Дружба на все времена

События за стенами не могли не проникнуть внутрь волшебной школы, что не сулило ни преподавателям, ни ученикам ничего хорошего. Стычки в коридорах между вспыльчивыми гриффиндорцами и слизеринцами уже стали нормой, и останавливать их брались только преподаватели и старосты, которые просто не могли закрывать на это глаза. Драки и сражения иногда начинались без видимой причины: косой взгляд и одно слово не в ту сторону. В коридорах было жутко неуютно, поэтому ученики всё чаще ходили группами, они осторожнее подбирали друзей и доверяли лишь избранным. Теперь Лили чаще смешивали с грязью и выливали на девушку потоки бранных слов, когда та шла по коридору. Марлин это совершенно не устраивало, и она пару раз бросалась на обидчиков, только Лили хватала её за полы мантии или дёргала обратно, чтобы факультет зря не терял баллы. Джеймс тоже не мог смириться с таким поведением и вызывал на дуэли всех, кто смел приблизиться к Лили, потом он же ходил с огромным синяком, ссадиной или царапиной. Если бы это был не Поттер, она, может, и прониклась бы симпатией или была бы благодарна защитнику, но Джеймс… Он до сих пор воспринимался как враг, несмотря на всё, что делал. Эванс это не трогало, а наоборот бесило, ведь она считала, что смогла бы при надобности постоять за себя. Поттер же, по её мнению, просто лез в её жизнь и отказывался принимать личное пространство, которое должно быть у каждого. Он будто следил за ней, что не могло не злить. Марлин, почему-то, становилась на его сторону и защищала его, пытаясь перенаправить поток ненависти на Снегга, который совсем срывался с цепей. Слизеринец теперь прекрасно чувствовал себя в обществе Эйвери и остальных, и отказывался замечать, что именно его друзья доставляют Лили неудобства. Он и сам стал называть магглорождённых грязнокровками, не при Эванс, конечно, но она часто слышала за спиной разговоры, в которых Северус ронял несколько метких слов. При встрече же он всё чаще опускал глаза, а Лили всё чаще разговаривала с другом раздраженно, потому как не могла закрывать глаза на происходящее. Она не могла поступать иначе, так как это было уже делом принципа, а со Снегом её тесно связывала многолетняя дружба, готовая треснуть в любой момент, под натиском лучшего друга. Лили реже виделась с Северусом, и не только потому, что их обоих завалили домашней работой, а ещё и потому, что он теперь обитал в кругу лиц, на дух не переносящих её и всё, что с ней связано. Северус всё отдалялся от подруги, но будто не замечал этого, а Лили не могла ничего сказать ему по какой-то невиданной причине. Время шло, а тянущее чувство там, где раньше была радость и беззаботность, всё чаще посещало Эванс. В один из вечеров, Лили делала домашнее задание по зельеварению в гостиной, временами она отрывалась и смотрела на Марлин и Алису, смеющихся в обществе Мародёров. МакКиннон стала больше времени проводить с Поттером и Блэком, так как они вместе возвращались с тренировок и вместе клевали носами на занятиях, а Алиса никогда не сторонилась общения и могла поддержать любую беседу, если это было нужно. Эванс, конечно же, никто с собой не тянул, так как и МакКиннон и Мерфи отлично знали отношения подруги с парнями. Лили в очередной раз подняла голову, чтобы отдохнуть несколько секунд и бросила полный нежности взгляд на Марлин, которая счастливо улыбалась, сидя в тесном кругу на полу. Рядом с ней был Поттер, который сейчас не казался заносчивым придурком, он очень мило улыбался, смотря то на МакКиннон, то на Блэка. Лили поймала себя на мысли, что он не так уж противен ей. В нём что-то было. Эти карие глаза за тёмными дужками квадратных очков. Она даже с такого расстояния могла заметить что-то такое по-детски чистое, иногда наивное и озорное в них, а взъерошенные волосы, которые всегда раздражали, почему-то сейчас вызывали только умиление. Возможно, следовало быть с ним приветливее, но Лили поспешно покачала головой и прогнала эту мысль, продолжая рассматривать ребят. Поттер бросил быстрый взгляд на Эванс и взъерошил волосы, когда заметил, что она смотрит. Он подмигнул, а Лили закатила глаза, притворяясь, что совершенно случайно смотрела на него, а сама прикрыла пергаментом приподнявшиеся уголки губ. Лили оглянулась, высматривая Мэри, которая уже достаточно давно ушла отрабатывать занятие у Слизнорта и должна была вернуться. С каждой минутой Эванс волновалась всё больше и корила себя, за то, что отпустила МакДональд одну. Что бы Мэри не говорила, нужно было проводить её и забрать из кабинета зельевара. Эванс нервно посматривала на часы, а время отбоя нещадно приближалось, как и чувство волнения, накатывающее волнами. Ещё несколько мгновений она сидела в нерешительности, но после поднялась и направилась к подругам.  — Хэй, Цветочек! Какими судьбами? — Сириус улыбнулся ей, будто считал другом, что, конечно же, было ошибкой, о чём она решила не говорить сейчас.  — Не к тебе я шла, Блэк, — бросила Лили, даже не взглянув на него, и продолжила, чтобы никто не мог вставить ни слова: — Нам нужно сходить за Мэри. Марлин, широко улыбаясь, смотрела на подругу, но Лили не могла ответить тем же. МакКиннон оценивающе посмотрела на неё, а потом на Поттера, который уставился на Эванс, будто видел последнюю впервые в жизни. МакКиннон хмыкнула:  — Возьми с собой Поттера. Лили, сверкнув глазами в сторону подруги, пошла к портрету, поднимая плечи от злости. Поттер хитро улыбнулся и уже хотел было бежать за Эванс, но Сириус остановил его, положив руку на плечо. Джеймс нахмурился. Лили захлопнула портретный проём, пылая от гнева. Как могла Марлин шутить, когда Мэри нет так давно?! Как могла она предложить Поттера для компании?! Лили, сама того не замечая, уже придумала подруге пару оправданий, которые начинались с того, что МакКиннон могла просто не заметить, как быстро прошло время, пока веселилась, и заканчивая тем, что сама Лили зря разволновалась. Эванс остыла, и лицо уже не сливалось с волосами, а шаги стали замедляться. Кто-то окликнул её по фамилии, и девушка обернулась, крепко сжимая в руке палочку: мало ли кто мог бродить по коридорам.  — Куда же ты убежала, Цветочек?! Нельзя ходить по коридорам одной, — усмехнулся Блэк, набрасывая мантию. Лили приметила его весёлый взгляд, улыбку и несомненную правоту.  — Уж без тебя я точно обошлась бы, — съязвила она, скорее по привычке. Эванс пошла дальше, но уже медленнее: в неспокойное время компания парня, хотя бы такого, как Сириус, не могла помешать.  — Знаешь, Эванс, ты жутко вредная девчонка, — сказал он, когда оказался в поле зрения. — Ты хоть сама знаешь, насколько ты вредная и злая? Лили раздраженно фыркнула, не собираясь отвечать на вопрос, хотя уголки губ снова поползли вверх. Что-то было в этих двоих, что заставляло улыбаться. То ли это был нескончаемый оптимизм и бесконечный набор шуток, то ли постоянно сияющие на лицах улыбки, что бы ни случилось. Сириус же чуть помолчал и закинул руку ей на плечо, словно они были такими хорошими друзьями, что можно было вторгаться в личное пространство. Лили бросила в его сторону уничтожающий взгляд, и Сириус поднял руки, словно говорил: «Сдаюсь».  — Эванс, я ведь о тебе забочусь. Не дал тебе уйти одной в… Кстати, куда мы идём? — Блэк осмотрелся по сторонам.  — К профессору Слизнорту, — коротко ответила Лили. Ей и вправду нужно было чуть вежливее разговаривать с ним. Блэк ведь совершенно добровольно составлял ей компанию. Даже думать не хотелось, что МакКиннон вытолкнула его вслед за подругой, потому что сама ленилась вставать, что вполне могло оказаться правдой. Сириус задавал вопросы, а Лили, сначала отвечавшая на них нехотя, втянулась и уже с интересом ждала следующего. Он так быстро смог переключить её с чувства ужасного волнения, на тихое беспокойство. Эванс должна была признать, что Сириус Блэк сумел достучаться до неё и открыться с другой стороны. Это заставило вспомнить Поттера, который тоже мог быть не так плох, но она снова выбросила эту мысль из головы, оставляя её напоследок. Путь в подземелья стал втрое короче.  — Хочешь узнать, что я думаю о тебе? Ты ведь должна хотеть знать, что люди думают о тебе? — Сириус всё не мог замолчать и с каждым разом задал всё более странные вопросы.  — А давай. Ты ведь всё равно расскажешь, — улыбнулась ему Эванс. Пусть Блэк и не мог пропустить ни одной юбки, пусть он был слишком невыносим, но он всё больше нравился девушке, пусть она ни за что не призналась бы в этом. Она уже не вымучивала улыбку, а искренне светилась весельем. Сириус, заметив это, перестал следить за языком и просто дурачился.  — Ты что, флиртуешь со мной, Эванс? — подмигнул он, а Лили стукнула его кулаком по плечу. — Ладно, ладно. Ты, Эванс, слишком хорошо скрываешь в себе бунтаря. Ты ведь не пай-девочка вовсе, — сказал парень, ухмыляясь, а Лили закатила глаза, совершенно не согласная с Блэком. Он только шире улыбнулся, смотря перед собой. Если судить по виду, он верил, что говорит правду. Лили всмотрелась в его лицо, на котором снова сияла улыбка. Рука его лежала на плече девушки, что она уже могла позволить. Странный голос зазвучал в полутьме. Эмоции на его лице сменялись быстрее, чем цвета на светофоре, а улыбка вмиг сползла, и Лили знала, почему. Знакомый голос отталкивался от стен. Отголоски жутких криков наполнили коридор. Блэк сорвался с места. Он бежал так быстро, что перепуганная Лили чуть поспевала за ним, скользя гладкими подошвами по каменному полу. Он остановился у одной из дверей, резко затормозив, от чего чуть не упал, и открыл простую деревянную дверь. Крик мгновенно усилился, а Блэк без лишних раздумий бросился в комнату. Два высоких парня смеялись, смотря на извивавшееся, на полу худенькое тельце. Они резко обернулись, услышав, как открылась дверь. Сириус, не прибегая к магии: палочка была в кармане брюк, вломил одному из парней, а девушка обмякла на полу, будто лужа растаявшего желе. Лили взвизгнула и запустила оглушающее заклятие во второго. Тот увернулся и послал в ответ режущее. Запястье отозвалось резкой жгучей болью, но это было не важно. Парни бросились к двери, которую загородила собой Эванс. Девчонка, что она могла сделать, когда два амбала оттолкнули её в сторону. Она только послала такое же режущее заклятие и, судя по вскрику, попала. Сириус, выбегая следом, достал палочку и запустил пару заклятий. Лили села рядом с Мэри, которая неловко поднималась с холодного пола, потирая суставы. МакДональд обхватила колени расцарапанными о камень руками и дрожала всем телом, будто сквозь неё раз за разом пропускали электрические разряды. Мэри продолжала дрожать, а Лили судорожно шептала целительные заклинания. Сириус вернулся в классную комнату и молча сел рядом, прислонившись спиной к холодной каменной стене одного из кабинетов зельеварения.  — Ты как? — прервал напряжённое молчание парень и участливо посмотрел на МакДональд.  — Как из мясорубки, — хрипло проговорила Мэри, устремив глаза в пол. Наверное, ей было стыдно, что она позволила двум парням издеваться над собой. Стыдно, что была глупой и постеснялась принять предложение подруг. Наверное, ей было всё равно, что ей банально не хватило бы сил справиться двумя противниками, тем более, когда палочка валяется в углу, выбитая заклинанием.  — Шутишь — значит не всё так плохо, — откликнулся Блэк, поднимая с пола волшебную палочку. — Ты бы не ходила одна, Мэри. Даже эти уроды вдвоём…  — Не буду, — хрипела девушка, а Лили обняла её и чувствовала, как дрожит её грудь, в попытках сдержать рыдания. Нужно отдать должное, у Мэри пока выходило. Лили же проклинала себя и слизеринцев, потому как это, конечно, были они. Она сама готова была разрыдаться то ли от облегчения, то ли от злости. С Мэри всё хорошо, она в её объятьях. Всё будет хорошо. Лили заговорила что-то о МакГонагалл. Мэри энергично закачала головой и утёрла слезу, которую не сумела сдержать. Блэк помог Мэри подняться, суставы у бедняжки крутило до сих пор, так что она неловко стояла на ногах, но отказывалась от всякой помощи и скоро медленно вышла из комнаты, поддерживаемая лишь рукой Лили, которую Мэри то ли от испуга, то ли желая чувствовать хоть какую-то поддержку, не отпустила. В гостиной Марлин весело помахала им рукой, но она сама собой рухнула вниз, когда девушка присмотрелась к друзьям. Она ткнула Джеймса в живот локтем, и он обернулся. С его лица так же сползла улыбка. Лили увела Мэри в спальню, и Алиса с Марлин со скоростью света унеслись за ними. Блэк же взгромоздил себе на плечи сложнейшую задачу: рассказать троим Мародёрам о произошедшем. Марлин долго восклицала и возмущалась, услышав рассказ. Алиса участливо обняла Мэри, и только Лили сейчас думала о том, насколько нужно озвереть, чтобы мучить девушку, которая просто шла по коридору. С утра она сбежала с лестницы и, даже не смотря на все эти мерзкие лица слизеринцев, схватила Снегга за руку и утащила его в один из тихих коридоров.  — Твои друзья ведут себя ужасно! — восклицала она, резко останавливаясь у каменной стены. Её волосы, мягко спадающие на плечи, словно горели огнём: она не успела даже завязать хвост, потому что слишком быстро спустилась к нему. Северус как-то обречённо смотрел на неё, скорее из-за того, что эта фраза заменила приветствие. Лили недовольно заглянула в тёмные глаза. — Ты знаешь, что они натворили, Сев? Он выдохнул, то ли радуясь, что она продолжает использовать его укороченное имя, то ли из-за чего-то, что не поддавалось объяснению. Лили свела брови и с отвращением стиснула зубы, чтобы не разругаться с человеком, который до сих пор был ей дорог. Он вдруг стал так противен ей. Он показался жалким.  — Только не говори мне, что ничего не знал, Северус! Ты не мог не знать! — голос Лили резал слух. В нём слышались слёзы и гнев, и ничего, что могло бы смягчить приближающуюся ссору, как бы она не старалась. Снегг опустил голову ещё ниже, если это было возможно. — Это отвратительно! Мэри до сих пор не может придти в себя! Я этого так не оставлю, Снегг!.. Её голос шёл на повышение, но Северус, кажется, не слушал. Он безучастно смотрел себе под ноги. Лили это раздражало. Впервые ей в голову пришло, что в Поттере, пусть он был напыщенным и наглым, не было такого безразличия. Впервые ей в голову пришло, что он лучше Северуса, но она прогнала эту мысль подальше, ведь всегда так делала. Снегг стоял перед ней, как перед палачом, который готов был определить его судьбу. Лили вдохнула и резко выдохнула, чтобы хоть как-то собрать в кучу мысли, перебороть гнев и отвращение к тому, кто до сих пор являлся её другом.  — Ты же знал, да? Северус, скажи мне хоть что-нибудь, — попросила Эванс, надеясь услышать, что друг не причастен ни к чему и она сможет и дальше общаться с ним без рвущего душу чувства отвращения.  — Я знал, Лили, — идиот! Почему он не солгал?! Ужас разлился по телу. Лили подняла подбородок повыше и холодно посмотрела на друга. — Лили, я не мог ничего сделать. Я, правда, не мог. Лили… Она одернула руку, за которую Северус схватился, а мерзкое чувство, будто ей плюнули прямо в душу, засело где-то глубоко. Лили развернулась, ударив друга волосами, и пошла к лестнице, с которой пару минут назад сбежала. Северус просил её остановиться, но с каждым словом вслед, она ускоряла шаг и вскоре уже бежала. Слёзы обиды застилали глаза, и всё болело, словно внутренности перемешали огромной ложкой. Она бежала по памяти перепрыгивая ложные ступеньки, потому что не видела перед собой ничего кроме лица лучшего друга, так мерзко поступившего. Он мог предупредить, сказать хоть что-нибудь, но промолчал. Книги рухнули на пол, а Лили уткнулась в чью-то грудь и резко отступила, почувствовав легкий знакомый запах. Она подняла глаза, а Джеймс уже поднимал свои книги с пола, растерянно смотря на девушку, которая вросла в пол, словно дерево.  — Эй, Лилс. Я… мне очень жаль, что с Мэри так получилось. Надеюсь, она в поряд… — он прервался, когда Эванс, стоявшая там, где рушатся все её устоявшиеся правила, разрыдалась, закрывая лицо ладонями. Он почему-то молчал и, наверное, смотрел на неё с полнейшим непониманием. Она не видела. Его руки обняли её, а Лили даже не хотела думать о том, что именно Поттер сейчас пытается как-то успокоить её. Она прижалась к нему и уткнулась в плечо Джеймса, от чего вязанная кофта пропиталась слезами. Поттер молчал, что было лучшим выходом из ситуации. Она медленно выпуталась из его объятий и, испуганная своими действиями, отступила на шаг.  — Это ничего не меняет, Поттер. Я всё ещё тебя недолюбливаю, — сказала она, отирая слёзы.  — Вот как. Недолюбливаешь? Это новая ступень наших отношений, Эванс. Раньше ты меня ненавидела, — хмыкнул он, поднимая странные старые книги с пола.  — Не льсти себе, Поттер. Я просто смягчила для тебя слово «ненависть», — твёрдо сказала Лили и, развернувшись, быстро ушла, стуча невысокими каблуками. Что-то поменялось в ней и в её взгляде на мир и людей. Лили ещё не готова была признать, что изменения начались, ей слишком дороги были прежние устои и порядки, в которых и Поттер и Блэк были просто идиотами, а Северус — прежним мальчишкой. Вокруг творилось какое-то сумасшествие, что Эванс не хотела принимать.