Капец и немцы в сарае

Редрик расхаживал по комнате туда-сюда. Немцы сидели на диване, внимательно следя за ним. Со стороны это было смешно: Ред мотается из стороны в сторону, и 4 немца с тупыми выражениями лиц вертят головами. Миша сидел на полу, что-то читая при тусклом свете свечи. Зря он это делает, глаза ещё испортит… Дема с Димой тоже сидели на полу, но около дивана. Потихоньку начинало темнеть. — Да не мельтеши ты! — не выдержал Миша. — Я думаю, не мешай! — огрызнулся Штохман, продолжая свое занятие. И снова гробовая тишина. — Какие будут предложения? — спросила я. — Да что с вами такое! — нервно всплеснул руками Редрик, — Не даете сосредоточиться! Все время отвлекаете от мыслительного процесса! Я, было, открыла рот, но мне и слова сказать не дали, — Сами не думаете, так других не отвлекайте… — Редрик призадумался. Ему хотелось ляпнуть что-то едкое, но слова подходящего он, по-видимому не нашел, поэтому просто махнул рукой и скрылся в комнатке. Немцы дружно встали и пошли за ним. Нас осталось в зале четверо. А если учитывать только дееспособных, то 3. Нет, 2.5 Под влиянием Димы, Дему нельзя считать за единицу. — Что будем делать? — спросил Миша, скрестив руки на груди. — Можно попробовать через окно… — предложила я. — Да? — скептически хмыкнул Шухард, — Туда даже ты не пролезешь, а если пролезешь… Да не, не откопаешь ты нас… Это было суровой правдою. Физической силой я не могла похвастаться. — Через крышу можно, — отозвался Дима. — Ребят, а это мысль! — отметил Миша. И правда… Это была мысль. Но как её было осуществить — неизвестно. Но тут из-за двери раздались крики. Я вздрогнула. Чего они там делают? — Эй, народ! — Редрик высунулся из-за двери и активно нам жестикулировал. — Чего? — мрачно отозвался Чернов. — У кого сотовый есть? — мальчишки переглянулись. В 21 веке это был глупый вопрос, учитывая, что телефоны у всех имелись лет с 5-7. — Другой вопрос, — Редрик закатил глаза. — У кого он работает? — и снова вопрос был глупым. Но мальчики, ожидая подвоха, полезли в карманы. Повисло молчание. Я не могла знать его причину, так как у меня телефона никогда и не было. У Демы как-то странно дергался глаз. И Мишке стало дурно. Я начала напрягаться. — Сеть не ловит! — выдохнул Дима. — Какая сеть в такой глуши… — вздохнула я. Ребята дружно уставилась на меня, и мне стало не по себе. Уточнение было явно лишним. Только сейчас все осознали, в какое, на самом деле жутком положении мы оказались. <center>***<\center> Облазив все углы дома, никто не нашел никакого намека на выход. Правда, оказалось, что есть запасной выход. Точнее, был запасной выход, теперь из него выйти нельзя. Снова все собрались в зале. Лица у наших были траурными. Немцы не знали ещё, но мы и не собирались им говорить. Редрик наплел с три короба, и они успокоились. Я не стала уточнять, что именно он им сказал, да это и не было важно. Не терял настроя только Дима. Да он всегда был в хорошем настроении. Увидеть его грустным — было редкостью, но все же возможно. В данный момент он неумело заплетал брату кривые косички. Дема сидел спокойно, ему было все равно. — Ты что делаешь? — поинтересовался Редрик. Дима не ответил. Он заделал вторую косичку резинкой, и слегка дернул. Дема смотрел в одну точку, не среагировал. Его голова мотнулась вправо, хотя Дима дернул совсем легко, чтобы не сделать больно. А Дима улыбнулся и запел старую детскую песенку: «Дерну за косичку, и за веселый бант Ты, может, разозлишься, и скажешь…» — дальше девочка в песенке отвечала «хулиган», и Дима ждал того же от брата. Дема устало перевел на него взгляд, но не ответил. Дима дернул ещё раз, и снова спел эти же две строчки. И снова ноль реакции. И так пять раз. На шестой он все же дождался ответа: «Дерну за косичку, и за веселый бант Ты, может, разозлишься, и скажешь…» — Пошел на… — спокойно ответил Дема. Мы все