Крапива из Оствика

      Каллен выжидающе смотрел на Вестницу. Эвелин вернула ему записи Лелианы: - Это мой человек, будем его вытаскивать.       Ложь Блэкволла её не потрясла и не удивила. Она понимала, как порой хочется откреститься от себя прошлого, забыть, кем вообще ты был когда-то. Ей важны были поступки сейчас, а в их реальности Том Ренье вышел со щитом рядом с ней, защищая Убежище, и его мотивы были чисты. Сколько таких трагедий происходит повсеместно, Тревельян хорошо знала, сколько ошибок и попыток их исправить, влекущие очередные проступки. Надо было остановить снежный ком Стража, чтоб он не увлек за собой лавину. - Поручи Жозефине, пусть надавит, где надо. Том Ренье человек Вестницы и судить его будет Инквизиция. – Эвелин нахмурилась, ощущение собственного могущества не должно было нравиться, но оно удовлетворяло. Инквизиция окрепла, Тревельян именно сейчас осознала - насколько. Такого чувства у неё не было даже после Императорского бала, когда решалась судьба Орлея. Теперь, когда дело касалось жизни определённого человека, ничтожного по сравнению с государством и его историей, Вестница поняла, что они создали колосса, возвысившегося над всем Тедасом. «Недаром демоны гордыни одни из самых сильных в Тени», - подумала Эвелин и поёжилась.       На улице Вал-Руайо ждал Бык и Варрик, светило солнце, пахло сдобой и цветами. Иллюзии рассеялись, и марчанка вздохнула с облегчением: - В таверну завернём.       Никто не стал возражать. Усаживаясь на скамью, коссит поинтересовался о Блэкволле: - Как он там? - Злится, ругается, страдает, - ответила Эвелин, - нормально всё. - Какая история, - гном наполнил кружки элем из кувшина, - нарочно не придумаешь. - Ты их хоть записываешь? – Вестница отхлебнула пенку, - а то у Кассандры стиль хромает, а ей хочется, чтоб история Инквизиции осталась в веках. - Записываю, - Варрик чокнулся с Быком, - но я присочинить люблю, сама знаешь, а тут нужна документальность, так что пусть пишет свою. Потом сравним.       Бык допил эль и хлопнул по столу ладонью: - Вы тут посидите, мне надо отлучиться ненадолго. Дело есть.       Эвелин проводила взглядом вальяжно вышагивающего гиганта и принялась за мясо. Потом задумалась: - Варрик, ты же общался с кунари? – спросила она гнома, сосредоточенно макающего хлеб в подливу. - Не напоминай, - поморщился Тетрас, - до сих пор воротит от этого куна. Бык, вроде, избавился от этой напасти, да? - Вроде, - пожала плечами Тревельян, - мне кажется, Коул поспособствовал, рассказал про его воспитательницу и Бык окончательно успокоился после этого. Но я тебя спросить хотела.       Варрик недовольно повозил мякишем в тарелке. - Я про кун мало знаю. - Не о кун, об их традициях. Они же не женятся, но как-то свою симпатию обозначают? Подарки там какие, что принято?       Варрик озадаченно уставился на Вестницу, пытаясь сообразить, чем он может помочь, не нафантазировав лишнего. - Тебе бы у Лелианы спросить, - наконец извернулся гном, - это у неё в отряде был стэн, почти год общались, может, что и подскажет. - Я стесняюсь у неё спрашивать, - созналась Эвелин. - Если она не знает, то узнает, - подмигнул Варрик, отхлебывая эль.       Вернулся Бык, довольный, сцапал с тарелки Вестницы ветчину и махнул рукой обслуге: - Несите еще еды, много. - Быстро ты, - отодвинул подальше от коссита свою тарелку гном. - Дело нехитрое, прикупил кое-чего по мелочи, - отмахнулся Бык. – В Скайхолд теперь?       Тревельян задумалась на минуту, наблюдая, как огромная ладонь снова тянется к её тарелке за куском сыра. - Через Священные равнины, - отозвалась она, провожая взглядом в рот тал-васгота следом за сыром и последнюю порцию своей ветчины, - орлейские войска застряли, а нам они понадобятся скоро. Там еще, говорят, дракон водится, огнедышащий, - с деланным равнодушием сообщила новость Вестница, - только ты к нему не попадёшь.       Рука замерла над последним кусочком сыра в тарелке Тревельян.       Позже, узнав, что один из постов Инквизиции занимает коссит, в Скайхолд потянулись тал-васготы со всего Тедаса. Тревельян похохатывала, наблюдая выражение лица Быка, когда к нему приходил очередной серый: адекватный, ответственный коссит. Кого-то брали к себе Быки, кого-то отправляли в гвардию Инквизитора. Блэкволл, теперь уже просто Том Ренье, набрал из них отряд и тренировал телохранителей для Инквизитора, с раннего утра его вопли будили ползамка: - Держать щиты, внимательнее будь, ты, серый, открываешься.       Солас закатывал глаза поминутно, вся эта катавасия творилась под его окнами.       Бык кряхтел, что ни одному из них он никогда в жизни не доверит охранять даже спину демона гнева, не то что Крапиву. Тревельян ходила мимо, вздёрнув нос до небес и всем видом показывая независимость миледи Инквизитора. Потом как-то поманила пальцем за собой, поднимаясь по лестнице к Коулу, пошепталась с духом пару минут, забрала что-то и пошла наверх, в комнату Быка. Коссит прикрыл за собой дверь, рассматривая гостью. Вестница сидела на кровати, крутя в руках холщовый мешочек и по её лицу было не понятно, то ли она сейчас расхохочется, то ли зарыдает.       