Капец и немцы в сарае

Люблю я поездки на дальние расстояния, можно не спеша как следует подумать обо всем, что накопилось… Но когда все мысли уже разобраны по полочкам, хочется с кем-то поговорить. А если поговорить не с кем, становится ужасно скучно, как сейчас. Близнецы спали, уткнувшись друг в друга, Мишка похрапывал рядом, положив голову на плево Димы. Редрик о чем-то болтал с немцами. Точнее начинал то разговор он со всей группой, но постепенно остался один Том. Густав не выдержал первый, заткнул уши наушниками и уставился в окно. Через некоторое время отрубился и Билл. Странно… Билл всегда казался мне крайне общительным, оказывается, нет. Через полчаса Том последовал примеру Густава, хотя периодически все же отключаясь и вступая в разговор. Георг оказался самым выносливым. Господи… сколько мы уже едем?.. Меня тоже начало клонить в сон, но заснуть я не могла, как бы не хотела. Все-таки Шухер оставил меня главной… Ах да, вы же не знаете кто такой Шухер. Это мы так называем между собой Раймонда Поликарповича. Почему? Ну, во-первых, из-за фамилии Шухард, а во-вторых из-за боязни. Ну, вот, к примеру, куришь ты за домом, а тут мама идет. Что будет кричать товарищ, чтобы предупредить тебя? Правильно, Шухер! Вот так у нас и повелось. А вообще, кто придумал давать такие имена, что язык сломаешь?! Я, конечно, понимаю, семейство Шухардов имеет длинную родословную и ведет свое начало от каких-то графов, но кто ж мешает нормально называть детей?! Меня просто убивает, когда во время регистрации на самолет или ещё куда, Миша называет свое полное имя… Пока он все свои имена и титулы перечислит, самолет уже улетит, однажды у нас так было… Рев тормозов привёл меня в чувства. Неужели я все же заснула? Меня резко бросило вперед, лоб встретился со стеклом, уши заложило. Тут же меня отбросило назад, сильно стукнув затылком о спинку сидения. Как через воду до меня долетали крики, визги и тяжелый звук ударов. Через пару минут я подняла голову. Послышался голос дяди Геры: все живы? На что мальчики отозвались стонами и кряхтением. Это заставило меня разлепить глаза. Миша лежал на полу, и кряхтя пытался встать. Дима лежал на всем сидении и не двигался. Дема все-таки улетел вперед, и теперь только его длинные ноги торчали из-за сидения Под Демой, пища тонким голосом, извивался Билл. Видно, за годы блестящей карьеры он от такого отвык, причем очень сильно. Редрик сидел рядом со мной, потирая голову. Остальные немцы были на полу. Густав уже очухался и отполз в сторону, прижавшись спиной к двери в кабину. Том лежал под сидением, и выползать оттуда, по-видимому, не собирался. Как упал Георг я не видела, заметила я его только когда он подошел к Деме, вытащил его, поставил на ноги. Дема пошатнулся и упал на Георга, и они оба свалились на только что пришедшего в себя Диму. Тот тихо крякнул. Очухался и Редрик, тут же кинулся помогать немцам. Вот сволочь! Я встала на ноги и, пошатываясь, подошла к Мише, поднимая его на ноги. Миша встал, благодарно кивнул мне, и тут же поспешил к Диме. Кое-как мы разгребли эту кучу. — Спасибо, — прокряхтел Дима, когда мы сняли с него Георга. Георг поплелся к своим. — Нет, ну вы только поглядите на него! — возмущенно всплеснул руками Дема, недобро глядя на Реда. — Зов крови, — хмыкнула я. — Я сейчас из него всю дурь-то по вышибаю! — Дима, было, дернулся вперед, но застонал, хватаясь за плечо и сел обратно. — Я думал у нас преимущество, 5 против 4, а выходит наоборот… Дядя Гера появился в дверном проеме. — Что слилось? — Хором спросили Дима с Редом. Дядя Гера сделал вид, что не услышал их. — И так, ребята, у меня есть новости… — Начинай с хорошей! — крикнул Миша. Дядя Гера вздохнул. — Оптимист ты, Мишк… А хороших то новостей и нету! Короче, мы застряли. У автобуса вроде повреждений нет, но ехать мы не можем. Я пойду ещё раз посмотрю, а вы отправите кого-нибудь на разведку, есть ли тут цивилизация. И тут все возмущенно загалдели. Когда галдеж смолк, Билл что-то спросил у Редрика, Редрик ответил. Наверное, перевел слова дяди Геры. Реакция Tokio Hotel ничем не отличалась от нашей. — А что, прям все совсем так плохо? — спросила я. — Может, мы просто посидим в