Дружба на все времена

Время продолжало идти, ни на секунду не сбавляя темпа, а вот четверокурсники отчаянно желали, чтобы оно приостановилось. Даже Лили Эванс и Римус Люпин с трудом справлялись с объёмом домашних заданий, что и говорить о троице игроков в квиддич. Луиза гоняла их на поле и не замечала, что ребята валятся с мётел от усталости. Дар заканчивала тренировки только когда члены команды переставала видеть друг друга в темноте, а начинались они почти сразу же после занятий. Капитан отчаянно желала взять кубок, и он действительно был нужен ей. Профессор МакГонагалл только устало вздыхала, смотря в окно на летающих в темноте гриффинодорцев. Если она и хотела чего-то, кроме спокойной обстановки за стенами школы, так это, несомненно, был кубок, который уж слишком застоялся в кабинете профессора Флитвика. Луиза продолжала гонять ребят по полю, а Пруэтты немногосмысленно пытались намекнуть Дар, что устали. Братья зависали в воздухе и, сложив руки подобно громкоговорителю, на все лады кричали, что это издевательство, а не тренировка.  — О, заткните их кто-нибудь! — взвизгнула Луиза, и, хотя Поттер всецело поддерживал братьев, он посоветовал им заткнуться. Марлин как-то страдальчески посмотрела на Дар и убрала с лица мокрую прядь. Сириус пытался не терять воодушевления, но, после их грандиозного провала на первом матче, это было слишком сложно, потому что именно тогда Луиза стала злее тысячи чертей, хотя и пыталась сдержать гнев. На одной из тренировок капитан сорвалась на Марлин. Она не блистала, но и кричать на неё так уж усиленно не стоило. Девушки помирились, но неприятное послевкусие осталось. Луиза покачала головой, глядя на вратаря, который устало потирал ушибленный локоть, и отпустила ребят. Марлин одна из последних спустилась на землю и побрела к замку, держа в одной руке метлу. Блэк пихнул Поттера в бок, и парни побежали к девушке, которая не то чтобы ползла, но передвигалась уж очень медленно.  — Что-то случилось, Марс? — Сириус забросил руку ей плечо, а Марлин только чуть повернула голову в его сторону.  — Мне не следовало даже пытаться поступать в команду, — протянула она бесцветным тихим голосом. — Луиза, конечно, не выгонит меня, но…  — Да, брось ты, МакКиннон. Кто сыграет лучше тебя? Тебе даже Лу в подметки не годится, — выговорил Блэк и тепло улыбнулся. Поттер хитро хмыкнул, смотря то на МакКиннон, то на Блэка. Девушка же взглянула на Сириуса.  — Не слишком убедительно. Перестарался, Блэк. Он фыркнул, чуть запрокинув голову, а Марлин, довольная реакцией, перебросила косу на спину. Она секунду будто любовалась им, Сириус перестал улыбаться и лишь с нескрываемым подозрением посмотрел на неё. Обычно девушки смотрели ему в глаза с немым обожанием и часто при этом облизывали или закусывали губы, что действовало, как красная тряпка на быка. Он определённо не ожидал такой теплоты во взгляде Марлин. Её глаза тут же расширились от ужаса, а сама МакКиннон изменилась, будто кто-то бросил тень на её лицо. Девушка натянула улыбчивую маску, которую Блэк уже не считал такой искренней. Она поспешила опустить глаза, а Поттер за спиной почему-то перестал хихикать и затих. Блэк опустил, наконец, руку, сжимающую её плечо, и подозрительно сощурил глаза, а МакКиннон только взгляд и спросила, который сейчас час. Сириус отвернулся от неё, желая оставить размышления на ночь.  — Эй, Поттер, смотри, кто идёт. Джеймс в ту же секунду оживился и запустил руку в волосы, словно они были недостаточно взлохмачены. Конечно же, к ним твёрдо шагала Лили Эванс. Её хвостик мягко покачивался из стороны в сторону. — Эй, Цветочек! — крикнул Поттер и махнул рукой, когда Эванс подошла ближе Марлин хлопнула себя ладонью по лбу и виновато посмотрела на Поттера, который в свою очередь не мог оторвать взгляда от Лили. Такое прозвище придумал Сириус, и все даже успели смириться, но не она сама. Каждый раз девушка хмурилась и бросала на ребят злобные взгляды.  — Перестань меня так назвать! — недовольно прошипела она в ответ.  — Признай, Эванс, тебе же нравится, — встрял Джеймс, а Марлин снова хлопнула себя ладонью по лбу. Действительно, зачем он снова полез к ней? Однако Марлин не смогла обуздать рвущуюся наружу улыбку.  — Мне нравится всё, кроме вас двоих, — съязвила Лили.  — Знаешь, это странно, ведь мне-то ты нравишься, — Поттер подмигнул Эванс, а та посмотрела на него так, будто могла убивать взглядом. Джеймс только настойчиво усмехнулся и послал ей воздушный поцелуй, от чего Лили нахмурила брови.  — Зачем же ты пришла, милая? Мы же тебе не нравимся, — Блэк опустил уголки губ, будто обижался. Эванс явно заняла правильную позицию, пропустив мимо ушей некоторые слова. Она сказала что-то о МакГонагалл, и Марлин сорвалась с места, а сама Лили закатила глаза и быстрым твёрдым шагом двинулась за подругой, оставляя парней далеко позади.  — Злюка, — констатировал факт Сириус.  — Но она такая красивая, когда злится…— начал было Джеймс, мечтательно поднимая голову.  — О, избавь меня от подробностей, дружище, — хмыкнул Сириус и, засунув руки в карманы, пошёл быстрее. На крыльце Лили столкнулась с девушкой, которую чуть не столкнула, когда бежала вверх по лестнице. Она куталась в пальто около дверей замка, и её фигуру Блэк узнал достаточно давно, правда, теперь ему не было до неё дела. Пусть стоит, где хочет. Джеймс напрягся, тоже заметив Сару. Он посмотрел на друга, пытаясь прочитать его эмоции, хотя за чисто Блэковской манерой скрывать их, мало что можно было разобрать. Зато он уж точно заметил, что они больше не целовались в коридорах, и друг не желал лишний раз пересекаться с ней.  — Сириус, — вскрикнула девушка, махнув рукой, скорее всего, она считала, что так привлечет его внимание. Её щёки покрылись румянцем. — Эй, Сири! Блэк поморщился от такого издевательства над собственным именем, а она попыталась взять его под руку, как бывало раньше, но он лишь выпрямился и опустил руки.  — Ты не хочешь рассказать, что случилось? Я же вижу, что-то происходит, — Сара покосилась на Джеймса, который уже собирался тактично смыться, но остановился, снова взглянув на Блэка. Девушка не переставала смотреть на Поттера, словно не знала, как он отнесётся к её словам, которые так и рвались наружу. Наконец, она решилась, и её губы дрогнули: — Это всё МакКиннон, верно? Ты в последнее время такой холодный… Сара недовольно посмотрела на приоткрытые огромные двери, в которые недавно вбежала Марлин. Девушка наивно полагала, что Сириус слушает её гневную речь, но как же она ошибалась. Его мысли зацепились за знакомую фамилию и теперь, сами по себе, развивали сказанное Сарой. МакКиннон. Что такого в ней? Почему она произнесла именно её фамилию?  — При чем здесь Марлин? — всё-таки задал вопрос Блэк, грубо разжимая пальцы девушки, сомкнувшиеся на его руке. — Детка, ничего особенного не произошло. Ты просто больше мне не интересна, — девушка резко остановилась, а Поттер поперхнулся воздухом и попытался откашляться.  — Что ты такое говоришь? Сири…  — Мерлин всемогущий! Давай без соплей, — Сара с каждой секундой становилась всё бледнее, а чёртов Поттер почему-то остановился, заставляя его обернуться.  — Сириус… — слезливо протянула она, а Джеймс всё смотрел на Сару. Её лицо пошло красными пятнами, что не украшало девушку. Это не трогало.  — Поттер? — рявкнул Блэк, тем самым выводя Джеймса из оцепенения. Сара судорожно выдохнула, но Сириусу не было до неё дела. Он буквально чувствовал взгляд, которым прожигал в нём дыру друг.  — Это было мерзко, Блэк, — не выдержал Джеймс после нескольких поворотов. В его голосе было столько отвращения, будто он разговаривал не с лучшим другом, а с Нюниусом. Это заставило обернуться: он стоял в паре шагов позади. — Можно было сказать это иначе. Ты вёл себя, как последний кусок драконьего дерьма, Сириус. Он отчетливо негромко выговорил каждое слово. Любой другой, сказавший такое или хотя бы посмевший говорить с ним таким тоном, немедленно был бы, как минимум, мертв.  — Хочешь сказать, что я поступил дурно, мамочка? — Блэка это взбесило. Джеймс словно переменился. Его бесило, как лучший друг смотрит на него. — Может, низко или нечестно? Может, глупо? Не скажешь ли, Поттер, кто поступает точно так же? Кто говорит открыто о том, что ничего не чувствует?! Кто?! Джеймс молчал, прекрасно понимая, о ком речь. Его кулаки сжались так, что костяшки побелели, а Блэка бесил его взгляд. Он словно сорвался с цепи.  — Твоя Эванс точно такая же! Такая же, понимаешь?! Твоя драгоценная… Джеймс медленно подходил, сжав зубы и слушая. Поттер определенно изо всех сил сдерживал себя. Он резко размахнулся, и в следующую секунду челюсть отозвалась острой болью, а Джеймс стоял рядом, потирая костяшки на правой руке. Блэк повернул голову, чтобы снова видеть друга и, остановив руку у челюсти, осторожно проводя ею из стороны в сторону. Металлический привкус крови. Блэк тихо рассмеялся, каким-то лающим, незнакомым до этого смехом. Он улыбался, смотря на растерянного Поттера, чья злоба и ненависть куда-то испарилась.  — Я — кусок драконьего дерьма, — повторил слова друга Сириус и провёл тыльной стороной ладони по кровоточащей губе. — Отличный удар, дружище. Джеймс закатил глаза и пошёл вперед, не желая разговаривать. Сириус пристроился за ним, думая, как легко парни решают разногласия, и как девчонкам трудно от того, что они не могут вот так, по-маггловски, врезать кому-нибудь. Без последствий, потому что он был прав и имел полное право ударить ещё не раз. Поттер никогда не был тем, кто долго обижается или помнит обиды, он достаточно быстро смирился с произошедшим и мог разговаривать как ни в чём не бывало. По коридорам замка гулял ветерок, забирающийся под воротники, по спине бежали мурашки. Сириус и Джеймс, негромко обсуждали произошедшее как давнишнюю глупую ссору. Сириус остановился возле одной из стен, снова прижимая пальцы к губе, а Джеймс что-то бубнил себе под нос, делая небольшие шажки в разные стороны.  — Иногда меня раздражают эти хождения возле двери, — устало сказал Блэк, прислонившись спиной к стене, на которой постепенно прорисовывались нечёткие контуры дверного проёма. Джеймс пожал плечами и дёрнул за ручку двери, появившуюся ниоткуда. Она, хотя и казалась очень старой, открылась бесшумно, словно кто-то регулярно смазывал петли. Запахло горячим шоколадом.  — Что-то вы рано. Как тренировка? — раздался из комнаты голос Римуса. Джеймс неопределенно качнул головой, а Люпин уже стоял перед ним, явно в нетерпении сообщить что-то важное. Сириус повёл в сторону подбородком, сбрасывая с лица волосы, и поднял брови. Друг был слишком возбуждён.  — Что это у тебя с губой? — отвлёкся от своих мыслей Римус.  — Бладжер, — отмахнулся Блэк и, сощурив глаза, подозрительно протянул: — Ты будто светишься.  — Не думал, что так видно, — Римус говорил быстрее, как всегда делал, когда волновался. Он заметил, как Джеймс потирает чуть красноватые костяшки и прервался, задав немой вопрос. Сириус тоже посмотрел на руку друга, отчетливо ощущая, как еще несколько минут назад он пересчитал ему зубы.  — Бладжер, — произнёс Поттер, бросив на Сириуса весёлый взгляд, а тот ответил таким же. — Так что там? — Я нашёл её. Последние слова сорвались с губ, и глаза Римуса загорелись огнём энтузиазма. Всегда спокойный и рассудительный он был готов пуститься в пляс, а руки его дрожали. Сириус округлил глаза, пытаясь осознать слова, сказанные другом.  — Ты серьёзно?! — Джеймс чуть приоткрыл рот, а голос сорвался.  — Абсолютно. Я уверен, что это та формула, — улыбка на лице Римуса стала шире, а бешеный блеск мог бы ослепить.  — Так чего стоишь?! Показывай! — вскричал Поттер, поднимая глаза и руки к потолку. Он машинально потянулся к палочке, а через несколько секунд уже в нетерпении нависал над Люпином, который переписывал из книги непонятные буквы на клочок пергамента. Сириус подошёл ближе, чтобы из-за плеча Питера видеть, как быстро и размашисто пишет друг.  — Ты уверен, что она верная? У мадам Помфри будет много вопросов, когда полуживотные придут к ней в больничное крыло, — заметил Блэк, но после взгляда Люпина замолк и всмотрелся в непонятные буквы, которые, несомненно, были знакомы ему, но по отдельности, а не все разом.  — Будет непросто, — буркнул Джеймс, а Римус устало упал в кресло.  — Я вас предупреждал.  — Мы ведь сможем. Ты же знаешь, — хмыкнул Блэк, садясь на диван. Джеймс оторвался от листочка и осмотрел лица друзей. Он был взволнован, взвинчен и готов пробовать прямо сейчас.  — Оно невербальное, Джим, — прервал его веселье Римус, но улыбка не желала сползать с лица Поттера.  — Какая ерунда! Флитвик в один миг объяснит нам, что к чему. Если не он, то МакГонагалл или книги! Эй, Рем, радуйся! — Джеймс вскрикнул, не в силах сдержать эмоции. Люпин иронично сложил руки на груди, пытаясь казаться серьёзным, но глаза его выдавали.  — Сегодня мы уже ничего не сделаем, — заметил Питер, присаживаясь в ещё одно бордовое кресло.  — Мы можем просчитать, кем будем, — возразил Сириус. — Нам, всё равно, нужно будет это сделать, чтобы превращаться, — Блэк пожал плечами, выхватывая кусочек пергамента из рук друга. — Это же не должно быть сложно? Римус пожал плечами и уселся за стол, взяв карандаш и подперев голову кулаком. Сириус навис над ним, а Джеймс стал с другой стороны, поставив локти на стол. Петтигрю остался в кресле то ли не желая мешать, то ли из-за жуткого желания закрыть глаза и подремать хоть минутку. Примерно спустя час, Римус ещё сидел за столом, вертя в руке карандаш. Пальцы левой руки крепко сжимали захваченные волосы, словно парень пытался так заставить себя думать. Сириус сидел напротив, положив голову на стол, хотя ещё несколько минут назад он подпирал её кулаком. Джеймс сел на пол и уперся спиной в ножки стула Люпина, он, задумавшись, крутил в руках палочку. Конечно, сначала и Блэк и Поттер активно помогали, но, спустя время, Сириус сдался, а Джеймс в раздумьях осел на пол. Только Питер не изменил своего местоположения и, оставаясь в кресле, запрокинул голову и спал. Даже часам было скучно двигать стрелки, но они неизменно тикали. Джеймс подскочил и, вырвав из рук Римуса карандаш, что-то быстро написал, щурясь и хмуря брови. Он быстро поднимал глаза к потолку, ища там подсказки, и так же быстро опускал их, чтобы записать расчеты.  — Олень, — резко выдал он, запуская руку в растрёпанные волосы.  — Самокритично, — подал голос Блэк и поднял голову.  — Да, нет же! Анимагическая форма. Олень, — выдал Джеймс, поднимая глаза на друзей. Сириус громко рассмеялся и, покачнувшись на стуле, рухнул на пол, все ещё смеясь. Римус не скрывал улыбки, а Джеймс растерянно смотрел на них, примерно так же, как сонный Питер, только что открывший глаза из-за резкого звука. Блэк утирая выступившие от смеха слёзы, снова поставил стул на ножки и уселся.  — Почему олень-то? — раздосадовано спросил Джеймс, ни к кому, собственно, не обращаясь.  — Анимагическую форму не обмануть, Джим, — усмехнулся Римус, а Сириус снова засмеялся.  — А я? — тяжело выговорил Блэк, когда перестал содрогаться от смеха. Поттер снова взял в руку карандаш. И уже быстрее проделал те же махинации.  — Собака, — выдал Джеймс, довольно улыбаясь, а вот Сириусу это не понравилось.  — Как это собака? Ты уверен? Я должен был быть львом!  — Я всегда знал, что ты кобель! — теперь пришла очередь Поттера рассмеяться.  — Анимагическую форму не обманешь, — снова сказал Римус, из последних сил сдерживающий смех.  — Ты, вообще, лунатишь, так что молчи, — недовольно скрестил на груди руки Блэк.  — А я? Кто я? — Питер даже подошёл к столу.  — Крыса, — объявил Джеймс. Он уже ничего не чёркал, наверное, понял технологию и мог спокойно высчитывать формулы.  — Они проворные и умные, — заметил Римус, так что Питер даже не расстроился, что его животное намного меньше остальных. Сириус сидел надувшись. Подумать только сам Сириус Блэк был собакой в анимагическом обличье. И, нужно сказать, ему это нравилось. Его разум уже нашёл множество аргументов в пользу пса, но он-то думал, что будет львом как минимум. В конце концов, разум взял верх, и Сириус снова стал шутить по поводу того, что Поттер олень.  — Теперь нам нужны крутые прозвища, и можно считать, что мы выполнили задачу, — усмехнулся Сириус.  — Ты будешь Кобель! — вскричал Джеймс, и в этот раз все трое друзей взорвались хохотом. Сириус состроил им рожицу.  — Иди ты, Рогатый, — усмехнулся Блэк.  — Тогда будешь Бродячим Псом?  — Какие там клички у оленей Санты? — беззастенчиво рассмеялся Сириус.  — Бродяга!  — Сохатый! Ребята снова рассмеялись, потому что произнесли последнее одновременно. Римус закатил глаза, а ребята уже примеряли новые прозвища.  — Добрый день, господин Бродяга.  — Не правда ли, прекрасная погода, господин Сохатый? — ответил Блэк таким же наигранно серьёзным тоном. Когда они наигрались с собственными, пришла очередь придумать что-нибудь для Питера, а это было не так уж легко.  — Пит, будешь Серым?  — Может, Мышью? — спросил увлёкшийся Блэк.  — Он крыса, идиот, — покачал головой Поттер. Римус сначала смеялся, не желая принимать всерьёз новые имена, но после стал добавлять интересные варианты и одним из них был:  — Может, Хвост? Джеймс закричал что-то отдалённо похожее на согласие, а Сириус хмыкнул:  — Тогда ты, Рем, будешь Лунатиком. Джеймс, настроение которого при подборе прозвищ резко улучшилось, вскочил, закрыл глаза, наклонил голову на бок и пошёл по комнате, изображая то ли восставшего из мертвых, то ли лунатика. Друзья снова смеялись, не оставляя ни капельки печали в комнате, которой не было ни на одной карте. Уж кто, а господа Сохатый, Бродяга, Хвост и Лунатик умели смеяться.