Похлопала по постели рядом с собой: - Не знаю, насколько уместно будет с моей стороны, - она с сомнением потрясла мешочком перед носом, - в свете последних событий, но тебя это ни к чему не обязывает.       Бык уселся рядом. Тревельян вздохнула и взялась за завязки. Пальцы Инквизитора тряслись, заметил коссит, словно она была с хорошего похмелья, но так как за ней такого не водилось, Бык сделал вывод, что Вестница нервничает чересчур сильно. Наконец она справилась с узелком, улыбнулась неровно, сунула руку внутрь, вытащила что-то, зажатое в кулаке. Вслед потянулась тонкая сильверитовая цепочка. Тревельян погладила ладонь Быка и вложила ему подарок, накрыв своей ладонью, потом со вздохом убрала руку.       Бык хорошо помнил этого дракона, бирюзового с золотом зверя, замораживающего своим дыханием всё кругом. Теперь его череп украшал ворота в крепость Инквизитора. Их первый дракон, не самый крупный, но самый памятный, еще и потому, что Эвелин, напившись после победы над ящерицей крепкого мараас-лока, впервые прилюдно позволила себе прижаться к плечу коссита, и смотрела ему в глаз так, что Железный Бык, также впервые, не пустил той ночью в свою кровать очередную рыжую служанку. Теперь его расколотый клык, оправленный в металл, и подвешенный на цепочку лежал на его ладони. Невероятный подарок.       Тревельян порылась за воротом и извлекла на свет вторую половину сокровища, молча поправила на груди, её цепочка была куда короче, но в остальном это были половинки одного целого. Даже оправа была сделана так, что обе части складывались воедино. - Ты удивляешь меня. – Бык старался, чтоб его голос не задрожал, пришлось замолчать. - Стараюсь, - с деланным безразличием ответила Крапива, сама дышавшая через раз. - Как ты узнала об этом обычае? – Кунари сжал ладонь, согревая медальон. - Ой, то не тайна, - пожала плечами Эвелин, - вопросы будешь задавать или как? Бык взял зуб двумя пальцами, золотистая кость сверкнула в солнечном свете. - Где бы мы ни были, вместе? – спросил он Вестницу. Та кивнула. – Застегивай, - решительно протянул он ей подарок.       Эвелин пришлось прильнуть к Быку, чтоб охватить его шею и как только цепочка замкнулась, он сам охватил её руками, привлекая ближе. Марчанка на этот раз не стала сопротивляться: - Столько времени потеряли, - шептала она в ухо, постанывая от его поцелуев, - не прощу гордыни своей.       Когда они оба остались без одежды, дверь подло распахнулась, и Бык едва успел прикрыть ладонями Тревельян, завидев в проёме Каллена и Кассандру. Искательница охнула, Каллен выставив ладонь перед глазами, расхохотался: - Наконец-то. - Ты знал? – резко повернулась к нему Кассандра.       Генерал отрицательно качал головой и продолжал смеяться. Выражение лица Жозефины, появившейся следом, польстило кунари больше всего. Тревельян вышла из ступора, пискнула что-то и попыталась найти, чем прикрыться. - Что здесь происходит? – задала риторический вопрос непробиваемая Кассандра.       Коссит лежал на спине, посмеиваясь, пока Вестница пыхтела, вытаскивая из-под него покрывало и натягивая на себя: - У меня роман, - пожала голым плечом, закрутившаяся, наконец, в покрывало, как в тогу, Эвелин,- Вестницу Андрасте коварно соблазнил дикий тал-васгот. - Похоже, она не очень-то сопротивлялась, - пропела Жозефина из-за спины Искательницы, дергая ту за рукав. - Да вы представить себе не можете, как, - прогремел недовольно Бык.       Каллен махнул рукой – потом расскажешь. Замётано – выставил вперёд палец коссит. - Мне жаль, что придется перенести ваши игры на более поздний срок, - язвительно выделила «жаль» Кассандра, - но нам срочно надо выезжать, Вестница. У вас пять минут.       Эвелин со стоном замоталась в покрывало с головой, когда дверь захлопнулась за ржущей троицей. - Ты в порядке? – отрыл он её из убежища. - Не вполне, - потянулась Эвелин, улыбаясь, - хоть бы часик дала.       Коссит нежно поцеловал женщину в нос: - Как только вернемся, я тебе обещаю, устрою так, что никто нас не побеспокоит.       Но после поездки в Доллы, всё стало гораздо, гораздо хуже. Бык впервые увидел вблизи Корифея и осознание, что его Крапива имеет дело не с мифом, а с реальной бессмертной жутью, накрыло коссита с головой. Коссит мог убить дракона, великана, и даже демона любой величины, но защитить от этого древнего бессмертного зла он не мог. Только быть рядом, расчищать путь до храма Митал и в нём. А путешествие через элювиан, так напомнившее Тень, выбило его из колеи окончательно. Бык и раньше сталкивался с ощущением бессилия, но тогда его спасал кун, теперь у него был только он сам, ведь Тревельян разрывали на части срочными делами. Порой, все что у них было - это пять минут перед тем, как кто-то из них засыпал от усталости в бесконечных походах. Вестница не таила от людей своё отношение к косситу, и они всегда были рядом, но никогда - вместе.