. Она очень любит свою сестру, готова жизнь за нее отдать. Впрочем, как и за мать, которая ее ненавидит. И за отца, который давно умер… Честно говоря, когда я его увидел, то в первую секунду подумал, что у меня помутился рассудок. А что еще может подумать человек, увидевший рядом с собой покойника?       Мария потеряла ребенка. Нет ничего хуже для матери, чем потерять свое дитя, особенно не рожденное. Мне трудно ее понять. Но я могу понять Франциска, как отец. Из четырех моих детей на данный момент живы только двое: Генрих и Франсуа. Моя единственная дочка, Маргарита, умерла почти сразу после рождения, ее едва успели окрестить перед смертью. Затем, в 1557 году, родился Шарль. Он умер 19 августа 1558 года. В тот же день родился Франсуа. Роды начались сразу после смерти Шарля. Эта пытка продолжалась почти 6 часов. Сын родился слабым, на месяц раньше срока. А Элеонора… Она многократно теряла сознание и в этот же день умерла. У меня на руках… Моему старшему сыну было тогда почти 6 лет. Пять с половинкой, если быть точным. Я до сих пор помню, его глаза в тот день. Он не мог понять, почему его не пускают к маме. А мой братец-идиот взял и сказал ребенку, что мамы больше нет… Идиот несчастный!       Сын проплакал всю ночь, никого к себе не подпускал. Я улучил момент, когда сын притаился у себя в комнате. Он лежал ко мне спиной, поэтому не сразу заметил, как я вошел. Помню, как он плакал у меня на коленях, как просил маму вернуться. Я невольно вспомнил, как мы с братьями и сестрами горевали по поводу смерти нашей матери. Она была для нас всем. Отца мы почти не помнили, он умер в 1537 году. Мне было всего 7 лет. Мои старшие братья и сестры помнят его и не очень любят о нем говорить. Карл IV де Бурбон не уделял нам много времени. Он порой вообще про нас забывал. Может, поэтому Антуан стал таким эгоистом? Надо как-нибудь подумать об этом. Отец в свое время не смог найти общего языка с новым королём Франциском I и был изгнан из страны, после чего его владения подверглись конфискации. Потом он сражался рядом с королём при Мариньяно, а когда Франциск I угодил в плен при Павии в 1525 году, то возглавил королевский совет как первый принц крови. Это все, чем я могу гордиться. Вы, наверное, спросите, зачем я все это рассказываю? Когда я стал свидетелем той сцены с призраком, когда поцеловал Софию, то сумел посмотреть в ее глаза. Я увидел перед собой не принцессу в тот момент, а девочку. Маленькую рыжеволосую девочку с широко распахнутыми от страха и ужаса глазами. Тогда они напоминали прозрачную водную гладь и были детскими. Совсем детскими. Неизвестно, сколько бы мы целовались, но резкий стук и порыв ветра заставили нас обоих вернуться к реальности и оглядеться, не наблюдал ли за нами кто-нибудь. Едва я взглянул на принцессу, как почувствовал жгучую боль в щеке. Софи ударила меня по лицу. На ее лице была смесь эмоций: непонимание произошедшего, страх быть увиденной, всепоглощающая ярость… и нечто такое, чего не понимали ни я, ни она. Теперь, самое главное, чтобы обо всем этом не узнала Екатерина Медичи. Иначе…

***

      Лола всегда знала, что у их с Франциском случайной связи будут последствия. Одно из них грело ее душу. Маленький Жан рос не по дням, а по часам. И каждый день открывал для матери новые радости жизни. А вот второе было похоже на гром среди ясного неба. Родители Лолы отреклись от нее, узнав, что дочь переспала с королем и родила от него ребенка. Родители не могли перенести такого унижения. И прислали дочери последнее в своей жизни письмо. Ко всему прочему Лола лишилась тех денег, что остались у нее от Жюльена. Точнее, от человека, выдававшего себя за него. По закону, все имущество покойного должно отойти его семье. В данном случае, это был отец. — Это ужасно! — горько вздохнула Кенна, — мы женщины и нам не позволено ничем владеть. По закону Башу принадлежат даже моя помада и сурьма. Хотя пусть только попробует отнять! — со смехом добавила девушка. — Это точно! — засмеялись Лола и София. Последняя как раз направлялась к Лоле, чтобы скрыться от посторонних глаз и просто привести мысли в порядок. И просто поиграть с малышом. — Все это, конечно, весело, — смеясь произнесла рыжая, — только проблема в том, что если с Франциском и Марией случится, не дай Бог… — София! — возмутилась Лола, — мне от твоих слов не легче! — Знаю, — горько усмехнулась принцесса Шотландии, — хуже всего тот факт, что это твое приданное, а его отдают посторонним людям. — Я бы мог вмешаться в это дело, — раздался с порога знакомый и одновременно ненавистный девушкам голос. Граф Нарцисс прислонился к двери наблюдая за девушками. Точнее, за девушкой. За Лолой. — Граф Нарцисс… — холодно произнесла Лола, —, а вас не учили, что нужно стучаться перед тем, как войти? — сурово поинтересовалась она. — Ценю ваше негодование, леди Лола, — спокойно ответил граф, —, но я