автобусе, подождем, пока ты все починишь… Но судя по лицу дяди Геры, ремонт предстоит долгий. — Итак, — сказал Редрик, когда все смолкли. — Нам надо кого-то на разведку послать, — он медленно обвел нас взглядом, ожидая добровольцев. Дима подпрыгнул на месте, выставляя вперед руку: — А давай те лохматого пошлем! — НЕТ! — крикнул Редрик, закрывая собой Билла. — Его нельзя. — Это ещё почему? — Дима скрестил руки на груди, изогнув бровь. — Потому что там холодно. А если Билл заболеет? Нам же Йост головы поотрывает! — Кто такой Йост, — тихо спросил Дема у Мишки. Тот пожал плечами. — Йост — их продюсер, — пояснил Ред. — Неужели вы его не знаете? — Я и их-то первый раз вижу, — хмыкнул Миша. — Счастливый человек, — вздохнул Дима, и покосился на брата. Дема виновато улыбнулся. — Ну, так будут варианты? — взгляд Редрика остановился на Диме. Дима все понял, и показал средний палец. — Понятно, — вздохнул Ред и перевел глаза на меня. Дима снова среагировал. Он схватил меня и Дему, прижимая нас к себе, и показал Реду 2 средних пальца. — Окей… Голосуем! Кто за… — мы с Димой, Мишей и Демой переглянулись, хитро улыбаясь, кивнув друг другу, все подняли руки. — Сволочи! Гады! Свиньи! — орал Редрик, изо всех сил колотя по двери. А мы наблюдали за ним из окна, показывая разные знаки, и корча рожи. — Изверги! — он в сердцах пнул ногой по двери. — Хоть одежду дайте! — тут же ему на голову спикировала куртка. Всё так же отчаянно матерясь на всех языках, какие он знал, натянув куртку, Редрик побрел прочь от автобуса. Немцы что-то наперебой возражали, но это мало кого интересовало. — Выпендриваться меньше надо, — протянул Миша, садясь на диванчик и вытягивая ноги. — Не говори… а вроде нормальный пацан… — Был! — закончил Дима мою фразу. Мы засмеялись. — Ничего, сейчас он подмогу приведет, выберемся, и в Москву… — мечтательно произнес Дема. — А если замерзнет? Или… в прорубь попадет? — я все-таки беспокоилась за Редрика, как бы по-свински он не поступал. — Говно не тонет, — махнул рукой Миша. И мы снова засмеялись. Я бросила взгляд на немцев. Они столпились в углу, и о чем-то переговаривали, поглядывая на нас. — Смотри, смотри, боятся. Конечно, куда ж они без своего защитника? — Дима показал им язык. Билла это задело, но он сдержался. — А, правда, что-то долго его нет, уже полчаса прошло… — видно Дема тоже начинал за него беспокоиться. И тут, как по заказу, кто-то забарабанил в дверь. Мы вздрогнули. Я пошла открывать. — Ред, ну… — начала было я, но за дверью был дядя Гера. — Я за инструментами, — быстро сказал он, проскальзывая в салон. Блин! Я уже в серьез начинаю беспокоиться… — Так и знал, надо было Билла послать, — услышала я голос Димы. — Тот бы если б и замерз, мы бы его быстро отыскали, он высокий, черный… — и пацаны снова засмеялись. Блин, неужели я это сказала в слух. — Да… а Редрик-то у нас мелкий, бледный… — наигранно просюсюкал Миша, снова взрыв хохота. Во эгоисты! Я уже начала на них злиться… — Э, — раздалось за спиной, когда я уже хотела нажать на кнопку. Редрик! — Там деревенька, примерно в километре отсюда, — зубы его стучали, но слова разобрать можно было. — В окнах свет, из труб дым идет, но мне не открыли. — Вот отлично! — откуда-то рядом материализовался дядя Гера. — Берите вещи, и валите. — А… — возмутился было Дима. — Б! — ответил дядя Гера. Печка отключилась, сейчас тут будет очень холодно, да и как вы спать собираетесь? Идите, идите, пригреетесь там у кого-нибудь… Только не забудьте мне подмогу прислать! Я ж тут не справлюсь… — Черт! — огрызнулся Дима, в который раз проваливаясь по пояс в снег. Мда… если уж он так реагирует на снег, то что уж говорить о немцах, которые в жизни, наверное, не видели столько снега. Кстати, немцам приходилось намного тяжелее, причем во всех смыслах. У нас было по одной сумке, а у них у каждого по 3, а у Билла 4. Да и не привычные они к такому климату. И сумки таскать за собой тоже, наверное, давно не приходилось. Ноги у них заплетались, и они падали на каждом шагу. Впрочем, не только они, мы тоже, но значительно реже. Георг вообще сдался и решил ползти по пластунский. — Эх, лыжи бы сюда… — протянул Дема. — Ага, и санки… — буркнул Дима. — А ещё лучше