дружно засмеялись, и немцы тоже. На этот раз переводить им не пришлось, они как-то сами поняли. Времени с нашего знакомства прошло не так уж и много, но контакты уже установились, что не могло не радовать. — А-А-А!!! Визг стоял на весь дом. Дело в том, что Дима нашел косметику Билла, спёр потихоньку и спрятал. Билл то краситься, как оказалось, в реальной жизни не любил, но косметика была очень нужна для выступления. Поэтому орал Редрик. В тему будет добавить, что стоила она не малых денег. Нет косметики — нет выступления — нет денег — и Йост оторвал бы Редрику голову. Все очень логично! Нет, ну, разумеется, цепочка отрывание голов на самом деле куда длиннее, но нам важна только голова Реда. Но, конечно же для Димы наши аргументы — не аргументы. У него был свой очень веский аргумент. Он объявил, что мы должны сделать мир лучше. А как это можно сделать, находясь в изолированным от всего мира помещении? Можно предложить множество версий. А Дима решил бороться с «педикулезом». Конечно же, образованным людям понятно, что Педикулез — это болезнь, по-другому вшивость. Но я говорила про образованных людей, к которым Чернов не имеет даже отдаленного отношения. Мирно договориться не удалось, тогда Георг объявил, что Каулитц будет орать. Звучит смешно, не правда ли? Но на деле это оказалось совсем не весело. Билл сначала не хотел и всячески отнекивался, но немцы его уговорили. Билл вышел на середину комнаты, немного стесняясь, и начал орать. Серьезно! Голосовые связки были крайне хорошо развиты. Он орал долго и упорно. Но голосить дольше 5 минут у него не получалось, поэтому он делал перерывы, и снова орал. Дима прошел мимо. Воодушевленный Билл заорал громче. Нахально улыбаясь, Дима показал ему средний палец и пошел дальше. Билл завизжал фальцетом. Я готова была переубивать их всех нафиг! И немцев, и русских! — Вот бараны упрямые!!! — пожаловался Редрик, зажимая уши руками. — Ja, ja! — вздохнул Каулитц старший. — Ну, сделайте вы хоть что-нибудь? — попросила я. — Was? — протянул Густав. Миша спрашивать не стал. Он встал, и решительным шагом вышел из комнаты. Визг Билла стих. А потом послышались дружные крики Билла и Димы. Мы с Редриком переглянулись и бросились к двери. <center>***<\center> «Это неописуемо! — сказала собака, увидев баобаб» Вот и у нас была такая же ситуация. Том покатывался со смеху, а Густав несколько беспокоился за Билла. Редрик начал было возникать, но Георг решительно заткнул ему рот, хватая за руки. Билл в обнимку с Димой, дружно визжа, бегали по комнате. А за ними бегал Миша с топором. Забежали в сени. Дема кинулся за ними, как бы Миша не покалечил ненароком кого-нибудь. Он подбежал к замахивающемуся на дрожащих в углу мальчишек, Мише, пытаясь остановить того. Но Мишка оттолкнул его в сторону. Отлетев в сторону, Дема врезался в стоящие у стены доски, которые с грохотом посыпались на него. Шум тут же прекратился, все кинулись к Деме, поднимать его. — Ты в порядке, — обеспокоено спросила я, стряхивая с него опилки. — Да, все хорошо… — нерешительно ответил он. — Hey! die Leute! Was ist das? — воскликнул Георг, показывая вверх. В потолке был люк. <center>***<\center> Мы уже было обрадовались, сейчас вылезем, откопаемся. Но радовались мы рано. Первая же попытка залезть кончилась для Георга печально. Поскольку о стремянке и речи не шло, решили поставить стулья. Стулья имели форму «колокол», у них были ножки под углом и маленькая сидушка. Поставить их друг на друга не представляло никакой возможности. То есть не представляло для нормальных людей, но Дима все же умудрился соорудить из них башню. Убедить ребят, что это абсолютно безопасно ему не удалось, и он полез на нее сам… Спросите, при чем тут Георг? Очень просто, вся эта красота грохнулась на него. Далее было ещё много предположений как это сделать, но все планы рухнули так же красиво