Дружба на все времена

Джеймс Поттер нарезал круги по комнате. Иногда он запускал руку в непослушные волосы и разъярённо закусывал губу, словно волновался, думал и был ужасно зол одновременно. Проходя мимо, он пнул ногой прикроватную тумбу, но стало только хуже: к душевным терзаниям прибавилась острая боль. Поттер тихо выругался и плюхнулся на кровать, лицом в матрац. Он стал что-то достаточно громко, но неразборчиво бубнить, стуча головой по мягкой подушке.  — Хватит уже, Джим, — скучающе произнёс Блэк со своей кровати. Он что-то читал, что было удивительно и, наверное, терзания Поттера доставляли ему неудобства.  — Я кого-нибудь убью, — достаточно отчетливо и флегматично ответил он в подушку. Джеймс резко сел и выжидающе смотрел на Сириуса, а тот, наверное, был уже не рад, что начал разговор. — Эй, блохастый, я думал, ты захочешь мне помочь.  — Не называй меня блохастым, — спокойно ответил Сириус и бросил книгу прямиком на стол. Она врезалась в ровную стопку, недавно сложенную Римусом, и повалила её на пол с ужасающим грохотом, Блэк хмыкнул. — Что ты хочешь от меня?  — Они не могли помириться так быстро, Бродяга! Она не могла так просто простить ему тот случай с Мэри! Уже через пару недель прощает этому ублюдку абсолютно всё! — Джеймс шумно выдохнул, явно ожидая чего-то от Сириуса, но тот не отвечал. Поттер ещё немного помолчал, а потом продолжил, но уже тише: — Эванс. Я её не понимаю. Она то плачет, то бросается книгами, то посылает к чёрту, то не против поговорить… Джеймс замолчал. Он словно продолжал говорить, но уже про себя, и сам с собой обсуждал свои проблемы. Сириус, однако, продолжал слушать.  — Кажется, я знаю, почему ты за ней увиваешься, — улыбнулся другу Сириус, поднимая книгу.  — Ты снова ничего не понял … — он опять ушёл в себя, словно его кто-то насильно тащил в чертоги разума.  — Ну, она же уехала на каникулы домой, всё обдумала…  — Ты не помогаешь, Сириус, — прервал его Джеймс, опуская голову. Он не мог понять, как можно простить подобное, пусть и лучшему другу. Как можно простить предательство? Поттер был обескуражен. — Тебе нужна Марлин, — изрёк Блэк и снова опустился на кровать с книгой в руках. Джеймса словно стукнули по голове чем-то тяжёлым.  — Марлин. Марлин, — рассеянно повторил он. Поттер нахмурился, словно пытаясь вникнуть в тайный смысл имени подруги, и тут же резко поднялся с места. — Это тебе нужна Марлин, Бродяга. Джеймс схватил тёплую кофту и поспешил к двери, натягивая на ходу кроссовок. Он скакал на одной ноге к двери, и не видел удивлённого лица Бродяги, глаза которого готовы были вывалиться из орбит.  — Мне? Мне нужна МакКиннон? Что это значит?! Что это значит, чёрт вас всех побери?! Поттер! — доносилось сзади, но Джеймс и не думал оборачиваться. Он закрыл за собой дверь. На лестнице маленькие окошки светились тусклым светом, голубое небо за ними было затянуло серыми тучами, как это обычно бывает зимой. Лестница еле угадывалась в этом скупом свете, но Джеймсу и не нужно было смотреть под ноги, ведь за четыре года мышцы сумели запомнить каждую ступеньку. Впереди была старая тяжёлая дверь в гостиную к камину и пухлым бордовым диванчикам. Оказавшись в гостиной, подальше от ошарашенного друга и его вопросов, адресованных всем и никому одновременно, Джеймс быстро обернулся и, не заметив макушки МакКиннон, двинулся к портрету. Пару раз его окликали, он оборачивался или отвечал короткой фразой. За портретным проёмом Полная дама вычитывала пару первогодок, которые, наверное, забыли пароль. Джеймс придержал портрет для девочек под возмущенные возгласы леди. Она ещё долго причитала и, несомненно, будет вредничать, когда ему нужно будет в гостиную, но Поттер сейчас должен был найти МакКиннон, а потом уже разобраться с обиженными портретами.  — Поттер, фестрала мне в матери! — недовольно окликнул его Блэк, вылетая из гостиной. — Что это значит? Мне нужна Марлин? Зачем?  — Бродяга, это слишком сложно объяснить. Да и если бы я смог, ты бы всё равно не понял, — устало выдавил из себя Джеймс и снял очки, чтобы потереть глаза, в ожидании друга.  — Мы вроде как друзья. Кто ещё мне объяснит? Сара говорит об этом, потом Софи, теперь ты… — уже больше жаловался Сириус, недовольно закручивая краешек вязанной толстыми косами кофты, которую подарила миссис Поттер на Рождество.  — Софи? Это кто? — Сириус хитро ухмыльнулся, не оставляя сомнений. — Только не говори, что это очередная жестоко брошенная тобой девушка… — Джим, она была такой скучной… — начал Сириус, прекрасно зная, как Джеймс относится к девушкам. Сириус не понимал, как друг может бегать лишь за своей драгоценной Эванс, когда небольшие стайки девушек уже начинали бегать за ним. А сам Джеймс закатывал глаза, но продолжал улыбаться, когда Сириус представлял его какой-нибудь расфуфыренной девице.  — Бродяга, заткнись. Мы договорились, я не лезу к твоим «девушкам», — тут Поттер нарисовал в воздухе огромные кавычки, подчеркивая неодобрение, — а ты избавляешь меня от нотаций. Сириус снова усмехнулся и поспешил замолчать, а Джеймс шумно выдохнул, наверное, представив, как Сириус бросает очередную девицу.  — Скажи, что она была милой.  — О, это было не так! — засмеялся друг, забрасывая руку ему на плечо. — Она была милой, пока я смотрел на неё издалека… Джеймс рассмеялся, а Сириус продолжал рассказывать о Софи, когда ребята вошли в библиотеку. Мадам Пинс даже не пыталась шикать на них, она лишь неодобрительно посмотрела на Мародёров и снова уткнулась в толстенную книгу, которая кое-как помещалась в костлявых руках. Лили, обернувшаяся на нескромный смешок, тут же закатила глаза и вернулась к пергаменту, когда увидела, как Поттер послал ей воздушный поцелуй. Марлин махнула рукой друзьям, чтобы они подходили, и Сириус тут же расположился рядом с ней на стуле, забросив ноги на стол. Джеймс остановился рядом с Лили и упёрся в спинку её стула руками. Эванс либо не возражала, либо делала вид, что не замечает этого, что опять сбивало Поттера с толку.  — Марс, мне нужно с тобой поговорить, — негромко отозвался Джеймс, когда Сириус уже устал ждать и выразительно посмотрела на друга. — Ну, понимаешь, наедине… МакКиннон закусила губу, а Джеймс умоляюще сложил руки на груди и указал взглядом на макушку Лили. Марлин покачала головой и пошла к полке, схватив какую-то книгу.  — Только не говори, что тебе нужен мой совет, — пытаясь засунуть тяжёлый томик на место, прошептала она. Поттер опустил глаза. — О, Мерлин, Джим…  — Она либо убьёт меня, либо будет моей женой, — упрямился Джеймс, а Марлин лишь улыбнулась, соглашаясь. — Я её не понимаю. Она то не против обниматься, то посылает ко всем чертям… А ещё этот Снегг…  — Нюнчик тебе не соперник, Джеймс. Уж пойми ты это, — Марлин залезла на небольшой столик, куда обычно складывали книги в стопку, чтобы потом унести их к месту работы, и теперь болтала одной ногой.  — Не в этом дело. Он поступил мерзко и снова как ни в чём не бывало ходит рядом с Лили…  — Ты об этом… Да, она его простила. Не знаю, как так получилось, но с каникул они приехали уже друзьями. Стукнуть её что ли, чтобы мозги на место встали. Снегг без пяти минут последователь Волан-де-морта, а она…  — Марлин, — он выдернул подругу из потока мыслей. — Мне-то что делать?  — Будь милым. Ну, или бери пример с Блэка: будь безразличен, но весел, — кивком головы она указала туда, где остался Сириус. Лили, сидящая рядом с ним, с трудом сдерживала смех и прикрывала рукой широкую улыбку, а Сириус что-то громко шептал, так что девушки за соседним столом, определенно всё слышали и тоже хихикали, смотря на него и перешептываясь между собой. Эванс что-то тихо сказала, и Блэк развернулся к девушкам, чтобы дотронуться двумя пальцами до виска и улыбнуться им. Они защебетали только сильнее и густо покраснели. Лили закатила глаза и легонько стукнула Сириуса кулачком, а он вернулся к ней, улыбаясь.  — Хитрющая наглая морда, — усмехнулся Поттер, а Марлин лишь невесело хмыкнула, ревностно осматривая девушек за тем же самым столом. — Не расстраивайся, он тебя заметит. Фраза словно вырвала МакКиннон из мыслей. Она недоверчиво хмыкнула и, спрыгнув со столика, взяла под руку Джеймса:  — Не хочу, чтобы он замечал меня, как их. Знаешь Софи? — Поттер кивнул, увлекая подругу к столу, — Он и её тоже бросил. Иногда мне кажется, что он не умеет и не может никого любить. Джеймс решил промолчать, что никак не отразилось на чуть подавленном настроении подруги. Обнадёжить её было нечем, только если врать про любвеобильность, но такие люди скорее не любят никого, чем всех.

***

Лили сидела на подоконнике в холодном коридоре и водила пальцем по стеклу, вырисовывая цветок, больше похожий на маленькую маргаритку. Она закуталась в мантию и только изредка высовывала из неё чуть курносый нос, по которому не так густо как летом, но были рассыпаны озорные веснушки. Тёмная стена леса за стеклом, которое от холода покрылось резными узорами, почти сливалась с таким же чёрным небом, каким оно бывает только в зимние вечера: хмурым и безрадостным. Узкий полузабытый всеми коридорчик заканчивался тупиком и окном, в которое сейчас смотрела Лили, пытаясь скоротать время ожидания. Северус обещал прогуляться с ней. Теперь Эванс не рисковала спускаться в подземелья и предпочитала подоконник на втором этаже для встреч и тихих разговоров. Кроме как водить пальцем по замерзшему стеклу и думать, ей было нечего делать. Северус бессовестно опаздывал уже минут на двадцать, чего не позволял себе раньше. Наверное, у него были какие-то неотложные дела или проблема, которую нужно было решить, но Эванс не собиралась уходить. В коридоре было тихо и темно, а слизеринцев тут бояться не стоило: они, если и знали об этом коридоре, то точно не пришли бы сюда специально. Она могла спокойно обдумать последние происшествия и ещё несколько тысяч раз уверить себя в том, что поступила правильно, простив лучшего друга. Хотя на душе ещё оставался неприятный осадок, и ей и ему стало легче. В коридоре послышались негромкие шаги, и Лили вжалась в стену, снова закутавшись в мантию. Шаги эти точно не принадлежали Снеггу, он ходил не так. За несколько лет обычно так привыкаешь к человеку, что точно знаешь его походку, манеру говорить, звук шагов и, даже если он напишет что-то на клочке пергамента и отвернётся, ты будешь знать, с какой интонацией он сказал бы это и что было бы на его лице. Нет, она не боялась, просто хотелось увидеть друга, а это был не он. Лили закрыла глаза, но не могла заткнуть уши, и слышала, как у коридора неведомый кто-то остановился и медленно так же тихо шагнул в её сторону. Она чуть крепче сжала в руке палочку и открыла глаза. Рядом стоял Джеймс в тёплой кофте и с двумя кружками какао, которые парили рядом с ним. В руках у него была коробочка с имбирными тритонами, а на лице играла самодовольная ухмылка.  — Можно мне присесть? — спросил он, но его глаза почему-то не улыбались вовсе. Он словно был встревожен, но не показывал виду.  — Это общий коридор, Поттер, и я не могу запретить, но лучше тебе уйти, — скорее по привычке сказала она и отвернулась, коря себя за грубость. Сколько раз Марлин говорила ей, что Джеймс очень милый? Сколько раз она просила дать ему шанс, и Лили была готова поговорить с ним, но каждый раз в ней просыпалось что-то огромное и склизкое, что не давало Эванс отвечать ему, как всем: дружелюбно и улыбаясь.  — Тогда я останусь, — негромко ответил он и тут же перестал улыбаться, будто его ухмылочку выключили. Лили подвинулась, чтобы Джеймс смог сесть рядом, и всё ещё не могла привыкнуть к его угрюмому выражению лица. Она рассматривала его глаза за стёклами очков в квадратной чёрной оправе и не могла привыкнуть к ним без улыбки.  — Я принёс тебе какао. Будешь? — Лили, молча подхватив одну из кружек, кивнула в знак согласия. Она непонимающе смотрела на него., а он решил объясниться: — И тритоны имбирные. Марлин сказала, ты не откажешься. Лили улыбнулась. Впервые улыбнулась словам Джеймса. Она впервые думала о нём, как о Джеймсе, а не о Поттере. Он оглянулся на неё и зацепился взглядом за эту улыбку. Джеймс почему-то молчал и, словно под гипнозом, смотрел на её губы. Лили дотронулась до него свободной рукой, чтобы привести в чувства.  — Эй, Поттер, что с тобой?  — Ты словно ангел, упавший с небес. Скажи, кто учил тебя улыбаться? — Лили закатила глаза и только покачала головой.  — Скажи спасибо моей маме, — подыграла она, отпив горячий напиток из алой кружки. Примитивные фразочки, а ведь он начинал ей нравиться. Джеймс молчал и только залез на подоконник, повернувшись к ней лицом и поставив круглую металлическую коробочку с тритонами между ними. Он смотрел на Лили, а та молчала. Что говорить когда, ты никого не хотела бы видеть, но не против выпить с кем-нибудь кружечку какао?  — Почему ты здесь одна?  — Ответ тебе не понравится, — с небольшой задержкой ответила Лили.  — Нюн… — он прервался, заметив изменения на её лице. — Снегга ждёшь. Что же он не пришёл? Лили отвернулась и молчала, потягивая какао из чашки. Джеймс следил за каждым её движением. Вот она поправила сбившийся набок хвост или опустила веки на невероятно тёплые зелёные глаза.  — Тебе не холодно? — снова заговорил Джеймс. Он тепло улыбнулся ей, а Лили только сейчас поняла, что руки уже покраснели от холода и того, что она прислоняла их к замерзшему стеклу. Она покачала головой из стороны в сторону, а Джеймс всё равно снял вязаную косами кофту и протянул ей. — Ты не умеешь врать, Эванс. Лили снова улыбнулась, но не взяла кофту, лишь глубже закутавшись в свою мантию, она мягко отодвинула его руку. Поттер снова усмехнулся, и почему-то повернулся, всматриваясь в темноту коридорчика. Эванс тоже обернулась, и даже спросила, что случилось, но Джеймс лишь отмахнулся и спрыгнул на пол. Он убрал заклинанием пустые кружки и помог Лили слезть с высокого подоконника.  — Ты знаешь, что лучше не ходить по коридорам ночью одной, Эванс? — спросил он, пока Лили поправляла мантию и забирала с подоконника коробочку с тритонами.  — Я же не ходила. Тем более уже не одна, — она снова улыбнулась ему, замечая, что улыбаться Поттеру совсем не сложно и даже приятно. Джеймс просиял.  — Ты флиртуешь со мной, Эванс? Лили тихонько засмеялась. Она и сама не знала ответа на вопрос, но надеялась, что не флиртовала. Ей было непросто свыкнуться с тем, что Поттер такой же как все. Такой же улыбчивый и милый, такой, каким мог быть и Северус. Она закусила губу, совсем забыв, кого ждала в коридорчике, а Джеймс что-то рассказывал, размахивая руками. А она очнулась, только когда он спросил. — Эванс, могу я предложить тебе пойти со мной… — начал Поттер. Он перекатывался с пятки на носок и неловко смотрел на неё. Лили закатила глаза и улыбнулась. — Ты умеешь всё портить, Поттер.  — Это значит нет? — он картинно обиделся и коробочка с печеньем, которую она отдала ему, рухнула на пол.  — Это значит нет, — Лили подняла коробочку. Она чуть покраснела, когда он случайно дотронулся до её холодной руки.  — «Герой», — сказал Джеймс, останавливаясь возле портретного проёма перед гостиной. Полная дама внимательно посмотрела на него и на Лили, а потом демонстративно отвернулась в другую сторону, словно ничего не слышала.  — «Герой», — повторила Лили, слегка удивлённая таким поведением. Женщина снова посмотрела на неё и на Джеймса, а потом снова на Джеймса, который закатил глаза и шлёпнул себя по лбу.  — Милая леди, я готов просить у вас прощения… Эванс, подержи-ка это, — он сунул ей в руки печенье и встал на колени и наклонил голову, а Лили, как и Полная дама, ошарашено смотрели на него. — Милая леди, я готов просить прощения у вас за своё недостойное поведение. Не могли бы вы впустить прекрасную даму и меня внутрь, иначе мы погибнем, замерзнув насмерть в этом коридоре. Полная дама, онемев, щелкнула рамой и отъехала в сторону. А Джеймс как ни в чём не бывало встал с колен, отряхнул штаны и пропустил Лили вперед. Та не заставила себя долго ждать и скоро оставила печенье на столике в гостиной и торопилась скрыться на лестнице в девичьи спальни.  — Эй, Эванс! — окликнул её Поттер. Лили остановилась на третьей ступеньке и обернулась, нетерпеливо посмотрев на него. — Я могу считать это свиданием? Лили рассмеялась, проводя рукой по лбу. Она кивнула, всё ещё улыбаясь, а Джеймс застыл возле лестницы. Он удивлённо выпучил глаза, а она продолжала хихикать.  — Тебе всё равно никто не поверит, — объяснилась она, продолжая смеяться, а Джеймс улыбнулся, осознавая, что она абсолютно права. Никто, включая Бродягу и Марлин, не поверит, что Эванс не прогнала его.  — Ты вредная, Эванс. Я ведь тоже так могу. Я могу наступить на лестницу, и тебе придётся остаться со мной здесь, — предостерёг он.  — О, ты не посмеешь.  — Ты должна была испугаться! — возмутился Джеймс.  — Потренируйся на Блэке, — махнула рукой Лили и поднялась ещё на одну ступеньку.  — Я буду считать это свиданием, Эванс! А на втором уже можно целоваться! — крикнул он, когда Лили убежала вверх. Лили открыла дверь в спальню, где пахло цитрусовыми. Марлин сидела на кровати и чистила себе ниоткуда появившийся апельсин. Подруга подняла голову.  — Ты чего такая счастливая? — спросила она, выковыривая косточку. — Тебя Нюньчик замуж позвал или, может, не Нюньчик?  — Просто хорошо прогулялась, — отмахнулась Лили и поспешила стереть с лица дурацкую улыбку. Странное чувство окружало её. Она готова была парить, представляя себе снова и снова то изумлённое лицо Джеймса.