Дружба на все времена

Этим летом не было очень жарко и в основном шли дожди, так что ребята проводили время в комнате Поттера, потому как Тони зачем-то недолюбливал Блэка. Наверное, так делают все старшие братья, потому что и самому Джеймсу казалось, что он стал ненавидеть Сириуса чуть-чуть больше. Если миссис Поттер просила ребят выйти на улицу, они гуляли под дождём, ведь всегда забывали зонт. При чём Джеймс подозревал, что Марлин забывала его специально: хитрая ухмылочка не позволяла думать иначе. А, когда ты похож на облезлую мокрую кошку, и кто-то, выглядящий точно так же, смеётся, сомнений быть не может. И вообще, теперь сладкая парочка не разлучалась. Выглядело все так, словно Джеймс им вовсе не нужен. Дорея считала, что так оно и есть, но она, по мнению Поттера младшего, ошибалась. Именно по этой простой причине он ходил за друзьями хвостом, а они не особо прогоняли его. Нет, они, конечно, пытались, но не так просто прогнать Джеймса Поттера. Иногда, когда просыпался раньше, Джеймс бежал к Марлин, чтобы разбудить и поговорить с ней без Блэка. Ей он рассказывал, что Сириус последний засранец и его нужно немедленно бросить, потому что сам Поттер не может больше терпеть его блаженное выражение лица. Ещё его не устраивало то, что теперь Блэк говорил исключительно о ней, но МакКиннон заявляла, что это пройдёт и скоро он снова сможет общаться на отвлеченные темы. Когда речь снова заходила о скорейшем расставании парочки, Марлин запускала в него подушку или дубасила пуфиком, что было больнее, и он, обидевшись, уходил в окно навстречу дождю. Подруга кричала вслед, что он идиот, но Джеймс так не считал. Он-то точно знал, что эти сумасшедшие подходят друг другу как две половинки яблока. Две половинки одного яблока, которое где-то по линии разлома было надкусано червём, имя которому Сохатый. Когда вечером они провожали Марлин до дома, Поттер не давал ребятам нормально попрощаться, пристально смотрел на них, щуря глаза. Марлин краснела и убегала к себе, легко чмокнув в щёку Сириуса. Сам же Блэк потом гонялся за Поттером с кулаками и давал оплеухи, обещая вырвать рога. Джеймс же беззастенчиво ржал и находил это весьма забавным. Когда Блэк успокаивался, Поттер говорил другу, что Марлин слишком хороша для него и, непременно бросит блохастую псину в ближайшее время. Джеймс Поттер вообще слишком много говорил, за что огребал по полной, ведь эта парочка была похуже ядерной бомбы, хотя сам Поттер не очень хорошо представлял, что это такое. На самом же деле, Джеймс был рад тому, что друзья, наконец, решились стать самым опасным тандемом Хогвартса. Уж с Марлин теперь точно не заговорит ни один парень, потому что немедленно будет убит Блэком. Марлин же обещала выдрать волосы всем, кто посмеет приблизиться к Бродяге, так что за них Джеймс точно не волновался. Страшно было за школу и то, что сотворит новая Мародёрка в матёрой компании. На звание же самой красивой пары школы претендовал он сам с Мари, хотя и парой их назвать было сложно. Она, кстати, обещала приехать на пару дней, к чему тщательно велись приготовления. Миссис Поттер до блеска выдраила весь дом и даже заставила обоих обормотов, что жили в одной комнате, подрезать кусты и убраться, чем те остались недовольны. В один из немногих прекрасных денёчков под солнцем, что уже подкоптило обоих с левого бока, они стригли изгородь. Марлин и Дорея в это время сидели на крыльце, разговаривали, ели мороженое и иногда прикрикивали на парней, которые неровно резали кривые ветки. Оба переглядывались и немо соглашались, что будут мстить. Мстить страшно, истинно по-мародёрски. Как раз должен был подъехать Люпин. Вот, когда их будет трое, они начнут свои приготовления, а пока миссис Поттер и мисс МакКиннон могли не бояться страшной шайки.  — Джейми, смотри, что ты творишь! Ты же не ровно стрижёшь! — Поттер демонстративно отрезал прутик и показал матери язык. — Джеймс! Он такой вредный, когда злится… Она казалась ровесницей Марлин, и не только потому, что была примерно одного с ней роста, и голос у неё был чуть тоньше, чем у среднестатистической женщины её возраста, дело было в её смехе. Она хохотала, как девчонка! Девчонка шестнадцати лет, не больше.  — О да! Вы бы видели его, когда Сириус не может проснуться утром. Это просто чудовищно! — засмеялась Марлин, а Джеймс, насупился и волком глянул на подругу. Та совсем не испугалась, она только прикрыла губы рукой, смеясь. Джеймс и ей показал язык. Долгие и усердные приготовления не заставили Дорею успокоиться, она только нервно заламывала руки, а Джеймс, похоже, заразился, и теперь тоже нервничал. Мама ведь могла не одобрить новую подругу или ещё хуже, начать рассказывать Мари о том, каким замечательным он был ребенком. Хуже мог быть только совместный просмотр старых колдографий, а уж потом восклицание, мол какой замечательный мальчик был. Миссис Поттер никогда не страдала таким бесполезным занятием, но вдруг.  — Джеймс, — позвала Дорея, в очередной раз проходя у окна.  — Всё хорошо, мам. Она ест пироги с яблоками, — машинально ответил Поттер, возвращаясь к книге. Да, он читал, правда, это был «Квиддич на все времена», но прорыв очевиден.  — Милый, Мари, — миссис Поттер откашлялась и выразительно посмотрела на сына.  — Мам, я читаю.  — Да очнись ты, дурья башка! Коит приехала! — вскричал Сириус проходя мимо комнаты с охапкой чистых носков, а Дорея хмыкнула. Джеймс подскочил с кровати и, запихнув книгу под подушку, полетел к входной двери. На самом деле, он надеялся, что первым приедет Римус, но тот, похоже, не спешил. Конечно! Зачем наблюдать такое грандиозное событие! Поттер выдохнул и взялся за ручку двери. Самое смешное, что всё это время Мари, чисто теоретически, видела его через матовое стекло в двери, но Джеймс, конечно, об этом не подумал.  — Привет, — смущённо махнула рукой девушка у двери. — Не хотел мне открывать?  — Ну да, очередной раз подумать не помешает, — Джеймс улыбнулся.  — Да нечем там думать. Не тешь себя надеждами, дружище. Мозг в твою голову ещё не завезли, — рядом прошёл Блэк, которого совсем не спрашивали, что он обо всём этом думает. — Привет, Коит.  — Привет, Блэк. Вообще, да. Не думаю, что он на это способен, — Мари невинно улыбнулась, а Джеймс пропустил её внутрь с ошалевшими глазами. Нет, какая дерзость!  — Ма-ам! — Джеймс очнулся, когда Сириус и Мари расхохотались и ударили по рукам, победно переглянувшись. И это называется друг?! С кухни, споткнувшись обо что-то, вылетела миссис Поттер. Она просияла, заметив девушку в коридоре, и поздоровалась. Голос её не был похож на тот, каким она говорила обычно. Срывающиеся от волнения нотки заставили Джеймса прислушаться и нахмурится. Неужели стоило так переживать? Он представил их друг другу, хотя обе вряд ли нуждались в этом: так много Мари спрашивала в письмах о его матери и так много Дорея узнавала о Коит.  — Мам, они меня обижают.  — Не слушайте его, Дорея, он утверждал, что у него есть, чем думать, а мы просто боремся за правду, — объяснил Блэк. Самое возмутительное было в том, что миссис Поттер только улыбнулась. Улыбнулась! Он-то ожидал, что мама разорвёт обидчиков в клочья. Или хотя бы испепелит взглядом. «Вот так умирает вера в женщин», — думал Джеймс, а когда вынырнул из мыслей, его по носу щёлкнула появившаяся из пустоты МакКиннон. Она спешила в гостиную, откуда слышались весёлые голоса.  — А потом он взял и свалился! — смеялась Дорея.  — Мама! — взревел Джеймс, но все только ещё громче рассмеялись. Мари озорно смотрела на него, но ничего не говорила.  — Я просто рассказываю про твою первую метлу. Ты же помнишь её? Это когда ты упал, помнишь? — Поттер закатил глаза, а все снова засмеялись. Миссис Поттер вышла из комнаты и Марлин тут же перебралась ближе к Сириусу. Мари не могла этого не заметить.  — Ой, вы теперь вместе? — немного рассеянно спросила она, когда Сириус приобнял девушку и что-то прошептал ей на ухо. Марлин улыбалась, будто её только что напичкали килограммами шоколада.  — Ну, что-то типа того, — неуверенно ответил Сириус, смотря на Мари так, будто только заметил её.  — Ой, Коит, ты не представляешь, как они мне надоели! — начал Джеймс, но слушала его только Мари. Он отпустил пару хороших, по его мнению, шуточек, но друг будто пропускал мимо ушей. Мари встала и подошла к его креслу. Она мягко сжала его руку и заставила подняться, одними губами прошептав что-то похожее на: «Не мешай». Какая нелепость! Как он мог мешать? Разве что специально, но не сейчас. В дверь снова позвонили, Джеймсу с Мари пришлось ускориться, чтобы не заставлять ждать гостей. На пороге стоял Римус. Его волосы спутались и прилипли к влажному от пота лбу, в руках он держал небольшой потрёпанный чемоданчик, а по одышке стало ясно: он бежал.  — Старик, ты опоздал, — объявил Поттер.  — Я как раз не заметил. Спасибо, что сказал, — сострил Люпин и поздоровался. Миссис Поттер крайне обрадовалась ему. Она бросилась обнимать Римуса, словно ждала его уже несколько месяцев, а Джеймс вспоминал, так ли крепко она обнимает его самого на платформе. Она сразу же принялась расспрашивать о самочувствии его матушки и самого Люпина. Дорея не знала о трудных отношениях Римуса с луной и считала, что у него очень хрупкое здоровье. Джеймс предлагал рассказать матери, она ведь волновалась, но Римус краснел, бледнел, а потом отказывался, опуская глаза в пол. Сейчас он неловко обнимал миссис Поттер, которую уже успел перерасти и отвечал на многочисленные вопросы. После обеда, когда все, кто провели утро в дороге, отдохнули, перекусили и успели подколоть Поттера младшего, кажется, это становилось традицией, трое Мародёров и девушки выбрались из дома. Погода оставляла желать лучшего: парило, как перед дождём, а небо тонуло в серости облаков.  — Ты, конечно, не брала зонт, — недовольно пробурчал Джеймс. Весь день шёл насмарку.  — За кого ты меня принимаешь, Поттер?! Конечно, нет! — МакКиннон состроила обиженное личико, а Блэк обнял её за плечи. Неужели нельзя было не так явно выражать симпатию? Потом он заметил, что примерно так же забросил руку на плечо Мари, и успокоился. Римус казался потерянным в этой компании, но чувствовал себя неплохо. Конечно, Люпин знал все последние новости. Преимущественно из-за громовещателя, который послали Сириус и Джеймс. Говорилось в нём примерно следующее: » — Лунатик, ты не представляешь! Эти двое решили угробить меня!  — Да заткнись ты, олень. Мы с Марлин просто…  — Они просто хотят моей смерти!  — Джеймс, если ты не заткнёшься, я закопаю твою голову в цветочном горшке! Короче, Рем, мы поболтали с Марс, и она теперь вроде как моя девушка…» Римус в ответ прислал милое письмо о совместной жизни, детях, пеленках, кредитах и ненависти, но, конечно, был рад за обоих. Сейчас же Люпин, похоже, наблюдал за Джеймсом и Мари, потому как те не продвинулись дальше разговора о взаимных симпатиях. Поттер выразительно посмотрел на Люпина, а тот закатил глаза и сложил руки на груди. Джеймс снова посмотрел, а Римус поднял одну бровь. Да, он был прав, стоило действовать, но сейчас было не место и не время. Поттер снова многозначительно посмотрел, а друг коротко кивнул.  — Мари, приходи завтра с утра, покажу тебе пару любопытных мест, — тем временем предложила Марлин, шагающая неподалёку. Она выглядела действительно счастливой. Может, потому что её за талию обхватил Блэк или потому, что она была Марлин МакКиннон и широкая улыбка была неотъемлемой частью её самой.  — Было бы неплохо, — улыбалась ей Мари. Джеймс поймал её смущенный взгляд и тоже улыбнулся.  — Ты надолго?  — Ну, пока Джеймс не выгонит меня или не придёт письмо родителей, — Мари снова бросила взгляд на полуулыбку Поттера.  — Можешь уже писать, чтобы тебе выслали чемодан. Миссис Поттер не выпустит тебя до сентября, — Сириус сам посмеялся над шуткой, а Марлин закатила глаза. Наверное, понимала, насколько смешно шутит Блэк. А ей теперь с ним часто гулять. Джеймс ей не завидовал. Хотя нет, немного завидовал, но не в те моменты, когда Сириус так странно смотрел на неё. Создавалось ощущение, что МакКиннон не сбегала от этого взгляда только потому, что он держал её за руку. Римус покачал головой, а Мари выглядела достаточно счастливой. Особенно после того, как решилась взять Поттера за руку. Он поначалу опешил, но ничего не сказал и легко сжал руку Коит в своей. Она расплылась в улыбке, а глаза засияли так, что можно было ослепнуть. Римус приподнял брови и хитро заулыбался, а Поттер тут же бросил на него уничтожающий взгляд. Люпин почему-то продолжал выставлять на всеобщее обозрение зубы. Джеймсу вдруг стало очень легко. Так просто, что он не мог в это поверить. Он посмотрел на Мари. Рядом с ним была милая девушка, которая нравилась ему, которой нравился он, и, что самое главное, она произвела хорошее впечатление на его друзей. Не всех Марлин принимала так просто, а о ревнивом Сириусе не стоило и говорить. Он уже представил, как они с Мари сидят под дубом у реки, как солнце бросает блики с её волос, как она улыбается… Всё было идеально кроме одного. Он всё ещё видел перед собой рыжую макушку Эванс. Она даже сейчас не шла из головы, хотя он всеми силами старался прогнать её. Он уже успел забыть, когда в последний раз Лили снилась ему, но не мог выбросить её из мыслей, когда рядом появлялась Мари. Навязчивое чувство, что всё ошибка и, если он попытается снова, Лили примет его и хотя бы не будет бить книгой по голове… Когда он смотрел Мари в глаза, он видел её. Только улыбка выдавала Коит. Лили не улыбалась ему. Глаза, зелёные чарующие своей глубиной глаза. Как он мог не заметить?!  — Мари, а что с твоими глазами?  — Я… Я думала, тебе понравится, — она опустила веки и скрыла от него изумрудный оттенок своих глаз.  — Это очень сложная магия, — Римус остановился и тоже внимательно всмотрелся в лицо девушки. Джеймс легонько дотронулся до подбородка Коит, и приподнял его чуть выше.  — Это… Это чудесно… — он как сумасшедший выпучил глаза и приоткрыл рот, а Мари испуганно хлопала ресницами, не зная, что сказать. Всё было так странно.  — Мне мама помогла, — оправдывалась она, но Поттер и не думал слушать. Римус что-то спрашивал, а Коит всё охотнее отвечала ему. Джеймс впал в раздумья. Она изменила себя, чтобы понравиться. Она пыталась быть похожей на Лили, по которой он сходил с ума. Ему это льстило, но те тёплые золотисто-карие глаза шли ей намного больше. Ей не нужно походить на Эванс, чтобы нравится ему. Это только сбивало и без того запутавшегося Джеймса.  — Тебе нравится? — Коит с надеждой смотрела на него, а он не знал, что ответить. Поттер медленно и задумчиво кивнул, сам не замечая того. Мари просияла и чуть сильнее сжала его пальцы. Всё стало слишком лёгким и одновременно таким сложным. Джеймс убрал руку от лица Мари, но она всё смотрела на него снизу вверх. Она встала на носочки, и оставила на его щеке тёплый отголосок поцелуя.