и эффектно, как и Димкина башня. К обдумыванию дальнейшего плана Диму не допустили. Он обиделся, и ушел. Мы все облегченно вздохнули. Но радостного все равно было мало. На предложения Тома никто не соглашался, а многие предложения Редрика были не возможны технически. Дверь открылась. Вошел Дима. Он подошел к Биллу, положил руки ему на бедра, и поднял над головой. — Was du machst?! (Что ты делаешь) — воскликнул Билл. А Дима поднимал выше, пока Каулитц младший не треснулся головой об люк. Билл начал возникать, но Том быстро заткнул его. Злой и обиженный Билл послушно открыл люк, и на нас посыпался снег. Дима не удержал Билла, и оба упали. Далее была предпринята ещё одна попытка. Только на этот раз Билл отказался. Хотя его никто и не спрашивал. Долго же мы за ним гонялись… но Том сделал умнее. Он проделал ту же операцию, только с Демой. Дема тоже был против. Но попробуй что-нибудь возразить немцу, который по-русски ни бум-бум. Том был выше Димы, и Дема был физически сильнее Билла. Дема подтянулся на руках и сел на край крыши. — Ой, блять! — с чувством сказал он. Вот уж чего не ожидала! Дема и мат… — Дайте мне куртку! Быстро! Schneller! Schneller! — оба на! Он и немецкий знает? Мда… много я о нем не знала… Куртку ему принесли, и ещё веревку. Дема натянул фуфайку и исчез из нашего обзора. Далее веревка спустилась обратно. — Я к трубе привязал, давайте! Немцы не полезли. А затаскивать их силой никто не хотел. Только морока одна… Миша с Димой оделись и исчезли на крыше. Я подавала им инструменты. Редрик хотел, было остаться в доме, но естественно ему такой роскоши не позволили. Веревка исчезла. Мальчики спустили её с крыши, чтобы можно было взобраться обратно. — БЛЯТЬ!!! — послышался крик Редрика. Я выглянула в окно. Редрик стоял по пояс в снегу. Как же хорошо, что я все-таки девушка… Копают. Сколько уже? Люк открылся и оттуда свалился Редрик. По своему внешнему виду он больше походил на выжитый лимон, чем на человека. Задыхаясь от усталости, он ввалился в дом, доковылял до Тома, указал тому на люк. Билл активно запротестовал, за что был послан к Тому. Вскоре и Дема вернулся в дом. Его место занял Георг. Далее местами поменялись и Миша с Густавом. А Дима все копал. Нет, это было не на долго. Он залез на крышу и крикнул нам. — Эй! Они работать не хотят! — Дема покачал головой, подошел к люку и несколько раз кивнул брату в разных направлениях. Смысл этого глухонемого общения я лично не поняла. Но, судя по довольному лицу Димы, смысл в этом был. Канат свесился из люка и Дима слез по нему в низ. Сладко потянувшись, он принялся на ходу снимать с себя куртку, направляясь в дом. — А… — слова застряли у меня в горле, — а веревка? — О! Точно! — Дима поднял вверх палец, и вернулся ко мне. Он залез на крышу и крикнул: — Hey! Bis sie не поднимите свои наглые немецкие жопы и не соизволите werden nicht beginnen, zu graben, хрен вам, а не der strick! Далее Дима спустился вниз. — Вот теперь все! — отчитался он, и, насвистывая какую-то песенку, удалился. Я ещё раз глянула на люк. Мда… во попали… <center>***<\center> Немцы пришли в дом злые и уставшие. Они все-таки докопались и зашли в дом через дверь. Глаза их налились кровью, как у цепных псов, морды красные… страх! Было видно, что они готовы убивать, и они могут это сделать. Угадайте, на кого была направлена их ненависть? Нет, не на Диму. На Редрика! Естественно, мы без зазрения совести выдали им столь желанный объект. А что? Будет знать, как своих предавать! — Может, поможем? Все-таки наш друг… — Не, — махнул рукой Дима, косясь на дверь, из-за которой доносились крики. — Что ж они там делают? — игриво подмигнул Мишка. Дима заговорчески улыбнулся. — NE-E-EIN!!! — громко заорал Редрик. — JA-A-A!!! — заорали немцы в ответ. Далее следовал нечленораздельный вопль. — Алягер ом алягер, — усмехнулся Дема, пожав плечами.