Дружба на все времена

За окном растекались сугробы, а в помещении растекался по кровати Сириус Орион Блэк. Римус только иногда поглядывал на него с неодобрением, но тот лишь охал и забирался поглубже под одеяло. Простуда, каждый год приходившая в Хогвартс с весной, все-таки сумела победить Блэка, и теперь Римусу пришлось перенести в их спальню книги, лекарства и что-нибудь съестное, потому как Сириус отказывался вылезать из-под одеяла, а запасы шоколада просто обязаны были остаться нетронутыми. Он сидел на подоконнике, закутавшись в плед, и водил пальцем по строкам в учебнике трансфигурации, пытаясь не слушать хлюпанье, с которым Блэк пил тёплый чай.  — Сириус, во имя всех святых, прекрати хлюпать! — не выдержал Римус и отложил книгу. Он повернулся к другу и недовольно смотрел на него, пока тот с совершенно невинным видом держал кружку, явно специально оттопырив мизинчик.  — Лунатик, ты мог бы не делать дурацких замечаний? Ты не видишь, я при смерти, — в нос ответил Сириус и снова отпил из чашки. Римус приподнял одну бровь, и Сириус почувствовал себя как-то неправильно. Наверное, это было чувство стыда. Он поставил кружку на столик и укутался глубже в одеяло, а Люпин победно ухмыльнулся и вернулся к учебнику. Он уже надеялся на спокойное утро, когда успеет приготовиться к занятию по заклинаниям, но явно не учёл отвлекающее обстоятельство номер два. Дверь отворилась, и в комнату ввалился недовольный Джеймс. Он что-то бубнил себе под нос и со всей силы бросил свой ни в чём не повинный рюкзак в стену. Он отскочил, а Поттеру, наверное, стало легче. Сосредоточенный на книжных строках Римус от неожиданности вскочил с подоконника и чуть не опрокинул тумбочку.  — Иногда я хочу её придушить, — зло выдохнул Джеймс, садясь на свою кровать и запуская руку в волосы. Он тихо застонал и только сжал в кулак пучок волос, явно стараясь вырвать их.  — Лили ничего не должна тебе, Джеймс. Если ты считаешь её привлекательной, а она тебя нет, то вряд ли это её проблемы, — сказал Римус, усаживаясь на подоконник и поднимая с пола свой клетчатый плед. Он совсем не смотрел на Джеймса и говорил скучающим нудным голосом.  — Спасибо, конечно, Рем, но я говорил о Марлин, — Джеймс с вызовом посмотрел на друга. — Теперь мне хочется придушить ещё и тебя, потому что ты почти дословно её цитируешь. Он развел руки в стороны, упал на кровать и закрыл глаза, а Римус пытался сдержать рвущийся наружу смех. Он уже задыхался и успел подумать о том, чтобы закусить кулак, когда Сириус стал кашлять.  — Можете смеяться, — выдохнул Джеймс, не открывая глаз, а Римус и Сириус расхохотались. Блэк чуть хрипел, но никак не мог прервать смех. — Эта рыжая сведет меня с ума.  — А её подружка только поможет, — прохрипел Сириус, не в силах сдержаться. Он ещё раз усмехнулся и откашлялся, прежде чем спросить: — Ты принёс еду? Джеймс вздохнул и поплелся к рюкзаку, который недавно с грохотом упал у стены и разбил чашку на тумбочке Питера. Поттер даже не подумал восстановить разбитую кружку, лишь стал вытаскивать из рюкзака съестные припасы.  — Сохатый, ты разбил любимую кружку Питера, — отозвался Римус, уткнувшись в книгу. Он снова сидел на подоконнике, завернувшись в свой плед.  — Пит вернется и починит, — бросил Джеймс и достал из рюкзака пару кексов. Он бросил их Сириусу, даже не поворачиваясь к Люпину.  — Джеймс, ты разбил любимую кружку Питера, — повторил Римус, делая ударение на каждом слове. Это походило на то, как объясняют детям что-то очевидное. Он все ещё смотрел в книгу, а вот Поттер немного насторожился.  — Рем, я занят. Люпин повернулся к другу и с резким звуком закрыл книгу, как делал всегда, когда заканчивал читать, но в этот раз получилось громче обычного. Он приподнял одну бровь и выразительно посмотрел на Джеймса. Поттер закатил глаза и нехотя достал палочку, чтобы восстановить чашку. Он что-то бубнил себе под нос, явно недовольный таким развитием событий.  — Как ты это делаешь? — то ли возмущался, то ли интересовался Джеймс, держа в руках целую синюю кружку. Он осторожно поставил её на тумбочку Петтигрю и уселся на его кровать, сложив ноги по-турецки. Римус криво усмехнулся и качнул головой, словно знал что-то такое, о чём нельзя рассказывать никому. Не торопясь, Римус стал сбрасывать в сумку учебники, после долго искал чернильницу и целое перо, а ещё через пару минут разыскивал чистый пергамент, но на всех листах были чертежи или в уголочке записаны какие-то формулы и заклинания.  — Ты пойдёшь на занятия? — проговорил Сириус, наблюдая за его махинациями. Он тут же откашлялся, а Римус неодобрительно посмотрел на него. — Да, а тебе пора бы сходить к мадам Помфри.  — Никуда я не пойду. Я великий Сириус… — тут он сморщился и попытался откашляться. Римус же в это время только внимательно смотрел на него. — Ну, вы поняли, — шёпотом закончил Блэк и схватился за кружку с чаем. Джеймс покачал головой. И снял с себя колючий свитер: в комнате было достаточно тепло. Римус же наоборот натянул на себя один и поверх него застегнул мантию. Он присел на собственную тумбочку зашнуровать совсем не подходящие к его утеплениям кеды.  — Сохатый, только не говори, что ты не пойдёшь на заклинания. Флитвик заметит, — предостерёг Римус, но Поттер и не подумал пошевелиться.  — Не скажу. Римус только пожал плечами и спрятал белый шнурок внутрь. Он дернул за ручку сумку, стоявшую на кровати, и двинулся к двери. Римус вышел из комнаты на лестницу, абсолютно уверенный в том, что дверь снова откроется и Джеймс передумает. Дверь не открылась через минуту, когда он уже стоял на последней ступеньке у двери в гостиную. Не открылась, когда он выходил из гостиной через портретный проём, и это сильно волновало Римуса. Неужели, как только он уходил, совесть этих двоих была при нём и грызла его. Люпин пробурчал себе под нос что-то о бессовестных обормотах, и недовольный поплёлся к кабинету заклинаний. Питер уже стоял у двери, когда Римус подошёл. Он чуть заметно дрожал, но улыбался, а значит, профессор МакГонагалл обещала договориться с Флитвиком насчёт пересдачи одной из самостоятельных. Он поправил выпавшие из-за уха светлые жидкие волосы. Римус давно говорил ему, что обычная стрижка была бы лучше, но Петтигрю явно хотел походить на Сириуса с его длинной шевелюрой. Мантия на друге была расстегнута, а галстук слишком сильно, будто специально, косил на бок. Римус только покачал головой.  — Она поговорит с Флитвиком, — поспешил обрадовать его Питер. Он светился как рождественское дерево. Эти манящие чары, наконец, стали получаться, а профессор почему-то отказывался принимать пересдачу в седьмой раз.  — Я знал, что она поможет, — улыбнулся ему Римус. Он постучал по спине Петтигрю и отвернулся, разыскивая куда-то завалившуюся книгу. Профессор открыл дверь, и толпа у кабинета стала постепенно затекать внутрь, оседая на партах. Римус всё копался в своей сумке, а Питер стал раскладывать на парте мелкие вещички, собираясь, наверное, тренировать манящие чары. Римус полностью одобрял рвение друга сдать уже этот зачёт. Он тщательно следил за Петтигрю и давал ему полезные советы. Пока Флитвик в очередной раз рассказывал какую-то притчу о волшебнике, судя по всему, это был один очень невнимательный человек, который постоянно делал ошибки в заклинаниях, Римус рассматривал сокурсников. Лили внимательно слушала профессора, хотя он повторял это уже не в первый раз, Алиса скучающе подперла голову кулаком и пыталась зевать носом, чтобы этого никто не заметил. Марлин что-то рисовала на листочке, а Мэри, посматривающая на рисунок, тихо хихикала и иногда что-то дорисовывала. Марлин прикрывала рот рукой и пыталась не рассмеяться. Лили обернулась к ним, и МакКиннон тут же выпрямилась и невинно отвела глаза. Римус усмехнулся и почему-то подумал, что именно так выглядят они с Сириусом, когда последний выдумывает что-то или вытворяет белиберду. Он снова усмехнулся в кулак и уже с большим вниманием слушал Флитвика, который переходил к практической части. После занятия, когда все покинули кабинет, Люпин подпирал каменную стену и рассматривал кирпичи напротив в ожидании Питера. Они уже опаздывали на следующее занятие, но Петтигрю очень нужно было сдать зачёт именно сегодня, а Римус не мог оставить его одного. Наверное, Флитвик снова проводил инструктаж, чтобы ничего случайно не взорвалось, как было, когда Питер пересдавал во второй раз. Джеймс и Сириус давно бы придумали что-нибудь интересное или сбежали бы на кухню, но сегодня они переплюнули самих себя: их просто не было. Римус уже закрыл глаза от скуки и стал рассматривать цветные полосы, которые появляются, если накрыть их ладонями. Дверь отворилась, и радостный Петтигрю закрыл её за собой.  — Он поставил У! — пискнул он, подпрыгивая от счастья.  — Отлично, Пит. Парни обрадуются, когда узнают, — вздрогнул от неожиданности Римус и хлопнул его по спине. Он медленно пошёл по коридору, а Питер семенил рядом абсолютно счастливый. Профессор Старк, который преподавал защиту от тёмных искусств, плохо относился к опаздывающим, но что уж поделать. Остановившись у двери, Римус откашлялся и посмотрел на Питера, заставляя того нервно сглотнуть. Он постучал и потянул на себя дверь.  — Здравствуйте, профессор, нас задержала декан… — начал Римус, но, когда поднял глаза, прервался. За преподавательским столом было пусто, лишь чёрная кожаная куртка висела на стуле. Бумаги как обычно, хаотично располагались на столе, а книга за четвёртый курс почему-то висела в воздухе.  — Ой, какие люди! — нарушила молчание Марлин. Она усмехнулась и дотронулась двумя пальцами до виска, приветствуя их. Римус быстро нашёлся и бросил вещи на один из стульев.  — А мы вот не позволяем себе опаздывать, — Джеймс обернулся. Что они на пару с Сириусом делали в кабинете, если совершенно не собирались идти на занятия, непонятно.  — Что вы оба здесь делаете? — задал абсолютно подходящий вопрос Римус.  — Мы решили почтить это общество своим присутствием, — ответил Блэк. Тот чуть порозовел, если можно было так сказать о его постоянной аристократической бледности, и больше не говорил в нос.  — Значит величайший из Блэков решил зайти в больничное крыло за лекарством от какой-то совершенно заурядной простуды? — Римус спокойно раскладывал по столу вещи и даже успел с невозмутимым видом словить палочку неуклюжего Питера, которая покатилась по столу.  — Мне льстит, что ты считаешь меня величайшим, — ухмыльнулся в ответ Сириус. — Ты же знаешь Поттера. Он если что-то себе в голову возьмёт… И вообще, ты чего так орёшь? Сириус Блэк не болеет какими-то простудами! Последнее он прошипел с такой сноровкой, словно был среднестатистической змеёй с пятилетним опытом шипения. Римус закивал, а Джеймс картинно обиделся и бросил в Люпина бумажный шарик, которым стал кусочек пергамента, лежавший перед ним. Поттеру, наверное, было всё равно, что там уже было что-то записано.  — Я не зануда! — вскрикнул Джеймс, поднимаясь с места. —Конечно, нет! Никто не сравнится с Эванс! А сейчас сядь, Поттер, — откликнулся профессор Старк, закрывая за собой дверь. Лили выпрямилась и удивлённо уставилась на профессора, то же самое сделал Римус. Джеймс и Сириус одновременно прыснули, а Марлин согнулась и обхватила одной рукой живот. Губы её вытянулись в трубочку: она пыталась сохранять серьёзное выражение лица, чтобы не обидеть подругу ещё больше.  — П-профессор… — выдавила из себя Эванс, совершенно ошарашенная заявлением преподавателя.  — Я сказал это вслух? — виновато скривился Старк. — Простите, мисс Эванс. Это вышло случайно. Лили как-то зло посмотрела на преподавателя, что могла себе позволить только на уроках защиты от тёмных искусств. Она встала и, гордо подняв голову, твёрдо вышла из кабинета, оставив свои книги на столе.  — Кто-то должен был ей сообщить, — ещё виновато осматривая класс, сказал профессор. Алиса не знала, что ей делать и просто сидела на месте, округлив глаза. Мэри занималась примерно тем же.  — Это было слишком грубо, сэр, — заступился за Лили Джеймс. Он всё стоял, хотя ему велено было сесть.  — Правда не бывает вежливой, Джеймс. Римус уважал профессора Старка и даже хотел немного походить на него, но сейчас он явно переборщил. Молодой преподаватель был авторитетом для студентов, и они могли разговаривать с ним, как со старшим товарищем. Старк тоже считал своих студентов приятелями, если не друзьями, но только Джеймс Поттер мог позволить себе не согласиться с ним, спорить или, как сейчас, обвинять. Поттер был талантлив и быстро улавливал то, чего объяснял профессор. Не то чтобы никто больше не обладал такой сообразительностью, но саркастичный профессор прощал вольности только Поттеру. Старк оторвался от ведомости с оценками и снисходительно смотрел на Джеймса, который упрямо стоял на своём.  — Поттер, не смотри на меня так. Что ты стоишь? Не ты ли к ней подходы ищешь? Иди, обругай меня всеми бранными словами, которые знаешь. Джеймсу дважды повторять не нужно. Он сорвался с места и покинул кабинет со скоростью света. Томас Старк победно ухмыльнулся. Именно с этой улыбкой Римус засомневался, что профессор случайно назвал Лили занудой. Именно эта улыбка, а еще то, как он вздохнул и уселся на стул, продолжая смотреть на закрытую дверь, вызывали множество вопросов, которые Люпин готов был задать прямо сейчас, но сдержался. Он, опустив голову и откинувшись на спинку стула, читал тему, пытаясь разобраться в тонкостях непростительных заклинаний. Сириус как-то заскучал, так что за Римусом постоянно что-то падало, тихонько шлепало или взрывалось.  — Мерлиновы кальсоны, Бродяга. Что ты творишь? — обернулся к нему Римус, и Питер поспешил повторить за ним. Раньше такое поведение Петтигрю немного раздражало Римуса, но потом он понял, что тот ищет свою индивидуальность и, пока не найдёт, будет повторять за теми, с кем общается. Люпину стало легче, а Петтигрю спокойно искал себя в других.  — А что? Я же ничего не делаю, — ответил Блэк, держа в руках палочку и кусочек пергамента. Он выглядел виноватым, и посматривал куда-то вправо. Римус проследил за его взглядом и наткнулся на МакКиннон, которая старательно отводила глаза и делала вид, что занята изучением книжных строчек. Она держала книгу вверх ногами и, когда заметила это, с очень умным видом пожила её на стол, перевернула, и внимательно вчиталась. Затем снова перевернула и рассматривала что-то, водя пальцем по белым листам. Сириус прыснул, а Римус хитро окинул взглядом обоих и отвернулся. Марлин бросила на него испуганный взгляд, а Римус оставил ей только кривую улыбку, от чего девушка побледнела. Римус давно заметил, что Марлин смотрит на Сириуса как-то по-особенному. Тем взглядом, которым Джеймс провожает Лили, когда она проходит мимо. Тем же взглядом, каким его мать смотрит на отца. Римус хорошо понимал, что случилось с подругой, вот только не знал, так ей помочь. Сириус Блэк с его немного завышенной самооценкой, небольшой манией величия и желанием менять девушек чаще, чем сменяют друг друга сутки. Ему было жаль Марлин, потому что взгляд её был тем самым, а он лишь развлекался и видел в ней друга, что пока очень радовало Люпина. Он боялся того, что Блэк рассмотрит в ней чистое светлое чувство и растопчет его. От мыслей Люпина отвлёк колокол и пинок в бок, которым его наградил Сириус. Он буркнул что-то о дополнительном задании и том, что нужно немного задержаться и стал неторопливо собирать сумку. Когда Алиса вышла из кабинета и прикрыла за собой дверь, Римус решился задать вопрос.  — Мистер Старк?  — Да, Римус? — мужчина не поднимал глаз от каких-то бумажек. — Знаешь, я всегда хотел преподавать, но эти бумажки меня убивают. Мужчина усмехнулся и наконец поднял взгляд и сложил руки на груди  — Да, конечно. Я хотел спросить… — Римусу снова не удалось договорить, в этот раз его не прерывали. Люпин понимал как некстати придётся его вопрос. Старк словно знал, почему он мнётся в нерешительности.  — Понимаешь, Римус. Поттер слишком напоминает мне одного парня. Именно поэтому я отношусь к нему немного по-другому. Понимаешь? Поэтому я его отпустил, — профессор поднял глаза на него и улыбнулся.  — Вы же обидели Лили.  — А ей нужно много о чём подумать, Римус, — Старк улыбался и смотрел как-то по-отечески тепло. Римус не мог согласиться. Лили не казалась ему занудной. Может, иногда она перебарщивала, но в основном была милой и доброй. Старк знал её только с одной стороны. Это было некрасиво с его стороны, но об этом Люпин умолчал. Он обернулся и уже собирался уйти, но на полпути обернулся:  — Профессор, а кто этот парень? На которого похож Джеймс, — Римус вдруг пожалел, что задал настолько личный вопрос, но любопытство пересилило.  — Я, — просто ответил он, а Римус кивнул и, улыбнувшись, вышел из кабинета. Он ещё долго думал, была ли у Старка своя Лили Эванс и как сложилась его судьба.