постучался. Вы были так увлечены разговором, что не заметили меня. Я могу пройти в комнату? — Какой смысл спрашивать, если уже прошел? — шепнула София Кенне. Та удивленно пожала плечами. — Что вам нужно? — сурово поинтересовалась Лола, грозно сверкнув глазами. В ответ на это граф взглянул на подруг девушки. Он не хотел, чтобы они присутствовали при этом разговоре. — Мы… мы, пожалуй, пойдем, — пролепетала Кенна, съежившись от колючего взгляда мужчины. Схватив принцессу за руку, она быстро повела ее к выходу, когда вмешалась Лола: — Они мои подруги, — спокойно заявила она, — у меня нет от них секретов. — Леди Лола… — Граф Нарцисс! Или как вас лучше назвать? Может, женоубийца? — ядовито поинтересовалась Лола. Ее глаза угрожающе потемнели. — Лола… — предостерегающе прошипела София. А затем, взглянув на графа, произнесла: — Мы будем неподалеку. Если что — зови. С этими словами София взяла Кенну за руку и тихонько вывела из комнаты. — Зачем вы так, леди Лола? — спросил Стефан Нарцисс, понимая, что загнал себя в ловушку, — я не желаю вам зла… — Тогда что вам нужно? — перебила его фрейлина королевы. — Кажется, я ответил на этот вопрос, — тихо произнес Нарцисс. Эта девушка, мать бастарда… она была вдвое моложе его! Но тогда, как объяснить тот факт, что именно Лола заставляет его быть честным с ней? — Я не представляю, как вы узнали о моем приданном, — прошипела Лола, подойдя ближе, — и признаюсь честно, меня это даже не волнует. Меня интересует другое. — И что же? — вкрадчиво поинтересовался Нарцисс, сделав шаг вперед. — Вы называете себя патриотом Франции… Однако недавно, вы угрожали королю, выманивая у него какое-то признание. Также вы угрожали графу Жерару. Вы хотели убить невинного ребенка! — Я бы этого не сделал! — Не смешите! — хохотнула Лола, — такому, как вы, это раз плюнуть! Уж если не самостоятельно, так чужими руками! А моей королеве, моим друзьям, моему сыну вы тоже угрожали во имя Франции? — Спросила она, срываясь на крик. — Я всего лишь предупредил короля о последствиях падения его династии. Думал, что это сделает его достойным правителем… — Это вы называете предупреждением? — обомлела шатенка, — тогда вы ничуть не лучше своего сына. Даже хуже. — Что же до вашего сына, то ему всегда будет угрожать опасность. И вам в том числе. Честно говоря, мне жаль, что вы лишились такого друга и защитника, каким я мог бы стать, — тихо произнес граф, стараясь не сорваться. Его слова походили на мольбу. Удивленная Лола поначалу даже не нашлась, что ответить. Поэтому Нарцисс продолжил разговор: — Когда мне было 15 лет, отец нашел мне богатую невесту. Он требовал от нас наследника, непрестанно. Но мы старались, хотя у нее бывали выкидыши. — А вторая? — спросила девушка, не сводя с мужчины холодных глаз. — Через год после смерти моей первой жены, отец устроил мне второй брак, — с горечью проговорил Нарцисс, — гемофилия… — Лужи крови… — вспомнила Лола — Она угасла у меня на глазах. — А причем здесь Эстель? Зачем она вам была нужна? — холодно спросила девушка. — А она не говорила вам, что ее отец был моим должником? — Удивился мужчина. — Странно, мне казалось, что вы подруги. — Вас это не касается! — прошипела Лола. — Она была молода, а мне нужны наследники. Мы оба потеряли родных во время чумы. Но, в отличии от меня, она думала, что ее родные вернулись и зовут ее к себе. — Хотите сказать, что… — обомлела шатенка. — Она уже пыталась покончить собой. Поэтому я держал ее под присмотром. Думал, что смогу ее уберечь. Рассказывая все это, граф Нарцисс надеялся, что девушка сделает правильные выводы. И станет хоть чуточку снисходительнее. Но как бы не так. — Вы не друг. И не патриот. Вы очень опасный человек, который сделает все для собственной выгоды, — холодно произнесла она, — если с моим сыном что-то случится… вы будете молить о смерти… Договорить девушка не успела. Быстро приблизившись к ней, граф схватил ее за горло и впечатал головой в стену. Лола пробовала вырваться. Но куда там! — Возможно вы еще не поняли, но мир вообще не справедлив и даже опасен! Когда-нибудь вы пожалеете, что не попросили моей защиты! — прорычал Нарцисс, наклонившись к уху девушки. Горячее дыхание опаляло шею и Лола понимала, что если ничего не предпримет, то дальше не сможет за себя поручиться. Вслух же, она сказала нечто неожиданное для себя: — Я тебя ненавижу. От неожиданности Нарцисс резко ослабил хватку и отстранился. Лола тут же отошла подальше от графа, кашляя и держась рукой за горло. — Глупая… ты ничего обо мне не знаешь, — хрипло произнес граф, покидая комнату. — А мне это и не нужно, — произнесла Лола, — убирайтесь отсюда.       Боль и ярость сделали свое дело. Уходя, Нарцисс так сильно хлопнул дверью, что та едва с петель не слетела. А Лола… Оставшись наедине со своими мыслями, эмоциями и чувствами, она медленно сползла по стене, осев на пол и закрыла глаза.