снегоход, — добавил Миша. Собственно, это было бы смешно, если бы не было так печально. — Ред, а ты точно шел этим путем? — через некоторое время спросил Дема. — Не знаю, — честно ответил Редрик, — Я что-то этой горки не помню… И правда, мы плавно поднимались на гору. Прошло полчаса. — Твою мать, Ред! — орал Миш. — Признай, ты понятия не имеешь куда идти! — собственно, это было правдой. Мы поднялись на гору, но деревни не было. Зато отсюда был виден автобус вдали, и крошечная точка — дядя Гера. — Нет, ну я точно помню… — начал было Редрик, но Миша не дал ему сказать. Немцы стояли в сторонке с очень довольными рожами. Во сволочи! Мы тут ругаемся, а им, значит, весело… Я отошла в сторону, мне уже порядком надоели эти крики. Вообще у нас так всегда, хочешь, как лучше, получается, как всегда. Еще раз оглянулась на пацанов. Все они дружно орали на Реда, ничего не меняется… Я подошла к краю. На той стороне горы был лес. Красиво… солнце медленно уходит к закату, елки… как вдруг… Нет, мне не показалось! — Деревня!!! — закричала я. Мальчишки стихли и через секунду уже стояли рядом. — И правда… — протянул Дема. Не далеко от горы над лесом поднимался дымок от трубы. — Я, наверное, обошел гору… — Ред, — с чувством произнес Дима. — А? — Заткнись. Некоторое время мы стояли и смотрели на уходящее солнце. — Dunkelt… Kann wir werden schon gehen? Ich will in der Nacht durch den Wald nicht gehen! (Темнеет… Может, мы уже пойдем? Я не хочу провести ночь в лесу!) — сказал Георг, ежась. Немцы тряслись, как осиновые листы… у них-то в Германии зима, как наш октябрь. Одеты они правда были очень легко. — Георг прав, — заметил Ред, встретив осуждающие взгляды. — Он сказал, что идти по ночному лесу — не самая хорошая идея, может, пойдем уже? — Сейчас ты поймешь смысл жизни, Лохматый, — тоном профессора МГУ произнес Дима, кладя руку на плечо сидящему на сумке Деме, — Съезжаем с горки! Когда до Демы дошел смысл вышесказанного, было уже поздно. — Банзай! — крикнул Дима, дернув брата за плечо. POV Author Зрелище было незабываемое… На весь лес слышался счастливый крик Димы, и душераздирающий визг Вадима. Но все же Дема съехал удачно. Однако Дима на полпути слетел со своей сумки ехал на попе, потом завалился на бок, а внизу уже лежал на спине. — Йуху-у-у! — закричал он, и весело смеясь, перевернулся на живот, подполз к брату. — Давай ещё раз, а? — воскликнул Дима, горя глазами. Дема повернул голову. Побледневшее лицо, дрожащие губы и дергающийся правый глаз выражали все его отношение к этой идее. — Ты что, совсем, да? — тихо спросил он. — Э, ты чего, клёво же! — Сам дебил, и меня решил дураком на всю жизнь сделать? Ну, я тебе сейчас! — Дема кинулся на брата. Вцепившись друг другу в куртки, они катались по снегу. Диме удалось перехватить инициативу. Теперь Дима лежал сверху, крепко держа его за руки. Некоторое время они, пытаясь отдышаться, глядя друг другу в глаза. Потом засмеялись, Дима уткнулся в шею Демы. — Ладно уж, — немного успокоившись сказал Дима, поднимая голову, — Прости меня? — Дема улыбнулся, лизнув брата в нос. — Фу! С ума сошел?! — Дима тут же скатился с него, вытирая нос рукой. Дема победно усмехнулся, поднимаясь на ноги — Эй, вы! — крикнул Дема, махая нам рукой, — Давайте вниз! Первой съехала Геля, ей не было страшно, но она все равно визжала. Далее съехал Редрик. Ему не привыкать. А вот немцы очковали. Конечно же, они катались с горок, но, скорее всего, на санках, и горки были не такие. Они сидели на сумках, расположившись в линию. Первым должен был стартовать Билл, но ему было страшно. Он подгреб к краю, посмотрел вниз. Кажется, передумал. Он уже хотел что-то сказать стоящему за спиной Мишке, как вдруг тот толкнул ногой его сумку. Отчаянно визжа, солист летел вниз. Том хотел что-то возразить, но, с помощью Мишки последовал вслед за братом. Георга ожидала такая же судьба, он даже опомниться не успел. Миша выжидающе посмотрел на Густава, тот кивнул, оттолкнулся ногами и полетел вслед за друзьями. Миша посмотрел, все ли отошли, скинул оставшиеся сумки. — Эх… — глядя на уходящее солнце, он помахал руками, разминая мышцы. — Немцы — птицы гордые, без хорошего пинка не летят, — и съехал сам.